как лучше мириться?

      Гудящий ветер пролетает меж живописных гор, что чешут заснеженными верхушками пушистые облака, и кутает хрупкие плечи в ледяное одеяло. Он бесстыдно касается бархатной кожи, воздействуя на неё табуном мурашек, и гуляет среди русых локонов. Вики заправляет прядь, которая так упорно лезет в лицо, за ухо и обнимает себя руками. Она пытается согреть себя мыслями о испепеляющем аде, что является полной противоположностью тому, где они находятся, но её всякий раз отвлекает Люцифер.       Парень разводит руками, вновь о чем-то крича. Он недовольный и, возможно, даже злой, о чём отчетливо говорят его горящие красным цветом, словно светофор, глаза. Люцифер от чего-то затыкается, отворачиваясь от возлюбленной, и переводит взгляд на уходящее солнце, лучи которого еле отбиваются персиковым на небе.       Краем уха он слышит, как Уокер дышит в ладошки, пытаясь их согреть, и снимает идеально-выглаженный черный пиджак, протягивая его:       — Надень, — даже не повернувшись, говорит Люций, хмуря черные брови.       — Нет, — Вики машет головой и отходит в бок, увиливая от руки парня, который в свою очередь пытается наобум всучить ей вещь.       — Какая ты несносная девчонка, — выкрикивает тот и разворачивается к ней на пятках, — ты можешь когда-нибудь сделать что-то, о чем я прошу, и при этом не выделываться?       — Это я-то выделываюсь, Люцифер?       Вершины, стоящих вокруг гор, постоянные свидетели бурных скандалов. Пара демона и непризнанной стали здесь бывать так же часто, как и в спальне у сына Сатаны, проводя тут немало времени. Чаще всего — это бессмысленные ссоры, начавшиеся на почве ревности: либо у Вики по поводу Ости, либо у Люцифера — Дино.       Уокер сильнее обнимает себя, растирая продрогшими ладошками прозябшую кожу, но теплее, на самом деле, не стало. В следствии чего, ей приходится резким движением забрать пиджак, кутаясь в него, словно в самую теплую вещь в мире.       — Да! — парень вскидывает руки вверх, хлопая ими по бедрам. — Да, Непризнанная, не я же!       — Не смей меня так называть! — она тычет пальцем ему в грудь. — Понял меня?       — А то что? — его губы расплываются в до хруста в костях дьявольской улыбке. — Что ты сделаешь, м? Непризнанная?       — Знаешь, Люцифер, — девушка делает несколько шагов назад, стягивая с плеч пиджак, — Дино был прав, что ты — черствый и безмозглый мудак, — её рука содрогается, когда она протягивает вещь мужчине обратно, — я столько раз тебе говорила об этом, а ты всё равно не услышал.       Подступившие в уголкам глаз слёзы — непрошеные гости, стекающие вниз по щекам. Она быстро смахивает их кончиками пальцев и грустно улыбается. Колкий и морозный ветер неприятно жжет слизистую носа, отчего становится сложно дышать: воздух, будто не попадает в легкие, на ощущение он — песок.       Демон осекается и подходит к девушке, желая заключить её в кольце своих рук, но девушка выставляет руку, меж пальцев держа край пиджака, и поднимает голову вверх, вызывая водоворот.       — Вики, стой, — он пытается перехватить хрупкое запястье, но в одно мгновение она растворяется в обороте облаков.       Люцифер поднимает с земли свою вещь и со злостью кидает её обратно. Под ней сжимается снег, хрустя и притаптываясь.       — Сука! — срывается с дьявольских губ. — Сука!       Парень незамедлительно возвращается в школу, судорожно оглядываясь по сторонам, и надеется, как можно скорее, найти взгляд родных голубых глаз в толпе. Он игнорирует любые возгласы в свою сторону, даже не отмахиваясь от слов, и упорно продолжает поиски, покаместь не доходит до нужной комнаты.       — Мими… он… это… ужас! — отрывками слышит Люцифер, прислонив ухо в щели в двери. Между этим, до ушей доносятся и всхлипы вперемешку с каким-то успокаивающим бубнением Мими.       — Я зашел! — открыв дверь, громко произносит демон, сам оторопев от своих слов. — Точнее, я зайду?       — Я наведу на тебя проклятие, чтобы у тебя член отсох, Люций, — обнимая Вики, говорит дочь Мамона и гладит подругу по шелковистым волосам, — ты уже достал меня!       — И тебе привет, Мими, — он машет головой в сторону двери, намекая на то, чтобы та ушла, — ты можешь свалить отсюда?       — Ещё чего, — дьяволица показывает другу средний палец и мило улыбается, — чтобы ты ещё хуже всё сделал?       — Всё будет хорошо, — вытирая тыльной стороной ладони мокрые дорожки на щеках, Уокер кладет руку на плечо Мими и одобрительно кивает, — не переживай.       Дочь Мамона недоверчиво косится то на Вики, то на Люцифера, но всё же встает с мягкой кровати и, гордо подняв голову, выходит из комнаты, нарочито громко захлопывая дверь.       — Прекрати, — говорит демон и хмурит брови, — ну, обижаться на меня прекрати, — он складывает руки на груди.       — У тебя с головой всё нормально? — Уокер крутит пальцем у виска, слегка ошарашенно смотря на возлюбленного. — Ты извиниться для начала не хочешь?       — Э-э… — он заводит руку за голову, почесывая затылок, — извини?       — Люцифер, это должно звучать, как утверждение, а не вопрос! — она запускает пальцы в русые волосы, несильно оттягивая их.       Парень садится рядом с возлюбленной и уволакивает её в объятия, нежно-нежно целуя в макушку. От него пахнет дорогим парфюмом и дьявольской сексуальностью, что так сладко отзывается узлом внизу живота и легким головокружением. Вики зарывается носом в ворот идеальной черной рубашки, закатывая глаза от блаженства, теплом разливающимся по телу.       — Прости, моя девочка, — он оставляет поцелуй на лбу, — я… я такой мудак, наверное.       — Ты неисправим, — она смеется, отодвигаясь от Люцифера, и легонько бьет его в грудь.       От взора голубых глаз не успевает спрятаться непривычная ласковость сына самого Сатаны. Он, словно ластящийся на ручки котёнок, выглядит совершенно не так, как обычно: напускной пафос улетучивается, заменяясь определенно новым для него чувством — на вкус сахарная вата, а на ощущение самый дорогой шёлк. Осознание того, что это любовь, доходит до отрицающего Люцифера лишь сейчас, когда он чуть ли не мурчит от прикосновений Вики.       Демон поднимает голову вверх и вызывает водоворот, в считанные мгновения уволакивая девушку, что не поняла происходящего, из школьной комнаты в свою. Он валит её на кровать, уткнувшись носом в русые волосы, пахнущие ванилью и мёдом. Сильные руки прижимают хрупкое тело ближе к нему, словно боясь, что она испарится.       — Я люблю тебя, Вики, — неожиданно даже для самого себя шепчет Люцифер и целует возлюбленную где-то за ушком.       — Ты уверен?       Вики боялась этих слов, как огня, ведь они вселяют надежду в сердце, что в момент становится хрустальным. Говорить, что любишь — это балансировать над пропастью, держа в руках мраморную статуэтку, и одно неверное движение — осколки, что не собрать и не склеить.       — Это странное для меня чувство, новое, — он хмурится, — но я отчетливо слышу, как громыхает моё сердце рядом с тобой, а этого я никогда не испытывал. Я… Я никогда не привязывался ни к кому и не боялся потерять.       — Не знала, что сын Сатаны может быть романтиком, — Уокер чмокает его в нос, — но я тоже тебя люблю, Люцифер.       Он перехватывает её губы в сладком поцелуе, в чувственном и нежном. Такие показывают в фильмах под романтическую музыку, от таких просыпаются бабочки в животе, что щекочут изнутри крыльями. А после они углубляют его в страстный и властный, они тоже есть в фильмах, но там уже играет на фоне что-то эротичное и руки стягивают одежду.       