Пока не поздно

      И вот она уходит…       Когда же всё началось? Не тогда ли, когда я спорил с дядей, отказываясь принимать такую ученицу. Она опасна, она пойдёт против нас самих, сказал я тогда. Но действительно ли я тогда думал именно так? Я не могу сказать точно, я не привык анализировать свои чувства. Куда как проще понять противника, предугадать его ход, чем сообразить, в какой момент ты влюбился.       А может быть, всё случилось намного раньше, во время первого похода с принцем, когда она обыграла меня. Но и победить меня полностью ей не удалось. Принц остался жив, дядя ему присягнул. Но никогда, ни словом, ни делом я не сказал ей, своей ученице, через что мне пришлось пройти из-за неё. Тюрьма и пытки… ладно, это пустяк, это не цена. Она делала то, что должна была. И мы делали то, что должны…       Но когда бы это не началось, завершилось всё здесь, в этом доме. Я помню её первые шаги по этому дворцу, первые попытки играть на музыкальных инструментах и петь. Она смеялась над своими неуклюжими пальцами, привыкшими к мечу. Я не смеялся. Я наблюдал за её обучением. Я знал, что учителя справятся. Я искал лучших, тех, кого не стыдно показать самому императору или даже Тенгри…       Только отчего-то она лучше всего обучалась, если я сам всё показывал и объяснял. Она словно дразнила меня, этот дикий цветок, выросший на воле. Очень опасный цветок, такие шипы могут ранить смертельно. Вот и сейчас она словно намеренно делает ошибку за ошибкой. Её учитель в отчаянии. А сама она смотрит на меня. И словно подманивает, приглашает показать, где она не права. Показать, что я лучше этого человека, её учителя. Мне остаётся лишь последовать заветам Конфуция и набраться терпения и мужества.       - Это нужно делать вот так, - говорю я, дотрагиваясь до струн. Её пальцы словно невзначай касаются моих. Короткая вспышка тепла, и я отворачиваюсь, - позвольте телу самому всё запомнить, - говорю я.       - Это как с мечом? – в её глазах уже нет еле скрытой улыбки. Я старательно избегаю взгляда в её сторону, не хочу видеть её глаз. Почему-то мне кажется, что случится нечто непоправимое, что этого нужно избежать любой ценой. А что если я потеряю контроль над собой, во что я тогда превращусь? В животное или больного человека. Страсть ослепляет, лишает разума и толкает на глупости.       - Попробуйте ещё раз, - я поднимаюсь, заложив руки за спину, - это несложно.       - Вы с детства этому учились, конечно, вам несложно, наставник, - она капризно дёргает струну. И.. неожиданно чистый и ясный звук. Мы оба вздрагиваем, приготовившиеся к фальшивой ноте. Однако я прихожу в себя первым.       - Видите, у вас хорошо получается. Значит, вы можете.       Я склоняю голову и ухожу. Надеюсь, со стороны это не похоже на бегство. Но что-то мне подсказывает, что это именно бегство и есть. Завернув за угол дома, остановившись перед цветущим деревом, я касаюсь стены пальцами. И надеюсь, что камень заберёт излишек тепла. А то что-то стало довольно жарко, хотя ещё не лето.       На мгновение мне кажется, что моя ученица здесь. Я поворачиваюсь. Резко, словно заметив врага. Но нет, даже запах не долетает. Её благовония смешиваются с ароматом деревьев и цветов в саду. И я могу не заметить, как она подходит. Так подходила или нет?       Она не стала бы убегать, внушаю я сам себе и ухожу.       Вскоре мне нужно идти в библиотеку. Хочу взять некоторые труды китайских философов. Мои пальцы скользят по корешкам книг, задерживаясь на мгновение. Стоит найти нужные иероглифы. Но всё не то.       Запах.       