Смерть не разлучит

Глядя вслед уходящим товарищам, среди которых он вырос и которые стали для него большой поддержкой за всю длинную ведьмачью жизнь, Геральт испытывал глухую тоску. Два года он провёл в забытьи, а потом каким-то образом вернулся к жизни. Была ли это чья-то магия или волшебство, но факт был в том, что он дышал, а на груди лишь красовались страшные шрамы - воспоминание о смертельном ударе, под который Геральт попал совершенно нелепо, отвлекшись на секунду. Весемир принял это решение, потому что..., ведьмаки не смогут очистить мир от всей нечисти. Слишком много детей умирает ещё на первых стадиях испытания травами. А те, кто остался в живых, пускай идут своей дорогой. Спустя месяц скитаний, Ведьмак все же добрался до Вызимы, с затаенной радостью рассматривая знакомые улочки. Он непрестанно думал о своих старых знакомых, о многих, кто успел стать ему очень дорогими сердцу людьми. Геральт непрестанно думал о Йеннифер и о Цири..., как они там?Как его дорогая подруга и возлюбленная, причинившая столько боли и радости? Как там дитя, что однажды выпорхнуло из-под крыла Геральта прекрасной юной девой? Кажется, прошло больше десятка лет, но Геральт знает, что это не так. Он отыщет их. Он встретил Винсента Мэйса, начальника здешней городской стражи. Тот вкратце поведал о новостях, о том, что твари расплодились по местности и проходу людям не дают. Ведьмаков осталось совсем мало, говорит он, а никто больше не готов рисковать жизнью. -Завтра на рассвете состоится казнь, - произнёс Винсент, отнимая ото рта трубку, набитую терпким табаком. - Какой-то шпион Нильфгаардский попался нам на границе. -Нильфгаардский? Зачем им совать нос в такую даль? - Спросил Геральт. -Хер знает. Вероятно, наркоши все пытаются найти способ, как доставлять фисштех через границу. А хрен им собачий. Этот разговор Геральту ничего не дал. Он посетил бордель, а потом снял комнату в таверне, чтобы хорошенько отмыться и отдохнуть. Мухтар поведал ведьмаку последние новости, а за работёнкой послал к солтысу. Когда Геральт шел с кружкой пива к столику, в него врезался пренеприятнейшего вида долговязый человек, от которого несло помоями и блевотиной. Геральт расплескал пиво на себя, грязно выругался, а мужик только крякнул что-то, бросил взгляд своих выпученных глаз и исчез в толпе. Выпивая дрянное пиво в углу, Геральт прислушивался к разговорам постояльцев. А потом услышал занимательную беседу двух дам: -Слыхала, бард Лютик объявился. А долгое время от него ни слуху, ни духу. -Давеча мэтра нашего любимого вешать будут. А ведь какой голосистый был! -Это ж, который песни про Белого Волка исполняет, да? Мы об одном говорим? Да неужели? Не верю! Этого прохвоста постоянно можно увидеть башкой в петле, но каждый раз он остается жив да здоров. -Милая, я клянусь головой, что слыхала, как маэстро Лютик был пойман вместе с другими шпионами на границе с Империей. Его одного взяли живым и не зарезали на месте. Геральт даже глаза закатил. И не удивился. Лютик, его милый друг Лютик, снова допрыгался. И вероятно, сейчас окончательно. Они не виделись с тех пор, как расстались после последнего путешествия около трёх лет назад, а через год Геральт «умер». Лютик должен был слышать о его смерти, и ведьмак не знал, что тот почувствовал. Они прошли через многое, и ранимое сердце должно было разрываться от боли. Хорошо, что Геральт вовремя ожил и снова готов вытаскивать нерадивого поэтишку из дерьма. Он отложил бокал и подошёл к столику, где сидели девушки. -Прошу прощения, - он кашлянул. - Случайно услышал, как вы произнесли имя моего близкого друга и известного барда Лютика. Девушки воззрились на него, как на призрака. Потом, переглянулись неуверенно. Они должны были знать, кто перед ними. Только слепой и глухой не знал легендарного Белого Волка, мясника из Блавикена и просто героя. -А вы...? - Осторожно уточнила та, что была помоложе в соломенной шляпке. -Геральт из Ривии, Ведьмак, - представился Геральт, вспоминая былые времена. Многим его друзьям придётся испытать шок, узнав, что Белый волк жив. Если простой люд мог знать это только по слухам, но вот те, кто видел его смерть своими глазами..., кто хоронил его... -Не может энтого быть, - покачала головой вторая девушка с длинной косой. - Маэстро не раз пел о трагической смерти Белого Волка во время резни в... -Лютик любит драматизировать, - хмыкнул Геральт. - Вы знаете, где он? -По слухам в темнице, - произнесла «соломенная шляпа». - Вешать его заврашним днем хотют. -Хорошо, - Геральт вздохнул и отошёл. Он слышал шепотки всех вокруг. Многие узнали его. Он вновь добрался до Винсента и нашёл его в сторожке, пожирающего жирную гусиную голень. Борец с преступностью глянул на Геральта удивленно. -Милсдарь? Чём-то ещё могу помочь? Время суток уже позднее. -Да, - Геральт кивнул. - Могу я посетить в темнице шпиона, которого завтра казнь ждёт? -Отчего же мне вам это позволять, милсдарь? Таких как та тварь даже народу показывать нельзя. -Боюсь, это мой давний друг. И я уверен в нем, чтобы утверждать, что он никакой не шпион. Взгляд Мэйса стал тяжелым. Он отложил свою жратву и вытер руки платком. -Такие заявления могут и тебя довести до эшафота, ведьмак, - сказал он. - Утверждать, что