Арсений входит в аудиторию, окидывая ее взглядом. Два десятка не выспавшихся подростков, ожидающих начало пары, досыпают в остатки того времени, которое осталось до занятия. Преподаватель вглядывается в каждого студента, но так и не находит того, кто ему
нужен.
- Кхм, что ж, ребята, пора начинать, - говорит Арсений, смотря на часы. – Сегодня поговорим о культуре Древней Индии. Я бы хотел поговорить с вами о джайнизме. Итак, кто знает, что такое Сансара?
- Это круговорот смерти и рождения, - выкрикивает один из студентов, кажется, Егор.
- Верно, - чуть улыбается Арсений. - Сансара — одно из центральных понятий в индийских религиях, означающее круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой. Кто скажет, что же такое карма?
- Это плюсы и минусы нашей души, которые мы совершали, - опять говорит Егор, ухмыляясь. Арсений лишь вздыхает на это, продолжая лекцию.
- Если говорить простым языком, то да, в какой-то степени ты прав, - отзывается преподаватель. – Если же говорить научным языком, то карма представляет собой вселенский причинно-следственный закон, согласно которому праведные или греховные действия человека определяют его судьбу, испытываемые им страдания или наслаждения. Так же, невозможно в полной мере объяснить понятие кармы без концепции реинкарнации, - продолжает Арсений и резко переводит взгляд на Егора, вздергивая брови. – Ну, Булаткин, расскажешь нам…
Речь Арсения обрывает резко открывшаяся дверь. Мужчина переводит взгляд на выход и замирает, стараясь не переставать дышать.
Антон…
- Могу я войти? - спрашивает юноша, чуть смущенно улыбаясь.
Арсений лишь кивает, провожая Антона до его места взглядом небесно-голубых глаз, в которых плещется смесь раздражения, нежности, обиды и чего-то еще, пока необъяснимого. Мужчина сглатывает и продолжает вести лекцию.
- Так, мы остановились на реинкарнации… Ну, Егор, что сможешь рассказать нам об этом?
- Реинкарнация, это… - начинает парень, но договорить ему не дают.
- Это идея о перерождении сущности. Сущность можно назвать душой или духом, но суть состоит в том, что душа постоянно перерождается в разных телах и не всегда человеческих, - перебивает парня Антон, самодовольно улыбаясь.
Егор стреляет в него убийственным взглядом, чуть сузив глаза, но Антону плевать: все его внимание сосредоточено на преподавателе.
- Очень хорошо, - тянет мужчина, поправляя очки, которые заставляют Антона буквально гореть.
Взгляд парня пересекается с Арсением, и оба замирают. Сколько дней прошло, а мужчина все еще чувствует тот призрачный поцелуй, который заставляет его сердце сжиматься. Он до сих пор не разобрался, почему парнишка тогда просто сбежал от него, и какого черта вообще Антон улетел в Воронеж, ничего не объяснив?
- Кхм, так, - Арсений с трудом отводит взгляд от юноши, стараясь продолжить вести занятие. – У кармы существуют законы, их двенадцать, но я хочу, чтобы вы запомнили один из них. Это закон о Связи, в котором говорится о том, что всё, что бы мы ни делали в настоящем или прошлом, оказывает влияние на окружающее и будущее, - взгляд преподавателя скользит по голым запястьям, увешанным браслетами, и тонким пальцам, на которых переливаются кольца. – Это можно сравнить с «Эффектом бабочки». Любое, казалось бы, несущественноедействие или мысль оказывает влияние на нас и на других.
Антон не сводит взгляда с мужчины, просто не может. Торс преподавателя обтягивает черная рубашка, расстегнутая сверху на две пуговицы, что позволяет рассмотреть шею. Парнишка скользит глазами ниже, пробегаясь по темным брюкам, держащимся на черном кожаном ремне, которые довольно сильно прилегают к стройным ногам, и сглатывает. Черт, это слишком для него…
Антон так и сидит, наблюдая за Арсением и пуская на него слюнки (разумеется, не в прямом смысле, хотя парень в какой-то момент проводит пальцами по губам, на всякий случай).
