Это не правильно

В одной из самых обычных подростковых комнат, обняв любимую подушку, на бежевом диване сидела девушка 16 лет и разговаривала по телефону. Правда, последние минут обе собеседницы молчали, затаив дыхание. За окном шестого этажа всё так же шумели машины, все люди куда-то спешили, солнце, казалось, и не думало уходить, не смотря на то, что было уже половина седьмого вечера. Только для двух девчонок время, вот уже пятнадцать минут, едва движется, а жизнь вокруг прекратила свое существование. После долгого молчания, в телефонной трубке раздался обреченный голос: «Приняли». Мир вокруг хрупкой на вид девушки рухнул в мгновение ока. Приняли. Казалось бы, как такое невзрачное на вид слово, которое мы так часто слышим в самых разных ситуациях, может искалечить молодую душу, испортить жизнь такой веселой, доброй, самоуверенной и сильной духом особе. На глаза навернулись слёзы. Девушка запрокинула голову назад, длинные волосы спали на спину. Сейчас нельзя было плакать. Не хватало ещё, чтобы родители увидели её слёзы из-за этого мерзкого слова. Как могло произойти такое недоразумение: девочка нетрадиционной ориентации родилась в гомофобной семье. - Танюша, пошли кушать. - Послышался в кухни голос матери. - Лен, мне пора, - словно очнувшись ото сна, прошептала девушка в трубку. - Тань, давай скажем, - раздался голос на другом конце провода. - Зачем? Как будто ты не знаешь, какой будет реакция. Ладно, я пойду. Татьяна отключила телефон, вытерла слезы и пошла на кухню, где уже сидели ее отец, Петр Викторович, и мать, Екатерина Васильевна, поедая традиционный российский ужин в любой семье: пельмени. Петр Викторович был мужчина крепкого телосложения средних лет, как говорится, уже за сорок, но еще не пятьдесят. На голове у него местами виднелись залысины и седые волосы, а живот свисал над домашними шортами, выглядывая из-под футболки. Как видите, это был среднестатистический мужчина своего возраста, проживающий на территории Российской Федерации. Екатерина Васильевна была чуть ли не полной противоположностью мужу. Она была моложе его на три года, что, в принципе, не является противоположностью, но указать это, наверное, стоило. У неё были густые черные волосы, остриженные по плечи, которые она регулярно подкрашивала. Она была очень худой и всегда уставшей, в отличие от вечно бодрого мужа. Единственными вещами, которые их объединяли, помимо любви друг к другу и привычки друг к другу,которая выработалась за многие годы совместной жизни, были чрезмерная любовь к дочери и такая же ненависть ко всем «не натуралам». Эта парочка считала таких людей «придурками, на которых ремня у родителей не хватило». Настроение у родителей Тани было просто на высоте из-за все того же слова «приняли». Наверное, надо пояснить, что же приняли, и почему в одной семье было вызвано столь противоречивое состояние душ. В России был принят новый закон, который даже уже вступил в силу. Этот закон запрещал пропаганду ЛГБТ, запрещал быть представителем этого сообщества, зато разрешал чуть ли не их прилюдные казни. Для юной лесбиянки Тани и её девушки Лены это был конец, а вот Петр Викторович и Екатерина Васильевна были очень даже «за». Расстроившись еще больше, Татьяна села напротив отца, который, подключив ноутбук к телевизору, смотрел вечерний выпуск новостей, пропущенный им из-за задержки на работе. - Вот и хорошо, что приняли этот закон. В наше время ничего такого не было и ничего, все живы, здоровы, у всех семья, дети. Взяла моду молодежь: однополую любовь творить, - хлопотала Екатерина Васильевна, - все за американцами гонятся, как будто нашим парням девчонок не хватает или наоборот. А эти парни-бабы? Вообще в голове не укладывается, что за чертовщина! Уродцы! Как так можно? - И не говори, - подал голос немногословный Пётр Викторович, - убил бы этих пидорасов. Как их только земля носит?! - А что если я? – неожиданно для самой себя прошептала Таня. - Что ты? – переспросил ее отец, сжимая вилку в руке. - Что если я лесбиянка? - четко и громко спросила Татьяна, прочистив горло. – Ты и меня убьешь? - У нормальных родителей уроды не рождаются, - отрезал мужчина - А если родился? – не унималась девушка, стараясь не слушать об убийстве мальчика, которому перед этим засунули пару бутылок в анальное отверстие. - Убью, чтобы нас с матерью не позорила, - прошипел отец, сжимая вилку с такой силой, что она погнулась, а костяшки его пальцев побелели. - Позорила? – в ярости прошептала Таня, тщетно стараясь удержать слезы. - Ну, а что, нет, что ли? – проревел Перт Викторович, - и какого черта ты тут за этих ушлепков заступаешься? Марш в свою комнату! Татьяна вскочила, опрокинув стул. Меньше чем через минуту она, уже запершись, лежала у себя в комнате и давилась слезами, которые никак не унимались. Трясущимися руками она набрала уже привычный номер. - Леня, - всхлипывая, прошептала девушка, - они меня убьют. - Успокойся, - заботливым голосом ответили на другом конце провода, - не убьют, они же тебя любят. Они не смогут тебя убить, они примут тебя. Примут любую. - Ты не понимаешь! Я спросила - отец сказал, что убьет, чтобы я не позорила их, - чуть ли не крича, сообщила Таня. - Понимаю, я тоже спросила, - с меньшим энтузиазмом ответила собеседница. – Давай через пять минут на крыше? - Угу, - промычала девушка, вытирая слезы и вставая с кровати. Через несколько минут по всех квартире разнесся крик «я ушла» и звук хлопнувшей в спешке двери. Поднявшись на крышу дома, где