Жить дальше

      Поздний вечер, настолько поздний, что кто-то сказал бы, что уже ночь. Фоном звучит стрекотание сверчков. На улице немного прохладно, поэтому Рёуко Фуегучи сильнее кутается в свою тонкую кофту, но продолжает идти вперёд, крепко сжимая в руке маску покойного мужа. Она идёт на кладбище, посетить могилу Асаки, несмотря на то что все вокруг: и Йошимура, и Йомо, и даже Кая с Тоукой, просили её не рисковать. Просто она чувствует, что ей это нужно, нужно чтобы расставить для себя все точки над ё.       «Здравствуй, Асаки. Прости, что давно не приходила. У нас всё хорошо. Хинами выучила много новых слов, она у нас такая смышлёная. Я всегда знала что ты просто замечательный муж и отец, но острее всего я ощутила это только когда тебя с нами не стало. Знаешь, хоть я и гуль, но мои руки всегда были чисты и почти не запятнаны кровью. Я уже и не помню, когда в последний раз ходила на охоту. Да, капельки всё равно оставались на моих ладонях, но это такая малость, что у меня никогда язык не повернётся сравнивать себя с тобой. А у тебя руки по локоть в крови и грязи, ведь ты кормил нашу маленькую семью во всех смыслах. Мой дорогой муж не только зарабатывал деньги, но и ходил на охоту, убивая людей ради нас, и раз за разом рискуя своей жизнью. Я оставляю тебе маску, и считаю, что ты заслужил отдых. Дальше я сама»       Женщина печально улыбается, а из глаз её катятся слёзы.       «Просто, понимаешь. Мне больно даже думать так, но в этом сейчас моя правда: своей добротой и гиперопекой ты оказал нам с дочерью медвежью услугу. Ведь теперь, без тебя, мы совершенно не понимаем, как жить дальше. И если Хинами ещё ребёнок и ей это простительно, то взрослая я чувствую себя очень уж гадко от этой беспомощности. Сейчас нам помогает Йошимура, он даже предлагал мне работу официантки в «Антейку», и я ему безмерно благодарна, но. Но теперь я понимаю, что не должна вечно на кого-то полагаться. Пора отпустить тебя, Асаки, отпустить и научиться жить самостоятельно. Я пришла сказать тебе, что буду охотиться и стану сильнее ради нашей дочери и ради себя. В конце концов, если я буду вести себя, как избалованный ребёнок, Хинами не сможет на меня полагаться. А я должна защитить её, несмотря ни на что»       Рёуко Фуегучи шла домой пешком, глаза её были красными от слёз, но на душе у неё, впервые за долгое время, было удивительно спокойно. Она знала, как жить дальше.