Хочу хорошей жизни, а мне почему-то устраивают только веселую... Блич
— Почему ты не сделала это раньше? — я была готова поклясться, что Кен сейчас довольно скалится. Ему, видимо, нравится тот факт, что на нём ни царапинки, в то время как я недалека от того состояния, которое называют «истекает кровью». — Меня бы разорвало от количества твоего реацу, — я бы пожала плечами, но увы, не могла. Вокруг клубилась в воздухе пыль, полностью скрывая от нас зрителей. Комментатор уже пять минут что-то восхищённо кричит, но я не вслушивалась в его слова. После того, как я поглотила всю силу Кена, моё тело сразу же протестующе отозвалось режущей болью. Я почувствовала буквально каждую клеточку в своём организме, которая желала доставить мне как можно больше неприятностей, лишь бы я поскорее избавилась от чужеродной реацу такого объёма. Ничего не оставалось, как ударить Хирю Гэкизоку Синтэн Райхо* по куполу. Барьер рассыпался в мгновение ока, а моё кидо подняло столько пыли, что она до сих пор не желала возвращаться на место. Я старалась делать вдохи как можно меньше и реже, моим лёгким не нравилась пыль так же сильно, как моему телу реацу Кена. — Я ждал, что ты нападёшь на меня своей водой, — он издал хриплый смешок жутко уставшего человека. — Даже к огню был готов, мне говорили, что ты овладела второй печатью. А попался на старую добрую уловку с поглощением силы. Ты заметно увеличила свою скорость за это время, так бы я тебя достал до того, как ты это сделала. — Я ослышалась? — после вопроса мне пришлось откашляться от особенно густого клуба пыли, попавшего в этот момент мне в рот. — Ты сожалеешь? Ты мне занпакто поломал, так-то. Я думала, мы друзья. — Я тебя по-дружески хотел победить! — Убить, ты хотел сказать, — снова гнула палку я. — И вообще, слезь с меня, я на тебя в обиде. И ты тяжёлый, просто ужас! Когда барьер пал, пал и Зараки. Причём на меня. Точнее, сначала-то сама грохнулась, а потом уже и он, пригвоздив меня к полю боя. Однако я даже вялые попытки протеста не могла сделать, тело было просто полностью опустошенно. Словно это Зараки меня выпил, а не я его. Да и он сам шевелиться особо не мог, надо было поменьше забирать его силу. Хотя тогда я бы не смогла использовать такое мощное кидо, и, кто знает, смогла бы я разрушить бакудо, окружавшее арену. Пыль бы поднялась и так, и так, а лежать на земле, пока она полностью не уляжется, мне не очень хотелось бы. Через минуту раздался голос Абараи: — Путь разрушения 58, Тэнран! Смерч, вызванный лейтенантом, в мгновение снёс всю пыль в сторону. Наконец-то я смогла нормально видеть небо, солнце, людей, злое лицо Бьякуи… Как он оказался рядом так быстро? — Бьякси, вытащи меня из-под этого кита! — проныла я. Он цепким холодным взглядом окинул наши бренные тела. Рядом с капитаном тут же появился его лейтенант. — Обездвиженный капитан Зараки лежит прямо на своей сопернице! Неужели он проиграл? — голос диктора достиг моего сознания. — Однако все мы помним, что условием победы не было устоять на ногах! Надо было не упасть первым! — Слышь, мелкая, я победил, — ну сейчас он точно улыбается, зараза. — Да плевать мне, ты меня сейчас раздавишь! — я завопила так, чтобы у него уши заложило. Но должный эффект это не возымело. — Слезь с меня! — Лейтенант Абараи, — подал, наконец, голос Кучики, посмотрев на названного. — Помогите этому… капитану, — уверенна, что он хотел сказать что-то типа «животному», — встать. Ренджи тут же кинулся выполнять приказ капитана. Зараки совсем не сопротивлялся, когда он потянул его на себя, взваливая на свои плечи, почти такие же мускулистые и широкие, как у Кена. Рукия говорила мне, что