Я узнаю её запах, и отрываюсь от своего занятия, глядя в окно. Она стоит там. Я не ошибаюсь, будто сердце и впрямь подсказало. Какое-то движение. Лёгкое, почти невесомое. Иногда мне кажется, что она не земная дева, и что я делаю рядом с ней. А иногда, наоборот, я вижу в ней…       Что? Женщину?       Отвернувшись от окна, я старательно разглядываю книги. Иероглифы мутными пятнами скачут перед глазами. Сунь Цзы сливается с изречениями Конфуция… ЛаоЦзы превращается в ЮйСюаньцзы… Я пытаюсь понять, сколько времени так продолжается. И не начинаю ли я поддаваться чувствам, противным благородному мужу. Неужели я настолько слаб? Отойдя от окна, я всё же припадаю к стенке и крадусь, зная, что меня не увидят. Осторожно выглядываю, наблюдая за её танцем. Красиво. Очень красиво, лучшее, из того, что я видел. Нет, правда, сложно устоять. Так и хочется подойти, коротко похвалить. И надеяться, что голос не охрипнет от избытка чувств. А я ведь не привык к ним, к этим слишком мощным эмоциям. Мне почему-то кажется, что я стою перед гигантской волной, и она вот-вот снесёт все укрытия. Все дамбы… и я утону, исчезну в этом водовороте.       Мне нужно бороться с этим. У меня всего два выхода. Первое – я могу тянуть встречи, как можно меньше появляться перед ней. Если я её буду мало видеть то огонь сам погаснет. Без подпитки. И второе... наоборот. Чем быстрее я её обучу, тем быстрее она уйдёт. И тогда меньше придётся бороться.       Что же мне выбрать? Плюсы,несомненно, есть, но и минусы очень тяжёлые.       Я отпускаю тяжёлый гобелен, отворачиваюсь и невидяще смотрю на стенку. Туда, где насмешливо темнеют кляксы иероглифов, в которых так и мерещится этот взгляд. Это похоже на наваждение. Снова стало жарко.       - Наставник, - слышу я, - пожалуйста, оцените мой танец. Я хочу знать, достойно ли это дворца.       - Иду, – отзываюсь я, неожиданно спокойно, словно не накрывало меня только что, - я надеюсь, что вы не ошибаетесь. Пора переходитьк серьёзным вещам.       - А потом… может быть, посоревнуемся в стрельбе из лука? – мне чудится или в её голосе шкодливые нотки?       - Меня ещё никто не превзошёл в стрельбе, - отзываюсь я, выходя наружу, - но недостойно будущей жене императора баловаться такими вещами.       - Вы,правда, так считаете?- её голос холодеет. И вместе с ним холодеет кровь. Однако я не знаю, что ответить. Я так не считаю. Мне нравится видеть, как она стреляет, Тенгри высокое небо, да неужели мне нравится всё в этой девушке? Я молчу. Пусть решает сама, как ей хочется.       - Вы хотели показать мне танец. – я стою, заложив руки за спину, не отводя внимательного взгляда. И кажется, что она сейчас ударит меня. Но я не шевелюсь. Мне уже даже интересно, ударит или нет. Тогда я могу сказать, что её выдержки недостаточно, что будущая жена императора должна уметь держать себя в руках. Что она не подходит.И вернуть её в Корё, где ей и самое место…       К моему удивлению, она смиряет свой пыл. Её рука так и не поднимается, разве только в изысканном жесте. Лёгкий взмах парящего рукава, и начинается. Я рад, что могу наблюдать за ней не таясь, не подглядывая, словно нашкодивший мальчишка. И вот это движение, потом ещё одно. Точно, чётко, вовремя… Грациозно, прекрасно. И опасно. Императору точно понравится.       - Неплохо, - говорю, стараясь смотреть как обычно. В её глазах удивление, и почти обида.       - Только неплохо? – обида сменяется холодной решимостью, - наставник, значит ли это, что мне нужно тренироваться больше? Я должна попасть во дворец…       Должна попасть во дворец, мысленно повторяю я.       - Вы уверены? – я подхожу ближе, опершись ладонью о дерево. Довольно близко от её лица. Но она стоит на месте, твёрдо глядя мне в глаза, - там опасно. Вы не выживете даже одного месяца.       - Надеюсь, этому вы меня тоже научите, - непреклонна.       Почему так? Я отстраняюсь, подготавливаю новые аргументы Должен же найтись хотя бы один.       - Я сделаю, что в моих силах, - отвечаю так же непреклонно, - но этому невозможно научить. Этому можно лишь научиться.       - Говорите загадками, наставник, - она делает шаг ко мне. И вроде бы меньше меня, вроде бы смотрит снизу вверх, но почему кажется, что наоборот? Я заставляю себя стоять на месте. не отступать, не признавать своего поражения.       Поражения в чём?       - Подумайте над этим, - я собираюсь уходить. Теперь у меня есть законный повод сбежать. Не отвечать на её каверзные вопросы. И если бы они были лишь по истории Поднебесной…       - А может, всё дело втом, что вы не хотите меня туда пускать? Почему? Ответьте, наставник, только правду. И я, быть может, останусь.       Прямая как стрела. Как удар мечом. Как защититься от этого? И должен ли я защищаться. Замерев, я долгое время молчу. Я понимаю, что стоит сказать правду, которую я скрываю даже от себя, то всё может измениться. Да изменится ли? Что если я всё выдумал, что если это сказка?       - Мне нечего добавить. – отвечаю я и ухожу.       Долгое время мы не виделись. Напротив обыкновения старается даже тогда, когда меня рядом нет. Я езжу во дворец, в казармы. Уезжаю на разведку. У меня сотни дел, и среди них не самое незначительное – подготовить императора к новой жене… я делаю то, что должен, но почему мне кажется, что я ошибаюсь. Может, ещё не поздно всё переиграть? Пока она не ступила за пределы дворца, она может быть…       Нет, этого слова я не произнесу.       Даже про себя.       А потом я начал учить её Вейчи, не думая, что её заинтересует. Однако я считаю, что любой политик дожжен уметь играть в эти шахматы. Чёрные и белые фишки постепенно выкладываются на доску. Она сосредоточена. Я нет. Я уверен, что она не сможет долго мне сопротивляться. Я окружаю её фишки своими…       - А политика похожа на вейчи? – она выкладывает ещё одну фишку и впервые смотрит на меня.       - В чём-то похожа. – отзываюсь я, - здесь тоже нельзя ошибаться. Потом очень сложно исправить свою ошибку.       - Наставник, - она наблюдает за моим ходом. – а вы не боитесь, что совершаете ошибку? Нет, не политическую. Есть вещи, которые не стоит недооценивать.       - Какие, например? – удивляюсь я, с тревогой поглядывая на свою ученицу. Неужели она заметила мои чувства? Но я хорошо их скрываю.       - Например, свои эмоции, - она легко сгребает несколько моих фишек, странный ход, но… очень любопытный, - если их сдерживать, они рано или поздно отомстят.       - Мои эмоции вас на касаются, - вышло немного грубее, чем я хотел, но я напряжён, не могу понять, откуда ещё пойдёт атака, что известно противнику, у меня самого почти никакой информации… я… Тенгри высокое небо, о чём я думаю?!       - Они могут касаться каждого, кто с вами рядом, - она улыбается, выставив ещё одну фишку, но я даже не смотрю на доску, я взволнован… что-то она всё-таки знает, - подумайте над этим. Подумайте, что может случиться, если они вырвутся тогда, когда нельзя. И да… противников тоже нельзя недооценивать.       Я резко поднимаюсь, уже догадываясь, что она сделала. Она нашла тот единственный ход, что вёл к победе. Я совершил ошибку. Поддался эмоциям, и промахнулся. Очень плохо. Только значит ли это, что она права?       - Спасибо за урок, - говорю я с трудом сдерживаясь, - оказывается, даже ученица может научить учителя.       