Иллюзия свободы

— Ну Ба-а-алди, — проскулил Директор, прижимая омегу к стене. — Пошел нахер! — в своем репертуаре ответил Балди, нехило двинув коленом между ног Ричарда. Тот отпрянул, вскрикнув, а Балди, поправив зеленый свитер, быстро пошел своей дорогой. А Директор так и остался стоять посередине коридора, собирая осколки своего униженного и разбитого эго. Он выпрямился, отряхнул полосатую кофту и сложив руки на груди, вздохнул.       Будучи одним из самых популярных и состоятельных альф этой школы, он, ранее затащивший себе в постель чуть ли не всех омег, не понимал, почему именно этот семнадцатилетний парень такой недотрога. Он научился талантливо подгонять под себя омег и бет, с тех пор, как понял, что те ценят больше всего — умение смешить, слушать, и деньги. Но Балди, зная обо всех возможностях, отшивал его уже такой долгий срок.       Конечно, может Ричард классический смазливый плейбой и бабник, любящий тратить деньги своих родителей, но был адекватным. Соответственно, к насилию он никогда не прибегал, и не собирался. Поэтому и бегал хвостиком за Балди уже третий месяц, выбрав, так сказать, мирный способ строительства отношений. Если уж ничего не выйдет, то он отстанет от Балди.       Удивительно, что единственный ярко-рыжий волосок на голове омеги не поседел от такого пусть и не плохого, но навязчивого Директора. Теперь, за их отношениями могла следить вся школа, словно смотря какой-то романтически-комедийно-драматический фильм.       Изначально Директор присмотрелся к Балди лишь для «галочки», чтобы выполнить достижение «нагнуть всю школу». Но не знал, как все обернется. Ведь со временем он начал понимать, что то влечение, которое он чувствует к Балди несколько отличается от обычного. Ранее он особо не обращал внимание на Балди, собственно, как и все. Но постепенно взор черных, как тьма, глаз словно сам приковывался к Балди и не желал переставать смотреть на него.       Балди нравился ему.       Он уже принял, что, пожалуй, от него ему был нужен далеко не секс. Ну, не только он. Мысль об отношениях и последующей совместной жизни поистине радовала сердце Директора. Все те связи на пару ночей приносили лишь мимолетное удовольствие, но Дира понимал, что счастливым он от них не станет. Человек живет и привязывается невидимы нитями к людям, которые его окружают. Но было ощущение, словно все те нити, что были ранее были такими же хрупкими, как и то удовольствие. И они обрывались раз за разом, как струны скрипки. Внутри него будто бы не хватало одного единственного кусочка — Балди.       Балдимор Миллер — обычный парень, что был на год младше Директора; единственным волосом на голове и кроваво-алыми глазами. Миллер большую часть времени был тихим, если его не разозлить. При втором исходе он мог спокойно покрыть виновного трехэтажным матом. Почти всегда он читал математику, поедая яблоки, что были в цвет его глаз.       Хоть Балда и не был самым злобным существом данного учебного заведения, его, по большей части избегали. Его не травили, не унижали, скорее, старались не замечать. Поэтому Балди, что вечно являлся бесформенным куском общей серой массы был искренне удивлен, когда знаменитый Ричард Морган, собственной персоной, заинтересовался им и стал, грубо говоря, клеиться к беззащитной омеге. Балди не мог точно сказать, что чувствует к Ричи. Порой он считал его смазливым дебилом, но относился без неприязни или чего прочего. Он был не против присутствия Директора рядом, но иногда тот его сильно раздражал, учитывая еще и то, что Балди понимал, с какой целью его хотят использовать, поэтому и относился к Ричарду скептически.       А тот, в свою очередь, метался меж двух огней: «Мне и так хорошо» и «Нет, мне не хорошо без него».       