Доверие

      Выдался выходной. Один из тех редких беспечных дней, когда не было срочных дел, не было беготни по городу, каких-то преследований, выяснения отношений, правды, не нужно было никого искать, а потом лупить до полуобморочного состояния, чтоб зарвавшийся кретин знал свое место. Не было громких криков под ухом и тупых шуток не к месту, испачканных рук, тревожных телефонных звонков. Ничего этого не было, и Аббаккио просто наслаждался редким моментом спокойствия, подслащенным почти выпитым бокалом вина. На улице распогодилось после затянувшегося надоедливого дождя и теплые солнечные лучи, проникавшие сквозь облака, падали на мокрые улицы, мокрые дома, мокрых прохожих, что не скрылись вовремя под крышей, а возможно попросту не успели или не смогли. То тут, то там солнце ломано скользило по поверхностям, освещая и нагревая их, отблескивая будто бы осколками старого разбитого витража. Помещение было залито светом. Солнце попадало и на Аббаккио, теплясь рядом с его плечом. Мужчина недовольно сощурился поначалу, но просто закрыл глаза, чуть склоняясь и подставляя свое лицо теплу. За прикрытыми веками разлился яркий, сначала ослепляющий, красный цвет, позже сменившийся спокойной алой гладью. Кожа быстро нагревалась, едва появившееся солнце начинало припекать. Он глубоко вздохнул, а затем цыкнул, предавшись размышлениям и мыслям не совсем для него свойственным. Губы скривились на короткий момент, но так же быстро разжались, отпуская непонятное напряжение. - По пальцам могу сосчитать, когда видел у тебя такое выражение лица. – Буччеллати подошел практически незаметно, усаживаясь рядом. - Случилось что-то хорошее, Леоне? – голос звучал немного удивленно, но в то же время с интересом. - Да, если только тебя, наконец, повысили или передохли все барыги и наркоши этого города, – он приоткрыл один глаз, пытаясь рассмотреть Бруно. - Нам бы не с чем было работать, – тот громко засмеялся, и уже успокаиваясь, добавил, - Город был бы совершенно другим… - Ты прав. Но все так, как есть. - И все же? - Так ерунда, - Аббаккио подпер лицо рукой, уклонившись от солнца и, наконец, смотря на Буччеллати полностью открытыми глазами, хотя в них сейчас все шло какими-то пятнами. Сойдет само, надо было лишь немного подождать. Бруно принялся за еду, все еще слегка улыбаясь, его действительно развеселила эта недавняя фраза, произнесенная напарником, таким привычно ворчливым для того тоном. Он пил вино, как и Леоне, а тот просто смотрел на него. На его манеры, на его руки, на его плавные движения. Щека была еще слишком горячей, нагретой солнцем, а взгляд Аббаккио скользил по Бруно, словно выискивая что-то, впрочем, достаточно меланхолично, чтобы не казаться навязчивым. Они сейчас были вдвоем. Наедине. Остальные парни были кто где, по своим делам, и Леоне едва мог вспомнить, когда еще выдавался именно такой день, чтоб он был с Буччеллати один на один. Наслаждался едой, странным спокойствием, и мог так беззастенчиво пустить мысли самотеком. Его не гложили никакие предчувствия, не казалось это странным. Черт, да он и не собирался даже раздумывать об этом, рассусоливать, почему же он составляет компанию своему другу. Так должно было быть и все это казалось чем-то естественным, не требующим разъяснений. Уж точно не для него. Единственное что он хотел бы разъяснить самому себе сейчас, это возникшее вдруг желание, нет, странный мимолетный порыв, чтобы Бруно коснулся его щеки. Коснулся горячей кожи, мягко скользнув пальцами к виску, или возможно он мог бы начать с линии подбородка, постепенно продвигаясь дальше и оглаживая, прижимая ладонь к