Нити судьбы

      Отойдя от удивления, я окинул взглядом комнату. Всё казалось таким привычным, будто бы я прожил в этом месте всю свою жизнь. Мягкая постель, чувство уюта… за последние годы я уже и не помню, когда нормально спал. Встряхнув головой, наконец вышел из раздумий и отправился вниз. Вокруг стояла слегка пугающая тишина — лишь ступени изредка поскрипывали в такт моим шагам. Может это тоже часть испытания? Могу ли я доверять тому образу, что сейчас видел? Честно говоря, мне ужасно тяжело отличить реальность от вымысла…       Спустившись вниз, я увидел, как Норико-сан ставит две чашки на стол, мурлыкая себе что-то под нос. Поправляя свисающие пряди тёмных волос, она заботливо расправляла скатерть смотря на стол под разными углами. Очень тихо я подошёл и опёрся рукой о стену, стараясь не прерывать этот ритуал. На секунду задумался: делала ли так моя мама? Была ли она такой же заботливой и милой?       — Ох! — воскликнула Норико-сан, прижимая руки к груди. — П-прости меня, я так увлеклась. Надеюсь, ты не долго тут простоял?       — Нет-нет, не переживайте, — неловко улыбаясь ответил я, переминаясь с ноги на ногу. — У вас чудный дом. Только сейчас мне удалось увидеть это в полной красе!        Мама Узумару добродушно улыбнулась и жестом указала мне на стул. Сглотнув, я приблизился и сел напротив неё. В кружках, что поставила женщина, был горячий чай, который очаровательно пахнул. Норико-сан подперла руками подбородок и не переставая улыбаться посмотрела на мою чашку. Я кивнул в знак благодарности и отхлебнул немного, прикрыв глаза от удовольствия. Было странно, что я ощущаю вкусы и запахи, но это приятное удивление.       — Тебя зовут Обито, не так ли? — наконец после недолгого молчания начала она.       — Да, госпожа Норико.       — Моя дочка очень сильно впечатлена тобой, знаешь, хи-хи?       — А-а… ну, она очень добрая девочка… возможно, даже слишком… хах… по крайней мере, по отношению ко мне, — грустно отметил я, отхлебнув ещё чая.       — У Аико всегда был дар разбираться в людях… Она очень стесняется посторонних, поэтому всегда держится рядом со своим братом. Но ты первый, к кому она проявила столь живой интерес. Кхм… что же это я, хи-хи, сижу и смущаю тут тебя. Думаю, накопилось некоторое количество вопросов. Прошу, спрашивай.       — Боюсь… на это уйдёт много времени.       — Думаю, ты и сам понимаешь, что сейчас оно течёт иначе. Поэтому не переживай.       — Благодарю вас, — я вежливо склонил голову. — Норико-сан, вы ведь тоже охраняете деревню, не так ли?        Она утвердительно кивнула слегка прикрыв глаза.       — Тогда почему… почему вы не входите в число защитников?       — Хм… Вопрос действительно непростой. Но я постараюсь ответить. Понимаешь, когда многие из нас погибли, души оказались в непростой ситуации. Те, кто не имели сильной привязанности, смогли обрести покой. Иные как защитники деревни, самые сильные среди нашего клана, собрали свою чакру воедино, создавая телесный образ, а благодаря энергии этого места и большим запасам чакры они могут поддерживать его, оставаясь на земле.       Я кивал в такт её пояснениям.       — А есть такие… как я, — немного грустно отметила Норико-сан. — Я не Узумаки, как ты знаешь. Мой клан — Сенджу, и хоть моя чакра тоже велика, но не настолько, как у защитников. Однако я не могла оставить мою семью… детей и мужа одних. Вместе с остальными душами, что отказались покидать этот мир, я создала барьер, который может остановить любого, захотевшего украсть секреты нашего дома.       — З-значит, это вы? Я думал… эту технику придумали защитники?       — Хи-хи, ну, порой ни к чему им всё знать. Ведь тогда они стали бы искать способ, как выпустить нас отсюда… И само собой, наше мнение их не интересует. Хах, в этом весь мой муж, уж он бы точно приложил все силы, чтобы отправить меня дожидаться их в лучшем мире.        Я понимающе кивнул, вспоминая Рин, которая прождала меня долгие шестнадцать лет…       Допив остаток чая, я продолжил:       — Если это вы пытались остановить меня, то наверняка видели… что я за человек?       Норико-сан встала со стула и долила мне в чашку чай. Её глаза в этот момент выражали замешательство, она явно не знала, как лучше выразить свои эмоции. Взглянув на меня, она несколько секунд всматривалась, будто надеялась предугадать реакцию.       — Сначала… — тихо начала она, — мне казалось, что ты обычный шиноби, который гонится за нашими тайнами. Таких было немало за всё это время… Многие из них сходили с ума после нескольких минут. И умирали… Меньшая часть держалась чуть дольше, но всё равно погибала, ведь это неизбежно… Но ты двигался дальше и дальше. Я прикладывала все усилия, чтобы остановить тебя, но ничего не получалось… Тогда-то я впервые почувствовала: ты другой…       — Другой?       — Обито… скажи, ты ведь один из нас? Ты тоже дух?       Я поперхнулся чаем, руки несколько раз болезненно содрогнулись. Моя голова опустилась, после чего несколько раз кивнула.       — В таком случае… это многое объясняет и порождает ещё больше вопросов, — задумчиво проговорила Норико-сан, поглаживая кисти рук друг о друга.       — Прежде чем вы зададите мне эти вопросы… позвольте спросить… что со мной происходит? Если моя душа должна быть уничтожена этим барьером, то почему я смог пройти дальше? Вы позволили мне пройти?       — Увидев твою непоколебимость… и силу духа, я и правда начала сдаваться. Но ты сам прошёл этот путь… С тех пор я стала наблюдать за тобой через Аико.       — Через её игрушку, да?       — Угу. Я сшила её дочке, поэтому между нами такая сильная связь. К тому же, последние минуты жизни мы были рядом… — пояснила Норико-сан. — Постепенно, видя твои поступки, слушая твои слова и чувствуя боль души, я поняла, что за всеми этими действиями скрыт гораздо больший смысл, чем простое желание силы.       — Да… вы правы, — честно ответил я, — но, как только я попал в храм, стал ощущать холод внутри себя, злобу и разочарование… Мне всё тяжелее это контролировать.       — В этом и кроется суть барьера, что мы создали. Он постепенно уничтожает твою душу, а тело без неё не живёт, как ты знаешь. Но… твоя же, она словно расколота на две части… Одна — светлая и тёплая, а другая — мрачная и холодная. Последняя была столь мала, что я и не заметила сразу… и это было моей ошибкой. Светлая сторона с каждым шагом становилась всё меньше и меньше, а тёмная набирала силу, поглощая её.       — То есть… я теряю хорошую часть себя, да?       — Скорее всего… — тихо и расстроено ответила Норико-сан.       — Значит… вот о чём говорил Тоби… это они обсуждали, когда вытаскивали меня из той водяной воронки. Я вновь теряю всё то светлое, что было во мне…        Женщина подошла ко мне и положила руки на плечи. Я повернул в её сторону голову и посмотрел в глаза, полные сожаления и раскаяния.       — Мне жаль… н-но я не могла иначе.       — Я понимаю, в конце-концов, я шёл сюда осознавая степень риска. Именно поэтому должен продолжать бороться…       — Почему ты так отчаянно цепляешься даже за столь малый шанс?       — Потому что я уже был мёртв… Дело в том, что тогда в прошлом… то есть в будущем… гх, это сложно объяснить. Через много лет я должен был стать причиной ужасной катастрофы, которая повлечёт за собой множество смертей, мировые войны и… и возвращению той, что могла уничтожить мир шиноби. Тогда весь мир объединился, чтобы остановить меня… Всеобщая ненависть, презрение… и только один мальчик из клана Узумаки и мой лучший друг попытались спасти меня. Они освободили моё сердце от оков тьмы и злобы. И, когда я умирал, был счастлив, ведь смог сделать хоть что-то хорошее… хотя это ни капли не даёт прощения от предыдущих грехов… Представ перед Сущностью, что мнит себя Богом, я отказался от второго шанса, желая лишь быть рядом с той, которая любила и ждала. Но меня вернули… с условием, которое я теперь пытаюсь выполнить — разорвать эту порочную нить моей судьбы!       Я говорил на одном дыхании, с трудом сглатывая накатившую злобу, в конце концов, услышал, как треснула чашка, которую держала моя рука.       — Фха… прошу, прости… Норико-сан… — сказал я, глядя на кучку осколков.       Наступила тишина. В один момент что-то тёплое коснулось моей головы. От неожиданности я повернулся — Норико-сан слегка одернула дрожащую руку, а второй прикрыла рот. Осторожно, словно боясь спугнуть, она вновь прикоснулась ко мне. Ласково и медленно она поглаживала мои волосы, из её глаз капали слёзы. Я прикусил губу и просто сидел, устремив свой взгляд в стол.       — Я… не могла и подумать о таком… Ты — душа, не получившая покоя и попавшая сюда… Это объясняет всё произошедшее на реке… Если сказанное тобой правда, то этот мир и правда ожидает непростое время, да?       — Да… и я хочу исправить всё это. Но мне нужны силы и время… которого у меня попросту нет. С тех пор, как я всё это начал, события идут непредсказуемым образом. Я никому не могу об этом рассказать… вечно обманываю даже самых близких мне людей, боясь, что они попадут под угрозу… Поэтому я тут, мне нужны силы клана Узумаки, чтобы быть готовым сорвать планы всех тех, кто желает разрушить этот мир. Но… но сейчас Узумару просматривает мою память… оценивает все события. Когда он доберётся до прошлого из той жизни, то уничтожит меня или… ещё хуже…       — Х-хуже? — взволнованно вопросила Норико-сан.       — Да… моя тёмная половина, Тоби… Я даже боюсь представить на что он способен. Мне нужно завершить испытание до того, как Узумару дойдёт до рубежа между жизнями.       Норико-сан стала медленно расхаживать по комнате, устремляя свой задумчивый взгляд куда-то в пустоту. На её лице было сильное переживание, а руки, что она прижимала к груди, тряслись.       — Я… я не знаю, как тебе помочь… в моих силах не так много того, что я могла бы изменить… Сила Узумару воистину велика, а если и другие защитники помогают ему, ситуация и правда тяжёлая…       Я подошёл к ней и положил руку на плечо, уверенно сказав:       — Я не дам навредить ни Узумару, ни кому-либо ещё, клянусь! Я пройду это испытание до того, как он всё поймёт…       — Даже если так… что ты будешь делать потом? Скроешь правду?       — Нет. Сейчас они вряд ли поймут, но, если я докажу, что желаю помочь этому миру, правда моей жизни будет воспринята иначе. Это принесёт им боль… и, возможно, разочарование… но ваш сын доверился мне и я не могу его подвести. Я обязан вернуться.        Норико-сан вытерла слёзы своим фартуком, выпрямила спину и сказала:       — Позволь мне увидеть его.       — Вы же не собираетесь…       — Да, я хочу столкнуться с твоим прошлым, Обито. Я вижу, как ты изо всех сил стараешься, кроме того, тебе небезразлична судьба моих детей… Поэтому я тоже хочу довериться и помочь тебе. Но для этого мне нужно видеть полную картину. Только так возможно принять правильное решение.       — Я… я не могу подвергать вас такой опасности! — воскликнул я, делая шаг назад. — Вы просто не представляете, на что он способен!       Норико-сан улыбнулась и сделала шаг вперёд, после чего коснулась пальцем моего лба и тихо прошептала:       — Я знаю, ты пытаешься нести это тяжкое бремя в одиночку… Но сейчас тебе не справиться одному. Я тоже желаю этому миру спокойствия и процветания. И помощь тебе — это тот небольшой вклад, который мы можем внести. Прошу тебя, позволь это сделать.       Мне хотелось убежать… отказать ей, защитить от тьмы, что она пытается вызвать. Но эти тёмные очи горели непоколебимой уверенностью так же, как и глаза Узумару… Она прекрасно понимает: на кону не только жизни человечества, но и её сына, его души, что может пропасть во мраке. Воистину сильна та мать, что готова пожертвовать собой ради своего дитя.       Сжав кулаки, я закрыл глаза и кивнул.       — Спасибо, Обито. Не волнуйся за меня, я обязательно что-нибудь придумаю! — как можно веселее старалась ответить она, но в голосе чувствовалась явная дрожь.        Через минуту я ощутил, как меня затягивает куда-то глубоко внутрь… Словно я проваливаюсь в огромную пропасть.