шпион - друг..., -Он не шпион. Прошу, Винсент, - взмолился ведьмак. - Ты меня знаешь, я не раз оказывал тебе и всему городу услуги. И окажу еще не раз. Позволь мне его увидеть. Солдат глубоко вздохнул и грузно поднялся со стула. Походил взад-вперед, покидал на Геральта гневные взгляды. Потом сказал: -Хорошо, черт с тобой. Рожа у этого бедняги мальца безобидная и он даже меч в руках держать не умеет, поэтому я тоже не верю, что он был заодно с теми головорезами. Да и знакомая харя, чесслово, видел я его ранее точно. Идем, ведьмак. Они спустились в казематы, а потом в сырой подвал. То тут, то там слышались стоны заключенных - убийц, воров, изменников. Геральт знал, что предателей Родины не щадят, и Лютик, если еще жив, то ему крупно повезло. Большинство осужденных ждали своего часа избитыми, без какой-нибудь конечности и иногда без языка. -Он..., в порядке? - Осведомился Геральт. - Я имею в виду, его не сильно потрепали? -Меньше, чем остальных, - ответил Винсент, отворяя решетку, ведущую к камерам. - Говорю же, безобидный парень, только языком трепал попусту и ему дали пару раз по зубам, чтобы заткнулся. Геральт сжал кулаки. Чертов Лютик, куда ты снова вляпался!? Все было не так просто, и ведьмак был в этом уверен. Лютик мог быть кем угодно, но не работать на Нильфов. Он давно отрекся от своей коварной семейки и большую часть жизни просто странствовал, зарабатывал, потешая толпу, напивался и трахал всех относительно молодых и красивых женщин на своем пути. Чем дальше они шли, тем сильнее был запах испражнений, крови и блевотины. Факел освещал плесень на каменных стенах и фекалии крыс по всему полу. Остановились они возле одной из решеток, и Геральт в темноте сумел разглядеть скорченный силуэт на грязном тюфяке. Вообще, темницы здесь были крайне отвратительные, и Геральт надеялся никогда не оказаться в таких условиях. Лучше на болоте в нечистотах, чем здесь. -Вон, собственно и дружок твой, - сказал Винсент, передавая Геральту факел. - А я пожалуй вернусь. Постучи потом, скажу старожиле открыть тебе. Геральт кивнул, забывая о нем и всматриваясь в фигуру за стальными прутьями. Каменный пол потемнел от крови, и Геральт надеялся, что это не кровь Лютика. Но даже со спины было прекрасно видно, что старый друг в херовом состоянии. На нем была какая-то рваная тряпка, еле прикрывающая бедра - бледная грязная кожа была покрыта синяками и ссадинами, и Геральт видел, как кожа барда покрывалась мурашками. -Лютик, - тихо позвал Геральт. Человек на полу вздрогнул всем телом, а потом сжался еще сильнее. Геральт подозревал, что Лютик воспринимает любые звуки, как угрозу или игру больного воображения. -Лютик, - Геральт взялся за прутья решетки. - Дорогой друг. Это я. Он позвал еще пару раз, прежде чем Лютик затравленно поднялся и обернулся; его правый глаз был подбит, а губа вздулась и воспалилась. Его челюсть дрогнула, он распахнул свои невозможные глаза, и Геральт увидел в них ужас. -Нет, только не снова, ебучие галлюцинации, - еле слышно прошептал он, комкая грязный подол рубашки. Ведьмак со скрипом зубов отметил у него отсутствие мизинца на правой руке. Руки для барда - это все. Те, кто это сделал, явно знали на что шли. -Лютик, я тебе не привиделся, - проговорил Геральт, желая вытащить друга прямо сейчас, в эту же секунду. - Клянусь, это я, твой друг, Геральт из Ривии. В голубых глазах промелькнуло неверие, а потом осознание. Он дернулся в сторону решетки, не удержался на сбитых коленях и рухнул на пол, разбив себе подбородок. Геральт выругался, но Лютик упрямо уперся ладонями в пол, поднимаясь. Он хотел жить, он не давал себе слабину, не прятался от того, кто не привык видеть его в подобных ситуациях. -Геральт, - выдохнул Лютик, дрожащими руками обхватывая прутья поверх пальцев ведьмака. Он хотел убедиться, что друг не мерещится ему. - Геральт, сукин ты сын живучий, я сам видел, как ты сдох..., я хоронил тебя... Его голос звучал, как скрип по стеклу. Казалось, Лютику физически больно говорить. Ведьмак поддался вперед, вдыхая смрад, идущий от пленника. -Я жив, Лютик, не знаю как, но жив, - сказал Геральт. - Но это потом. Сначала мы тебя отсюда вытащим. На разговоры времени не было. Лютик был покалечен, его срочно надо было доставить к целителю, обогреть и отмыть. -Я не верю..., - Лютик не сводил с него взгляда. - Пусть мои глаза лопнут и вытекут, если ты мне мерещишься... -Побереги силы, Лютик, - попросил Геральт, а потом снял курточку и передал барду. - Возьми. Надеюсь, я смогу тебя вытащить до рассвета. Лютик кивнул и закутался в теплую кожу, а потом вновь потянул к Геральту руки. -Мне нужно..., не оставляй меня, молю, Геральт, - ведьмак ласково обхватил ледяные пальцы и сжал. - Видимо сама судьба послала тебя мне еще тогда, много лет назад..., так когда мы уже поженимся? Геральт изогнул губы в мучительной улыбке. Раз Лютик умудряется шутить в такой ситуации, значит, он в относительном порядке. -Я не брошу тебя, - пообещал Геральт. - Видимо, я живу и правда для того, чтобы вытаскивать твою жопу из выгребных ям. Когда он уходил, то чувствовал пронизывающий взгляд в спину. Лютик отчаянно сжимал пальцами решетку, до побелевших костяшек, но он оставался сильным. Геральт был ему за это благодарен.