- Все, что мы когда-либо делали и делаем сейчас, приведет нас в конечную точку, и она будет зависеть лишь от вашего выбора. Каждый ваш выбор, даже самый незначительный, например, какой чай вы выпили утром, в какое время проснулись или какого человека пустили в свое сердце, - взгляд преподавателя сплетается со взглядом Антона, - определяет ваше будущее, ваш конечный пункт назначения, к которому вы будете идти всю свою жизнь. Все зависит только от вас самих, - заканчивает Попов, закусывая губу.
Тяжелый вдох обрывает тишину, наступившую в аудитории, и Арсений несколько раз быстро моргает, снимая наваждение.
- Еще один закон, который не менее важный: «Здесь и сейчас». Необходимо концентрироваться на настоящем моменте, на том, что мы имеем в эту секунду. Очень часто мы с вами зацикливаемся на прошлом, или же уходим мыслями в будущее, но совершенно забываем о том, что у нас есть прямо сейчас. Настоящее пролетаем перед нами, но мы его не замечаем. Не стоит закрываться в прошлом, вы должны проживать каждую минуту своей жизни, брать от нее все, что возможно, даже если это не так-то и легко получить…
Остальную часть лекции Антон не слушает – ныряет в свои мысли с головой. Если задуматься, Арсений прав. Шастун последние несколько лет живет прошлым, прокручивает в голове те моменты, которые уже не вернуть, которые безвозвратно остались далеко позади, в сознании маленького мальчика, который уже успел ощутить тяжелый груз жизни на своих плечах.
Антон вообще редко задумывается о том, что происходит прямо перед ним. Старые воспоминания, старые эмоции, старые фотоснимки – вот то, в чем он тонет. Его пугает неизвестность больше всего, пугает будущее, поэтому и прячется в известном ему прошлом, закрываясь при этом на несколько замков.
Для него все, что происходим между ними с Арсением, загадка, что-то неопределенное, что он не в силах понять. Сколько прошло с их первой встречи? Кажется, чуть больше полумесяца, вот только чувства, растущие в его сердце, Антон уверен, настоящие. Не та любовь, о которой снимают фильмы и пишут романы, вовсе нет. Но всякий раз, когда парень видит мужчину, по всему телу разливается тепло, а сердце начинает оттаивать.
О том, плохо это или хорошо, Антон старается не думать. Он просто смотрит на мужчину, рассказывающего лекцию, рассматривает небрежно спадающую на лицо челку, аккуратную линию губ и созвездия родинок, и понимает: влип.
- К следующему занятию подготовьте, пожалуйста, доклады по кармическим законам. И напишите свое мнение по поводу этой темы в целом. Размер доклада свободный, - говорит преподаватель, когда время лекции заканчивается.
Антон неспеша закидывает вещи в рюкзак и спускается, собираясь уже уходить, но в последний момент разворачивается, сталкиваясь глазами со взглядом небесных глаз. Когда аудитория пустеет, Шастун подходит к столу, рядом с которым стоит Арсений, и садится на него.
- Как насчет того, чтобы уехать прямо сейчас? – спрашивает парень, откидываясь чуть назад.
- Антон… - хрипит Арсений, подходя к столу и складывая руки по обе стороны от парня. – У тебя еще несколько пар впереди.
- Я знаю, зато у вас последняя - улыбается Шастун, проводит кончиком пальца по руке преподавателя. – Так что? – продолжает парень, выдыхая почти в самые губы мужчины.
Арсений придвигается ближе, стараясь при этом держать дистанцию между ними, и сжимает его подбородок в своих пальцах. Дыхание переплетается, смешивается, еще буквально секунда и…
- Конечно, - выдыхает Арсений и отходит на несколько шагов.
Антон рвано выдыхает и соскакивает со стола, снова направляясь к выходу. Оборачивается через плечо, чуть приподнимает подбородок и проводит языком по нижней губе:
- Буду ждать, - улыбается парень и выскальзывает из аудитории, давая мужчине немного времени.