***

      Столько времени… я торчу в самых глубинах тьмы подсознания этого ничтожного глупца… Вынужден прозябать здесь из-за его воли… Но очень скоро это закончится. Я вновь обрету контроль над собой. И тогда весь мир пожалеет… Мадара, Зетсу… жалкие предатели, они не понимают, сколь сильно недооценивали меня. С их уничтожением я буду единственным, кто обладает невероятной силой. Сила мудреца Шести Путей снова станет моей! И тогда даже Ооцуцуки не смогут меня остановить… Я покажу этому миру истинное счастье… Мир во сне, где лишь я установлю порядок.       — О-обито? — прозвучал незнакомый мне доселе голос.       Что за странный свет… Мои глаза видят, а тело всё ощущает. Где я? Что это за место? И кто эта женщина, что смотрит на меня…       — Обито… или мне лучше звать тебя «Тоби»? — спросила она, сделав несколько шагов назад.        Я оказался в чьем-то доме… Нет, это не мир живых, я не чувствую потока чакры за пределами этих стен. Это ничтожество смогло вытащить меня сюда — значит, стоит быть осторожным и выждать момент для атаки.       — Тоби… Обито Учиха… «Человек в маске»… зови меня как хочешь… Имена не имеют значения. Я никто и не хочу быть кем-то…        Она продолжает пристально за мной смотреть. Скорее всего, этот идиот предупредил её об опасности. Сейчас я не могу позволить себе действовать импульсивно. Это мой шанс захватить тело Обито.       — Но если тебе так важно моё имя, — монотонно начал я, присев на стул и поигрывая пальцами по столу, — то можешь звать меня Мадара Учиха.       — Ты лжёшь! — воскликнула она, прижав руки к груди. — Мадара Учиха мёртв! Ты не можешь так просто звать себя именем этого чудовища!       — Ха-ха, бедная наивная женщина… Это ископаемое при должном желании переживёт всех вас ради своей цели. Его ненависть неустанно питает дряблое тело, а дух, что не знает покоя, будет вечно ждать своего шанса вновь вернуться в этот мир…        Пока я заговаривал ей зубы, понял: мы здесь одни. Того сосунка из клана Узумаки здесь нет, а значит, она вырвала нас из «испытания». Однако мне нужно оценить уровень её силы. Позволю себе немного поиграть с этой недалёкой.       — Т-ты хочешь сказать. .ч-что он жив? — с ужасом в глазах вопросила она, оперевшись рукой на столешницу в кухне. — З-значит… об этом зле говорил Обито?       - Прежде чем мы продолжим… Назови своё имя.       — Я… н-ничего тебе не скажу! Т-ты здесь, чтобы ответить на мои вопросы!       — Хах, какая детская наивность! — воскликнул я, активировав свой глаз.       Женщина рухнула на пол, её лицо покрылось холодным липким потом, она глубоко дышала, словно её несколько минут душили.       — Норико… из клана Сенджу, — процедил я, чувствуя, как ненависть клокочет в груди.       — К-как тебе удалось… ведь это м-мой мир?       - Ты недооцениваешь силу этих глаз. Впрочем это свойственно для Сенджу. Вы всегда пренебрегали нашим кланом. Я слишком давно заперт в этой темнице и прекрасно знаю, как тут всё работает.       Норико попятилась назад, пытаясь встать на обессилившие от моей техники ноги. Её лицо изображало нешуточный ужас. Я подавил её волю — теперь самое время действовать.       — Что же, Норико… — начал я, вставая со стула и вертя на указательном пальце чашку. — Значит, ты уже успела пообщаться с мальчишкой. Более того, ты знаешь о произошедшем, не так ли?        Она молча встала на ноги, прижавшись спиной к стене. Как забавно видеть духа, загнанного в угол.       - Приятно видеть такое обреченное лицо. Что же с тобой будет, когда я скажу, что Мадара с большой вероятностью жив, м-м-м? — под моей маской проскользнула лёгкая зловещая ухмылка.       — Жив… — тихо повторила она, — Почему ты взял его имя?!       — Потому что так проще внушать страх, — спокойно ответил я, — Понимаешь, если бы все узнали, кто я на самом деле, это могло бы усложнить мне задачу. Связи, что образовал Мадара после поражения в бою с Хаширамой, очень сильно помогали строить дорогу к идеальному миру.       Пока я продолжал монолог, стал ощущать, как девка концентрирует энергию: она не собирается так просто сдаваться. Мне нужно схватить её, тогда Норико станет беспомощной.       — Идеальный мир… Т-такие как ты способны лишь на разрушение и войны! Я вижу твою чёрную душу насквозь!       - Какая проницательность… — холодно ответил я. — Мир шиноби давно погряз в войнах и смертях, а я лишь последствие этих повторяющихся циклов. У этого мира давно нет будущего, поверь, я это знаю. Именно поэтому решил уничтожить привычный порядок мироздания, подчинить его своей силе и дать людям истинный покой. Мир, где они могут жить среди своих грёз, где не навредят другим. Разве это не есть истинная любовь к человечеству? Кажется, вы, Сенджу, об этом всегда твердили?       — Н-не смей порочить идею моего клана, больной ублюдок! — выкрикнула она. — Ты извращаешь всё в угоду своим тёмным желаниям! Тебе нет дела до этого мира! И теперь я вижу, какое зло хочет остановить Обито! Он неустанно борется с тобой и, уж поверь, я помогу тебя одолеть!        Прекрасно. Она готова действовать — один шаг отделяет эту ничтожную от срыва. Жалкие привязанности людей даже в мире духов не позволяют им осознать свою истинную мощь. Именно поэтому Мадара был сильнее их, ведь всегда знал: его цель превыше бесполезных мечтаний и слов о спасении этого гниющего мира.       - Твой клан уже давно ничтожен, Норико Сенджу. Единственный известный его представитель — всего лишь пьющая старуха, прозябающая в кабаках и проигрывающая деньги. А драгоценный клан твоего мужа уничтожен… И поверь, как только я обрету власть над телом Обито, обрушу свою ярость на выживших Узумаки после столь замечательной резни. И на этот раз уже никто мне не помешает…       — Я тебе не позволю! — выкрикнула она вытягивая руку вперёд.       Пора. С помощью Камуи я быстро переместился к ней, сбив Норико с толку. Моя рука в перчатке схватила её за горло. Эти ощущения так реальны… Как же давно я не чувствовал себя столь живым!       — Кха-кха… Ч-что?       — Твоё удивление меня забавляет, Норико… Или ты думала, что призвав меня сделаешь послушной собачкой, готовой следовать командам и подавать голос, когда меня спросят? Наивно для духа, что столь долго торчит между тем миром и этим. Позволь я покажу тебе, чего стоит твоя ничтожная вера в собственные силы.       С этими словами я подбросил чашку, что была в другой руке, и активировал Мангекьё Шаринган. Не долетев до земли стакан превратился в пыль. Стены дома начали облезать, мебель — превращаться в жалкие остатки древесины, с потолка посыпалась пыль, стёкла молниеносно завибрировали и полопались одно за другим.       — Вот, чего она стоит… Теперь это место превратится в твой персональный Ад, — процедил я, всматриваясь в неё через отверстие маски. — Как тебе? Жалкие остатки былого уюта. Хах… истинная Сенджу. Вы всегда хватаетесь за любую иллюзорную возможность сохранить мир… И не видите, как он кричит в агонии!       — Т-ты… кх… кх… чудовище!       - Я спаситель этого мира. Но на моём пути слишком много жалких идеалистов… Как тот мальчишка из клана Узумаки. Узумару… кажется?       Глаза этой жалкой слабачки вдруг блеснули. Она с ужасом перевела взгляд на меня. Кажется, это наш шанс.       — Интересно, на что же готова мать ради своего дитя? Ответь мне, Норико Сенджу?       — Ты не тронешь… кх-кх… его!       - Это зависит от тебя.       — О-от меня?!       — Именно. Ты можешь вешать лапшу на уши Обито, но не мне. Своим Шаринганом я прекрасно видел твои намерения. Ты не собиралась помогать ему, а лишь хотела обезопасить свою семью от меня. Истинное лицемерие… Жизнь в красивой иллюзии, чтобы затуманить взор этого юнца. Красивые слова, чтобы он тебе доверился, открылся, и, в конце концов, попытка одолеть меня, чтобы уничтожить вторую часть его души. Хах, сколь же просто тебе было бы одолеть нас, если бы этот план удался, не так ли?       — Нет! Э-это… кх-кх-кх… не так! — изо всех сил дёрнулась она, пытаясь ударить меня.       — Бессмысленно мне лгать, эти глаза видят всё… Тем более, так нам будет проще договориться. Поэтому закрой рот и слушай внимательно, если не хочешь встретиться с мальчишкой раньше времени.        Норико прикусила губу и послушно кивнула. Финальная часть моего плана.       - Ты поможешь Обито с его глупым испытанием. Тебе нужно не допустить, чтобы Узумару совался в наше прошлое. Мне неважно, какими способами ты достигнешь результата, но знай: не справишься — я навсегда запру его внутри подсознания, где буду пытать. Поверь, нет ничего проще, чем изменить поток времени, идущий в собственном подсознании. Один человек из нашего клана это прекрасно доказал… И я обещаю, что таких пыток не испытывала ни одна душа…       — С-с чего мне тебе верить?!       — У тебя нет выбора. Я всё равно заберу контроль над этим телом, и ты сама это прекрасно знаешь. Но для этого оно нужно мне живым, а не запертым в вечном барьере. Как только «добрая» половина добьётся своей цели и станет сильнее, я окончательно поглощу её и воплощу свой план в жизнь. Конечно же оставлю твою жалкую деревню и горстку самолюбивых духов, что возомнили себя защитниками, в покое. Это я могу тебе обещать.       — Я… я не верю… кх-кх, ни единому твоему слову! О-обито обязательно загонит тебя назад в самые мрачные и темные у-углы! Я-я… кх… верю… в него!       - Ты можешь верить во что угодно, Норико Сенджу, но когда осознаешь, что за твоей розовой иллюзией лишь тьма и злость, то поймёшь меня. Теперь я задам последний вопрос… Думай, как следует, ведь на кону твоя жизнь и обожаемого сына. Согласна ли ты на эту маленьку сделку?       Норико отвела взгляд, её руки, что до этого пытались освободиться из моей хватки, обмякли, а из глаз потекли слёзы. Она тихонько кивнула головой. Очаровательно. Это было проще, чем я думал… Мальчишка должен быть мне благодарен, ведь я исполнил его просьбу. Ты мой должник, Обито, большой должник!       — Тогда, — спокойно продолжил я, отпуская её бледную шею, — Приступай. И учти, не смей рассказывать ему. Ведь я узнаю обо всём рано или поздно. Если ты нарушишь наш уговор, я тоже развяжу себе руки, Норико Сенджу.        Норико вытянула дрожащую руку в мою сторону и проговорила:       — У-убирайся назад в свой Ад! И-и з-знай… тебе никогда не победить!       - Хах. .ты даже не представляешь, насколько сильно ошибаешься…       В этот миг меня вновь начало затягивать в привычную пустоту. Но ничего, в скором времени я буду свободен. Моё терпение будет вознаграждено, ведь Обито сам попросит моей помощи, когда осознает, что только я могу уничтожить наших врагов. В этот раз всё будет иначе, Рин…