***

Винсент совсем не обрадовался, когда ведьмак обратился к нему с желанием вытащить осужденного трубадура на свободу. Солдат долго и зло смотрел на Геральта, потом театрально громко вздохнул и покачал головой. -Знал я, ведьмак, что ты не уйдешь просто так. Я бы сказал тебе, пшолнах отсюдава, но я тебя слишком уважаю. И уважаю твоеное мнение. -Я руку могу дать на отсечение, милсдарь, что Лютик - никакой не шпион, и вообще, на его руках чужой крови никогда не бывало. Единственное в чем его обвиняли - это в наставленных рогах обиженным мужьям, или в том, что он опорочил чьих-то дочерей или сестер... -Хм, я вспомнил, где я видал этого бабника-пустослова. Не раз он соловьем заливался в наших кабаках и твое имя же воспевал, - Винсент поковырялся в ухе. - Не любитель я всех этих песенок, вот и запамятовал я его ебальник. Но, ведьмак, его взяли в компании дезертиров и шпионов, у которых были гербы ублюдков Нильфов..., -Он не мог быть в плену? - Осведомился ведьмак. - Дорогу показывать или еще чего? -Хер знает, хер знает. Я не ебу, ведьмак. Мне приволокли его уже таким, оборванным, грязным..., побили его уже наши, не буду лгать, но ручонки мы его не трогали. Ты же знаешь этих сторожил на границе..., они любят поизвращаться. Повезло поэтику, что на задницу его не покусились..., хотя хотели. Видел по глазенкам солдат моих, блестели, как на шлюх, но я пресек... -Винсент, - перебил Геральт, не желая слушать всякую падаль в адрес своего друга. - Я обязан его вытащить. Он ни в чем не виновен..., он радует народ своими стишками и песнями. И хотя я думаю, что это глупо..., - пробормотал Геральт. - Но люди любят его. Винсент снова вздохнул, потом грузно уселся на стул. -Мое доверие очень много стоит, Геральт из Ривии, - сказал в итоге начальник стражи. - И я верю тебе. Я готов отпустить поэтика, но ты знаешь, народ жаждет хлеба и зрелищ, жаждет казни. Взамен твоего Лютика, я должен вздернуть кого-то другого. Геральт не мог позволить умереть невинному человеку, даже вместо своего друга. Он бы не стал помогать Винсенту в этом и нашел бы другой способ..., но офицер продолжил: -Ищу я одного гнусного упыря..., не, это людь, но тварь поганая, обворовывает честных людей, залезает дамам под юбки и дитев насилует... -Винсент, я не охочусь на людей..., - проговорил Геральт. - Это ваша работа... -Знаю-знаю, - мужчина отмахнулся. - Проходили и не раз. Но ты же хочешь вытащить беднягу барда? А другого выхода нет. Конечно, ты можешь насобирать десять тысяч оренов и попросить выкуп, но даже Велерад не согласился бы отпустить дезертира на волю, ни за какие монеты. По сути, Винсент просил не убивать преступника, а найти и сдать под стражу. А утром его казнят вместо Лютика. Жестоко, но необходимо, и тем более, если ублюдок действительно был вором и насильником, то в ад ему прямая дорога. -Хорошо, по рукам. Есть описание этого..., упыря? -Есть. Могу отправить тебя к женщине, чьего малолетнего сына..., надругались над ее сыном. Прямо в комнатушке мальца. Винсент сплюнул себе под ноги и схватился да трубку. Да уж. Действительно некоторые люди страшнее монстров, и ходят свободно по городам, тогда как невинных собираются казнить, не разобравшись. Геральт поблагодарил старого приятеля и вышел. Сегодня он не выспится, да и не сможет спать, пока не убедится, что Лютик в безопасности. Женщина, чей сын был гнусно опорочен, открыла не сразу. Но понятное дело - в городе давно наступил комендантский час. Ее лицо в сумраке было перекошено от печали, морщины испещрили весь лоб и уголки губ, хотя она была достаточно молода. Геральт вкратце, но очень осторожно описал, в чем ему необходима помощь, и горожанка неожиданно охотно согласилась описать