Я склоняю голову и ухожу. Я потрясён. Я пытаюсь понять, что она хотела этим сказать. Наверное, нужно бы поговорить с ней прямо. Спросить, что она чувствует ко мне. Но что она может чувствовать ко мне, если я видел её любовь к королю Корё. В груди глухо застонало. Я не могу себя заставить, не хочу слышать вежливое – простите, наставник, но моё сердце принадлежит другому.       Прислонившись к стенке, я смотрю куда-то вдаль. Я не понимаю, что там происходит, но я понимаю, что она готова. И как же не хочется её отпускать. В конце концов, я решаюсь задержать её ещё на несколько дней. Чтобы понять, не ошибся ли я где. Чтобы узнать…       Если я люблю её… я всё-таки подумал об этом… но если я люблю её, тоэти чувства лучше вытравить. Или же не отпускать её. Что если я предложу ей стать своей женой. Отказаться от мести. Но месть для неё важнее, чем чувства, чем мои чувства. Или я опять ошибаюсь? Неужели я пытаюсь читать её мысли?       Нельзя недооценивать своего противника. Но сейчас я сам себе противник.       Утром в мой кабинет ворвался слуга. Упав ниц, он, захлебываясь от ужаса, говорит, что новая наша гостья утонула. Утонула? Что за глупости. Она плавает не хуже меня. Она и в доспехах даже может плавать, эта женщина. И чтобы утонуть в моём пруду, это только нужно хотеть умереть. Но всё же я подрываюсь. Я спешу туда, где не слышно ни смеха, ни плеска воды. Замедляюсь, добежав почти до самого пруда. И вижу ее светлую накидку, лежавшую прямо на берегу. В груди что-то болезненно сжимается. Я шагаю, потом снова. Тишина… Тяжёлая, непрерывная тишина, врывающаяся в моё сознание.       И я захожу в воду, сам не осознавая, что делаю. Мне кажется, что этого быть не может. Слишком яркое солнце, слишком цветущие деревья… деревья? Я поднимаю голову, и вижу её. С лёгкой улыбкой, прижавшую палец к губам. Ноги резко слабеют от неожиданного облегчения. Но я не позволяю телу возобладать над собой. Подтянувшись на ветке, как есть, в мокрых сапогах я взбираюсь на дерево и сажусь рядом. И ощущаю себя немного странно и глупо. Словно я пятнадцатилетний мальчишка, а не уже состоявшийся генерал армии…       - Вы правда, поверили, что я утонула? – она усмехается. И почему-то кажется, что она чего-то ждет. И вроде бы нужно уходить, ведь убедился что все в порядке. Но так хочется продлить это мгновение.       - Нет, - вру я беззастенчиво, - я знаю, что такой хороший воин не может утонуть.       - Воин? – в её глазах заплескалась улыбка, - а вы говорили, что мне нельзя быть воином.       Можно. Но не с ним. Я не хочу, чтобы он видел тебя такую, хочется сказать мне. Но поздно, он видел её и не такую… И почему он должен видеть больше, чем позволено мне. Я подаюсь ближе, одуревший от запаха, от близости этой женщины, от нахлынувших чувств, от клубка недовольства, ревности и чего-то ещё. Я понимаю, что не могу остановиться. Мне хочется сжать её в объятьях, сильно, очень сильно… А потом.       Потом я резко одергиваю себя. Еще мгновение, случилось бы непоправимое. Я бы не смог себя уважать после этого. Но правильно ли я сделал. Может, именно этого она хотела, чтобы я остановил ее. Я этого не сделал. Отпустил ее другому.       И вот она уходит… исчезает в белой дымке опадающих лепестков. Я понимаю, что совершил большую глупость. Мне хочется кричать небу, Тенгри, что это несправедливо. Ведь я был почти рядом с ней. С тем, чтобы удержать её.       И вот она уходит… уходит насовсем, во дворец, где станет для меня недоступна совершенно. Там я смогу быть для неё лишь верным слугой.. может быть, наставником. Не более. Свой шанс я упустил, поддавшись чувствам. И теперь хочу забыть этот холодный взгляд, хочу, чтобы в её сердце снова наступила весна. Только почему-то больше никогда в жизни не видел я её улыбки…       Зима оказалась слишком долгой для нас обоих.