Простим горячке юных лет И юный жар и юный бред!
А.С. Пушкин
«Джимми — сумасшедший максималист или он ещё слишком юн и открыт, чтобы задумываться о последствиях своих действий? В конце концов, он же должен понимать, что это не всерьёз? Или мы всерьёз? Он, конечно, милый, забавный, смешной, с ним не скучно, но… Тут явно есть какое-то но… Дно тут есть, а не но…». Томми открыл последнее сообщение от Джимми. Было классно тогда, да? И мне нравится, что мы пошли туда вместе. Когда увидимся, пи’Томми, сходим туда снова? Я скучаю. Ну, как бы это совсем не то, что Джимми должен был написать ему, сообщение своему бро должно выглядеть так: «Чувак, классно повеселились, давай как-нибудь зависнем с клевыми телочками?». Или Томми совсем ничего не понимает в жизни. А это сообщение явно для семнадцатилетней подружки Джимми. Которая напишет ему в ответ: «Мимими Джимми, ты такой мимими, давай мимими». Так вот, а что Томми должен ему написать в ответ? Однажды Томми спросил Джимми, какие девчонки ему нравятся. И сразу почему-то почувствовал себя невероятно глупо, да ещё и Джимми так посмотрел на него, своим этим дурацким «какойжетыглупыш» взглядом. Но разве это не нормальный вопрос? — Думаю такие, у которых есть две руки, две ноги и хотя бы одна голова… Томми даже сейчас закатил глаза, вспоминая такие очень «остроумные» ответы Джимми. Его даже дразнить порой было бесполезно, чаще себе дороже. «И вот откуда в нем всё это? Или это я уже всё придумываю? Пытаюсь найти скрытый смысл или кошку в чёрной комнате? Собственно этим итак очень удачно занимаются наши шипперы, я-то должен смотреть на все реально». А в реальности были такие сообщения Джимми: Смотри, пи’Томми, какое милое видео я с тобой снял! Не беспокойся, я никому его не покажу! Понравилось-понравилось, скажи, пи’Томми? Вчера мне приснилось, что мы уснули вдвоём на пляже, а проснулись нам по 70 лет, мы живём в аквариуме и все приходят на нас смотреть! Ты не отвечаешь мне уже два часа, а я хотел тебе рассказать, что Джимми придётся уехать жить на Марс, буду писать тебе в marsitter, так что не забудь его установить! Когда-то Томми решил для себя, что Джимми просто еще ребёнок, непоседливый и неординарный. Поэтому это нормально, если он постоянно требует внимания. Такой большой ребёнок с собственным взглядом на мир. Большой ребёнок сказал ему как-то: — Нам нужны тренинги! Пи’Томми будет личным тренером Джимми, да? Да? Да? — Да, Джимми, конечно, только успокойся! Что ты хочешь тренировать? — Французские поцелуи! Зеркала рядом не было, поэтому выражение своего лица Томми не мог оценить, но Джимми без зазрения совести воскликнул: — Ты уже согласился, пи’Томми, а мужчина всегда держит слово! То есть Джимми все-таки осознавал, что Томми — парень, но ему всё равно? Целоваться с Джимми было легко и приятно, просто замечательно, особенно, когда закрываешь глаза, выкидываешь лишние мысли из головы, не анализируешь, не помнишь что ты и кто ты. Что-то на уровне физиологии, химии или физики всё делает за тебя, ты просто расслабляешься и следуешь за партнёром. Джимми ведь младше, почему он так уверен во всём, что делает?! На камеру всё было хуже раз в пять, наверное. Даже Джимми заметно нервничал. Если бы не тренировки Томми вообще не смог бы открыть рот. Спасибо, Джимми! Сегодня Томми решил, что если это не остановить, неизвестно, что может случится дальше. Томми итак завис при их последней встрече, Джимми смотрел на него, а он глупо надеялся, что Джимми наклонится к нему и поцелует. Так он иногда делал после их «тренировок», хорошо хоть когда кругом никого не было. И хорошо, что Джимми еще относительно вменяем, а то после своих собственных мыслей Томми за себя бы не поручился. Томми собрал все свои остатки мужества и все-таки отправил сообщение Джимми. Джимми, я — парень, у меня щетина и нет груди! Кажется я заметил это, когда мы мылись вместе. Пи’Томми, к чему это? Ты хочешь сделать операцию? Ужасный Джимми, ужасные парни, которые любят делать вид, что ни черта не понимают! К тому, что если я разденусь, ты даже не