преступника. Сказала, что услышала ночью шум из комнаты сына, зашла и увидела, как эта тварь прижимает ее дитятку к кровати и совершает неоднозначные действия. Она кинулась на урода с кочергой, но тот юрко выпрыгнул в окно, засветив своей рожей в свете факелов. Единственное, что я запомнила - это руки, как кости и гнилые зубы в ужасающей ухмылке, сказала женщина. К ее боку прижимался худой мальчишка; совсем юный, лет семь от роду. Он сонно жевал кусок сыра, глядя на Геральта с долей ужаса и восхищения. Ведьмака замутило, когда он представил, что пережил этот малыш. Потом ребенок вдруг слез с лавки, подошел к Геральту и потянул его за руку. Тот с затаенным дыханием присел на корточки. Тонкие ручки обвили его шею, а сухие губы уткнулись в ухо. -Яшка! - Воскликнула женщина, подорвавшись с места. Геральт остановил ее жестом. Мальчик что-то зашептал, неразборчиво, еле складывая слова в предложения. Он вряд ли отставал в развитии, но из-за недавней боли и шока был слегка не в себе. -Яшка..., - в глазах женщины появились слезы. Геральт приобнял худенькие плечи, подбадривая. У мальчика не было отца, а потом другой мужчина причинил ему такую травму. Мальчик почувствовал в Геральте силу, защиту и помощь. -Глаза, - тихонько прошептал Яшка. -Что? - Геральт отстранился и взглянул в лицо мальчишки. - Ты меня понимаешь, да? Яшка кивнул. Геральт не чувствовал от него страха. -Я хочу помочь. Тебе никогда больше не будет больно, а человек, который сделал тебе плохо - заплатит по заслугам, - мягко сказал ведьмак. - Он никому уже не сможет сделать больно. Я найду его и накажу. Яшка приоткрыл рот, потом оглянулся на мать. Та подбадривающе кивнула. Мальчик снова приблизился к уху ведьмака и уже более понятно сказал: -Глазищи..., круглющие..., большие и страшные..., цветом, как пыль на подошве..., - он весь вздрогнул. - Они хотели вывалиться мне на лицо... -Что еще? Что еще ты помнишь? -Запашок. Как в ночном горшке или от мертвых коз. Сильнехонько воняло. Это все, что было нужно ведьмаку. Он вспомнил мерзкого человечишку в таверне и понял, почему ему стало мерзко от одного его вида. Дело даже не в запахе..., так выглядел психопат поехавший, последняя мразь без совести. -Хорошо, - Геральт потрепал мальчишку по волосам и встал. - Ты очень смелый, Яшка. Твоей матери с тобой повезло. Мальчик поднял руку к лицу Геральта и провел пальцем по шраму, пересекающему бровь. На его лице была недетская серьезность. -Я стану взрослым и буду сильным, как ты. -Верю на слово. Геральт поблагодарил женщину, оставил ей пару монет «пусть твой сын купит, что захочет», и вышел. Но женщина окликнула его: -Эта тварь, мерзкая вонючая шавка..., если вы найдете ее, то добейтесь, чтобы ее казнили. Или отдали на съедение бешеным псам. -Завтра вы увидите его на эшафоте, - сказал Геральт твердо. -Я буду в первых рядах. Найти преступника было несложно - Геральт поспрашивал посетителей в таверне, и, ему повезло, все прекрасно знали в лицо местного могильщика. -У меня от его вида яйца во такие становятся, - сообщил пьянчуга возле барной стойки, показывая насколько маленькими становятся его шары. - Ходет, шатаеца из сторонки в сторонку, как энтот..., горлум, воть! Котелок евоный уже давненько поехал - середь мертвяков жизнь жить. Где кладбище Геральт знал. Даже в прошлом пару раз натыкался на привидение могильщика, но тот тогда видимо имел немного разума. Раздражало одно - почему доблестная стража до сих пор не вышла на преступника, хотя он был как на ладони. Возможно, подобные вещи были нормой и тратить свои ресурсы государству не хотелось. Всего лишь жизнь маленького мальчика. Который может вырасти маньяком-убийцей или покончить с собой, бросившись в выгребную яму.

