В путах сладкой вишни

      Пугающая тишина, что длилась уже вечность, нарушилась внезапным криком Танджиро. Только вот... Увы, это был не просто крик, а стон. Стон от боли.       Вот уже тринадцать дней этот ребенок страдал в поместье Музана от самых отборнейших пыток создателя и его творений. Почти два недели  его пытали высшие луны и сам Музан, заставляя охотника вздрагивать от каждого шороха. И вот, спустя пару часов, которые он провёл в одиночестве, Танджиро с помощью своего дыхания смог закрыть некоторые раны, чему помогли лекарства, которые дали ему демоны. Пытки пытками, но если он умрёт, то всё будет кончено, а они так и не узнают местоположение Незуко, первого демона, что смог покорить солнечные лучи и которого так страстно желал поглотить Кибуцуджи, что бы перенять эту силу. Камадо-старший понимал это и ни за что не хотел раскрывать информацию о сестре и других охотниках. Скорее он умрёт, чем скажет что-либо этим жалким демонам!       Дверь открылась, и в помещение зашёл Музан. Танджиро не мог его видеть из-за повязки на глазах, которая должна была вызвать у него страх от безысходности, но он мог уловить запах демона, такой холодный, кровожадный, ужасающий и… в некоторых местах такой сладкий и вишнёвый. Именно его обоняние помогало Танджиро видеть картину мира, даже если очи заволокло черной тканью.       — Это такая техника демонической крови? — спросил охотник, который стоял перед владыкой на коленях с завязанными за спиной руками. По мимолётному смешку Кибуцуджи Камадо понял, что не ошибся. Что это за техника? В чём её суть? Как ей противостоять? Тело таяло с каждым шагом Музана в сторону парня, заставляя его конечности дрожать.       — Какой умный мальчик, — резко хватая Танджиро за красные волосы, сказал демон. — Ты мне нравишься всё больше и больше, дитя, только вот… Эти серьги, эти человеческие привычки и нравы… Всё это раздражает! А всё, что меня раздражает, я уничтожаю.       Танджиро не успел понять смысл этих слов, как его серьги с мясом выдирает демон, холодно ухмыляясь этой своей пакости. В эту же секунду Танджиро громко простонал от боли, начав дёргать головой в попытках освободиться от цепких лап противника, жаль только, что безуспешно. Это вывело из себя Музана еще сильнее.       — Зря. Ты же знаешь, что меня лучше не злить, — как следует прикладывая того головой к каменному полу, Музан планировал сломать мальчишке череп, но недооценил прочность его головы, и вместо того, что камень сломал человека, человек сломал камень, а на лбу Камадо появилась лишь кровоточащая ссадина.       — Хватит… Прошу, отпустите… — тихим голосом проговорил Танджиро, которого вот-вот сломают пытки и боль. Как же ему хотелось прямо сейчас умереть, но был ряд вещей, которые останавливали его. Он не может умереть, ведь его сестра в опасности. Он не может умереть, ведь охотники вот-вот должны его вызволить. Он не может умереть… не может же?!       — Как ты смеешь мне указывать, жалкий человек! — ударяя парня по щеке, а затем схватив за подбородок, Музан посмотрел в малиновые глаза паренька, сверля в них дыру. — Видимо ты так и не понял, что меня нельзя злить, — запах вишни вновь ударил в ноздри, заставляя тело мальца расслабляться, а сознание уходить в мир снов. — Спи сладко, Камадо Танджиро, ведь скоро ты познаешь настоящую боль, которую никогда не испытывал, — одним щелчком вызывая Аказу, Кибуцуджи отдал приказ тому привести парня в порядок и доставить охотника в его покои через два часа. — И запомни, если на его теле будет хоть одна царапина, я тебе все кости пересчитаю, Аказа, — бросая опасные искры в сторону демона, Музан исчез в пустоте, оставляя ребёнка на луну.