щеке, именно так как Леоне подпирал лицо рукой сам. Прижаться к его теплой грубой коже, к ощущению его присутствия рядом и его безраздельному вниманию. Прижаться к ладони в знак уважения и признания или же… Аббаккио свел брови, чуть хмурясь и мысленно хмыкнул, что он, гребаная баба, чтоб хотеть ласки, да еще и такой. Он выпрямился, беря бокал и допивая остатки вина, совершенно упустив из виду улыбку Буччеллати, который, естественно, заметил эти перепады настроения. Может вино его разморило? Он откинулся на спинку стула, вновь быстро оглядывая Бруно и отмечая обычное, можно сказать, привычное ему ровное спокойствие. Взгляд скользнул по пиджаку и остановился на кружевной ткани, что выглядывала из выреза, пикантно привлекая внимание к груди. Аббаккио вдруг стало интересно, почему Буччеллати так одевается? Не сейчас, а вообще. Вообще-то ему это было интересно давно, чуть ли не с самого начала их знакомства. Витиеватые узоры облегали загорелую кожу, и Леоне мог бы поклясться, будь он девчонкой, наверное, впечатлился бы этим и запал на Буччеллати моментально. Фигура, прическа, весь образ. С другой стороны у него самого вырез на одежде и тот еще стиль. Он вновь хмыкнул про себя, ладно, так и быть, он признает, Буччеллати был по-своему красив, но не более. Это все из-за его лидерских качеств и уважения, что он вызывает у окружающих и, чего скрывать, у него самого. Хоть Леоне и клялся в верности организации, так положено, но непосредственным начальством для него все же был Бруно. Он подчинялся ему и не видел в этом чего-то странного и неприемлемого. Более того это Бруно нашел его и позвал в организацию, и с того момента Леоне чувствовал себя спокойно и хорошо только лишь с ним, в его компании, в его присутствии, в его красивой строгости, сочетающейся с добротой. Бруно был добр и рассудителен особенно к обычным людям, и порой местные законопослушные жители шли к нему за помощью, когда их совсем душила какая-то своя личная трагедия. Он был внимательным, сочувствующим, где надо решительным и холодным, но никогда надменным. Последнее привлекало сильнее всего. Люди ему доверяли, в то время как Аббаккио не испытывал ни малейшей симпатии и заинтересованности ко всем этим личностям, которые и спасибо едва скажут, помоги им на самом деле. В этом они с Бруно расходились, но его это устраивало. В конце концов, ему было за кем идти, ради чего рисковать, пусть многое шло в разрез с тем, чего он желал ранее. У каждого из них была своя моральная дилемма, и каждый лично справлялся с этим как мог. - Идем, - поглощенный своими размышлениями Аббаккио совершенно пропустил момент, когда Буччеллати закончил с трапезой, допил свой бокал вина, и уже поднялся из-за стола, позвав его с собой. - Куда? – от неожиданности он растерялся, но быстро поднялся, чуть не вскочив с насиженного места. - Прогуляемся. Леоне не стал больше ничего говорить. Не нужно было, он все понял по той интонации, с которой Бруно позвал его. Он просто встал и пошел за ним. Чуть позади, сначала пропуская его вперед, а потом, когда они вышли на улицу, ровняясь с ним практически совпадая темпом шага. Бруно выглядел спокойным, но собранным, шел не торопясь, но не смотрелся праздно шатающимся по улице. Периодически смотрел по сторонам, кому-то кивал, и так же периодически смотрел на Леоне, который шел с ним рядом, плечом к плечу, и отводил взгляд каждый раз, как их ладони случайно соприкасались. Задевали друг друга при ходьбе, неловко касаясь тыльной стороной и даже едва уловимо цепляясь пальцами. Во всяком случае, Аббаккио был уверен, что он это точно чувствовал, и, черт