***

-Удалый ты, ведьмак. Даже пары часов не прошло, - сказал Винсент, глядя, как его солдаты уводят могильщика в темницу. - Как ты его изловил? Эта падаль даже на людях не появлялась, я думал он издох давнишно. -Теперь точно исдохнет, - сказал Геральт прохладно. - Услуга за услугу, милсдарь. -Конечно, конечно. Я человек слова. Сейчас приведут твоего дружка певуна. Лютик при ясном свете выглядел еще хуже, чем в темнице. Геральт заметил, как тот исхудал, а ссадины на его коже выглядели очень плохо. Кажется, его пинали вдесятером, если не боле. -Геральт, - одними губами прошептал Лютик, нетвердо стоя на ногах. Он кутался в геральтову куртку, но ему явно было очень холодно. -Лютик, - Геральт быстро преодолел расстояние между ними. - Лютик, боги милостивые... Он подхватил барда под руку, закидывая ее себе на шею. Пахло совсем безобразно, но какая к черту разница! Винсент морщил нос, глядя на них. Сказал: -Идите, милсдари, да подальше. Хорошо бы вам исчезнуть из города на некоторое время, пока сумятица не уляжется. -Благодарю, - сказал Геральт, удерживая висящую на нем тушу. - Я всегда к твоим услугам и не забуду твою доброту. -Шагайте уже! Геральт буквально приволок Лютика до комнаты в таверне; бард держался достойно, хотя у него и подгибались колени. Еще он пытался что-то сказать, но на это у него сил не хватало. -Тихо, не шевелись, - Геральт уложил Лютика на низкую кровать. - Черт..., что же с тобой делать? -Я..., все не так плохо, Геральт, - сказал Лютик, еле держа глаза открытыми. - Меня просто били и..., у меня ничего не сломано. -Тихо. Геральт тщательно осмотрел каждый ушиб и рану, ощупал впалый живот и пересчитал пальцами ребра. Лютик был чудовищно худой! Даже для простого барда, который в руках ничего тяжелее лютни не держал, Лютик всегда был хорошо сложен. Вроде бы, кроме отрезанного пальца у барда больше серьезных увечий не было. Геральт аккуратно напоил его прохладной водой, а потом сбегал вниз и попросил хозяина доставить в комнату бадью. Отогреть, отмыть и накормить. А потом уложить спать. -Геральт, - Лютик поймал Геральта за пальцы. - Как ты...? Я же видел. Я видел твой истерзанный труп, Геральт. Я знаю, как выглядят мертвецы... Геральт высвободил руку и порылся в сумке, доставая некоторые медикаменты. Принялся осторожно обрабатывать грязный обрубок на правой руке друга. -Я не знаю, - сказал он честно. - Я не знаю, что за чертовщина произошла, Лютик, но я жив. -А..., - Лютик зашипел от боли и дернулся, скорчил страдальческую мину. - Что ты почувствовал..., когда...? -Ничего. Только боль и темнота. А потом я очнулся на дороге и меня подобрали ведьмаки. Лютик задумчиво уставился на него. -Рана в ужасном состоянии, - сказал Геральт, осмотрев фалангу. - Завтра я позову целителя, а сегодня ты хорошенько выспишься. Он кивком поблагодарил мальчишек, что принесли бадью и принялся разводить в воде ароматы и целебные травы. -Геральт. -Хм. -Спасибо. Ведьмак принялся избавлять Лютика от одежды, и тот даже не сопротивлялся. Только слегка двигался, помогая выпутать себя из грязных обрывков. -Я правда уже попрощался с жизнью..., а какая она была! Ух! - Вяло воскликнул бард, неосознанно закидывая руки Геральту на шею, когда тот поднял его нагое изможденное тело в воздух. - Прости, я наверное ужасно пахну..., да, точно, я жутко воняю, я просто уже так привык, знаешь... Он осекся и вздрогнул всем телом, когда ведьмак опустил его в горячую воду. Наверное, его раны адски болели - Геральт знал это не понаслышке. Некоторое время они провели в тишине, и Геральт понял, что она давит на него гораздо сильнее, чем треп друга. Он несколько раз полил голову Лютика водой, и после принялся втирать в отросшие грязные волосы ароматное мыло. Когда-то Лютик множество раз проделывал это с Геральтом, и ни разу не было наоборот. -М-м, тебе говорили, что у тебя волшебные пальцы? - Спросил Лютик, блаженно откинув голову. Геральт не сдержал смешка. Говорили. О, только в совершенно других ситуациях. -Прости, что тебе приходится..., - Лютик взмахнул рукой, разбрызгивая потемневшую воду. - Делать все это. У тебя наверняка куча других дел, а ты нянчишься со мной, как с немощным стариком... -Ты мой друг, Лютик, - внезапно сказал Геральт. - Я сделаю для тебя все, что угодно. На тонких израненных губах появилась мягкая улыбка. Лютик не стал комментировать и посидел в тишине еще недолго, наслаждаясь чужой заботой. Геральт принялся тереть его мочалкой, смывая размокшую грязь и кровь. Лютик отчаянно краснел, когда ведьмак усадил его на край бадьи, приказал держаться, задрал его ноги и мыл там..., Лютик уверял, что может и сам, но