раньше Абараи служил в одиннадцатом отряде, до того, как стал лейтенантом шестого. Я искренне недоумевала, каким идиотом надо быть, чтобы поменять этот святой отряд на каторгу у Кучики. Однако все мои злопыхательные мысли о двадцать восьмом главе самого влиятельного благородного клана исчезли в тот момент, когда он появился передо мной. На лице расплылась самая доброжелательная улыбка, и я «одарила» его своим наиневиннейшим взглядом. — Бьякси, ты пришёл меня спасти? — улыбка стала ещё шире. А вот его глаза, кажется, потемнели от злости ещё сильнее. Однако капитан ничего не сказал, только наклонился ко мне. Через мгновение я уже была на его руках. — Как я тебя спасу? Идиотизм неизлечим, — он говорил это с таким серьёзным холодным лицом, что все мои надежды на то, что это была шутка в стиле Кучики, испарились на глазах. Я невзначай подумала, что надо обидеться. Злорадная мысль о том, что моя кровь испортила его хаори, тут же радужно расцвела на задворках моего сознания. — Да знаю я, но ты не волнуйся — я смирюсь с мыслью, что ты больной на голову. Я была готова ко всему, даже к тому, что он просто возьмёт и кинет меня обратно на эту неудобную и пыльную землю, но он только усмехнулся. Я даже немного офигела от этого, тут же посторонние, а он эмоции свои показывает. После этого я подозрительно огляделась, проверяя свою догадку. Действительно, Абараи и Зараки уже не было около нас. — Леди Ли осмотрит тебя дома, — он задумчиво окинул взглядом кровавые пятна на моей форме. Кучики двинулся с места, направляясь к выходу с арены, по пути поднимая рукоять моей катаны. — Зря ты поддалась на провокации Зараки. — Это ты так считаешь, — я пожала плечами, отвернувшись от него. — Что-то не нравится, иди высказывайся Главнокомандующему. — Уже ходил. Но он остался непреклонным.***
POV Рассказчик — Ну вот, как новенькая, — Хоши широко улыбнулась, отойдя на шаг, и с восхищением осмотрела свою работу. Благодаря особым лекарствам все раны Нацуми, полученные в бою с Зараки, затянулись: даже самого маленького шрамика не осталось, а реацу восстановилось аж на треть. Блондинка вытянула перед собой ещё десять минут назад раненую руку, повертела ей, затем посжимала несколько раз пальцы и, наконец, опустила обратно, благодарно взглянув на врачевательницу. — Спасибо, — она улыбнулась милой улыбкой, от чего Хоши едва не покраснела. — Д-да что Вы, госпожа, это моя работа, — она глупо заулыбалась, замахав ладошками перед собой. Урахара хихикнула. Нацуми никогда не понимала, почему она производит такое впечатление на людей. Но её смех сначала удивлял, а потом его слушали заворожено. Её улыбка заставляла улыбаться даже самого хмурого. А её пронзительный взгляд мог разговорить даже третьего офицера из отряда Сой-Фон (их второй офицер и сам всё разболтает). Йору это называла «очарованием на максималках», а Киске — особой способностью, притягательной силой, которой человек на подсознательном уровне просто не может сопротивляться. — Благодарю, леди Ли. Можете идти, — раздался холодный голос Кучики. Хоши едва на месте не подпрыгнула от неожиданности, затем тут же поклонилась и убежала. Наверняка к Мэй обсудить тот факт, что их хозяин принёс в дом свою гостью на руках после дня её отсутствия. — Она даже мой синяк вылечила, — в прострации пробормотала Нацуми, потирая запястье, пока Бьякуя подходил к ней. Капитан с изяществом пантеры присел рядом на кровати девушки, окидывая попутно её колючим взглядом. — Не смотри на меня так, — девушка надула губу. — Между прочим, это ты виноват. — В твоём идиотизме никто не виноват, — холодно ответил мужчина, аккуратно беря в руку запястье