***
Середина сентября выдалась довольно теплой, согревая перед надвигающимися холодами. Дожди почти не проливались на Петербург, обходя его стороной, позволяя солнцу выглядывать из-за редких туч. Это именно та погода, когда хочется рвануть куда-нибудь, совершенно не думая о последствиях, и просто наслаждаться моментом и последними теплыми деньками.
Именно поэтому прямо сейчас Антон стоит возле университета, сжимая губами ментоловую сигарету, и ждет своего преподавателя, чтобы р а с т в о р и т ь с я в этом дне.
«
Своего», - думает Антон, прокручивает это в мыслях несколько раз и позволяет слову тихим шепотом сорваться с губ:
- Своего…
Когда именно Арсений влез в его жизнь настолько, что стал «своим», Антон не в силах вспомнить. Каким образом он смог от простого, буквально чужого мужчины, с которым они познакомились в клубе, стать человеком, на котором сходятся все мысли парнишки, Антон не понимает. Просто в какой-то момент приходит осознание того, что сердце теперь бьется не просто потому, что так надо, а для другого человека,
из-за другого человека.
И теперь, стряхивая пепел с сигареты, Антон осознает: он окончательно и бесповоротно, безумно и так крепко, каждой клеточкой своего тела в
нем.
- Ну как, готов?
Шастун поворачивает голову в сторону вышедшего преподавателя, который, небрежно откинув челку, схватил парнишку за руку и повел в сторону машины. Тонкие пальцы Попова, обхватившие запястье Антона, приятно холодят кожу, сжимаются вокруг него чуть сильнее.
Кажется, в этот момент весь остальной мир перестает существовать, потому что кожа к коже, потому что еще
глубже…
Антон успевает лишь кивнуть, ведь слова здесь явно лишние. Мимолетные взгляды из-под опущенных ресниц, участившееся дыхание и мурашки, пробегающие по всему телу, кажется, говорят сами за себя. Готов. Теперь он точно готов.
- Ныряй, - говорит Арсений, открыв для парня дверь, и, подождав, пока тот сядет, обходит машину и занимает водительское место.
Уют – вот, что чувствует Антон, как только оказывается в машине преподавателя. В салоне автомобиля пахнет корицей и кофе, запах которого уносит парня прямиком в детство, в те моменты, когда папа по выходным варил кофе и заодно учил маленького Антошку, как правильно это делать.
Кофе с корицей – личная амброзия Антона Шастуна.
- Куда хочешь съездить?
Голос Арсения врывается в сознание Антона так неожиданно, что последний немного вздрагивает, переводя взгляд на преподавателя.
- На залив, - немного смущенно улыбается парнишка.
- Хорошо. Хочешь вина?
- Д-да, думаю, можно.
- Отлично, тогда заедем кое-куда, - говорит Арсений, выезжая с территории университета. – Есть предпочтения?
- В принципе, нет. Хотя, лучше не белое, и не сухое.
Попов на это лишь смеется, кидая быстрые взгляды на Антона, и протягивает к нему руку, слегка ероша золотистые в солнечном свете волосы.
- Тогда возьмем красное полусладкое.
И вот снова впереди дорога, за окнами – сменяющие друг друга дома, а в машине двое людей, чьи улыбки могут осветить целый город.
Антон чувствует, как внутри него разливается тепло, когда преподаватель, остановившись на светофоре, берет его руку в свою, поглаживая запястье подушечкой большого пальца, и тело снова покрывается мурашками. Кажется, парень в этот момент действительно счастлив. Кажется, ничего не сможет испортить…
- Что это? – спрашивает Арсений, проводя указательным пальцем по бледной, чуть красноватой полоске с внутренней стороны запястья. – Антон…
Шастун дергается, вырывая руку из пальцев преподавателя. Нервно переводит взгляд на то место, которого секунду назад касался Арсений, и тихо выдыхает:
- Черт… - еле слышно, едва размыкая губы, а затем уже громче добавляет, - Ничего, ничего такого. Не обращайте внимания. Все хорошо.