его пальцы были не в состоянии даже удержать мочалку. Прислужники поменяли воду, и Лютик теперь просто сидел нежился в горячей воде. -Согрелся? - Спросил Геральт, скидывая намокшую рубашку. -Угу, - голова Лютика качалась из стороны в сторону, как маятник. - Спать охота, дружище. -Погоди, спать. Так, пора вылезать, сейчас в русалку превратишься. Геральт вытащил его наружу, тщательно обтер полотенцем и вновь уложил на кровать. Лютик хоть и моргал осоловело, но все еще смущался и пытался прикрыться, ну потому что..., неприлично это. -Лютик, блять, - Геральт окинул его усталым взглядом. - Ты что как невинная девица? У тебя там третье яйцо? Чего. Я там. Не видел? Лютик угрюмо надул губы и лег спокойно, выставляя тело напоказ. Геральт намешал успокаивающую целительную мазь и принялся обрабатывать его ссадины, синяки и царапины. По виду они были относительно свежие, но некоторые уже успели зажить. -Сколько тебя держали в темнице? - Спросил Геральт, переворачивая друга на живот и принимаясь за спину. Лютик свел худые лопатки и обнял плотную подушку. -В темнице - два дня. В плену - около месяца. Геральт нахмурился. В плену? Что-то стало проясняться. Но этот разговор следовало отложить на потом. -Сам оденешься? - Геральт расправил одну из своих нижних рубашек. - Вроде чистая... -Черт возьми, Геральт, ты видел вообще в чем я был? - Фыркнул Лютик и выхватил у ведьмака тряпицу. - Сам оденусь. Ты и так меня слишком много лапал сегодня. Геральт хмыкнул. -Я схожу, принесу нам поесть. Я так понимаю, тебя и голодом морили? - Дождавшись кивка ведьмак отошел к двери. - Только не засыпай. Он вернулся с тарелкой горячего бульона для Лютика и похлебкой для себя. Бард накинулся на еду с жадностью варга, а потом выклянчил себе ломоть хлеба. Вылакал кувшин воды и завалился спать. Веки его больше не открывались. Геральт некоторое время наблюдал за его мерно вздымающейся грудью, тяжко вздохнул и тоже приготовился ко сну.

***

Лютик дрых и дрых - Геральту пришлось заплатить хозяину, чтобы их не выгнали, а сам дошел до торговца, чтобы купить Лютику одежку. Монет у него было немного, но Весемир дал ему с собой небольшой мешочек на первое время. Вернулся в комнату он спустя пару часов, захватив перловой каши и еще воды. Когда он зашел, Лютик неуклюже справлял нужду в ночной горшок. -Чувствую себя заново родившимся, - закончив, проговорил бард, и правда, он выглядел посвежевшим: кожа была не такая серая, волосы забавными кудрями падали на лицо, и даже голос стал звонче. - То ли это твои волшебные руки, то ли масла и ароматы - но я готов к свершениям, Геральт! Боги, знал бы ты, как я рад тебя видеть! Геральт хмыкнул и протянул ему плошку. Глаза Лютика загорелись. Он снова сожрал все до крупинки, а потом откинулся на одеяла и сложил тонкие пальцы на животе. Геральт вспомнил об увечье барда и сорвался с места. Целитель нашелся быстро. Пришел, осмотрел руку Лютика, поколдовал над ней, всучил ведьмаку склянку с мазью и потребовал плату. Наказал носить бинты, пока рана не затянется. Геральт кивал, как болванчик, выпроводил старика и вновь принялся за обработку повреждений друга. Лютик все это время сидел с нечитаемым выражением на лице. -Лютик..., - Геральт замер возле синюшнего лютикова колена. - Что с тобой случилось? -Ты же знаешь, что я притягиваю неприятности... -И всегда выходишь сухим из воды. Ты сказал, был в плену. -Угу, - Лютик выпрямился, толкнул ведьмака в плечо, заставляя облокотиться о стену, и уложил голову ему на колени. - Был. Меня поймали ублюдские нильфы, когда я пытался добраться до города, где живет одна моя знакомая. Они пытались выведать у меня, где Цири. То, что ты..., погиб, они знали, а вот Цири все еще была на свободе. В этот раз Йеннифер не вытащила меня... Геральт вздрогнул, услышав знакомое имя, и опустил ладонь на лоб Лютика, перебирая мягкие пряди волос. -Меня особо не били и не трогали, - сказал Лютик. - Я нужен был им живым; меня только лишь не кормили нихрена и заставляли слизывать росу с растений, чтобы напиться, как какое-нибудь насекомое. Потом, когда нас всех задержали на границе..., Он поморщился. Геральт не перебивал. -Я думал, вон, спасение пришло. Черти столичные видели, что я не принадлежу к дезертирам, но так как поубивали всех, им пришлось захватить хотя бы меня, чтоб вздернуть как изменника на потеху народу. -Ублюдские скоты, - прокомментировал Геральт, вновь убедившись в человеческой жестокости. -Я сам сдурил. Я мог дать деру, когда началась заварушка, но понадеявшись на помощь, я не стал, ведь был смертельно слаб. Пока я тебя не увидел, Геральт, я даже языком шевелить не