***

      Для меня это было лишь мгновеньем… Короткой вспышкой, что вернула назад. Я открыл глаза, моё тело оторопело от ужаса. Уютная столовая и кухня, где несколько минут назад Норико-сан наливала чай, теперь была похожа на место битвы. Стены покрылись мхом и осыпались, мебель разрушена, а стекла выбиты. Сама хозяйка сидела на полу, прикрыв лицо руками, тихо всхлипывая. Я подлетел к ней, упав на одно колено.       — Норико-сан! Норико-сан! Что здесь произошло?! Неужели этот ублюдок причинил вам вред?! Прошу, ответьте!        Я кричал, тряся её за плечи. В моей груди клокотала ярость, ведь я знал, что может Тоби, но всё равно допустил подобное!       — О-обито… — всхлипывая произнесла она.       — Д-да?! Пожалуйста, не молчите! Это я, всё хорошо! — протараторил я, прижимая испуганную женщину к себе.       — Т-т-тебе пора…       — Вы шутите?! Я не могу вас оставить после того, что натворил! Вы обязаны рассказать мне, что здесь произо…       — Уходи, сейчас же! — воскликнула она, перебив меня.        Глаза Норико-сан взглянули на меня строго, но в них не было злости.       — П-прошу тебя… время почти на исходе…       — Н-но я…       — Я помогу тебе, обещаю. Сделаю… всё, что в моих силах! — заявила она, утирая слёзы и вставая на ноги.        Я опустил голову и поднялся. Тоби явно сделал нечто ужасное… хоть эта добрая женщина не говорит, но я знаю… чувствую… И, если я провалюсь, для неё это тоже будет означать потерю чего-то важного.       — Я вас понял… простите и… прощайте, Норико-сан, спасибо вам за всё.       Как только я развернулся, мягкие маленькие руки упали мне на плечи. Я почувствовал, как горячее дыхание хлынуло потоком в шею. Норико-сан несколько раз шмыгнула носом, после чего прошептала:       — В тебе есть свет… не дай ему погаснуть, Обито… К-как бы не была сильна тьма, сбереги этот маленький огонёк в своей душе… р-раздуй его пламя и разгони мрак, что сгущается над тобой… О-обещай мне это, молю тебя!       — Я… я клянусь вам! Клянусь Волей Огня!       — А я клянусь, что буду верить в тебя до самого конца…        В ту же секунду меня легонько толкнули в спину. Весь знакомый интерьер мигом испарился, вокруг остался лишь свет. Похожее было в мире духов, когда я прощался с Какаши… Правда в этот раз напротив меня стоял Узумару, который склонив голову на бок удивлённо спросил:       — Что такое? Куда ты так озираешься?       — Я… д-да просто удивился, вот и всё! — выдал я без раздумий.       — Странное чувство… мне казалось, что ты подзатянул с пребыванием в первом испытании… Но да ладно… Могу тебя поздравить, несмотря на то, что ты был в моём теле, в нужный момент твой дух проявил себя. Ты смог спасти Кушину, не струсил и не поддался страху.       — Узумару… — начал я, вглядываясь в юношу. — Скажи, ты оставил её тогда?       — О чём ты…       — Кушину… неужели ты убежал? Если это испытание на базе твоих воспоминаний, значит, ты тоже попал в ту ситуацию… То, что я видел, — лишь достроенная иллюзия или истина?        Узумару пристально смотрел на меня около минуты, затем выдохнул и ответил:       — Я не обязан тебе отвечать, Обито Учиха. Здесь не существует правильных или неправильных решений. Есть только твой выбор… В конце концов, это твоё испытание.        С этими словами он повернулся ко мне спиной.       — Я ни за что не поверю в то, что ты трус! Ты бы не бросил Кушину там в лесу! Ответь мне!       — Да! Я струсил… но потом вернулся… я колебался, понятно тебе?! — воскликнул тот, вплотную встав рядом со мной. — Это ты хотел услышать?! Что в отличие от тебя я колебался гораздо дольше и даже бросился наутёк?! Что мной овладел страх?! Этого тебе надо?!       — Нет… — спокойно ответил я, слегка улыбнувшись. — Просто я рад, что мы с тобой оба решились на этот шаг… Ты действительно храбр, Узумару.       — Тц, идиот, — пробубнил тот, толкнув меня в грудь. — Поддался я на жалкую провокацию… Не нужны мне твои слова поддержки… Тогда я был тем ещё трусом, а глядя на тебя ещё больше в этом убеждаюсь. Отправляйся дальше… Посмотрим, будешь ли ты столь уверен в себе, когда перед тобой встанет новая проблема…       — Страх это нормально, — тихо проговорил я, хлопнув того по плечу. — Главное, что ты не дал ему захватить себя. Спасибо за ответ и прости, что сомневался.       — Пф, иди уже… желаю… успеха.

***

       В этот раз я был готов к слиянию с воспоминаниями Узумару. Память вновь начала теряться в пучине света. Вдруг я услышал голос.       — Узу? Эй, Узу, хорош спать!        Я покачал головой и увидел своего друга Иоши, тот, как всегда, смотрел на меня добродушным взглядом, пытаясь удержать в руках свитки.       — П-прости, дружище, что-то я совсем задумался! — ответил я, принимая из его рук рукописи.       — Прошёл уже год, а ты всё также витаешь в облаках. Пф, ну конечно, ты же теперь обучаешь ребятню простым техникам и сам глава ставит тебя в пример, подумаешь!        Кажется, он действительно не доволен, что теперь из-за моих обязанностей мы меньше стали уделять времени совместным тренировкам и играм. Как же подбодрить Иоши…       — Хах, зато ты теперь правая рука смотрителя храма Фудо! Думаю, ты станешь его приемником!       — Э-э-э? Ты зачем на больное давишь, дурак! — пораженчески склонил голову мой товарищ. — Или ты думаешь, что сидеть тут и переписывать чёртовы свитки, искать неточности и отдраивать старые скрижали это очень интересно?!       — Ух… прости.       — Фх… ладно, проехали. Расскажи, о чём так задумался?       — Да о своём сне…       — Оу… Тебе опять снилось, что ты красноглазый шиноби?       — Угу… в последний раз это было больше года назад, в день моего рождения.       — Ну и чёрт с ним. Сон и сон, что такого…       — Ты не понимаешь, эти сны вечно что-то предвещают… В этот раз мне приснилось, как я отправляюсь из своей деревни куда-то далеко… и чувствую, будто не вернусь назад.        Иоши положил свитки на стол, подошёл ко мне и, похлопав по плечу, сочувствующе пробубнил:       — Эх, ну почему тебе девчонки не снятся… А всё какие-то битвы, ниндзя, войны…       — Почему не снятся, — бездумно ответил я, но тут же осёкся.        На лице Иоши воцарилась хитрая улыбка.       — А уж не красавица ли Кими тебе снится, м-м-м? — злорадно продолжал мой друг, тыкая локтем в бок.       — Ч-ч-чего?! — воскликнул я, подпрыгивая. — Что ты такое несёшь! Кими? Ха! Вот ещё! С чего бы вдруг?!        Дурацкое выражение лица моего придурковатого друга стало ещё более бесящим.       — Ах… ну значит, тебе она ни капельки не интересна? — спросил он, сделав несколько шагов назад.       — Именно, она ж девчонка! А я… я хочу стать сильным шиноби! Нет у меня времени на всю это романтику!       — Ой, привет, Кими! — воскликнул Иоши, махая рукой.        Я резко обернулся, чувствуя, как страх заклокотал в груди. Неужели она услышала весь мой горделивый бред?! Но… её не было… Иоши… чёртов ублюдок.       — Аха-ха-ха-ха! — засмеялся тот. — Видел бы ты своё лицо, дружище!       — Гх… сейчас я придушу тебя, а потом завалю труп грудой свитков! — прорычал я, вытянув руки вперёд.       — Э-эй! Я-я же пошутил! Тут же все знают, что ты в неё втюрился!        Я вновь оторопел: все… знают? Какой позор! Это так очевидно?!       — Предвкушая твой вопрос… Да, это очень заметно, но не волнуйся. Я слышал, что ты ей тоже симпатичен!       — Правда?! — радостно воскликнул я.       — Ну… я так думаю.       — Тьфу… тоже мне надёжный источник, — обиженно пробубнил я.       — Эй, не злись… н-ну правда, прости. Просто я немного завидую… она на тебя так часто смотрит… А Кими одна из первых красавиц… Эх, жаль мне ничего не светит.        Я всё ещё строил из себя обиженного, но слегка улыбнулся словам Иоши.       — Слушай… а ты закончил свою технику? — как бы невзначай спросил он.       — Хитрый ход, ха-ха.       — Хе-хе, лучше спрашивать о таком, пока ты на эмоциональном подъёме!       — Ладно-ладно, уговорил. На самом деле, я смог её усовершенствовать в плане расстояния, но никак не могу добиться эффекта перемещения без того, чтобы держать в руке орудие с меткой…       — Хм, а ты пробовал трёхспиральную печать?       — Ты всё усложняешь… — задумчиво ответил я. — Мне кажется… тут нужно что-то проще, надо как-то связать чакру с кунаем на расстоянии.       — Может попрактикуемся? — резко вопросил Иоши, схватив меня за руку.       — Почему бы и не… так, стоп. Ты опять хочешь сбежать из храма, а я тебе нужен как гарант безопасности?!       — Н-нет… Что ты! Я о таком и не думал!        Больше чем шутить Иоши не умеет только врать. Понимаю, почему смотритель Фудо работает с ним. Его ж раскусить как нечего делать…       — Я не хочу получить нагоняй от главы, он доверяет мне!       — Пф… глава то, глава сё… С тех пор, как ты примерился с отцом стал пахать с большим энтузиазмом! Я тебя не узнаю…       — Хех… да… но, понимаешь, отец наконец-то признал меня… Это правда дорогого стоит. К тому же, так я ближе к свиткам. Обещаю, как только разгребу дела, сразу же пойдём на наш холм!       — Слово наследника титула главы? — сказал Иоши вытягивая мизинец.       — Слово! — ответил я, сжав его своим мизинцем.        В этот момент на мою спину плюхнулось что-то довольно тяжелое. И я очень надеюсь, что это не смотритель Фудо!       — Хей, зубрилы! А чего это у вас тут за секретики? — весело воскликнула Кушина, обвивая руки вокруг моей шеи.       — Кха… з-зараза, отпусти… з-задушишь! — прохрипел я.       Кушина слезла и озорно прыгнула вперёд, вставая напротив меня. Через несколько секунд к ней подбежала Аико.       — Братик! Кушина тебя поймала! Хи-хи!       — А то! Говорила же, что я самый незаметный ниндзя! — горделиво отметила та, проводя указательным пальцем под носом.       — Ага… если бы громкие слоны были ниндзя, то ты бы явно была их лидером, — фыркнул Иоши, качая головой.       — Молчи, мальчик-яйцо! Я не к тебе пришла! — огрызнулась Кушина.       — Ах ты! Да я тебя…       Кушина спряталась за мою спину и показала язык.       — Кушина… Нельзя так делать, — сказал я, сев на одно колено напротив неё.       — Н-но он первый начал, братишка Узумару!       — Ну так-то да… но ты будь умнее его.       — Вот-вот… эй! — поддакнул Иоши, но после осознал свой просчёт.       — Хорошо, прости меня… Узумару, — виновато ответила красноволосая неугомонная девочка.       — Кхм-кхм, а почему вы не в классе? Кажется, сегодня у вас должен вести смотритель Фудо.       — Братик, а ты не знаешь? — спросила Аико.       — Что?       — Хах, братик Дурамару, какой же ты забывчивый! — вновь сунулась Кушина, высоко задирая нос. — Сегодня же придут люди из Конохи! Поэтому все занятия отменили!        «Чёрт… я совсем забыл…» — подумал я, с мольбой смотря на друга.       — Кхм, он не забыл! — быстро понял мой намёк Иоши. — Узумару просто помогал мне, вот и замотался. Так что нечего тут горделиво задирать нос, «Кушина помидорная голова»!       — Ненавижу, когда ты меня так зовёшь, мальчик-яйцо! Узу, ну скажи ему!       — Ох… лучше бы я признал свою ошибку… Фха… Так, бегите к остальным, нам надо всё подготовить.       — Папочка сказал, чтобы я передала тебе, что он ищет тебя, — сказала Аико мне на ушко.       — Спасибо, — прошептал я в ответ, погладив её по голове.        В этот момент Кушина слегка приоткрыла рот, а потом надула щёки. Чего это она?       — Мпф, пошли, Аи! Нас ждут ребята! Оставим этих дураков!       — Ой, не беги так быстро, Кушина! — пропищала моя сестра, пытаясь догнать подругу.        Я смотрел, как девочки быстро удаляются по коридорам храма. Приятно видеть, что у моей сестры есть подруга, которая о ней заботится. С этой работой я стал реже играть с Аико, ей, должно быть, одиноко… Да и Кушина вдруг стала более покладистой, только почему-то вечно липнет ко мне и дуется, если я пытаюсь её игнорировать. Никогда мне не понять этих девчонок…       — Тебе не кажется, что Кушина ведёт себя странно. Я её чем-то обидел?       — Пф, да кто знает эту помидорную голову… Она и на меня злится! И было бы с чего, я же просто говорю ей правду! А она называет меня «мальчик-яйцо»… Скажи, что это не так Узу! Я ведь не похож на яйцо?        Я посмотрел на Иоши и слегка усмехнулся от его глупого выражения лица и рук, что водят по выбритой голове.       — Пх-пх… Нет, пх-пх-пх, что ты… ха-ха, дружище!        Лицо друга вмиг сменилось на тревожное.       — Н-нет! И ты туда же! Предатель! — воскликнул он, погнавшись за мной.       — Помогите! Мальчик-яйцо пытается атаковать меня! — весело кричал я, побежав прочь от Иоши.       — Гх-х, стой, Узумару! Я побрею тебя налысо!