- Антон.
- Все правда хорошо.
Арсений хочет снова что-то сказать, но сигналящий сзади автомобиль заставляет его вновь перевести взгляд на дорогу и тронуться с места. Пальцы нервно стучат по рулю, пока в голову лезут беспокойные картинки. Преподаватель до последнего надеется, что это просто глупая случайность, и на самом деле все не так, как ему показалось на первый взгляд.
- И все же? Ты… ты сделал это сам? - Голос дрогнул на последнем слове.
- Я бы хотел, чтобы нет, - шепчет Антон, а внутри Арсения что-то ломается.
Миллионы вопросов со скоростью света проносятся в голове мужчины, ответы на которые он боится узнать. Почему? Как долго? Зачем? Из-за…
кого? Он снова кидает взгляд на руки студента, пытаясь рассмотреть их на наличие других шрамов, но браслеты, так красиво обвивающие запястья, скрывают кожу. Хранят секреты, хранят
воспоминания.
Антон отворачивается к окну, мысленно ругаясь на себя за свою невнимательность, и боится поднять на Арсения глаза, в которых из-за подступающих слез лопаются капилляры; боится того, что мужчина больше не захочет иметь с ним дело. И все-таки одна слеза предательски скатывается по щеке, когда Арсений, не задавая лишних сейчас вопросов, накрывает пальцы парнишки своей теплой ладонью, чуть сжимая.
«Я здесь», «Я рядом», «Мне так жаль»…
Оставшийся путь они едут молча, думая каждый о своем. Тишина вовсе не давит, наоборот, дарит покой, который так необходим им обоим.
***
- Прошу, - улыбается Попов, протягивая Антону открытую бутылку вина.
Солнце красиво переливается на водной глади, волны разбиваются о каменистый берег, разлетаясь на мириады капель. Прохладный ветер обдувает лицо Антона, и тот посильнее кутается в джинсовку. Глоток вина, еще один… Плохие мысли уходят на второй план, пока они с Арсением сидят на одном из больших камней, передавая друг другу бутылку с рубиновой жидкостью.
- Так спокойно, как будто и не на нашей планете.
Глаза в глаза, улыбка за улыбкой. Челка спадает на глаза Арсения, и Антон, поддаваясь порыву, поправляет ее, задерживая в волосах пальцы немного дольше положенного. Скользит подушечками по щеке, очерчивает губы указательным пальцем и замирает. Такой красивый. Такой близкий и такой далекий.
- Словно и не с нашей планеты, - вырывается с губ мужчины, когда парнишка аккуратно убирает руку.
Улыбка. Тихий смех. Шум волн.
- Вам когда-нибудь говорили, что вы нереальный? Таких не существует.
- Каких?
-
Таких…
Переплетение взглядов. Теплые объятия. Длинные изящные пальцы, теряющиеся в волосах. Прерывистое дыхание. Законченная бутылка красного вина.
- Антон, - негромко, куда-то в шею, - ты самый невероятный человек из всех, кого я знаю. Ты… Ты просто есть, а у меня крышу срывает. Впервые.
Кончиком холодного носа в щеку. Улыбкой в самое сердце. Целиком – в душу.
- Будете… Будете моим
папочкой? – робко, взглядом из-под подрагивающих ресниц.
Сердце заходится в бешеном ритме. У обоих. Арсений с секунду пребывает в легком шоке, надеясь, что ему не послышалось. «Не послышалось», - думает мужчина, когда видит легкий румянец на щеках Антона.
Где-то во Вселенной взрываются звезды, когда губы Арсения касаются губ парнишки в легком, но при этом отчаянном и таком желанном поцелуе. Антон сильнее прижимается к преподавателю, отвечая. Языком по верхней губе, зубами – чуть оттягивая нижнюю. Переплетение тел, душ, языков и дыхания. Воздух предательски кончается в легких.
- Да…
Ответ тонет в очередном касании губ.