Пусть по нему и не скажешь, но на деле, Ричард чувствовал себя очень одиноко. И все, чем он мог заглушать это чувство — по очередные встречи и траты денег. У него, можно сказать, было все. Все, кроме любви. Истиной, чистой, немеркантильной любви. Тепло — вот, чего ему не хватало на самом деле. И тут, подвернулся Балди, что был другим. Он отличался от других омег. Его не сломило ни обоняние, ни финансовое состояние Диры. Он был умен, красив и… Просто был собой. Не старался показать себя только с одной какой-то стороны, хорошей или плохой. Не надевал маску этого приторного дружелюбия, не гнался за популярностью или отношениями. Это и привлекало Директора. Поэтому сейчас он со смешанными чувствами смотрел в след уходящему Балди, который уже через секунду завернул за угол и скрылся.       Время близилось к восьми утра. Пока что в коридорах было почти пусто, а если кто-то и пришел, то сидел кучками около своих классов. Сквозь окна пробивался утренний солнечный свет, оставляя характерные проблески на полу. Мельком глянув в окно, Директор заметил лишь пару учеников, часть которых шла к одному из второстепенных входов, а вторая сидела у школьного фонтана или на лавочках.       Их школа из себя представляла квадратной формы здание, посередине которого находился просторный двор, в чьем центре красовался не то чтобы большой, но и не маленький фонтан, что не работал лишь зимой. Его оправа была достаточно толстой, чтобы на ней можно было сидеть, чем нередко пользовались школьники. Сидели, разговаривая, читая книжки или залипая в телефоне. Кто-то бросал туда монетки, а кто-то иногда исподтишка подбирал. Все, как обычно.       Неподалеку от него находились новые скамейки из светлого дерева, что блестели, словно их покрыли подсолнечным маслом. От самого фонтана уходило четыре дороги из гравия, которые вели еще к четырем входам-выходам в и из школы. Остальное пространство было засажено массивными величественными деревьями, которыми занимались люди из клуба садоводства. Здесь ученики, а иногда и персонал проводили время перед уроками, или на большой сорокаминутной перемене.       Директор постоял на месте еще немного, а потом, развернулся и направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Взявшись одной рукой за перила, он быстро спустился, не пропуская ни одной ступеньки, спустился на первый этаж, который был более оживленным. На первом этаже почти не было классов, лишь клубы, раздевалка, и буфет. Сам Директор ни в одном клубе не состоял и даже не потому, что его ничего не интересовало, а скорее то, что он просто не нуждался в этом. Больше всего шума доносилось из клуба художников — там ошивались самые веселые ребята. Из остальных комнат доносилась либо тишины, либо приглушенные разговоры.       Сам Ричард направлялся в буфет, который находился между клубом художников и музыкантов — небольшое помещение, где стояло несколько столиков и автоматы с закусками и напитками. Места здесь было не шибко много, скорее всего, из-за того, что большая часть учеников предпочитала трапезничать либо на крыше, либо в школьном дворе.       Директор на ходу достал из кармана несколько монет, затем подошел к ярко-синему автомату и по очереди засунул в него деньги. Потом, чуть подумав, нажал на кнопку, выбрав ванильный капучино. В маленьком окошке внизу выскочил стаканчик, и кофе стал готовиться. Спустя минуту аппарат пискнул, и Ричард, приподняв дверцу, вытащил свой стаканчик, что был довольно горячим. В нос сразу ударил приятный запах вкусного напитка, и Директор блаженно отпил немного, не отходя с места. — Наконец-то, — расплылся в улыбке он, прежде, чем развернуться и пойти туда, откуда пришел. Сюда он пожаловал исключительно за кофе, а класс находился на втором этаже.       Прошло минуты две, и Директор остановился рядом с деревянной дверью в свой класс, прислонившись к стене и допивая ароматный капучино. Дира подумывал насчет того, чем бы заняться сегодня вечером, предполагая, что на этот раз, пожалуй, останется и переночует дома, нежели в каком-нибудь мотеле, завтра не выходные все-таки для того, чтобы просыпаться измотанным рядом с какой-нибудь омегой или бетой, а потом еще и плестись в школу. К тому же, как только Ричард стал смотреть на Балди немного по-другому, заводить всякого рода интрижки стало несколько тяжелее. Да и сам Балди будто бы не желал вылетать из его головы порой, поэтому, беззаботно жить, как раньше, он уже не сможет.       