***

       Пробежав несколько коридоров, я неожиданно врезался в своего отца, который вышел из-за угла. Он в недоумении посмотрел на меня, а потом на Иоши, который не успел затормозить и врезался в мою спину.       — И чего это вы расшумелись? Разве такой пример должны показывать наставники? — привычным менторским тоном вопросил он.       — Оте… то есть глава! Простите, просто мы… — начал оправдываться я, но не мог придумать чего-то адекватного.       — Да мы… — поддержал меня Иоши, но тоже оторопел под осуждающим взглядом лидера деревни.        Неловкая тишина неумолимо давила на нас, а совесть ела изнутри. Но отец снисходительно улыбнулся, осмотрелся и потрепал нас по головам:       — Всё хорошее должно быть в меру. В юношестве я тоже любил играть с друзьями в этом храме, пока мой отец не задал мне трёпку. Правда нас это всё равно не останавливало.        Мы облегчённо выдохнули. Отец ещё пару секунд держал на лице улыбку от накатившей ностальгии, после чего откашлялся и сказал:       — Кхм-кхм, вижу, Аико передала тебе моё сообщение.       — Да, только не сообщила, что случилось…       — Сегодня в Узушиогакуре прибудут шиноби из Скрытого Листа.       — Из Листа?! Ух ты! — радостно отреагировал Иоши, но, увидев взгляд отца, вновь утих и произнёс: — П-прошу прощения.       — Ничего. Итак, для нас сегодня важный день, именно поэтому в храме должен быть абсолютный порядок. Вы разобрались со свитками?       — Д-да, — слукавил я, злобно посмотрев на товарища, — остались некоторые мелочи, но основная часть работы выполнена.       — Хорошо. Потому что сегодня, я хочу чтобы ты был рядом со мной на встрече с нашими союзниками.       — Я-я?       — Да. Эта работа требует ответственности, сдержанности и дисциплинированности.       — Пх, тогда это не про тебя, Узу, — тихо прошептал Иоши, тут же получив локтем в живот.       — Я справлюсь, глава! Можете на меня положиться! — с гордостью ответил я, склонив голову.       — Знаю, сын мой. Я в тебе не сомневаюсь. Тогда ступай и собери младшие группы в главном зале храма…       — Есть… Т-только позвольте вопрос?       — Спрашивай.       — Зачем нужным младшие группы? Будут показательные выступления или что-то вроде того?       — Нет. Хоть это и не должно распространяться, но я знаю, ты всё равно бы рассказал своему другу, так что слушайте. Как вы помните, госпожа Мито Узумаки является джинчурики Девятихвостого Лиса…       — Да, глава…              — К сожалению, годы берут своё и госпожа Мито уже не так сильна, как раньше… В связи с этим делегация из Конохи прибудет сюда, чтобы выбрать нового джинчурики среди представителей нашего клана.       Я внимательно выслушал отца… Жена первого хокаге, женщина, что добровольно запечатала в себе ужасное чудовище, способное уничтожить целые города и деревни. Если ей уже тяжело держать его под контролем, то, выходит, её приёмник должен быть воистину сильным духом и телом.       — Но… — сорвалось с моих уст.       — Что такое? Тебе что-то не ясно, Узумару? — поинтересовался глава.       — Нет… вернее… меня смущает одно «но». В таком случае зачем нам младшие? Разве не лучше выбирать джинчурики из взрослых служителей храма? У них больше опыта, силы и умений!        Отец выдохнул и прикрыл глаза. Казалось, он был слегка разочарован моим вопросом.       — Для выбора джинчурики важен не столько возраст, сколько сила воли, количество чакры и самое главное — самоотверженность. Многим взрослым, Узумару, есть что терять, даже несмотря на то, что они готовы смириться со своей судьбой. Дети — это чистый свиток, в который можно записать много всего… Они чисты, а под час и гораздо смелее взрослых… Ты тому яркий пример. Однако, если вопрос ставить другой стороной, более практичной… Если запечатать Лиса в ребёнка, количество лет, сколько он проживёт, всяко больше, чем у взрослого…       — Это неправильно! — громко возразил я. — Разве таким образом мы не отбираем у этого дитя жизнь?! Я слышал, что к джинчурики ужасно относятся… К тому же, ему придётся покинуть родную деревню и друзей!       — Узумару… — попытался успокоить меня отец.       — Неужели вам совсем не жалко несчастных родителей этого ребёнка?! — неугомонно продолжил я, чувствуя, как волна эмоций захлестнула душу. — А если бы это был я или… Аико?! Тогда вы бы тоже…       — Узумару, достаточно! — громко отрезал отец.       Я тут же замолк, словно на меня наложили технику. Лицо моего родителя выглядело грустным и злым, он едва сдерживал обладание после моих слов. Выдохнув, он сжал руку в кулак и постарался говорить спокойнее:       — Я прекрасно понимаю, почему ты злишься… Это твоё право… ведь ты видишь ситуацию со своей «детской» стороны… Но тебе нужно понять и меня. Как глава деревни и клана я поддерживаю традиции со времён, когда нас обоих ещё не существовало… Как и мои предки. Дружба с Конохой, обязательства — всё это есть неотъемлемая часть моих обязанностей. Я не имею права терять самообладание в подобных ситуациях. Я должен принимать решения исходя из трезвых рассуждений и политических соображений… Нас всех в этом храме с детства учат принимать ответственность не только за себя, но и за других… Тебе стоит тоже начать принимать эти истины, как бы не было тяжело.       — Но… но неужели вами движет только это…       — Нет… — тихо произнес отец, кладя мне руку на плечо. — Послушай, скажу тебе как отец… Я ненавижу эти моменты… и, честно говоря, не хотел, чтобы они выпали на мою долю, но судьба распорядилась иначе. Я хочу защитить каждого жителя деревни… однако есть вещи, которые и мне не под силу. Моя обязанность в такие минуты отбросить эмоции и делать то, что должен. Даже если ты или Аико… станете кандидатами, мой долг принять волю богов… надеюсь, ты хоть немного понимаешь меня, Узумару.       Пламя в моей груди всё ещё клокотало, но то же время, глядя в отцовские глаза, я понимал: всё его нутро не хочет подобного исхода… Ему не всё равно, просто он скован по рукам и ногам. Возможно, ему ещё тяжелее, чем мне, ведь нести ответ перед семьёй, чей ребенок может быть отобран, придётся ему… Сейчас я должен поддержать его вместо того, чтобы кричать и обвинять.       — Я… понимаю, глава. Простите меня… если вы не против, я возьму себе в помощники Иоши. Уверен, вместе мы справимся быстрее, до прихода важных гостей, — монотонно пробубнил я, склонив голову.       — Да, конечно. Прости, что взвалил на тебя это… но мне хотелось, чтобы рядом был тот, кто поймёт меня.       С этими словами отец похлопал меня по плечу и удалился к выходу из храма. Иоши, что до этого момента молчал, тихо подошёл и сказал:       — Дружище, я буду рядом…       — Спасибо… Как ты думаешь, всё ведь обойдётся?       — Хах, ну само собой! — воскликнул мой товарищ, стараясь внушить мне чувство оптимизма. — Я уверен, ребята из Конохи выберут кого-то из старших. С детьми больно мороки много, взять хоть ту же Кушину! Кому нужна эта ходячая злобная помидорина? Да она же сбежит через день!       Я слегка улыбнулся: Иоши умеет подбодрить. Думаю, не стоит так нервничать… хотя сейчас я вдруг осознал: все странные события вновь происходят после моего сна… Неужели это как-то взаимосвязанно?       — Пошли, Узу! Я уверен, что эта малышня, как всегда, решила играть в прятки в храме… А если так, то мы очень долго будем их искать.       — Да… ты прав, — задумчиво ответил я, двигаясь за Иоши.

***

      Мы выполнили задание отца и собрали младшие группы в главном зале. В детских глазах читалось недоумение, они шушукались обсуждая предстоящее событие. Многие из них считали, что кто-то нашкодничал и теперь за проступком последует наказание. Некоторые начали искать виноватых, припоминая предыдущие грешки. Только Аико и Кушина смирно стояли и не проронили ни слова. Я подошёл к сестре и, погладив её по голове, сказал:       — Тебе страшно, Аи?       — Немного… тут так много ребят, мне хочется поболтать с ними, но я боюсь.       — Думаю, после собрания я помогу тебе с ними познакомиться, — ответил я, улыбаясь сестрёнке.       — Правда? Узумару, ты лучший!        Кушина посмотрела на меня и жестом попросила подойти поближе.       — Люди из Конохи, они ведь не просто так пришли? — спросила она, шепча мне на ухо.       — Откуда ты знаешь?       — Я слышала, как папа говорил с главой… Узумару, зачем мы тут?       — Я… я не могу сказать. Когда всё начнётся, вы поймёте, — уклончиво пробубнил я, чувствуя камень на сердце.       — С нами всё будет хорошо?       — Да… обещаю, вам не причинят вреда.       — Тогда я спокойна. Я верю тебе, братишка, — грустно улыбаясь промолвила она.       Обманывать Кушину было крайне неприятно… Ведь я и сам не знаю, чего ожидать от этой встречи. В одном я уверен точно: отец сделает всё возможное, если понадобится защитить детей.

