Crazy Dance

Чанёлю не нравятся парни. Чанёль не любит стриптиз. Чанёль женится через три дня. Он любит свою невесту, и да, совсем не любит парней. Но этот мальчишка с чёрными лисьими глазами, с грацией пантеры в каждом жесте, с этими чувственными, резкоочерченными губами... Чанёль сглатывает и перестаёт упрашивать себя отвести жадный взгляд. У мальчишки тонкая шея, вызывающий загар и до того хитрый взгляд, что Чанёль дуреет. И с каждой секундой, пока он смотрит на это исчадие ада, его решимость переломать Чонину ноги за такой «подарочек» на мальчишник испаряется всё больше. Мальчик двигается профессионально, смотрит тоже: Чанёлю, через каких-то пару-тройку минут выступления, уже хочется ощутить вес этого тела на своих коленях. Особенно потому, что этот черноволосый парень совсем не похож на обычных стриптизёров, которых доводилось видеть в фильмах: никакой горы мышц, костюма сантехника и плотоядного взгляда. Только грация и такая покорность в глазах, что хоть волком вой. За спиной Чанёля ухмыляется кто-то из дружков, но он не обращает внимания: танцор ловит его взгляд и вдруг улыбается, именно ему, глядя в глаза. Чанёль чувствует напряжение в области застёжки джинсов, хотя демон на сцене не снял ещё даже майку. И танец его больше напоминает рассказ, или даже исповедь. «О, мне так неловко, - говорят его движения, - но вот тут у меня особо чувствительное место... А если ты потрогаешь вот тут, чуть грубее... Тебе нравится, когда я изгибаюсь вот так? Так бы я изгибался только под тобой». Чанёль выпивает залпом половину высокого бокала, не особо задумываясь над его содержимым. Сейчас даже моргать кажется непозволительным, потому что упустить хоть миг этого восхитительного зрелища – чуть ли не смерти подобно. Песня почти заканчивается, на сцену выходит другой танцор, на которого Чанёль даже не смотрит. Он с паникой заглядывает в глаза своему безумию и хлопает себя по коленке. Танцор, хвала небесам, улавливает это движение, кивает и, всё так же невинно улыбаясь, виляя задницей и подхватив свои шмотки, легко спрыгивает со сцены и сразу садится Чанёлю на колени. Чанёлю приходится широко открыть рот, чтобы хоть немного воздуха попало в лёгкие через спёртое горло. Мальчишка пахнет мускусом, косметикой и, немного, потом. - Я понравился хозяину? Чанёль медленно, с оттягом, проводит ладонями по стройным ногам и кивает. Что за обращение, принято тут так, что ли?.. Но Чанёль согласен, он уже согласен быть хозяином этой кошке. - Очень понравился. - Приват-танец стоит... - Это не важно. Танцуй. - Хозяин не хочет знать моё имя? – немного коряво, словно не на родном языке, спрашивает танцор, проводя кончиками пальцев с аккуратными ногтями по шее и плечам своего клиента. - Хочет, хозяин очень хочет, - «тебя», мысленно добавляет Чанёль, глубоко вдыхая пьянящий запах. - Цзытао. Меня зовут Цзытао. Но хозяин может называть меня просто Тао. Чанёль подозревает, что имя вымышленное, но не вдаётся в подробности: звучит достаточно экзотично, вполне подходит этому мальчишке. - Тогда танцуй для меня. И Тао танцует. Так, словно каждой клеточкой тела чувствует ритм музыки, словно сам состоит из тягучей, пульсирующей, как живое сердце, мелодии. Танцует всем собой, почти невесомо прикасаясь к Чанёлю: руками, бёдрами, чёлкой. И тихо, едва слышно, мурчит, повторяя бессмысленные слова песни. Ко второму куплету Чанёль заводится окончательно, сжимает ладонями узкую талию и чуть встряхивает. - Сколько ты стоишь? В глазах мальчика, назвавшего себя Тао, мелькает испуг, он даже чуть отстраняется. - Что? - Сколько ты стоишь? На ночь. - О... – Тао расплывается в хитрой, немного