С каждой минутой мимо него проходило все больше людей, школа постепенно начала наполняться. Он выбросил пустой пластиковый стакан в урну и, в надежде увидеть Балди, оглядел ту часть коридора, которая была доступна его взору. Не заметив никого, Ричард разочаровано перешагнул через порог и направился к своей парте, вокруг которой уже сплотились симпатичные девчонки. Директор начал милую беседу с ними, постепенно отвлекаясь от Миллера и забывая о холодном чувстве неудовлетворённости.       Первым уроком было не особо интересное для парня обществознание, поэтому все положенные сорок пять минут он либо влюблял в себя взглядом своих же одноклассников, либо переписывался с друзьями, держа телефон под партой. Сидел он на последней парте ряда у окна, так что это было не сложно. Иногда он посматривал в не зашторенное окно с приоткрытой форточкой, из которого виднелись главные ворота, дорога и небольшой кусочек города. Иногда лучи солнца попадали прямо ровно на Директора и пару раз он успел пожалеть о том, что надел сегодня кофту. Ну утром было прохладнее, что поделаешь? Он завернул рукава серой одежды до локтя и молча ждал, когда прозвенит спасительный звонок.       Слегка погруженный в свои мысли последние минут пять, Директор чуть вздрогнул, когда услышал громкий звонок. Он тут же встал и, не обновляя состав учебников на своем столе, поспешил выйти из класса.       Оказавшись в коридоре, Ричи вновь осмотрелся и, к своему счастью, увидел знакомую лысую макушку, пристроившегося у стены Балди. Он задумчиво читал что-то, иногда пуская взгляд рубиновых глаз в потолок, словно решая примеры. Директор, поправив челку и кашлянув, через пару секунд уже оказался рядом с омегой, также боком облокотившись на стену. Он сложил руки на груди и с максимально доброй интонацией протянул: — Привет. Балди, который, кажись, только что заметил тень над собой, раздраженно цокнул, закатив глаза и переключил свою внимание на альфу. — Что читаешь? — Ричард чуть пододвинулся, чтобы видеть содержимое светло-голубой книги, которую Миллер бережно держал в руках. — Математику, — ответил второй, — Она хотя бы интересная, в отличии от разговоров с тобой, — он продолжал время от времени пускать колкие фразы в сторону Директора. — Ну чего ты такой злой? — снисходительно улыбнулся Ричи, считавший данную часть характера подростка больше даже милой, нежели отталкивающей.       Он хотел сказать еще что-то, но остановился, мельком услышав слова, доносившиеся где-то неподалеку. — Неужели это правда? Он всегда такой мрачный и незаметный… — Не знаю, но говорят, что его анкету даже видели на подобном сайте! — Да он та еще шлюха, отвечаю вам! — Его как звать хоть, Балди кажись? Стоп. Балди? — Это они о чем? — настороженно поинтересовался Ричард, медленно переводя взгляд на Балди. И только сейчас заметил, что тот резко замер, с силой сжимая в дрожащих руках несчастный учебник. Придя в себя, Балди пробубнил: — Наслушаются всего, а потом сплетни пускают, как обычно. — он прошептал это довольно тихо, но так, чтобы Ричард услышал, сердито захлопнул книгу и быстро пошел к другому концу коридора.       Директор непонимающе смотрел ему в след, нахмурив брови и думая, что все это как-то странно. Как они вообще додумались назвать того, к кому в штаны залезть сложнее, чем исследовать океан на оставшиеся девяносто пять процентов, шлюхой? Ричард, постояв немного, решил подойти к той группе подростков: — Извините, а можно поподробнее? — А? — одна из них немного смутилась, — Вы про эти слухи? — Слухи? — Да, они уже разлетелись почти по всей школе… Говорят, что этот странный парень… Миллер, что он зарабатывает немного… неприличным способ, — последнее она проговорила тихо. — Надо же… — задумчиво прокомментировал Директор, — Спасибо за информацию, — он дружелюбно улыбнулся и направился обратно в класс.       Обычные сплетни, что с них взять? Но все равно… Теперь это не давало Директору, у которого и так полно забот, покоя. Парень сидел за своей партой, задумчиво перебирая пальцы. И тут, его словно осенило. Кажись, теперь он нашел, чем скрасить свой сегодняшний вечер — Он проследит за Балди сразу после уроков.