***

      Через несколько минут явились остальные служители храма. Все — от самых молодых до старых — встали позади детей, ободряя их. Присутствие взрослых слегка разрядило обстановку. Наконец, появился глава. Вместе с ним шли старейшины и Кими, а также люди из Конохи. Они были облачены в серые жилеты, а на лицах надеты маски животных. Я чувствовал, как от них исходит странная аура, и это немного пугало. Когда все собрались, глава попросил соблюдать тишину и спокойствие не отвлекая наших гостей. Нависла гнетущая тишина. Лишь шаги сенсоров отдавались по храму эхом. Шиноби ходили по рядам внимательно всматриваясь в каждого человека. Один из них остановился рядом со мной и, осмотрев с ног до головы, легонько кивнул, отправляясь дальше. В тот миг, как он ушёл, я тяжело выдохнул, ощущая некий страх. Тут же я перевёл глаза, пытаясь найти Аико. Она стояла прижавшись к Кушине, а глаза бегали туда-сюда, пытаясь найти поддержку. Мы встретились взглядом, я улыбнулся и тихонько помахал ей рукой. Сестра едва заметно улыбнулась и стала более расслабленной.       — Кажется, это то, что нам нужно, — холодным голосом разорвал покров тишины сенсор, встав рядом с Аико. — Её чакра стабилизировалась и я вижу большой потенциал.        Все оторопели. Я медленно, словно в беспамятстве, перевёл взгляд на отца. Он вмиг побледнел, а его ладони сжались в кулаки.       — Как тебя зовут, дитя? — спросил шиноби в маске лисы.       — Я… я — А-аико Узумаки, — запинаясь произнесла сестра.       — Дочь главы клана. Прекрасно. Ты отправишься с нами в Коноху.       Лёгкий шёпот стал нарастать, многие из служителей храма казались недовольными, напряжение становилось всё сильнее. Почему отец молчит? Отчего не возразит им?! И почему… я стою как вкопанный и не встану на защиту сестры… Я не хочу, чтобы её забрали и сделали сосудом для этого чудища!       "Нельзя позволить этого! Почему ты стоишь?! Если тебе так дорога сестра, то выйди вперёд!" — голос в моей голове вывел из анабиоза.        Я уже слышал его… тогда, год назад. Звонкий, осуждающий и смелый. Он прав: я сам вызовусь пойти в Коноху, но не дам им забрать Аико!       — Я… — хотелось сорваться с моих уст, но меня пресёк злой и раздражённый голос.       — Оставьте её в покое! — крикнула рядом стоящая Кушина. — Вы не видите, как ей страшно?!       — Кушина, — тихо прошептал я, делая ещё шаг вперёд, но за руку меня тут же схватил отец. Его взгляд был суров, а губы что-то говорили, но я не мог понять смысла сказанного.       — Не мешай, дитя. Эта девочка выбрана для великой цели. Она поможет спасти множество жизней, — всё также монотонно пояснял шиноби Листа.       — Она совсем маленькая! Ничего не умеет и не знает, чего вы к ней пристали! Если так надо, то лучше меня возьмите!       — Кушина! — крикнул я, вырвавшись из хватки отца. — Молчи!        Девочка от испуга сделала несколько шагов назад. Она не понимала, за что я сорвался на неё. Прости меня, Кушина, но я не могу позволить вам обоим покинуть деревню!       — Шиноби Листа, я — Узумару, сын главы клана, готов добровольно отправиться с вами и исполнить указанную задачу!        Всё верно, я не должен стоять в стороне. Плевать, что подумает отец… я не лидер деревни, но мне дороги эти люди. Так будет лучше для всех…       — При всём уважении, Узумару-сан, — ответил второй шиноби в маске медведя. — Хоть у вас большой потенциал, но недостаточный для того, чтобы сдержать зло. Поверьте, если будь это в наших силах, мы бы приняли ваше предложение. Однако госпожа Мито, которая не понаслышке знает об угрозе, просила нас найти самую подходящую кандидатуру… Сейчас нельзя ошибиться.       — И ваш лучший вариант — маленькая беззащитная девочка?!       — Узумару, достаточно! — остановил меня отец.       — Наши глаза видят немного больше вашего, уважаемый Узумару-сан. Возможно, то, что предстаёт перед вами, не всегда то, чем оно кажется… Уважаемый Норайо-сан, простите, мы ошиблись выбрав вашу дочь. Эта девочка, Кушина Узумаки — самый идеальный кандидат.        Остальные члены отряда сенсоров, осмотрев её, утвердительно кивнули. Отец стоял, смотря в глаза Кушине, та гордо подняла голову вверх, но было видно, как её глаза в ужасе готовы заплакать. В конце концов, глава тяжело вздохнул и тихо ответил:       — Значит… да будет так.        От накатившей волны негодования и разочарования я потерял дар речи. Аико вцепилась в подругу и уткнулась в её кимоно. Сама же Кушина прикусила губу, взглянула мельком на меня и Аико, после чего сделала шаг вперёд и промолвила:       — Я согласна, если таково решение главы… Д-для меня честь п-послужить деревне.       Последние пару слов она говорила почти в слезах. Вокруг воцарились дебаты, смотритель Фудо стал уводить Аико и других детей подальше от происходящего кошмара. Глава взял Кушину за плечи, что-то сказал ей на ухо, та грустно кивнула и отправилась за шиноби Листа. После чего подошёл ко мне и строго произнёс:       — Отправляйся домой, у тебя нездоровый вид…       — Я… я не собираюсь уходить. Я этого не допущу, — повторял я, словно мантру.       — Это не обсуждается Узумару. Теперь ты увидел, что значит принимать ответственность. Тебе стоило бы поучиться у Кушины.       — Тебе тоже… отец, — сказал я, разворачиваясь и убегая прочь.        Дальше всё было, как в тумане. Казалось, что я полностью выпал из этого мира. Лёжа на кровати, я всматривался в потолок, а перед глазами мелькал её взгляд… Глаза девочки, что станет жертвой ужасного монстра, будет навсегда оторвана от дома и родных… И всё из-за политики… Взрослого мира, где никогда не учитывают волю детей… Почему всё так обернулось?       Весь день в комнате мелькали фигуры. Мама, что успокаивала, гладя меня по голове. Отец, который молча сидел на стуле рядом, изредка пытаясь добиться от меня реакции. Больше всего я не желал слушать его оправданий… И Аико, которая тихонько плакала из-за потери своей лучшей подруги. Тогда я не чувствовал, не отвечал, не ел и не пил… Я лежал, словно сражённый в бою, и не заметил, как наступило утро следующего дня.       — Узумару! — влетая в комнату, прокричал Иоши.       Его голос был будильником, я вяло повернул голову и осознал: я пробыл в комнате почти сутки. Мой друг обеспокоенно тормошил меня за плечи, глаза его выражали нешуточное беспокойство.       — Сокрее! Вставай, чёрт тебя дери! Кушина! Её уводят!        Я вскочил с кровати, набрасывая на себя кимоно. Надо идти, нет, бежать! Быть может, я ещё могу успеть!       — Стой! Ты не сможешь добраться до моста так быстро!        Повернув голову, я увидел, как Иоши протягивает мне кунай.       — Я… взял твой свиток с формулой… И нанёс их на кунай. Так ты точно доберешься быстрее!       — Иоши, ты…       — Знаю, чужое брать нельзя… Но… гх, эта помидороголовая уходит… и я… я ничего не могу сделать… понимаешь? Эта дурочка сейчас совсем одна… с этими взрослыми… Узумару, помоги ей, прошу!        Я взял кунай и свой свиток. После чего обнял товарища и сказал:       — Не кори себя, ты уже сделал гораздо больше меня, Иоши.       С этими словами я активировал печать и мгновенно переместился к мосту, что вёл из деревни. На улице было пасмурно, тучи собирались на небе, а холодный ветер обдувал лицо, заставляя вздрогнуть. Несколько фигур стояли в конце моста: отец, смотритель Фудо, родители Кушины, она сама и шиноби Конохи. Я помчался что есть мочи едва не падая на ходу. Нужно успеть, она не может уйти просто так!       По мере приближения я стал отчётливо слышать всхлипы матери, уткнувшейся в плечо отца, крики Кушины, которая отчаянно сопротивлялась, видя эту картину. Мой отец просил дать им время, на что шиноби отвечали, что медлить нельзя.       — Стойте! — крикнул я на ходу.       — Узумару? — удивлённо вопросил отец.       — Братишка! — воскликнула Кушина, побежав мне навстречу.       Шиноби Листа попытался догнать её, но глава и смотритель Фудо загородили им путь сказав:       — Вы не отнимите у неё этих минут… Дайте моему сыну шанс — и вы убедитесь, что мы держим своё слово, данное много лет назад.       — Нельзя оттягивать это вечно, Норайо-сан, — процедил член отряда. — Решение было принято и одобрено.       — Решение здесь принимаю я. И если Кушина захочет отправиться добровольно, то я приму это.        Сильный ветер заглушил остаток их разговора, однако по виду отца стало понятно: он был настроен серьёзно. Я поймал в объятия дрожащее тело Кушины. Всхлипывая, девочка прижалась ко мне и начала говорить без остановки. Её слова прерывались шмыганием, но было понятно, как ей сейчас тяжело.       — Я… хны… не хочу покидать своих друзей и семью, Узумару… я всех очень люблю…       — Знаю… но почему ты согласилась, глупая. Ты ведь не обязана… так сказал глава, слышала?       — Д-да… ух-у-у… но, если я не пойду с ними, они заберут Аико… глава не сможет сказать «нет»…       — Он не отдал бы Аико!        Кушина прижалась ко мне сильнее и шепотом сказала:       — Я-я в-видела тот договор… когда папа говорил с главой… о-он не в праве отказать… ведь это его обязанность, глупый…       — К чёрту обязанности… — зло процедил я.       — Такой большой… а такой глупый, — грустно улыбаясь сказал Кушина, вытирая глаза от слёз. — Об Аико должен кто-то з-заботиться… быть другом… а она плохо общается с ребятами, знаешь?       — Знаю.       — Т-ты ведь обещаешь, что не бросишь её одну? Не забудешь поиграть с ней?       — Ни за что на свете!       — Фх… т-тогда я могу быть спокойна… братик, я, понимаешь… я… я чувствую, что должна идти… поэтому прошу… не держи меня.       — Я… не хочу, чтобы ты уходила… но и остановить не имею права…       — Знаю… и от этого… мне очень тяжело… я не хочу быть там одна.       Я встал с колен и обратился к шиноби Листа.       — Вы пришли в нашу деревню, чтобы получить то, о чём прописано в союзном договоре, но это не значит… Что вы имеете право лишать ребёнка любви близких и их заботы. На правах наследника главы клана я прошу вас разрешить родителям отправиться с ней!       — Исключено. Нам надо двигаться быстро и незаметно. Эта операция имеет высший уровень секретности.        Я перевёл свой взгляд на отца. Тот несколько секунд смотрел на меня, после чего обратился к отряду ниндзя.       — Вы слышали моего сына. В нашей деревне мы ценим узы, что нас связывают. Или в Конохе об этом уже забыли? Ценность семьи, друзей, братьев по оружию?       — Н-нет, Норайо-сан, — опешив ответил один из шиноби. — М-мы не хотели проявить неуважение… Н-но мы и правда не можем двигаться такой группой.       — Тогда позвольте одному родителю пойти с Кушиной. Второй прибудет позже самостоятельно, — заключил я, прижав девочку к себе.       Наступила тишина, ниндзя Скрытого Листа переглянулись, после чего согласились кивнув головами.       — Отправляйся с ней, дорогая, — сказал отец Кушины. — Я улажу тут все дела и догоню вас.       — Т-ты уверен? — с покрасневшими глазами спросила мама.       — Да, нашей девочке сейчас нужна вся твоя ласка и любовь на новом месте. Будь спокойна.        Я облегчённо выдохнул. Подобный ход был и правда рискованным. Но сейчас на моей стороне отец, который ни секунды не колебался… Пожалуй, я и правда многого не знаю о том, как ему тяжело быть лидером.       — Теперь ты не будешь одна, Кушина, — ласково сказал я, погладив её по голове.       — Н-но… я всё равно уйду от вас… если я не сосредоточусь и не отброшу плохие эмоции… разве… разве я смогу стать джинчурики? Вдруг он завладеет мной?        Я не знал, что ответить… ведь ничего об этом не знал. В этот момент смотритель Фудо и отец подозвали меня к себе. Я подвёл Кушину к родителям и встал напротив главы.       — Даже если Кушина уйдёт… тоска по дому будет долго её терзать, — тихо сказал я.       — Мы знаем, — ответил отец, — Поэтому Фудо сотрёт ей память…       — Что?! — чуть не криком вопросил я. — Это же просто жестоко!       — Узумару… Выслушай внимательно. Сейчас только от тебя зависит всё происходящее. Кушина обучалась в храме, знает тайны, которые не должны просто так гулять по миру… Даже в Конохе есть вероятность, что её могут украсть… Мы должны думать не только о ней, но и о безопасности остальных.       — Гх… мастер Фудо, забудет ли она всё? В том числе и нас?       — Всё, что так или иначе связано с тайнами фуиндзюцу, кроме собственных родителей и что она некогда тут жила, всё сотрётся… Прости, Узумару, я и сам не хочу этого делать… Но без твоей помощи мне не справиться.        Я опустил голову. Так для неё будет лучше… не будет ни боли, ни сожалений… жизнь с чистого листа в месте, где она найдёт друзей и свою любовь… Я заварил эту кашу, значит, приму ответственность на себя.       — Что от меня требуется?       — Просто удерживай Кушину несколько минут, чтобы она не догадалась, иначе могут быть проблемы… Эта техника несовершенна, мне нужна полная концентрация.       — Понял. Положитесь на меня, дядюшка Фудо.       — Спасибо тебе, сын… — тихо произнёс отец, когда я проходил мимо него.       Подойдя к Кушине, я сел на одно колено и достал свиток.       — М-м-м? Что это, братишка?       — М-м-м… это на память тебе от меня. Здесь техника, которую я много лет пытаюсь освоить, но, видимо, мозгов не хватает, ха-ха… Но ты, я думаю, точно сможешь улучшить её и тогда станешь самой сильной девушкой шиноби!       — Ух ты! Это та техника, что ты изучал на холме?       — Да…       — Так без меня ты и так её б не сделал, дурачок, хи-хи! — горделиво заявила Кушина.       Я щёлкнул её по носу и передал свиток матери. В это время смотритель Фудо уже концентрировал чакру.       — Не зазнавайся, помидорка.       — Н-не называй меня так, Дуромару! Ненавижу это прозвище! — ударив кулачками по плечу, заявила она.       — Ха-ха, тогда не завидую тем, кто тебя так назовёт… Послушай, Кушина… у нас не так много времени, но я хочу тебе сказать… Даже если вдруг ты забудешь нас, я надеюсь, что мои слова отпечатаются у тебя глубоко в душе: «Мы все очень тебя любим и будем ждать, когда ты заглянешь сюда вновь!».       — Пф… что за глупости! — пфыкнула девочка. — Конечно я вас не забуду!       Я перевёл взгляд на Фудо, чакра которого добралась до Кушины.       — Ха-ха, ну это я уж так… на всякий случай.        Неожиданно Кушина стала выглядеть слегка смущённой и, накручивая локон на пальчик, тихо спросила:       — А-а… ты… тоже любишь меня и будешь рад, если я однажды приду сюда?       — Конечно, — улыбаясь ответил я, положив руку на голову девочки.       На лице подруги воссияла улыбка. Она тут же сняла с шеи небольшой белый камушек на верёвочке и дала мне.       — Это чтобы ты не смел меня забывать! — сказала она, надув щёки. — И-и жди, пока я вернусь! Не ищи кого-нибудь… в-вот!       — Хах, ладно. А ты обещай, что найдёшь себе друга, похожего на меня, хорошо?       — Да! Обещаю! Я обя… за… тельно… вер… н… у… с… ь…       Глаза Кушины закрылись и она безвольно упала мне на руки. Смотритель Фудо вытер пот со лба и сказал:       — Дело сделано… Теперь ей надо отдохнуть, прошу, отправляйтесь в путь, да осветят его боги!       Я поцеловал в лоб Кушину, которая выглядела словно малышка Аи, когда уснёт, и передал одному из шиноби листа. Вместе с ней и матерью Кушины они отправились в путь. С неба градом полил дождь, который скрыл их через несколько минут. Отец, что стоял со мной до последнего, тихо промолвил:       — Раньше взрослые учили детей, как надо поступать и правильно жить… А теперь я вижу, что наши дети видят и чувствуют намного больше, чем мы… те, кто привыкли жить по законам мира шиноби. Ты станешь прекрасным лидером, Узумару.       — С недавних пор я понял, что это не так легко… и не знаю, буду ли я готов к выборам, в которых у меня нет пути, что осчастливит всех… Ведь, приняв один путь, дороги назад у меня не будет… отец.       — Прими его, как подобает мужчине. Не бойся ошибаться и двигайся вперёд к своей цели. А твоё доброе сердце и живой ум всегда подскажут правильный путь.       — Надеюсь… я когда-нибудь вновь увижу её, — сказал я, сжимая в руке подарок человека, что стала мне второй сестрой.