блондинки. — Иначе у тебя было хоть какое-то оправдание. — Ха. Ха, — в своей манере саркастично ответила Урахара, наблюдая прищуренными глазами за мужчиной. Кучики осторожно потыкал пальцами свободной руки в ещё недавно повреждённую кожу, убеждаясь, что от синяка остались лишь неприятные воспоминания. — Я сражалась с Зараки, — как бы невзначай напомнила девушка. — И я почти победила его. — Он поддался тебе, — серо-лавандовые глаза потемнели, Бьякуя зло смотрел на рядовую. — Ты же знаешь, что это не так, — девушка, не вырывая руки, подсела ближе к капитану, старательно пытаясь заглянуть в его глаза, ведь Кучики уже отвёл свой взгляд. — Я понимаю, чем вызвана твоя нездоровая опека, — Бьякуя стрельнул глазами в Нацуми, но та лишь с лёгкой улыбкой смотрела на него. — Мы оба потеряли слишком много. Но жизнь — это череда потерь. Жить прошлым — удел слабых, разве не так говорил Соджун-сан? Если мы упали… если нас толкнули, и мы упали, важно подняться, встать с разбитых колен, утереть слёзы с лица и идти дальше, — теперь она сама взяла в руки мужскую ладонь, в который раз поражаясь, насколько она была горяча, и насколько холодны были её пальцы, когда их не грела эта самая горячая ладонь. Продолжила: — Нельзя жить прошлым, вечно оглядываться. Но ты даже не оглядываешься, ты просто стоишь на месте и смотришь назад. Прошлое нужно, чтобы извлечь из него урок. В этом мы похожи, — Бьякуя с интересом поднял глаза на печально улыбавшуюся девушку. — Я такая же, как ты… Я пролила много слёз, вновь и вновь оборачиваясь, вскрывая свежие душевные раны… И поэтому, я понимаю тебя. Здесь не помогут ни советы, ни психотехники. Можно только смириться, стараться скучать все тише и тише с надеждой когда-нибудь научиться просто помнить. С крохотной улыбкой на лице и малюсеньким блеском в глазах помнить о людях, что были нам дороги настолько, что их уход оторвал кусок от сердца. Нацуми положила одну руку на колено капитану, а второй приложилась к его ладони, раскрывая её и расставляя широко их пальцы. — Не знаю, судьба ли издевается над нами… Не знаю, что такое судьба и есть ли она вообще. Но если и есть, то скорее всего она и сама жизнь выглядят как механизм. Огромный и сложный, но такой хитрый, что если остановится одна шестерёнка, те, что соседствовали с ней, тоже замедлят свою работу. Но потом они возобновят свой привычный ход, научившись обходится без неё. Это закон жизни. Шестерёнки крутятся, — она сдвинула свою ладонь так, чтобы её пальцы оказались между пальцами Кучики, — судьбы переплетаются. Бьякуя сам сжал свои пальцы, переплетая их с пальцами Нацуми. Её холодные пальцы уже были тёплыми, нездорово бледная рука с изящными ногтями выделялась на фоне его широкой ладони. — Надо выходить из дома, не боясь попасть под автобус… — Автобус? — хмыкнул Бьякуя. Всё-таки в Нацуми было слишком много от Мира живых. И эту её грань он не знает. — Ну, или под занпакто Зараки, — звонко рассмеялась Урахара.***
POV Нацуми Прошли дни. Проблема с зависимыми была решена. Эти рёка, конечно, знатно потрепали нервишки Сейрейтей, но всё обошлось парой царапин. Проблема Айзена снова стала самой насущной. Перевода из шестого отряда мне так никто и не дал, поэтому эти семь дней я находилась под командованием уже оклемавшегося Итиро. Я оценила его чувство юмора ещё в тот день, когда он приказал мне помогать на заготовках в столовой отряда (этот паршивый жалкий капитанишка запретил давать мне опасную работу), где я целый день просто отклеивала этикетки от продуктов и новой посуды. ЗАФИГА?!!! На этот вполне логичный вопрос мне никто не ответил. Сказали что-то вроде, что было поручено дать мне