возьми, ему хотелось максимально тупорыло и по-девчачьи зацепиться мизинцем за мизинец Бруно, не смотря на ситуацию и неподходящий момент. В то же время Леоне не хотел, чтобы Буччеллати видел его таким, расслабленным и довольным, и всеми силами подавлял подступавшее волнение. Хотя он отлично понимал - стыдиться было поздно. Худшее его положение видели, когда он спивался в подворотне. Тогда он выглядел как дерьмо, но Бруно это не смутило, а хуже того уже ничего не было. Мужчина смутно догадывался, куда они шли, судя по целенаправленному шагу напарника. Но взгляды и эти недокасания приводили его в некоторое смятение, да и прогулка в полном молчании начинала напрягать. Хотелось уже о чем-нибудь поговорить, разрушить эту молчаливую пешую прогулку, узнать все-таки, куда и зачем тот его позвал, но как назло в голову лезла всякая ерунда и совершенно неподходящие темы. Вроде: «Понравился ли Бруно обед? Не хотел ли он выпить еще вина? И вообще, есть ли у Бруно девушка?». За последнюю мысль Леоне зацепился как за более менее приемлемую, и, прочистив горло, словно у него першило, решил начать разговор немного издалека. - Буччеллати, – голос прозвучал слишком громко, и он чуть замялся, – могу я задать тебе личный вопрос? Бруно не ответил, однако кивнул в знак согласия. Впрочем, Леоне это не добавило уверенности ни в своих словах, ни в верности принятого решения. - Я тебя давно знаю… – пространно начал он, – Почему у тебя нет девчонки? - Девчонки? – парень удивленно вскинул брови, вопрос застал его врасплох. - Дай-ка подумать… – он обхватил подбородок пальцами, собираясь с мыслями и вроде бы действительно обдумывая ответ. Как будто вопрос стоил внимания. - А у тебя почему? – улыбнувшись, выдал он, что Леоне чуть дернулся. - У меня, - растерялся Аббаккио, судорожно соображая, что сказать, но глубоко вздохнув неохотно ответил, - Потому что никому не доверяю. - Совсем никому? - Я…может и не совсем, – голубые глаза Бруно смотрели настолько прямо, что ему стало неловко, и он глупо засуетился. – Какого черта, ты сам не ответил на вопрос! - Да, ты прав. - Буччеллати засмеялся. – Но, честно говоря, я не задумывался об этом. Ты же знаешь, какая у нас работа, не до любовных приключений как-то. - Тч. - Ты же сам спросил, - пожал он плечами. - Да знаю, – ворчливо. Про количество пресловутых девушек он решил не уточнять, лишняя информация, да и тот вновь мог спросить в ответ, а похвастаться тут было особо нечем. - Иногда тебя хрен поймешь, – насмешливо отозвался Бруно. Они пришли. Впереди был лишь вид горизонта и спокойного безмятежного моря, сияющего в лучах дневного, но медленно клонящегося к закату, солнца. Буччеллати вдруг шагнул вперед, на залитую солнцем площадку, словно услышал чей-то зов. Свет будто бы поглотил его, что Леоне пришлось прикрыть лицо рукой, чтоб хоть что-то разглядеть и не упустить силуэт парня из виду. -Аббаккио, - он вдруг повернулся, делая пару шагов навстречу, – Так что на счет доверия? Впервые Леоне почувствовал себя так. Все его нутро дрогнуло. Солнце вырисовывало силуэт Буччеллати словно он был откровением. Он мог поклясться, что почти видел ореол, свечение вокруг него, будто с иконы к нему спустился какой-то святой. Он неосознанно потянулся к нему, мысленно насмехаясь над собой. Каким же дураком он, наверное, сейчас выглядел. - Ты со мной? – Бруно протянул ему свою ладонь, как какое-то чертово благословение, которое Леоне так долго ждал. Он прикрыл глаза, склонив голову, и медленно бережливо взял Буччеллати за руку. Поднес ладонь к губам и едва ощутимо коснулся ими. Конечно он с ним. С кем еще ему быть.