***

       Узумару смотрел на меня, будто бы ждал какой-то реакции. Сложно было сказать, что означал его взгляд.       — Ты вернулся.       — Значит, ты был другом Кушины?       — За тот год мы сильно сблизились… Она перестала быть той раздражающей девчонкой в моих глазах, когда проявила всю свою силу в бою с бандитами. Она могла умереть, но всё равно бросилась защищать меня. В ней скрыта воистину большая сила… Шиноби из Скрытого Листа тоже это поняли, поэтому и решили забрать в качестве джинчурики.       — Если тебя это утешит, сейчас она счастлива… У неё есть любящий муж, друзья… Вся деревня — её большая семья.       — Вот как, — слегка улыбнувшись ответил юноша. — Хотел бы я увидеть, какой она стала. Несмотря на все трудности, эта девочка никогда не сдастся… Скажи, она всё ещё такая же горделивая и шумная?       — Хах, шутишь? Она вечно зовёт меня дураком и любит всыпать по затылку, если считает, что я где-то провинился!       — Узнаю её. Хах, поверить только… Столько лет прошло, она уже взрослая девушка, а я… я так и остался здесь. Теперь я точно рад, что она нас не помнит… Ей бы это принесло много боли.       — Думаю, глубоко в душе она всё ещё помнит твои слова… Любовь к вам не сотрёт ни одна техника.       — Ладно, достаточно придаваться воспоминаниям… Ты прошёл это испытание, вновь твоя воля оказалась сильна, чтобы встать на пути у судьбы…       — Но… я ведь ничего не изменил? Сказать по правде, я даже не почувствовал, что заставил себя что-то сделать.       — Потому что в этот раз наши намерения совпали в нужный момент. Я и сам… ощутил собственное безволие в тот момент. Честно говоря, было эгоистично полагать, что я что-то решаю… Это я понял чуть позже.       — И что же теперь?       — Перед тем, как мы приступим к финальному этапу, я хочу задать вопрос.       — Слушаю.       — Есть ли то, что ты хочешь от меня скрыть, Обито Учиха?       Его слова были пропитаны каким-то странным подозрением. Но сейчас вряд ли самое подходящее время, чтобы раскрывать все карты.       — У каждого человека они есть, вопрос лишь в том, насколько я могу тебе доверять, — уклончиво ответил я.       — Хм, мудрый ответ. Придраться не к чему… Но в то же время это обоюдоострый клинок. Могу ли я довериться тебе? Не поплачусь ли я или другие за это жизнью?       — К чему этот допрос, Узумару? Если ты хочешь в чём-то меня обвинить, то говори прямо. Всё равно сбежать мне не удастся.       — Ха-ха, да ни к чему, просто проверял тебя. В конце концов, я практически полностью просмотрел твою память… Остался последний рубеж. Мне просто хотелось посмотреть, сохранилась ли та уверенность, что была вначале.       — Не сомневайся. Я уже доказал тебе, что могу проявить волю…       — Тогда тебе не понравится последний этап. Так как там ты не сможешь ничего изменить. Как ни старайся, всё равно ты проиграешь… Ты будешь видеть смерти, чувствовать, как собственное тело предательски покидают силы. И в конце ты не увидишь ничего, кроме тьмы.       — Тогда мне стоит стараться как можно сильнее, — ответил я, слегка усмехнувшись.       — Для человека, что живёт в этом мире, ты слишком просто относишься к смерти, Обито Учиха. Это даже меня настораживает.        Когда ты умирал однажды, уже не так страшна неизведанность… Но я не могу сказать ему эту истину. Для меня смерть означает лишь одно — поражение. Именно поэтому я не собираюсь просто так сдаваться и поддаваться панике.       — Шиноби может умереть каждый день. И вопрос в том, не когда ты умрёшь, а как именно: скуля, словно собака, прося о милости или же с чувством собственного достоинства, понимая, что ты исполнил свой долг.       — Интересное суждение. Отправляйся, встретимся тут и рассудим, достоин ли ты наших знаний или нет.       Узумару щёлкнул пальцами — и я вновь отправился в закоулки его памяти.

