Цель, успех и конечная

Doᥣorᥱs || Corbᥲᥒ Всё началось со школьной скамьи. Долорес училась на одном факультете и курсе с Корбаном Яксли. Ей был откровенно неприятен этот тип. А его бесила эта девчонка. Он постоянно просил списать, вечно портил ей причёску, конспекты, ему было весело выводить её на эмоции. Но в ответ Корбан получал лишь недоумение и порчу на всю остальную неделю. И в очередной раз в коридорах раздавалось: «Долли, ты же дашь списать трансфигурацию? », «Долли, ты же знаешь, что мне ничего не надо, только сбавь цену на свои услуги по предметам? Хорошо?». Он так растягивал её имя, что было тошно и ей самой. Но каждый раз она грубила или сладко и саркастически слала его куда подальше, стараясь сохранять безмятежность внутри и на милом личике. Долорес любила контролировать всё, а особенно себя, свои эмоции. Ей нужно было идти в актрисы. Но вместо магического театра она отправилась в Министерство. — Ты бы могла стать звездой Голливуда, Амбридж. Жаль, что туда нужен идеальный глянец, как мисс Делакур. — выкурив последнюю сигарету и затушив об её новый отчёт, Яксли лишь усмехнулся, ведь ему было наплевать на Долорес, как и ей на него. Он был холодным склийзким, а под действием алкоголя превращался в подобие Лестрейнджа. Она лишь незаметно воротила свой носик от дыма папирос, чтобы её не стошнило прямо в этой комнате. Он любил задевать её, но и она не оставалась в долгу, намекая, что ей есть, что рассказать общественности. Они постоянно шантажировали друг друга. Это была некая игра: кто больше достанет сплетен, слухов и неприятных фактов из биографии соперника. Волшебница не была из робкого десятка и смело рубила головы своих коллег на постах, медленно и верно пробираясь к цели. А Яксли просто пробился через знакомых. Уже в министерстве Долорес поняла, что здесь ей придётся ещё больше скрывать своё происхождение. Ведь на вершину этой лестницы редко берут кого-то, кто не входит в число чистокровных аристократов. Он знал это и часто давил на то, что вряд ли она имеет отношение к Селвинам. Долорес просто привыкла выслушивать его намёки, угрозы, тупые шутки и видеть каменное выражение лица . А в его кабинете вновь шёл дождь. Яксли снова закатывал глаза и тихо практически шипел: — Амбридж.. Я ещё доберусь до тебя – без палочки ходить будешь, кошка драная! Она крутила компроматом так же, как и взятками, ведь это так затягивает. Так наполняет сейф и даёт больше власти, одобрения со стороны других чинов. Не секрет, что все в Министерстве брали взятки, и Долорес не стала исключением. Корбану в какой-то момент надоели политические игры, он не имел такой ярой жажды к власти и манипуляциям. А Долорес – да, имела. Она была одержима этим. Яксли просто наблюдал, как его одноклассница готова голову откусить за пост в Визенгамонте. Годы шли, а они так и продолжали спорить, ругаться и кидаться отчетами, также быстро вспыхивая, как впоследствии и остывая. Но без изменений оставалось одно – её до дрожи в коленях сахарная улыбка, что аж мурашки по коже бежали. Зрелище одновременно пугало и удивляло, мигом парализуя все окончания: эта женщина могла довести до истерики каждого в Министерстве, всего лишь улыбнувшись. Яксли признал, что даже ему жутко от этого "милого" изгиба уголков её губ. Саму Амбридж раздражало всё : глупые людишки, проблемы, которые не стоили того, заявления министра и его приглашения на обеды. Ей приходилось мириться с хвалёной чистокровной знатью, не все члены которой блистали умом. А Яксли... Он раздражал больше всех. Его холодная ухмылка, дождь в кабинете, хмурое выражения лица, тёмный и раздражающий костюм. Метка, колкие и такие же холодные ответы, чтобы она вновь вспылила, вечные намёки и его туфли, что так ненавидела её кошка. Энергитический вампир, а может он и вправду пил её кровь? В тот вечер, когда Лорд пришёл к власти, Долорес не могла найти себе места. Ей было всё равно, кто будет главным в этом бардаке. Она была прекрасной актрисой, которой было без разницы на кого работать. Главное, чтобы роль её была не последняя. Но потерять власть она не может. Не должна, не так быстро. Только эта мысль пугала Амбридж больше всего. Долорес любила только одно —власть, деньги и хорошие вино. Никого больше. Корбан не стал сдавать её, хотя и смысла в этом особо не было. Лорд сам не чистой крови, а на дамочку в розовом он и не посмотрел бы. Но почему тогда он думал о ней? О глупой выскочке с его потока? У него было много женщин, но Корбан не запоминал их имена, возраст, глаза, цвет волос, каких-то прихотей и всякой другой ерунды. А характера у них и не было. Но Амбридж... Тогда, ещё в школе, он предложил ей переспать, прижав у стенке и подняв платье. На этот жест Корбан получил пощёчину и пару проклятей в свою сторону. Она была целью. Яксли всегда получал, что хотел, но не в этот раз. Долорес не была заинтересована в этом, ей было противно от одной мысли. Так они и жили через несколько кабинетов: отпуская ядовитые шутки, сохраняя серьёзный вид. Он ловил её в коридорах, на заседаниях, стараясь не упускать из вида. Долорес лишь звонко смеялась в его сторону, говоря, что ей не хочется и минуты проводить в его компании. Но после падения Лорда счастливая жизнь кончилась. Долорес собирала в спешке чемодан, чтобы сбежать во Францию. Гнить в Азкабане ей не хотелось: Поттер уж точно не оставил бы её в покое. Связи стали бесполезны, а счёт из сейфа волшебница уже обнулила. Амбридж успела отослать письмо с губной помадой вместо печати. Но нашло своего получателя оно уже в тюрьме.

«Уже не надеюсь тебя увидеть вновь и не собираюсь. Я выиграла, дорогой. Я сбежала, а ты нет. Я вновь на шаг впереди тебя, Корбан Яксли»

Он только жутко рассмеялся, понимая, что проиграл. Проиграл в жизни, проиграл в любви, проиграл везде, где только мог. Теперь он гнил в Азкабане до конца дней, а Долорес жила в уютной вилле во Франции, сжигая остатки прошлого в камине по вечерам.