возбудишься! Ты смешной, пи’Томми! Мне 20, я возбужусь, даже если ты наденешь на себя весь свой гардероб и в нем залезешь в свой шкаф! Бесполезно. С Джимми бесполезно говорить. И Томми отказывается нести за всё это ответственность. Возможно, Джимми в чем-то прав. Кому хочется прожить свою жизнь и делать то, что тебе сказали другие, а не так, как тебе нравится. Этакая бунтарская линия поведения всей молодёжи. Да, Томми и сам так думает, но перед тем, кто младше него, срабатывает какой-то инстинкт, и на уровне подсознания хочется начать поучать. С Джимми хочется засунуть свои повзрослевшие здравые мысли подальше и продолжать быть подростком. Вот что значит плохое влияние, о котором часто любят говорить взрослые. Попадаешь под обаяние какого-то охламона и рассудок отказывается работать как надо. Томми ясно представляет себе, что если бы они с Джимми были ровесниками и учились, например, в одной школе, лет в шестнадцать они бы вместе уже попробовали все запрещённые препараты, и Джимми без труда сделал бы его своей подружкой, с его «Томми, давай это, Томми, давай то» и неспособностью Томми ему отказывать. Просто какое-то помешательство. Томми даже знает, что именно Джимми в нем нравится, тот делился своими мыслями во время их так называемых тренировок. — У тебя такой взгляд, пи’Томми, хочется целоваться с тобой постоянно. — Пи’Томми, не улыбайся, а то нам придётся заниматься до глубокой ночи! В общем и целом, их углубленный курс изучения основ французского поцелуя вышел очень расширенным. Джимми было не остановить, хотя Томми иногда и пытался, но безрезультатно. Нет, не то, чтобы Джимми вёл себя как-то совсем вольно, вовсе нет. Он был нежен и аккуратен, в основном, но иногда его фразочки выбивали дух из Томми. Особенно, когда он понимал, что Джимми не шутит. Ну да, просто он такой, его не смущает делать это с парнем, который ему нравится. Так он и сказал Томми перед отъездом. — Джимми хорошо с пи’Томми, разве это плохо? Всё было бы просто замечательно, если бы они жили на необитаемом острове, например. Как там твоя грудь, пи’Томми? Она перестала хотеть быть женской? Ну вот, теперь у Джимми появился повод его дразнить. Впрочем, даже если Томми молчит, у Джимми все равно найдётся какой-нибудь повод. И вот почему Томми должны терзать такие мысли, если Джимми всё устраивает? Томми ему не мама, не продюсер и старше его всего-то на четыре года, а не на четыре десятилетия. Я её убедил в преимуществах мужского тела над женским! Я сделаю вид, что не заметил, что ты вступаешь в дискуссии со своим телом, но, пи’Томми, я скоро вернусь и могу помочь тебе с твоими проблемами, если хочешь! «Ага, как же, помочь! Ты приедешь и вопросы с проблемами начнут расти в геометрической прогрессии! Думаешь, я ничего не понимаю, Джимми!». Вот же безалаберный ребёнок. Хотя почему безалаберный? Джимми нравится заботиться о пи’Томми, он просто не называет вещи своими именами, поэтому Томми чувствует дискомфорт, когда чего-то не понимает. «Что значит определённость в масштабах Вселенной? Её нет, есть крошечный кусочек времени, когда мы можем почувствовать себя в относительной безопасности, но что-то через мгновение меняется и всё начинается с начала…». Иногда Томми отвлекали и успокаивали собственные философские мысли, они могли объяснить все на свете. Но потом появлялся Джимми, этот источник беспокойства, островок нестабильности в жизни Томми, и хотелось или остаться так навсегда, или перестать уже мучиться. Джимми не знает, что такое проблемы, он ещё слишком мал, чтобы придумывать их себе! У пи’Томми тоже их нет, у него есть только беспокойная голова! Когда Джимми рядом, пи’Томми не о чем беспокоится. Джимми любит пи’Томми, а две головы могут победить одну! «Ну да, Джимми, если проблему назвать приключением, то смотреть на нее будешь по-другому». Томми придётся жить в своём нестабильности мире, но, может быть, однажды наивная любовь Джимми сможет стать точкой опоры, прислонившись к которой Томми на мгновение почувствует умиротворение и уют. Если сам откроет своё сердце.