***

       Тяжёлое дыхание, кажется… я снова сбил ритм. Напротив меня стоит Мамору, который лениво зевает, почесывая оголенную накаченную грудь рукой, другой же он вертел своё гуань дао.       — Вы снова слишком быстро истратили силы, господин Узумару, — лениво пробубнил он, указывая на мою катану, что была воткнута в землю. — В ближнем бою, если вы лишились оружия, более или менее способный боец разрубит вас на куски. Надо всегда оставлять силы для контратаки.       Я вытер пот со лба, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, после чего вынул катану из земли и, вытянув лезвие в его сторону, сказал:       — Ещё! Давай заново!        Мамору устало вздохнул.       — Господин… вы уже несколько месяцев тренируетесь с этой катаной. Сдалась она вам… техники, что вы используете, и так отлично работают! Остальное предоставьте мне, мастеру по кендзюцу!       — Кхм-кхм, — привлекла внимание Тоши, которая сидела на камне позади. — Ты никого не забыл?       — А, ну да… Есть ещё эта чертовка на подстраховке… если уж так хотите.       — Кажется, ты решил расстаться со своими яйцами раньше времени, дубина?       — Ора?! Попробуй, я отрежу тебе вымя, которое ты попрячешь под бинтами!       — Тихо! — воскликнул я, устав от их вечных ссор.       — Простите нас, Узумару-сан, — одновременно поклонились они.       Их раздражение нормально… После того, как ушла Кушина больше года назад, все стало иначе. Отец поручал мне всё больше важных дел, а сам периодически участвовал в военных действиях на стороне Конохи. Нам сулили, что война скоро кончится, но я чувствую, как угроза нависает над деревней. Как на зло, мне снова приснился красноглазый шиноби, вестник плохих новостей… Он отчаянно бился на поле брани, разрубая своих врагов катаной. Алые глаза и такого же цвета кровь вокруг… Я посоветовал отцу усилить охрану, но всё равно неустанно готовлюсь к грядущим битвам. Вот почему мне нужна овладеть оружием ближнего боя, на случай если чакра будет истрачена.       — Я понимаю, что уже порядком надоел вам, но прошу… как лучших мастеров кендзюцу, помогите мне! — громко сказал я, склонив голову.       — У-узумару-сан! — тревожно воскликнула Тоши. — Н-не склоняйте пред нами голову! Особенно перед этим зазнавшимся индюком! Видишь, что ты наделал, Мамору!       — Ора?! Д-да для меня честь учить господина Узумару! П-просто я волновался за его состояние!       — О-о-о, да ты, оказывается, та ещё цундере, м-м-м? — протянула Тоши.       — Гх… заткнись, тупая баба… убью. Кх… Господин, как будете готовы, нападайте. Всяко лучше, чем слушать кудахтанье этой курицы!        Я сжал катану и посмотрел на Мамору. В этот раз он выглядел действительно серьёзным. Это мой шанс выложиться на полную! Победа или смерть — третьего в бою не дано.       — Р-р-а-а-а! — вырвалось из моего рта при атаке.       В два прыжка я подскочил к сопернику и ударил снизу вверх. Мамору спокойно заблокировал удар древком гуань дао просто поставив его на землю. На его лицо читалось спокойствие и собранность. Моё давление не оказывало никакого действия, тогда я развернулся вокруг своей оси, одновременно приседая и пытаясь попасть по его ногам. Скорость была достаточно высокой, я думал, что попаду, но и тут просчитался. Мой соперник лишь подпрыгнул и ударил по лицу ногой в полете. Меня тут же отнесло назад и лишь воткнутая в землю катана позволила затормозить моё свободное падение.       В голове всё плыло, ужасно тошнило, а в глазах двоилось. Тем не менее шатаясь я встал на ноги и сжал рукоять меча.       — Неплохо, Узумару-сан! Я старался быстро вас вырубить, но, видимо, в этот раз вы полны решимости! Ха-ха-ха, я даже проникся этим боем! Теперь моя очередь! Ора!        От толчка Мамору, трава вокруг тут же всколыхнулась. Интуитивно я сделал шаг вперёд, зная, что на дальней дистанции его древковое оружие легко меня заденет. В момент удара я сделал пируэт вправо, нанося короткий взмах, целясь в шею. Однако и тут была неудача: я не заметил, как в момент моего приёма свободной рукой Мамору вытащил катану со своего пояса. Послышался звон стали, мой меч попал в цубу его катаны со звоном отскакивая. Оппонент не стал терять времени, воспользовавшись тем, что я оставил тело без защиты, и нанёс сокрушительный удар левым локтем в солнечное сплетение, полностью сбивая ритм моего дыхания.       — Человеческое тело — хрупкий инструмент, я бы сказал, недоработанный… У нас так много слабых мест, спрятанных под панцирем из костей, мяса и кожи, — безэмоционально произнёс он, делая удар крест на крест своими орудиями.        Я отпрыгнул, заваливаясь на бок, после чего резко кувыркнулся назад вновь принимая стойку. Между нами было около десяти шагов. Дыхание никак не восстанавливалось, я больше не смогу бегать от него и Мамору это знает. Значит, пришло время испытать тактику контрудара. Главное правильно оценить расстояние.        Вытянув лезвие в сторону моего противника, я сделал один шаг вперёд.       — М-м-м? Чувствую что-то интересное! — с этими словами выкинул правую руку вверх.       Я на секунду отвлёкся, как вдруг услышал его голос, который стремительно приближался:       — Не отвлекайтесь, ора!       Последовала серия коротких выпадов, которые выводили меня из равновесия. Отбив их, я едва успел защититься от катаны, лезвие его меча прошлось по моему в нескольких сантиметрах от лица. Взмах ноги Мамору пришёлся по моим рукам, выбивая катану. Орудие описала окружность и воткнулось за моей спиной. Пора! С этими мыслями я достал два куная, отскочил назад и метнул в оппонента один из них.       — Э? Кунаи? Вы меня обижаете, господин Узумару. Я же не какой-то новичок!       Я не смог удержаться и мерзко усмехнулся, сложив ручную печать тигра. Через миг я оказался в том месте, где пролетал кунай. Мамору хотел от него увернутся, я знал, что он не станет тратить времени на отбивание. И это стало его ошибкой. В полёте моя нога встретилась с его плотным черепом. Было жутко больно, но и мой противник сжал зубы и слегка отшагнул назад. Когда он попытался взмахнуть катаной, я вновь использовал перемещение и оказался за его спиной в слепой зоне. Подхватив клинок, я сильно ударил под колено Мамору и приставил клинок к его шее. Тут же я ощутил, как катана в правой руке соперника, упёрлась мне в живот.       — Хе-хе, неплохо! Очень даже неплохо! Я ошибался, в вас есть потенциал, ора! Только вы всё равно проиграли, потому что недооценили меня, господин Узумару!        Я начал судорожно водить глазами, пытаясь понять свою ошибку. Через пару секунд, срезая клок волос перед мои лицом, сверху падает кунай, втыкаясь в землю. От неожиданности я ослабил хватку и попятился назад, получив от Мамору подсечку с разворота. Когда я открыл глаза, то его гуань дао уже было напротив моего лица. Выдохнув, я сложил оружие. Мой тренер добродушно рассмеялся и протянул мне руку.       — Отличный бой, Узумару-сан!       — Ты шутишь? Я же проиграл? — пораженчески выдохнул я.       — Ну… это да! Но! Будь это не я, а Тоши, то вы бы точно победили! Эта тактика хорошо компенсирует ваш недостаток в мастерстве владения.       — Ты чего это там вякнул, пень болотный?! — воспротивилась Тоши, вставая с камня.       — Сказал правду, ора!       — Ну всё, молись, пробил твой час! Сейчас я устрою тебе взбучку, — воскликнула она, достав своё танто.       — Да?! Тогда на счёт три! Три! — проголосил мастер кендзюцу, кинув вперёд своё гуань дао, как копьё.       Я не успел опомниться, как он повалил меня на землю. Что происходит?!       — Дура! Чуть в меня не попала!       — Тц…не получилось двоих придурков разом убрать.       Из-за плеча Мамору я увидел труп, что рухнул на землю. Меня обуял ужас. Рядом с Тоши тоже было тело неизвестного.       — Вы в порядке, господин Узумару? — сказал Мамору, протягивая мне руку и осматриваясь по сторонам.       — К-кто это?!       — Враги… они использовали технику, чтобы стать незаметными… Но мы их слышим и чуем.       — Да, — подтвердила Тоши. — Я давно за ними наблюдала, кажется, это разведывательная группа. Хорошо, что я придумала тайный код опасности!       — Ты?! Да у тебя мозгов хватит, только чтобы орать!       — Тц… закройся… Сейчас мне не до срача с тобой, когда грядет такая заварушка! — сказала Тоши, хрустя костяшками кулаков.       Лицо Мамору резко стало серьёзным. Он посмотрел вдаль, сильнее сжав оружие.       — Основная группа на подходе. Убирайтесь отсюда! Предупреди остальных и помоги Узумару-сан!       — Дурак, я не брошу тебя!       — Я тоже! — влез я, подняв своё оружие.       — Нет времени на споры, ора. Тоши выполняй задачу.       — Н-нет! Почему ты должен оставаться тут один?       — Потому что! Потому что…ты лучше меня сможешь защитить Узумару-сана, я…я верю в тебя. Хоть раз, доверься мне… Хах, я не пропаду. Наваляю им и догоню вас.       Тоши прикусила губу, затем, опустив голову, ударила товарища по плечу и произнесла очень тихо:       — Не вздумай…умирать, осёл… А то я сама тебя прикончу… обещаю, что скоро вернусь.       — Не задерживайся, ора! А то всё веселье пропустишь!       Тоши потянула меня за собой. Краем глаза я увидел, как Мамору разматывал цепь на груди и наматывал её на руку.       — Ха-ха! Давайте ублюдки! Я покажу вам, что такое настоящая битва, ОРА!       Мы быстро спускались, прыгая по веткам деревьев. Лицо Тоши было полно злобы и грусти.        — Почему мы его оставили?! — воскликнул я.       — Это его долг… Необходимо задержать врага, пока не доставим вас к храму.       — Он же погибнет!       — Значит он идиот! Я не дам ему умереть! — ответила она. Из глаз девушки капнуло несколько слезинок.       Сзади послышались взрывы. Поток огня взмыл вверх, поджигая лес.       — Тц… Кажется, часть обошла Мамору с фланга! Господин Узумару, ваши кунаи при вас?       — Д-да!       — Отлично! Дайте мне!       Тоши выхватила орудие из моих рук и метнула в сторону виднеющихся домов.       — Телепортируйтесь и бегите к храму, там должны быть основные силы во главе с вашим отцом!       — Мы бросили Мамору, а теперь ты предлагаешь оставить тебя одну?!       — Хах, я знаю, что вы очень сильны, господин… Но противников много даже для нас двоих. В бою я не смогу сражаться на полную силу, если буду прикрывать вас. Позвольте мне исполнить мой долг, молю!       Я резко кивнул и, обняв Тоши, проговорил:       — Я приведу подмогу! Только держитесь!       — Хах, вы мой герой, господин! Теперь идите!       Использовав ручную печать, я вновь переместился. Шок тут же парализовал моё тело. Деревня пылала. Деревянные дома были охвачены огнем, люди пытались убежать от потока пламени, что захватывал улочки, распространяя едкий дым. Все бежали в сторону моста, на другую часть деревни. Озираясь по сторонам, едва видя из-за дыма, я заметил старика, которого придавило горячей балкой. Он извивался и истошно кричал, моля о помощи. Несколько мужчин пытались поднять её, несмотря на нарывы, образующиеся от ожогов. Прорвавшись через пламя, сложил печати.       — Стихия воды: Водяная Струя.       Обгоревшая древесина зашипела, а остатки пламени потухли. Втроем мы быстро скинули злополучное бревно.       — С-спасибо, Узумару-сан! — сказал один из жителей.       — Быстро бегите к храму! Я помогу остальным!       Я понесся по улицам, помогая пострадавшим. Сотни жителей пытались укрыться от устрашающих и смертоносных техник. Каждую минуту новое тело падало на землю, которая была красная от заполнившей её крови. Добравшись до многоэтажного дома, я увидел, как несколько огромных валунов на большой скорости влетели в него. Здание затрещало и начало осыпаться как карточный домик. Душераздирающие крики доносились из него, жители от безысходности прыгали на землю, разбиваясь насмерть. Еле-еле я увернулся от огромных кусков дома. Вся улица покрылась пылью. Когда я открыл глаза, то понял, что мою руку придавило блоком. Ужасная боль едва не привела к потере сознания. Я прикусил губу до крови и осмотрелся. Недалеко валялись мои кунаи, которые выпали из сумки. Я отчаянно старался дотянуться до одного из них, но не хватало длинны руки.       — Эй! Тут еще один недобиток! — крикнул мерзкий хриплый голос.       Ко мне подскочили два шиноби в тёмных балаклавах. Никаких протекторов или других знаков различия. Кто это? Бандиты? Наемники? Один из них начал складывать печати, но не успел, истошно завопив. Его товарищ, что стоял рядом, повернул голову и тут же упал замертво. В его шее торчала арматура.       — Узумару-сан? Вы ли это? — прокричал мужской голос в дыму и пыли.       — Д-да…кх…       Его обладателем оказался отец Кушины. Мужчина подскочил, вытащил арматуру и с помощью рычага освободил мою руку.       — Идти можете?!       — Могу…кх…но надо помочь остальным!       — Нет времени, сейчас вы нужны на мосту! Нужно защитить людей, наши шиноби уже вступили в бой. Торопи…       Он не успел закончить. Куча сюрикенов вонзились в спину несчастного. Его тело безвольно рухнуло на меня. Я посмотрел на свои руки, их окропила кровь.       — Н-е-е-е-ет! — воскликнул я, вскакивая. — Я уничтожу вас, ублюдки!       Противник выпрыгнул из-за кучи бетонных блоков и устремился ко мне. Ярость захлестнула разум, машинально я метнул кунай и переместился. Мы были в нескольких сантиметрах друг от друга. Я видел ужас в его глазах, когда катана, что уже была в моей руке, прошила тело насквозь. Под маской шевелились губы, а я лишь сильнее вонзил лезвие, пока тело окончательно не обмякло. Во рту стало мерзко, рвота небольшим потоком вырвалась из моего рта. Было нечем дышать: смог и гарь словно сжигали мои лёгкие. Надо отступать… иначе я не смогу помочь выжившим.       С этими мыслями я устремился в сторону моста. Во всю кипел бой, слышался звон стали, взрывы, тряска земли… Сколько же тут врагов… Повсюду трупы, изуродованные, окровавленные… женщины, дети, мужчины, старики… Эти звери не щадят никого… Они хотят истребить всех до последнего.       Осеннее небо затянула пелена дыма. Казалось, что сейчас уже ночь… У самого моста я увидел своего отца. Заметив меня, он ринулся навстречу, обнимая меня.       — У-узумару, сын, ты жив!       — Отец, надо срочно атаковать, если мы ничего не предпримем, то всех просто вырежут! — беспорядочно тараторил я.       — Тише-тише, успокойся. Сохраняй рассудок, мой мальчик.       — Кто эти люди?! Почему на нас напали?!       — Не знаю… Но предполагаю, что здесь замешаны крупные страны… Они все решили от нас избавиться.       — Тогда нам надо послать просьбу о помощи в Коноху! О-они обязаны прийти!       — Уже отправили…но им нужно время, чтобы добраться сюда. Теперь слушай, ты должен отправиться в храм и защищать его, чего бы тебе это не стоило!       — Н-но отец, я хочу быть рядом с тобой!       — Узумару! Да очнись ты наконец, разве не видишь, что сейчас не время для споров! Я обязан быть на передовой, чтобы выиграть время для подхода основных сил! Ты мой сын, мой приемник, моя опора! Только тебе я могу доверить самое дорогое — наших жителей, детей, будущее!       — Я…я понял, отец…       — Не спеши умирать… живи, ради меня, мамы и Аико. Они нуждаются в тебе. Защити их во что бы то ни стало!       — Клянусь!       — Встретимся в храме. А теперь иди, мастер Фудо ждет у ворот!       Я обнял отца в последний раз и побежал по мосту, помогая пожилым и раненным. Огромный поток людей устремился вперёд. Наши шиноби самоотверженно принимали все атаки на себя, не давая разрушить мост. Один за другим они падали замертво в холодные воды реки. В толпу стали проникать враги, которых я смывал с помощью водяной стихии.       — Стихия Воды: Водяной купол! — выкрикнул я, видя шары огня, что стремительно приближались с возвышенности.       Удары содрагали мой купол, но не смогли пробить его. Я чувствовал, как чакра стремительно сгорала, ведь я использовал огромное количество воды из реки. Но это дало свои плоды: люди перебрались на другую сторону и быстро забегали внутрь храма. Я отменил технику и огромные столпы воды рухнули вниз, смывая нападавших, что пытались меня догнать. Страх неустанно заставлял вырабатываться адреналин, я не чувствовал боли в руке и ноге, которые задело техниками огня.       — Узумару! Сюда, скорее! — Кричал Фудо, складывая ручные печати, — Стихия воды: Гейзер!       Сзади послышалось, как мост снизу пробило несколькими огромными струями воды. Враги, попавшие под технику, подлетали вверх и на огромной скорости разбивались об каменный мост. Достигнув союзников, я увидел, что старейшины тоже здесь.       — Мой мальчик, как я рада, что ты жив, — пробубнила госпожа Хизэко.       — М-моя с-с-семья, — запыхавшись пытался спросить я.       — Они внутри. Сестры охраняют их, — коротко пояснил господин Сэтоши. — Фудо, забирай мальчонку и идите внутрь. Запечатай дверь.       — Вы уверены? Я не хочу оставлять вас здесь…       — Хе-хе, мы хоть и старые, но ещё не немощные! Ну я так точно ещё молода душой, не то что мой бубнящий муж!       — Кх-кх, моя жена имеет в виду, что мы не проиграем каким-то сосункам, что посягнули на наш дом! Идите, и не мешайтесь!       Смотритель Фудо кивнул и, поддерживая меня, пошел в храм. Я повернул голову и увидел, как старейшины одновременно складывают печати.       — Стихия Воды: Великие Водяные Драконы!       Из толщи реки вылезли ужасные драконьи морды, которые, словно чудища, стали пожирать врагов. Большего я не увидел, ведь мастер Фудо закрыл дверь и наложил на неё мощную печать, которая резко засияла, покрыв всё пространство. На его пухлом добродушном лице, которое теперь было покрыто кровью и ссадинами, была заметная усталость. Сколько же чакры потратил мастер?       — Узу…слушай, сестры будут охранять этот вход… Мне нужно отправиться в архив и запечатать его барьером… Никто не должен узнать тайны этого места…       — Я-я пойду с вами?       — Исключено. Ты нужен в другом месте. К тому же моя чакра на исходе. И раны довольно тяжелые… Я умираю, мой мальчик… Но перед смертью я заберу их с собой столько, сколько смогу…пока ты проводишь эвакуацию.       — Эвакуацию?! Вокруг вода и враги… Нам некуда бежать, мастер!       — У Иоши есть ключ. Он в зале тренировок. Оттуда ведут два туннеля, проходящие под водой…кх-кх… Выведите всех кого сможете!       — Мастер, прошу, без вас мы не справимся!       — Ты смог выжить в этом Аду, Узумару… Ты сильнее, чем думаешь. Живите ради всех нас, спасите будущее клана Узумаки!       Смотритель Фудо положил мне руку на плечо и вымученно улыбнулся. Боль читалась в его глазах. Среди всех взрослых он больше всех любил это место и жителей деревни. Сейчас смысл его жизни по кусочку уничтожают враги… Я не могу подвести его и отца.       — Я понял.       — Хорошо… Акэйн, Чи, Хина! — крикнул он приближающимся сестрам.       — Да, великий мастер, — дружно воскликнули они.       — Девочки мои…я не смею вас просить о таком…но не дайте им пройти даже ценой своей жизни.       — Мы отдадим жизнь за храм и вас, учитель! — сказали они, обнимая Фудо.       Мастер прикрыл глаза и несколько горьких слезинок капнули из его глаз.       — П-помните…ч-чему…я вас учил…да помогут Вам Боги, дети мои.       Фудо подтолкнул меня вперёд, а сам двинулся по боковому коридору, опираясь на свой широкий окровавленный меч. Бежа по коридору, я видел, как сестры встали полукругом и принялись чертить формулы. Они решили взорвать это место в случае проникновения, высвободить на врага все известные им техники… С каждой секундой я теряю все больше и больше близких людей. Как же мне хочется проснуться от этого кошмара.