Люцифер берет контроль в свои руки, нависая над ней, и опаляет её бархатную кожу своим горячим дыханием. Он медленно, словно дразнясь, наклоняется к ней, оставляя на теле еле ощутимый поцелуй, и дьявольски улыбается, оттягивая нижнюю губу. Ладонь по-хозяйски разгуливает по хрупкому телу, задирая хлопковую блузку неприлично высоко, от её жара Вики прогибается в спине, поддаваясь вперед.       Она тянется пальцами к пуговицам на его рубашке, но Люцифер лишь грубо перехватывает руки, поднимая их наверх и фиксируя над её головой, и наклоняется к уху, томно шепча:       — Сегодня я главный, моя девочка, — он несильно кусает мочку уха, — будь послушной, — целует шею, иногда впиваясь в нежную кожу зубками и оставляя багровые засосы, и спускается к груди влажной дорожкой поцелуев.       Приоткрытые губы в жадных попытках словить воздух, которого катастрофически не хватает, и грудная клетка вздымается вверх-вниз из-за больших, тяжелых вдохов. Ноги подкашиваются от завязавшегося желания внизу живота, возбуждение проходится током по венам, будоража каждую клеточку.       Она поддается телом вперёд, когда Люцифер легким движением пальцев расстегивает лифчик и, отпустив руки, дает ей возможность снять мешающую верхнюю часть одежды. Вики скидывает всё на пол, вновь оказываясь прижатой демоном к мягкому матрасу, и покрывается мурашками от контраста: раскаленное тело возлюбленного, руки которого неприлично грубо сжимают её грудь, и прохладное атласное покрывало.       Его лицо вновь озаряет улыбка, а глаза вспыхивают пламенем от распирающего желания. Он упирается пахом между её бедер, ткань штанов начинает сдавливать член со всех сторон, накаляя обстановку всё больше.       — Сними уже их, — еле шепчет Вики, касаясь подушечками пальцев его груди, расстегивая пуговицы на надоедливой рубашке.       Демон довольно сильно шлёпает Уокер по ягодице, сжимая её, и наклоняется к ней, закусывая набухший сосок. Он, смотря на неё исподлобья, сверкает алыми глазами, что темнеют от затмившего возбуждения.       — Не торопись, — Люцифер касается ткани её трусиков, слегка отодвигая и касаясь пиковой точки лишь подушечками пальцев, но и этого Непризнанной хватает, чтобы продрогнуть под ним, сводя ноги в коленках.       Сын Сатаны отталкивается от возлюбленной, медленно и дразня стягивая с себя рубашку, обнажая рельеф накаченного пресса, и расстегивая ремень штанов.       — Люцифер, — тянет русоволосая, закидывая голову наверх.       Парень лишь улыбается и устраивается по-удобнее между бедер, предварительно стянув всю лишнюю одежду с их распаленных и пропитанных желанием друг друга тел. Комнату наполняет громкий стон, когда Люций входит в девушку резко и бесцеремонно, удерживая её за ягодицы.       Он набирает скорость, с каждым разом всё сильнее вжимая Уокер в кровать. Она запрокидывает вверх голову, закрывает глаза от разливающегося по телу блаженства и закусывает губу до крови, сдерживая подступившие к горлу стоны.       — Не сдерживайся, дорогая, — прерывисто говорит демон, сжимая её бедра до несходящих покраснений, и вновь шлёпает по ягодицам, оставляя четкий отпечаток руки.       Вики тянется к нему каждой клеточкой тела, отдавшись порыву безудержной страсти. Некогда прежде алые глаза Люцифера темнеют до такой степени, что в них лишь темнота, он, чувствуя приближение конца своего и её, выбивает из них последние силы и ложится возле Уокер.       Их тела дрожат от крышесносного оргазма, они смотрят затуманенным взглядом в потолок и переплетают пальцы в крепкий замок.       — Я люблю тебя, — тяжело дыша, первым тишину прерывает Люцифер.       — Я тебя тоже, — Уокер подвигается к нему ближе, кладя голову на грудь, — и я буду рада, если мы всегда будем с тобой так, — она делает акцент на последнем слове, — будем мириться.       — Я согласен это делать без ссор, — он улыбается и целует её в макушку, наслаждаясь этим моментом.