Яблоко от яблони

Через семь дней после трагедии Дом старика пустел уже около пяти дней. После его смерти особняк стал выглядеть еще более мрачным. Одна мысль о том, что в этом доме кто-то умер, заставляла вздрогнуть и похолодеть все тело. Энди начал винить себя. Он не потерял желание вести садовое дело, но мысли о погибшем соседе постоянно забивали ему голову. Тяжело было сосредоточиться даже на самых маленьких делах, незначительных деталях сада. И в один момент Энди просто сказал: — Я так больше не могу. — Что? — совершенно спокойно сказала Джуди. — Это мы убили его, мы убили Джерри. — Этого старика? Он умер сам, нас даже не было в том доме. — Но мы срубили яблоню, у него случился сердечный приступ. — Он был стар. — Он был лучше всех нас, потому что относился к этому делу с любовью, — начал повышать голос Энди. — А ты разве нет? — с какой-то странной ухмылкой спросила Джуди. — Все мои мысли только о его смерти. Это все из-за меня. — Энди. Хозяин дома лишь перевел тяжелый взгляд на стоящую позади него Джуди. — Мне немного жалко говорить тебе эту новость сейчас, но вы должны покинуть мой участок. — Что? — развернулся Энди, совсем не поняв суть предложения. — Но это мой участок, что вы такое… — Это мой участок, — спокойным голосом прервала его Джуди. — Видите ли, вы сами подписали договор. — Какой договор? — Который мы подписывали семь дней назад. Помните? — Но это же просто договор о сотрудничестве. — О, вы так уверены? — Джуди высунула из-за спины белые листки бумаги, которые она будто заранее держала для данного момента. — Посмотрите, это ваша подпись? Энди увидел документ, который они подписали в день приезда Джуди на участок. Обычный документ, ничего необычного и примечательного. — И что? — спросил Энди. — А теперь присмотритесь, — с явным превосходством произнесла Джуди. Энди начал внимательно читать документ, который ровно семь дней назад с огромной радостью, почти не глядя, подписал. А в это время Джуди продолжила: — Зря вы, Энди, не послушали все же вашего многоуважаемого соседа. Его, правда, звали Джерри Свон. И, о, увы, для вас, это не простое совпадение. Мы познакомились с ним, когда у него уже была небольшая сеть садов под названием «Swon’s gardens», но он был малоизвестным, и никто его почти не знал. Через какое-то время мы помолвились. Вы не подумайте, я его правда любила, это не было коварным планом. Сначала. Когда мы поженились, сеть садов стала процветать. И это далеко не только его заслуга, я очень помогла ему с этим и помогла искренне. Но мне хотелось большего, куда большего, чем простая уютная жизнь, сады и небольшие деньги, которые мы еще и делили с ним. Он был по уши влюблен в меня, и я уговорила его переписать все документы на меня. Как ты понимаешь, и все будущие подписывались сразу моим именем. А после ничего трудного. Я намерено устроила скандал, и мы развелись, заставив уйти его из дома, так как я имела полное право, ведь все официально принадлежало мне. Так, со временем, я стала богата и знаменита. А его мир, к сожалению, рухнул. Какая жалость. Но, скажу честно, он многому научил меня в садоводстве, поэтому я ему очень благодарна. Поверьте, мне тоже жаль, что он умер. Немного. Он был хорошим человеком, а я не особо, но где он теперь? И где я? Я счастлива и у меня все есть. В этот самый миг Энди дочитал злосчастный документ. И здесь уже рухнул его мир. Все посыпалось по кусочкам. Он не верил, что это происходит с ним. Последние пять дней и так прошли в полной тоске и непонятном настроение вражды с самим собой, а теперь его мир окончательно рушится, и он словно стоит в центре происшествия и ничего не может с этим сделать. Он никак не может помочь себе. — Вы ужасная. — Может и так, но на улице оказываюсь не я. У вас время до вечера, чтобы собраться и увезти свою семью отсюда. На документах мелкими буквами было напечатано: «По истечению семи дней после подписания контракта участок переходит в имения Джуди Свон». Вечером того же дня — Как ты мог так ветрено поступить?! — почти кричала Джойс с огромной сумкой в руках. Макс сидел на противоположном жухлом участке, стараясь не слушать, как его родители ругаются. Он перебирал в своих руках желтые травинки, которым никогда не суждено было стать зелеными. — Джойс, я не… — Знаешь что, Энди? Мы уезжаем к моим родителям. Я больше не хочу видеть тебя. Мы все потеряли. Все, что так долго вместе строили с тобой. Макс почти остался бездомным в свои четыре года! — Джойс, прошу. — Не нужно ничего просить, Энди. Я не могу рисковать жить с тобой. Мы много теряли денег из-за твоих идей, а сейчас и вовсе все пропало. Мы уезжаем, а ты делай, что хочешь. Скатертью дорожка. Джойс подобрала Макса, и они вместе ушли к ближайшей остановке. Макс даже не успел попрощаться со своим отцом. Да, если быть честным, он не совсем понимал, что вообще происходит. Энди так и продолжил стоять посередине дороги, смотря в бледный горизонт. Его взгляд был пустой, словно призрачный. Казалось, что сквозь него можно видеть: он не был наполнен чем-то живым, человеческим. Когда Энди, спустя несколько минут, потихоньку начал приходить в себя, он огляделся вокруг все тем же пустым взглядом. Слева от него находился его старый, уже не принадлежащий ему участок, а справа — особняк и жухлый сад его метрового соседа. Он долго смотрел на свой старый дом, пытаясь понять, где он свернул не туда, чем заслужил такое, но нигде не мог найти промашку. Сосед тоже не делал ничего плохого, — пронеслось в голове Энди, и он безнадежно взялся за волосы, сжимая их в руках. Затем, застыв в такой позе, словно его руки кто-то приклеил к голове, он развернулся на право, к дому соседа. Нет, не Энди нашел Путь, Путь словно сам показался ему. Осиротевший Энди в близь подошел к дому его соседа и положил руку на деревянную хлипкую дверь. — Прости меня, — уверенно, но с долей разочарования извинился Энди. — Мне очень хочется отомстить ей за все, что она сделала со мной, с моей семьей, за все, что она сделала с тобой. Но я знаю, месть это не выход, — словно диктуя сам себе советы, продолжил монолог Энди. — Я не буду ей мстить, не буду опускаться до ее уровня. У меня есть идея куда лучше, Сосед. Энди лишь на короткое мгновение вдохнул свежий воздух и вновь произнес: — Спасибо тебе за все, и, надеюсь, так ты меня простишь. Он не спеша отпрянул от двери и оглядел дом еще раз. Серый, тихий, хоть и поломанный, но казался таким живым, куда живее, искренней, чем новый сад напротив. Искренность — наверное, именно это движет миром, наверное, это делает людей живыми. Не красота, не украшения, не успех, искренность и только она. И Энди в тот момент хотел быть искренним. Через несколько часов на участке Соседа была зарождена новая жизнь. Энди посадил небольшую яблоню.