***

      Когда я прибыл в зал, увидел огромное количество раненых испуганных людей. Все они стонали, просили о помощи, плакали, дети неустанно кричали, некоторые звали маму и папу, которых уже скорее всего не было в живых. Я пробивался сквозь толпу в поисках Иоши. Все смотрели на меня, хватали за рукава кимоно, порося спасти их. Я едва сдерживал слезы от этого ужасного зрелища. Сколько наших погибло на тех улицах, сколько ещё осталось в своих домах, которых застали врасплох…       — Узумару! — послышался крик Иоши, который меня заметил.       Я устремился к нему. Когда я смог вынырнуть из общей кучи, увидел, как он и Кими лечили тяжелораненых. Они оба были бледные от истощения, ведь даже наши запасы чакры не могли справиться с таким огромным потоком. Иоши крепко обнял меня, рыдая в плечо.       — Узу…о-они мертвы…все мертвы… М-мама…п-папа…братишка…все они погибли…я-я один…один остался!       Он кричал навзрыд, ударяя кулаком мне в грудь.       — Я не хочу жить…не хочу…       — Иоши! — зло сказал я, ударив его по щеке.       Мой друг опешил, глаза его округлились, а слезы перестали течь.       — Прости…знаю…тебе тяжело… Н-но смотритель Фудо приказал всех эвакуировать… Посмотри на всех этих людей. Если мы сейчас сдадимся, они погибнут!       Иоши кивнул, выдохнул и утер слезы, после чего посмотрел на людей и сказал:       — Ты прав. Я потерял семью, но не позволю из-за своей слабости погибнуть остальным. Люди! Сейчас я открою туннели! На той стороне спрятаны лодки! В первую очередь идут женщины, дети и старики! Мужчины прикрывают отход! Никакой паники, если хотите жить!       Его голос был властным и уверенным. Даже шум на минуту прекратился, а люди ощутили надежду. Мой друг выдохнул, собрал потоки чакры, встал напротив стены, сложил несколько ручных печатей и что есть силы ударил ладонью по стене. Её участок двинулся вглубь, открывая скважину. Иоши капнул туда несколько капель крови, и через несколько секунд огромные круглые части стены в виде символов деревни раздвинулись в разные стороны, открывая проход вниз.       — Братик, — вдруг послышался знакомый голос.       Аико бросилась ко мне, вцепившись в ногу как маленький зверёк. Она терлась об меня и плакала.       — Б-братик!       — Тише-тише, — обняв сестру, я погладил её по голове. — Я рядом, где мама?       Аико заплакала сильнее. В сердце что-то болезненно ёкнуло. Кими показала мне пальцем на маму, которая сидела у стены с перевязанным животом. Она выглядела очень слабой. Я подлетел к ней и, взяв за щеки, прокричал:       — Мама! Прошу, очнись! Это я, Узумару!       Мама открыла глаза и слабо улыбнулась, увидев меня.       — Сынок…кх-кх…какое счастье, вы живы…я так…так волновалась.       Она попыталась погладить меня по щеке, но рука просто не поднималась.       — Не н-надо, мамочка! В-всё будет хорошо, тебя выведут отсюда! Клянусь! Только не умирай!       Она вновь потеряла сознание. Я ударил кулаком в стену. Из него тут же стала сочиться кровь.       — Узу! Надо уходить, помоги матери! — крикнул Иоши, распределяя людей по туннелям.       Я попросил двух парней моего возраста помочь нести мою маму. Люди помогали тяжелораненым, ведя их вперёд всех.       — Братик! Пошли! Ну же! — кричала Аико, потягивая меня за подол кимоно.       — Д-да… идём…       Когда я повернулся, то увидел, как Кими склонилась над женщиной. Она прижалась лбом к её груди и тихонько плакала. Я попытался поднять её, но девушка упиралась, не желая уходить.       — Кими! Нет времени! Она мертва, слышишь!       Ответом были лишь мычание и слезы. Насилу мне удалось оттащить её от трупа, который некогда был живым человеком. Через минуту она была словно кукла, покорно ждавшая участи.       — Отлично, большая часть уже ушла, вам надо поспешить и догнать Норико-сан. Я и Кими пойдем во второй туннель и закроем входы!       — Понял, Аико, пошл…       Я не успел договорить, как вдруг услышал серию оглушительных взрывов. Толпа вскрикнула и стала быстрее двигаться вперёд. Стены храма начали трещать по швам, а потолок обваливаться.       — Только не это… — процедил я.       — Что за взрывы?!       — Сёстры…они применили свой козырь… Сюда надвигается враг!       — Надо уходить! Двери закрываются довольно медленно!       — Заберите Аико и уходите. Я остаюсь.       — Ты с ума сошёл?!       — Нет. Я сын главы калана и это мой долг. Я останусь тут до последнего, пока все не будут в безопасности.       Иоши схватил меня за грудки и начал кричать:       — Идиот! Погеройствовать захотел! Тебя убьют, придурок! Дай мне остаться! У тебя хотя бы ещё есть семья! Подумай о них!       — Иоши… — с грустной улыбкой сказал я. — Мой дорогой друг… Только ты знаешь, как вывести всех наружу и спасти от гибели… я не ведаю об устройстве туннелей и печатей, что должны открывать замки. Мастер Фудо знал, что только у тебя хватит сил для этого. А мой отец доверил мне защиту наших жителей… Позволь мне исполнить его волю.       Руки товарища обмякли. Он отошёл от меня, опустил голову вниз, несколько раз кивнув. Аико, что стояла рядом, смотрела на меня непонимающе.       — Аи, мне нужно закрыть двери, я вас догоню. Иди с этими людьми, — сказал я, указывая на пожилую пару.       — Ты врешь! Т-ты же хочешь остаться тут и бросить нас!       — Нет, я просто дождусь папу и мы вас найдем… Твой же братик самый сильный, так?       — Д-да…но…       — Верь в меня, сестрёнка…и позаботься о маме. Ты ведь такая уже взрослая.       — Х-хорошо, — колеблясь, произнесла она.       Кивком головы я указал на сестру. Милая старушка взяла её за ручку, и они вместе пошли внутрь туннеля.       — Иоши…закрывай первый туннель… А через второй уходите с Кими.       Мои друзья переглянулись. Они не хотели меня бросать, но понимали, что времени на споры нет… Иоши вновь применил технику и дверь первого туннеля стала закрываться.       — Узу! Н-нет! Пустите! — услышал я последний крик Аико, которая пыталась вырваться.       Ребята отправились ко второму выходу. Я повернулся в их сторону и улыбнулся. Иоши не смотрел мне в глаза, а лишь горько прикусил губу, кивая головой.       — Я так рад, что в жизни у меня было столько замечательных друзей… И ещё одно… Кими?       Девушка взглянула на меня с удивлением.       — Я люблю тебя и всегда буду любить… Прошу тебя, выживи…иначе мне не будет покоя ни на этом свете, ни на том.       Кими прижала руки к груди, затем подбежала и поцеловала меня в щеку через свою повязку на рту. Затем, развернулась и резко побежала прочь. Иоши не выдержал и тоже крепко обнял меня.       — Живи…во имя Богов…ты сильный…сильнее всех нас…живи!       — Увидимся на той стороне острова, друг!       — Только посмей не прийти!       Они скрылись во втором туннеле, который тоже стал закрываться. Я уверен, мы оба понимали, что мои слова ложь…красивая…в ту, которую хочется верить. Как в сказке, где герой всегда побеждает зло и возвращается домой. Только моя сказка кончится тут. Мне страшно…я не хочу умирать, но почему-то именно сейчас я готов. Наверное это и есть сила любви…когда ты готов на всё ради тех, кого любишь всей душой.

***

      Ждать долго не пришлось. Гомон со стороны коридоров усиливался. Я успел поставить несколько печатей, которые прекрасно сработали, обрушивая на врагов колонны. Достав катану, я вспоминал все уроки Мамору… скорее всего, он, как и Тоши, уже мертвы… Но я отомщу за всех вас, клянусь.       Несколько первых шиноби бросились на меня с катанами. По сравнению с Мамору их атаки были вялые и неуклюжие. Я перерезал им глотки двумя точными ударами. Увидев такое, в меня полетели огненные, земляные и воздушные техники. Сжав в руке кунай, я стал перемещаться по всей площади зала к заранее подготовленным точкам. Удар за ударом, враги падали у моих ног. Одна из атак зацепила мою руку, сжигая кожу и мясо. Я не слышал своего вопля…я не помню, как встал и спрятался за сломанную колонну. Сухожилия были целы и пальцы работали, но я потерял меч. Вытащив из подсумка свитки, я подбросил их вверх и активировал. Десятки кунаев и сюрикенов влетели в окружающих меня врагов. Воспользовавшись моментом, я быстро перекатился на открытую площадь, сдернул рукав кимоно и, проведя окровавленным пальцем по предплечью правой руки, где была нарисована печать, активировал технику адского пламени. Я давно изучал эту печать… моя рука поливала огнём всех приближающихся, превращая врагов в головешки. Чакра здесь особо не тратилась…ведь я давно сделал запас огня с помощью смотрителя Фудо… Эта месть за него.       — Водяная стена! — прозвучал дружный хор голосов.       Противники затушили моё пламя и вновь ринулись в атаку. Обоженная рука действовала медленнее, но я успел создать оползень с помощью стихии земли. Пол под шиноби рухнул, а каменные плиты придавили выживших. Атака захлебнулась, на несколько секунд я почувствовал на себе десятки взглядов. Они горели жаждой убийства.       — Это один сопляк! Прикончите его! — послышался голос из толпы.       Я думал, что готов ко всему. Мне осталось немного подождать, пока двери закроются. Ещё чуть-чуть, прошу вас, Боги. В этот миг потолок надо мной обрушился и сверху спрыгнули несколько шиноби в масках. На них был символ Скрытого Тумана. Удар…ещё один… Их скорость была невероятна…или мои рефлексы притупились? Я упал на землю, истекая кровью.       — Туннели! Идиоты! Затопите их! — крикнул один из тех, что был в маске.       — Н-нееет! — прохрипел я, после чего получил пинок по лицу.       Звуки потока воды, что шумно пошли по первому туннелю. У меня не было сил, чтобы заплакать, моё сердце просто разрывалось, тело горело от ран… В эту минуту я хотел умереть, хотел кричать, плакать, хотел убить их всех! Смешки ублюдков, убивших мою семью, резали больнее ножа.       - Я убью их всех! Я не сдохну тут так просто, после того, что они сотворили! Вставай! Забудь о боли, забудь о слёзах!       Вновь этот голос…только теперь он злой и холодный…это ты предвестник моих бед, что является во снах…оставь меня…я…я потерял всё…       - Во втором туннеле ещё есть люди! Мы должны их спасти!       А этот голос привычнее…что происходит? У меня галлюцинации перед смертью… Нет! Я должен встать, должен! Тело едва слушается…       — Эй, он встает! Добейте его, блять! Э? Из второго туннеля девка вышла!       — Идиоты, заканчивайте быстрее, пока выблядки из Конохи не пришли!       Хах…они не придут…им нет дела до нас…у Листа своя война…уже слишком поздно.       — Стой, девка!       — Замрите, — прозвучал вдруг чистый, кристальный, словно весенний ручей, голос.       Я открыл слипшиеся веки и пополз на него. Яркий свет бирюзовых глаз светил мне во тьме… Кими…моя любовь, та, кто должна была спастись, вернулась…зачем? Она села рядом со мной, укладывая голову на свои колени. Она дождалась, пока дверь окончательно закроется… Странно…почему ничего не происходит…все умерли…нет-нет…я брежу…точно брежу.       -К-кими… — прохрипел я, — Беги…тут…кха…опасно…       — Я никогда не покину тебя, мой любимый, — произнесла она, улыбаясь.       Услышав эти слова, на глаза навернулись слезы.       — П-п-прости…я…я никого не спас…я…я не смог…       — Тише, тише… Ты справился. Иоши ведет всех к выходу.       — Мама… Аико…они…       — Знаю…моё сердце разрывается вместе с твоим, любовь моя. Поэтому, я дам тебе силы, чтобы исполнить свой долг.       — Ч-что…н-нет…н-не надо.       Наши губы встретились. Я почувствовал, как сила возвращается, а раны заживают. Сознание перестало путаться, картинка вновь стала чёткой. Когда Кими отошла от меня, то тут же упала на землю. Я бросился к ней, крепко прижал к себе и что-то кричал в бреду. Но было поздно…она и правда отдала все силы… Я знал, что если она использует свой голос, то обречет себя на погибель… перед смертью она отдала всю чакру…       Я оглянулся, враги по-прежнему не шевелились. Проглотив этот комок злобы и грусти, я сложил множество печатей.       — Стихия воды: Водная Гидра!       Из-под пола стали вырываться огромные водяные щупальца. Вся вода собралась вокруг меня в огромное тело.       — Я УНИЧТОЖУ ВАС! ВЫ ЗАБРАЛИ ВСЁ, ЧТО Я ЛЮБИЛ! ВСЕХ, КТО БЫЛ МНЕ ДОРОГ! Я ПРОКЛИНАЮ ВАС! ЭТО МЕСТО СТАНЕТ МОГИЛОЙ ДЛЯ ВСЕХ!       Ниндзя очнулись от своего «сна». Но было поздно…огромные водяные щупальца уничтожали всех с особой жестокостью. Я смеялся, зло, надменно, безумно. Чакра внутри меня тратилась с огромной скоростью, а мой монстр лишь набирал размеры. Пробив крышу, я сделал ему ноги и встал, возвышаясь над разрушенной деревней. На мосту лежали госпожа Хизэко и господин Сэтоши… Их головы были насажены на палки. Трупы сестер, отдельные части которых разбросаны по залу… И моего отца, который отбивался из последних сил от кучи врагов. Увидев меня, они оторопели и бросились наутёк. Огромной рукой я смыл их всех, отправляя в полёт. Каждый мой шаг создавал волны, что разрушали прибрежные дома. Я нагнулся, чтобы подобрать своего отца… Но тот упал на землю, а на его лице застыла горькая улыбка. Он протянул в мою сторону руку, его сухие губы что-то шептали, но уже через секунду он умер… последний глава клана Узумаки…       Со своей высоты я посмотрел на небо… Здесь оно было чистым…таким голубым…       — Пришел и мой черед… Мама, Папа, Аи, Кими, Мамору, Тоши, мастер Фудо и остальные… я скоро буду… только дождитесь.       Собрав остатки чакры, я распространил щупальца во все стороны, убивая всех и вся. Ни одна стихия не могла мне навредить… это была месть…та самая…всепоглощающая…ужасная…что не лечит душу… Моя техника начала рушиться и весь огромный поток воды хлынул вниз. Мое тело начало свободный полет. Повернув голову, я увидел, как маленькие кораблики отчалили от берега и устремились вдаль. К свободе. На лице просияла улыбка. После чего резкий болезненный удар и тьма, что поглотила тело и разум.