задание, вот и они и дали. Козлы! Причём они были настолько хитровышморганно приклеены, что просто сковырнуть их было нельзя (это я про этикетки на тарелках). Приходилась по пять минут оттирать из железной губкой, от чего кожа на ладонях немного огрубела. Я чуть ноготь себе не сломала (а потом чуть не сломала шею тому, кто придумал наклеивать эти дебильные наклейки внутри посуды, а не снаружи!). Но на третий день бесполезного маяния на кухни мне дали шанс проявить свои таланты, так сказать, и приготовить для персонала. После этого меня заставляли готовить уже для всего отряда синигами. Столько похвалы выслушала, я честно не думала, что мои кулинарные таланты так высоко оценят. Я приходила в поместье достаточно поздно, но всё равно Бьякую не могла застать. А от бесполезной работы я уставала так сильно, что Мэй едва удавалось заставить меня принять ванну перед сном, не то, чтобы отужинать. А что уж говорить о моём праведном гневе, направленном в сторону Кучики — я о нём забывала, как о цвете глаз таксиста после окончания поездки. Просто сил не хватало злиться, Итиро-то оказался злопамятным. Это паршивое чувство, находящее на меня каждую ночь, когда тело ломило от безделья и в то же время от дня работы на ногах, заставляло меня чуть ли самой не бежать к Ямамото-сама и умолять его поскорее решиться. И было уже плевать, что Бьякуя категорически против, вообще плевать на этого аристократичного засранца. Я за всю жизнь с Киске так морально не урабатывалась, как за эти дни. — Госпожа Урахара, пора вставать! — послышался за сёдзи слишком радостный голос Мэй для пяти утра. — Господин не любит нарушение дисциплины в своём отряде. — Да плевала я на господина и на дисциплину в его отряде, — зло пробормотала я себе под нос. Естественно я не спала. Кто вообще сможет заснуть от такого морального перенапряжения? Хотелось просто встать и самой побежать прямо на Кьёка Суйгецу, чтобы не мучиться. То-то Айзен будет рад. — Вы что-то сказали, госпожа? — Встаю я, встаю, — уже громче ответила я, отрывая своё тело от такой тёплой, мягкой и уютной кровати. — Будьте готовы, через пять минут я вернусь, — послышались лёгкие шаги. Сузу упорхнула куда-то в сторону не жилых комнат. Только я оторвала свою тушку от мягкого футона, как свалилась тут же рядом со своей кроватью. Тело пронзила режущая боль, сердце заныло, его словно разрывало на куски. С минуту я даже дышать не могла, спазмы скрутили тело, не давая толком шевелиться. Первые симптомы отравления, яд дал о себе знать. Я чуть не потеряла сознание от кратковременного, но до ужаса болевого шока. Я откашлялась, прикрыв рукой рот, после чего хмуро посмотрела на алые капельки, оставшиеся на моей ладони. Сколько у меня времени? Я вообще доживу до того дня? «Ты в порядке?» Всё хорошо, Ренэйт. «Уверена, что поступаешь правильно?» Я ни в чём не уверена. Но лучше идей у меня нет. — Госпожа Урахара, я вхожу! Быстренько вытерев капли крови о носовой платок, я засунула его в шкаф подальше, пока фусума медленно отъезжали, чтобы пропустить внутрь комнаты Мэй. Хорошо, что она решила зайти со стороны сада, иначе бы я не успела спрятать кровь. Девушка вошла внутрь, попутно окидывая меня хмурым придирчивым взглядом. — Снова Вы не спали, — она вздохнула, подойдя, взяла меня за руку и повела в ванную. — Кто тут пять минут назад меня с воплями поднимал?! Мэй хихикнула, но ничего не ответила. Когда меня запихивали ванную, я невзначай кинула взгляд на шрам. В какой-то момент мне показалось, что он подернулся голубоватым свечением. Интересно, не знала, что так будет. Это, вообще, нормально? Вымыли меня, значит, причесали и впихнули в руки форму. Пока