мог; твоя воинственная и угрюмая, но такая родная рожа вдохнула в меня желание жить! -Теперь все хорошо, - сказал Геральт, укладывая ладонь на грудь Лютика. - Я жив, ты жив, можем дальше двигаться вместе. Лютик вскочил так резво, что ведьмак засомневался в его плохом самочувствии. Он глядел на Геральта широко раскрытыми глазами, не веря своим ушам - он желал услышать эти слова много раз, но ведьмак часто просто молча соглашался с его присутствием, не говоря ни слова. Раньше Геральт не сдерживался в выражениях, чтобы спровадить от себя поэта, а потом просто..., смирился. Привык. Привязался. Геральт ощутил стальную хватку на своей шее, невольно вспомнил мальчишку Яшку; бард уткнулся ему лбом в плечо и разразился слезами. Ведьмак неловко похлопал его между лопаток и оставил руку, чувствуя чужую дрожь. Он видел слезы Лютика лишь однажды: давным давно, когда вопреки бодрым словам, в глазах барда блеснула предательская влага, и Геральт долго смотрел вслед спускающейся с драконьей горы сгорбленной фигуре. *** Через недельку праздных возлежаний, Лютик заметно посвежел. Вернулся румянец на его щеки, на губах постоянно играла мечтательная улыбка, и он стал самостоятельно ходить. Он мог уже есть твердую пищу без рвоты, но все же Геральт пока оберегал его от жирного мяса и сладкого. Им надо было убираться из города. Монеты закончились, а народ был сильно недоволен тем, что казнили призрака-могильщика, а не обещанного дезертира-нильфа. Лютика нельзя было показывать людям. Когда Геральт собрал свои скромные пожитки, Лютик что-то усердно царапал на бумаге - выклянчил ее у ведьмака, ведь, видите ли, у него вернулось вдохновение. Полтора года я ничего не писал, поделился Лютик, и у Геральта неприятно засвербело в груди. Сматывались они под вечер, весь день просидев в харчевне. Лютик с завистью косился на пьющих мужиков, и поэтому Геральт тоже отказался от выпивки, молча поддерживая его трезвость. -На тебе все заживает, как на собаке, - проговорил Геральт, когда они отошли достаточно далеко, и огни Вызимы глядели им вслед. -Кто бы говорил. Странно, что ты не умер еще, когда стрыга..., - Лютик осекся, поняв, что болтает чушь. - Темно уже. Как в старые добрые времена! Будем ночевать под звездным небом! Геральт хмуро глянул в затянутое тучами небо. Болван у него друг. -У меня руки чешутся сочинять, Геральт! - Восторженно сказал Лютик, бодренько вышагивая рядом. - Напишу балладу, как Белый волк, могущественный ведьмак, отважный герой победил саму смерть! Ага! - Лютик пихнул Геральта в бок. - Ага? -Что? - Ведьмак скосил на довольную физиономию глаза. -Ну, ты что не догоняешь, друг мой!? Победил смерть, вернулся к жизни, чтобы спасти своего любимого друга от страшной казни. Неплохо звучит, ага? -Был бы ты прекрасной барышней, звучало бы лучше. Лютик притих. На секундочку. -Ты думаешь, стоит найти ее? Йеннифер? И Цири? Геральт промолчал. Пусть Лютик сам додумывает. Но да, он должен был их найти..., должен был стереть их боль, прижавшую их к земле, после его смерти. -Давненько я княжну не видел, - проговорил Лютик. - Лет семь, того и больше. Стала, наверное, прекрасной девицей и отбоя от ухажеров нет. Зуб даю, она просто красавица..., тонкая талия, длинные ноги. Не может быть по-другому у внучки несравненной Калантэ! -Лютик. -Не переживай, Геральт. Не смотри на меня, как один из этих отцов, чьих дочерей я имел честь..., любить. Цири для меня тоже, как дочь, - с благоговением произнес поэт, будто пропел. -Пф. Геральт не раз задумывался над тем, почему же Лютик с годами не менялся. Его кожа не покрывалась морщинами, а в волосах не серебрилась старость. Когда они только встретились..., сколько лет прошло? Двадцать? Тридцать? А Лютик все такой же красивый, пышущий юностью и силой. Геральт мог поклясться, что тогда в таверне к нему подошел точно такой же очаровательный юноша, каким Лютик был на протяжении всей истории их знакомства. -Сколько тебе лет? - Резко задал вопрос ведьмак, и трындящий бард умолк. А потом нервно рассмеялся. Геральт пожал плечами - не хочет говорить, не надо. Привал они устроили в лесу на небольшой поляне. Жилые поселения были не так далеко, а по дороге то и дело стучали копыта лошадей, тащивших тяжелые телеги - потому бояться диких зверей не стоило. Стояла теплая, приятная летняя погода; пахло свежими яблоками и травой, еще немного - лавандовым мылом, которым Лютик усердно натирал себя с утра. В свете костра его заживающие синяки на руках смотрелись неопрятными пятнами, губа почти зажила, только темная корочка пересекала мясистую плоть. Лютик улыбался. А у Геральта неожиданно сильно заболела