они жили, Таня бросилась к своей девушке. Здесь они встречались редко. Среди большинства сверстников им не приходилось скрываться. Все одноклассники знали об их отношениях и всегда были готовы помочь и защитить девушек. Проплакавшись, девушки сидели, обнявшись на краю крыши, смотря на закат. В этот день он был необычайно красным, как будто сама природа сожалела о людях, чья кровь будет пролита в борьбе за эту несправедливость. - Давай прыгнем? – прошептала Таня в ухо своей любимой. - Это не правильно, - так же тихо ответили ей девушка. - Я знаю, - открыв глаза, сказала Татьяна. В этот момент она заметила какое-то странное копошение между домами, - Лен, что это там? - спросила она, указывая на странную компанию. - Не знаю, по-моему, кого-то избивают. Девушки стали присматриваться. Внизу действительно кого-то избивали. Это был их одноклассник Саша. Очевидно, какая-то пьяная компания приняла его за гея, хотя весь район знал, что он просто был, как это сейчас называется, фриком, и недостатком девушек не страдал, меняя их чуть ли не каждый месяц. Мужики из пьяной компании, после того, как парень потерял сознание, еще немного попинали его, а потом, довольные собой, ушли. - Я не хочу так жить, - прошептала Таня после всего увиденного. - Как? Мы так и жили. - Вот так! Сидеть, смотреть на то, как убивают невинных людей, как над ними издеваются, и бездействовать. Я ведь даже не могу им помочь! Меня просто убьют вместе с ними. Я не могу так. Я не хочу, чтобы меня кто-то убил. Лучше я сама себя убью. - Но, - попыталась найти оправдание Лена, - Это не правильно. Мы должны жить. Не зря же мы родились такими. Мы должны бороться, и все будет хорошо. - Не будет, - из глаз Татьяны снова потекли слезы. – Уже не будет. Самое душещипательное зрелище - это когда в детских душах умирает любовь. Любовь к родине. Российские дети с детства гордятся своей страной, своей родиной, столько раз побеждавшей, выживавшей в самых трудных ситуациях. Они любят свою родину, любят просто так, любят безвозмездно, верной и чистой детской любовью. И, возможно, эта любовь могла бы существовать в любом возрасте, но со временем, такие же люди, как мы, уничтожают ее в наших сердцах. Они оправдывают свои поступки этой любовью, но ее давно не существует в них, потому что ее так же уничтожили. Лишь немногим удается сберечь это хрупкое чувство – любовь к родине, любовь к своей стране, ведь это не только любовь к ее прошлому, но и к настоящему, и она не может существовать лишь с одной составляющей. Любовь к нашему прошлому закладывается в нас предыдущими поколениями, она передается, как будто по наследству, от отца к сыну, от дочери к матери, и все ее плохие моменты перекрывают хорошие. Но смогут ли наши дети любить свою родину, если у нашего поколения ненависть к настоящему перекрывает любовь к прошлому? И эта любовь увядает, как растение, которое не поливают и за которым не ухаживают. Смогут ли они жить в стране, на руках которой больше сотни смертей невинных детей, которые умерли в попытке сохранить себя. Эти рассуждения посетили Таню, раздумывающую о суициде и сопротивляющуюся Лену, стремящуюся жить и любившую жизнь такой, какая она есть. Не сговариваясь, девушки, все также держась за руки, поднялись на ноги, и подошли к краю крыши. - Это не правильно, - прошептала Лена, но эти слова относились уже не к их решению, а к жизни страны, к ее законам и решениям. Эпилог Таня открыла глаза. Она стояла около каких-то ворот, все еще держа Лену за руку. - Где мы? – услышала она ее шепот. - Не знаю. Мы же прыгнули. Мы должны были разбиться. Мы… живы. Ленка, мы живы! Кгхм… я не буду описывать это, думаю, вы и сами догадались, что происходило с девушками сейчас. Но этой радости помешал сероглазый парень, незаметно подошедший к ним. - Может, вы потом продолжите? - спросил юноша лет двадцати на вид. - Ой, - отскочив от Татьяны, прошептала Лена, прикрывая губы и опуская глаза, на что парень улыбнулся. - Вы не знаете, где мы находимся? – задала вопрос не растерявшаяся Таня. - Во-первых, обращайтесь ко мне на «ты», - начал юноша, - Во-вторых, меня зовут Евгений. В-третьих, это сложно объяснить, но, для начала, вы сейчас пойдете за мной, и это не обсуждается, - быстро добавил парень, заметив возмущение на лицах душек. – И еще, можете идти за руки, если вам будет спокойней, здесь это не запрещено, - улыбнулся он. После этого он развернулся и пошел по тропинке. Раз пятнадцать сменив направление, они пришли к деревянной беседке. Сев напротив все еще державшихся за руки девушек, парень начал говорить: - Хотите ответов? Вы умерли. Еще не один человек не выжил после падения с пятнадцатого этажа. И вы в раю, - разводя руками, как бы показывая, что удивление девушек будет естественно, и он не обидится на дальнейшие расспросы. - Но, ведь церковь говорит, что это грех, - быстро проговорила Лена, боявшаяся радоваться раньше времени. - Церковь? Она давно потеряла связь с Богом, как и большинство людей. Они забыли, что ОН их любит такими, какие они есть. Они забыли, что любовь не различает пол. Они забыли своих предков, которые, кстати, понимали, что однополые союзы так же нормально, как и разнополые. Вы попали в рай, потому что вам был прощен ваш грех. Вы совершили его из-за любви. Из-за правды. И все же, это не правильно. Я не могу вам рассказать, что бы было, но, надеюсь, что для будущего ваша смерть не будет напрасна. Может быть, она заставит людей бороться за себя, за то, какие они и кто они.