я натягивала хакама, Мэй вдруг заговорила: — Госпожа Урахара, можете как-нибудь побыстрее двигать своими палочками? Подумайте о других, не только Вам влетит за Ваше опоздание на завтрак! — Да что Вы пристали к моим рукам, они идеальные! — я даже для убедительности выставила свои руки перед собой. Действительно, они выглядели как палочки, но пока всё было не так плачевно, как могло бы быть. — Стоп, какой завтрак? — Ой, я Вас, что, не предупредила? — из Мэй получилась бы ужасная актриса, так неправдоподобно сыграть удивление, ай-яй-яй. — Господин Кучики ожидает Вас в трапезной… Уже полчаса как. У меня глаза чуть не повылазили от того, как я пронзительно посмотрела на хихикающую в кулак девушку. Губы сжались в одну полосочку, тело на автомате реагировало так, чтобы я не смогла покрыть её фигзнаетсколькоэтажным матом, выученным в Мире живых, пока она тут зубоскалит. — Да шучу я, шучу, — отсмеявшись, объявила она. — Завтрак через пять минут. Нам лучше поторопиться. Ясно дело моё скверное настроение стало ещё сквернее от вида этой слишком улыбчивой сегодня девушки. Я даже подумала, что Фуджи поменялась с ней телами, чтобы изводить меня в новом обличии (новый извращённый вид издевательства), но нет, эта была точно Сузу. Ей, наверное, кирпич на голову упал, пока она шла меня будить (не удивлюсь, что скинула его Змеюка). Кое-как замотавшись в шихакушо, я объявила о своей (не) готовности встретится с хозяином дома (чего он вообще решил вчера вернуться?) и поплелась вслед за полной энергией женщиной в сторону трапезной. Я даже подумала убежать, я всё-таки опоздала, а вид улыбающейся Змеюки так вообще заставил меня жаждать сначала её прибить, а потом уже и убежать от холодного, надменного и словно поучающего взгляда Бьякуи. Вид стола, заваленного едой — отдельный разговор, не удивлюсь, что Кучики примет моё опоздание за шанс отомстить и впихнуть в меня всё это против моей воли. Садист, забавляющийся моими страданиями! — Приятного аппетита! Я чуть не сломала зубы, когда заскрежетала ими из-за через чур ванильного голоса Фуджи. Да что ж меня сегодня всё выводит из себя? Не может этот день быть ужасным во всех смыслах! — Отвратно выглядишь. Или может… Я обиженно посмотрела на Бьякую. Его взгляд ничуть не переменился. Этот смертник даже не раскаивался в своих словах! Что за воспитание?! Я лично достану Хаякаву с того света, чтобы всё ей высказать об её сыне! — Я бы обиделась, если бы не знала, что у тебя ужасный вкус, — я, гордо выпрямившись, принялась пить сок, так как за ночь горло иссохлось так, будто я спала в пустыне, а не в комнате с видом на прекрасный сад. — И вообще, я идеальная. — В твоих мешках под глазами можно кенгуру носить, идеальная, — гадкий засранец с совершенной осанкой, ещё одно слово — и я просто прибью тебя! — А чтобы им скучно не было, ещё и опоссума туда подселить. Как он мог так шутить с лицом-кирпичом? Не знаю, что вывело меня из себя больше, его слова или лицо, которое на эмоции не способно от слов «нифига не способно». — Ха. Ха… Что это ты сегодня такой добрый? — «жалкий капитанишка» добавила бы я, если бы не дорожила своей жизенькой. — Генрюсай-доно ожидает тебя сегодня в одиннадцать, — холодно сказал Кучики, но я знаю, что внутри он бесится. — Возможно, этот день станет последним, когда тебя можно просто называть по имени. — По крайней мере, мы точно знаем, что в стенах этого поместья я — просто «Нацу», а ты — просто «Бьякси», — я широко улыбнулась. Что-то мне подсказывает, что если бы я этого не сделала, то Кучики бы начал возмущаться по поводу своего прозвища. И не надо тут, могу я хоть иногда делать то, что мне хочется.