голова. -Я буду первым бардом, который играет на музыкальном инструменте без одного пальца, - гордо заявил поэт, показывая, как именно он будет перебирать струны. - Как думаешь, меня будут называть «четырехпалым кудесником» или «неунывающим талантом»? Геральт терпеливо вздохнул и сказал: -Тебя будут называть «беззубым безобразием», если не закроешь варежку и не ляжешь спать. -Да ладно тебе! Я впервые свободно вышел на природу после долгого заточения! Я вдохновлен, я хочу петь и плясать! - Лютик подполз ближе к костру. - Ты замечал, как прекрасен огонь? Опасный, обжигающий, имеющий силу уничтожить все на своем пути..., но при должном обращении, дарующий тепло и жар, чтобы превратить отвратительный кровавый кусок мяса в чудесный деликатес... -Лютик, - Геральт приподнялся на локте и потер лоб. - Ради всего святого, помолчи. Я нянчился с тобой всю неделю, я не спал ночами, боясь как бы ты не рухнул с кровати от своих телодвижений и не свернул себе шею. Я голоден, мой кошель пуст..., я просто хочу посидеть в тишине. Бард замер, на его лице проскользнула тень, но Геральт и не стал задумываться об этом. Он понимал, что Лютик безумно рад оказаться на свободе и вообще, его переполняет счастье из-за присутствия живого и невредимого Геральта, но этот Геральт все еще был Геральтом. А то есть раздражительной, грубой и любящей тишину личностью. Ведьмак лег обратно, прикрывая глаза. Он не надеялся, что Лютик внемлет его словам, однако тот только завозился, тихонько закряхтел совсем рядом, - и к боку Геральта прижалось теплое тело, обдав ухо прохладным дыханием. -Прости, - произнес Лютик, тыкаясь лбом его в плечо. Он несмело взялся за краешек его рубашки. -Все..., все нормально, - Геральт оттаял, перехватил его руку и крепко сжал. - Я просто устал. Спи. Черт возьми, с каких пор Геральт ведет себя так..., мягко? Заботливо? Почему же вечный балабол и тупица Лютик стал вызывать эту позорную, такую человеческую нежность? Если бы рядом были петухи, Геральт проснулся бы от их криков. Солнечные лучи пробились сквозь вчерашние тучи и слепили глаза, а свежий ветерок принес аромат луговых цветов. Лютиковы волосы щекотали подбородок, а его лицо было плотно спрятано от солнца в изгибе ведьмаковой шеи. Они не раз спали в обнимку, особенно в холодные ночи, когда туман плотно оседал на землю, оставляя влажные поцелуи. Лютик вообще любил забраться чуть ли не сверху ведьмака и сопеть ему куда-нибудь в подмышку, - Геральт в таких ситуациях жалел всех бардовских пассий, которым удалось выжить после совместных ночей с этим чрезмерно любвеобильным существом. Лютику явно не хватало тепла и ласки, вот он и был такой..., тактильный. Геральт с легким раздражением спихнул с себя тело, и Лютик раскинулся звездой на покрывале, причмокивая губами. Ведьмак невольно засмотрелся на красивый изгиб губ и видную даже при худобе немного детскую припухлость щек. Ну какого хера природа мужика одарила такой внешностью? В голову Геральта полезли совсем неуместные сейчас пошлые мысли. Если мужик красивый, значит его можно..., того? Как бабу? Ведьмак гневно встал, злясь сам на себя и почему-то на Лютика. А что? Лежит тут, весь такой доступный - бери, не хочу. -М-м, - простонал Лютик, выныривая из сна. - М-м, Геральт, еще пять минуточек, прошу..., такой сон..., м, Гера-аль..., м. Он перевернулся на живот и остался в таком положении. Решив, что с менестрелем ничего здесь не случится, ведьмак отправился добывать пищу. Поймать олененка оказалось проще простого, и спустя недолгое время, он вернулся к месту стоянки. Лютик уже не спал. Он сидел и не моргая смотрел на оставленную Геральтом куртку. -Ты проснулся, - Геральт сгрузил будущую мясную похлебку на траву. Лютик встрепенулся. Утер глаза, - что не укрылось от взора ведьмака, - и счастливо широко улыбнулся. -О, наконец, мяско! - Воскликнул он. - Мне же можно? Можно, Геральт? -Какой же ты шумный. Лучше костер в порядок приведи, - пробормотал Геральт и принялся разделывать тушу. Они позавтракали, сложили в мешочек остатки мяса и отправились дальше. Геральт не знал, куда держать путь, но предназначение вело его. Он знал, что столкнется с малышкой Цири совсем скоро. Точнее, уже не малышкой. В последний раз он видел ее подростком, находящимся в такой стадии, когда уже бедра округляются, а груди наливаются женственной аккуратностью. Цирилла была красива, как сумрачное звездное небо и росчерки перистых облаков в голубой синеве одновременно. Ведьмак не был поэтом, но запомнил это лютиково сравнение, сказанное как будто совсем недавно. И ведьмак шел вперед, уверенный, что жизнь просто подарила ему второй шанс.