***

      Всё тело вдруг пронзила адская боль, после чего глаза паренька сами по себе открылись. Пара жёлтых глаз с голубой белковой оболочкой смотрели на охотника, проникая в самую глубь его души, заставляя бояться и опасаться.       — Вот же… — разочарованно вздохнув, вымолвил демон. — Ты не должен был проснуться сейчас. Как вообще такое возможно, что ты проснулся?!       Разум Танджиро был помутнен, но он все же смог выдавить из себя:       — Почему ты злишься? Не нужно злиться из-за того, что я проснулся, — спокойно сказал Танджиро, не понимая что происходит и где он оказался. Боль резко пропала, а ран не было. Только вот… куда-то делись серьги, которые Музан выдрал из ушей охотника. Танджиро предположил, что они были спрятаны где-то в поместье или же уничтожены.       — Как мне не злиться, если Он меня накажет?!       — Накажет? Кто? — недоумевает парень, чей разум все еще не прояснился до конца.       — Заткнись, не смей говорить со мной, человечишка!  Ты всего лишь еда, ты даже не столп, чтобы уделять тебе особое внимание! Ты жив только потому, что сам прародитель демонов нуждается в тебе! Если бы не твоя сестра, ты бы давно умер, мальчишка!       Для себя Танджиро вынес тогда лишь один урок. Аказа быстро становится агрессивным, срывается на крики и унижения. Танджиро смотрел на него с сочувствием и жалостью, ведь этот демон получит наказание из-за того, что тот открыл глаза. Желая хоть как-то помочь бедняге, Танджиро в этот же момент лёг назад на койку, закрывая глаза, и в тот же момент вновь заснул.       — Что не так с этим человеком…

***

      Запах вишни вновь ударил в нос. Танджиро снова открыл глаза, замечая демона за рабочим столом, тот что-то писал на бумаге. Конечно же, Камадо узнал этот запах, эту ауру, эту атмосферу, этот леденящий кровь в жилах взгляд Кибуцуджи.       — Ты наконец проснулся, — сказал демон, не поднимая взгляда, и продолжил заниматься своей бумажной работой.       — Позволь спросить, где я нахожусь, — в этот момент взгляд паренька ускользнул куда-то в сторону и обнаружил там свой клинок, что не могло его не порадовать. Но, к сожалению, спастись у него почти нет шансов. На улице сумерки, а значит демоны уже могут выходить на улицу не опасаясь солнечного света. Тем более в доме было как минимум две высшие луны и сам прародитель. Если Камадо возьмёт свой клинок, максимум, что он может сделать, — снести голову одному демону. Вероятность этого была крайне мала, так как если он вступит в схватку с демоном, то ему поможет другой не менее сильный.       — Я знаю о чём ты думаешь, Танджиро. Этот клинок тебя не спасёт, даже не мечтай, — откладывая бумаги в сторону, Музан подошёл к лежавшему на полу Танджиро, хватая его за волосы. — Тц, жалкий человек… Хотел бы я так сказать, но ты совсем не жалок. Ты талантливое дитя, Камадо. Скажи, где твоя сестра, и я оставлю в живых не только тебя, но и твоих дружков-столпов. Это твой последний шанс остаться невредимым, — поднимая охотника за волосы, Музан швырнул его на кровать.       — Нет… Нет, нет и ещё раз нет! Я умру, но не дам тебе съесть свою сестру, нечисть! — противится Камадо. Он прекрасно понимает, что ему наверняка врут! Столпы мешают его миссиям, а невредимым уйти уже не получится — он уже натерпелся от Музана достаточно для того, чтобы это стало невозможным.       — Если я не съем твою сестру, то не смогу победить солнце. Есть и другой способ это сделать, но он дольше и труднее. Мальчишка, тебе не понять этого. А теперь усни и проснись уже в моих крепких объятиях, которые понесут за собой лишь боль, унижение и страдания, — Музан пустил уже до боли знакомый запах вишни, заставляя мечника опять погрузиться в сон на ближайшие пару минут.