Давай притворимся.

— Рано или поздно твоего монстра раскроют, — безжалостно промолвила Зоя, стараясь не расслабиться от мерного покачивания повозки. Что с ней случилось? Стоила ли эта жизнь таких стараний? Эти шумные коридоры отвратительно великолепных дворцов, хранивших в себе лишь одиночество и притворство. Несмотря на врожденную потребность во лжи, Зоя явно не вписывалась, сколько бы не врала себе, что это не так. Усталость разливалась по всему телу, но сна не было. Она не позволяла себе спать. Его потребности всегда будут важнее ее собственных.  — Тебе нужно найти невесту и обеспечить будущее Равки. Тебе нужен наследник, — Зоя снова говорила ему то, что он и так прекрасно знает. Ежедневное напоминание о том, чего не может быть для них обоих.  — Обязательно, — вяло протянул Николай. — Но сегодня давай притворимся скучной женатой парой.  — Я сама ворчливая супруга из всех, что ты можешь представить. Зоя так умело прячет боль, что он почти верит в ее непробиваемость. Вот только он знает, что любой другой парень получил бы по зубам после таких слов и ушел с чувством уязвленной гордости. Зоя никогда не бьет вполсилы.  — И в чем же это будет выражаться? — спрашивает девушка, игнорируя усмешку Ланцова и его пальцы в ее распущенных волосах. Его руки все еще дрожат, слишком мало времени прошло с последнего превращения. Она готова на все, лишь бы он не чувствовал этого липкого ужаса внутри.  — Станем врать друг дружке, как все пары. Интересная игра получится. «А разве мы не занимаемся этим постоянно?» Всегда одна и та же просьба, но такую Зоя хотя бы может выполнить. Пусть и отодвинув собственные чувства.  — Солги мне что-нибудь хорошее. Заставь меня поверить в это, — прошептал Николай. Этот голос преследует ее бессонными ночами, когда она боится остаться одна в золотой клетке и утонуть в роскошных одеждах верхнего сословия.  — Ты проживешь славную жизнь, о твоих подвигах будут слагать легенды. Дома будет орава невоспитанных ребятишек и любящая жена, скрашивающая остаток твоих дней. Жалко только, что Зоя не умеет любить. Даже если бы умела, не хотела бы. Слишком уж это дорогое удовольствие, слишком долго приходится приходить в себя после ощущения его рук на своей коже.  — Весьма убедительно, — кивнул Николай. — У тебя недурно выходит. Он четко придерживается своего правила об игре, границы которой настолько размыты, что нельзя понять, где проступают настоящие чувства. Он прижимает Зою ближе, потому что знает, что она не будет сопротивляться. Просто промолчит, ничем не выдавая свои чувства. Может, она относится к этому, как к приказу, который нельзя нарушить? Что бы она сделала, если бы он ее поцеловал?  — А теперь скажи, что я выберусь из этой передряги. Скажи, что все будет хорошо. Слишком тяжелое вранье, но слова застыли на языке всего на секунду. Зоя не верила шутливому тону Николая, прекрасно знала, что это действительно важно для него.  — Все будет хорошо, — уверенно сказала она, слегка поднимаясь на локтях. — Мы справимся с этим так же, как и со всем остальным. «Вместе», — пронеслось в голове девушки, и повисла тишина этих невысказанных слов. Николай закрыл глаза и нахмурил лоб, руки слегка напряглись. Девушка знала, что он думает о том, как все это отразится на Равке. Его страна всегда на первом месте. Много сил было вложено в ее восстановление.  — Ты мне веришь? — нахмурилась Зоя, вглядываясь в его лицо.  — Да. Девушка отстранила, поправляя волосы. На смену одной лжи приходит другая, которую требует очередной образ. Поездка не может длиться вечно, огни неспящего поместья были все ближе. Зоя даже обрадовалась: эта игра слишком утомляла. Врать слишком просто, но приятнее от этого не становится. Они не могли позволить себе поверить в обман.  — Видишь? Ты тоже преуспел в этой игре.