бесшабашной, до одури соблазнительной улыбке, проводит указательным пальцем Чанёлю по щеке и наигранно-грустно вздыхает, - я не продаюсь. Танцы, не более. Чанёль готов рычать, готов порвать в лоскуты того, кто устанавливает подобные правила в стриптиз-барах, при условии наличия вот таких танцоров. - Но... – Тао неожиданно наклоняется к самому уху Чанёля и чуть прикусывает хрящик, - хозяин мне понравился, поэтому... - Деньги не имеют значения, мне просто нужно, чтобы ты, прямо сейчас... - Хозяин хочет оставить синяки на моей коже? – воркует Тао, покорно глядя из-под ресниц. Чанёль вздрагивает и переводит ошалелый взгляд на свои руки, всё ещё сжимающие смуглую талию. Несколько секунд приходится потратить на то, чтобы разжать пальцы. Тао провокационно хихикает. - Я должен переодеться и сказать, что ухожу. Хозяин подождёт меня? - Такси у входа, - с трудом соображая, выдыхает Чанёль и буквально стонет, когда юркое тело исчезает с его коленей. Чанёль залпом допивает оставшийся коктейль, встаёт и очень красноречиво смотрит на своих ребят, сидящих за столиком подальше. - Одно слово равно одному трупу, ясно? - Спокойно, все молчат, - широко лыбится Чонин, и Чанёль ставит себе мысленное напоминание выломать ему не только ноги. Но позже. Сейчас есть дела поинтереснее. Чанёль вылетает из клуба и падает на заднее сиденье первого такси, одного из ожидавших нетрезвых посетителей увеселительного заведения. - Куда поедем? - Ждём одного... пассажира. Он скажет, куда. Чанёль, совершенно не вовремя, вспоминает о любимой невесте, спящей в его небольшой спальне. Он опускает стекло, глотает свежего воздуха и мотает головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Этот Тао должен знать хоть один, более-менее приличный лав-отель. Чанёль откровенно нервничает, тем более, что напряжение в штанах никуда не девается. Но Тао, всё же, выходит из клуба, спокойно садится в такси и называет какой-то адрес. - Плачу тройную сумму, а вы не задаёте вопросов и довозите нас до места, - выдыхает Чанёль и смотрит на своё ночное похождение. Узкие, слишком узкие чёрные джинсы с серебряным принтом, белая майка с глубоким вырезом, кулон на тонкой цепочке, покоящийся в ямочке между ключиц. Чанёль не успевает оформить своё желание, а Тао уже прижимается горячим бедром, наклоняется и снова прикусывает ухо, только теперь уже за мочку. - Хозяин не будет шуметь, правда? – интересуется это демоническое создание, гладит мочку уха языком, а рукой накрывает уже ощутимо-горячий пах «хозяина». Чанёль успевает только кивнуть и закусывает губу, потому что Тао ловко расстёгивает и ремень, и молнию на его штанах, запускает пальцы под бельё и, не прекращая самодовольно мурчать в самое ухо, плотно обхватывает и сразу начинает быстро двигать рукой. Чанёль изо всех сил старается не издавать ни звука, но слабый, сдавленный писк всё равно вырывается. И обшивка сиденья трещит под его ногтями, когда он со всей силы скребёт по ней. - Ну же, чего медлишь?.. От этого влажного шёпота Чанёль крупно вздрагивает и кончает, резко отвернувшись и прижимаясь щекой к шершавому подголовнику. Тао тихо смеётся, чистой рукой залезает к себе в сумку и достаёт салфетки. Вытирает руку и аккуратно застёгивает чужие штаны. - Как тебя зовут? - Ч.. Чанёль... - Приятно познакомится, Чанёль-шши, - Тао опять смеётся, убирая грязную салфетку в сумку. Чанёль хочет что-то сказать, спросить, сколько мальчишке лет, давно ли он этим занимается... Но не успевает: машина мягко тормозит у призывно мелькающих вишнёвой вывеской дверей. Чанёль честно платит обещанную сумму, выходит и делает несколько глубоких вдохов. Понимает, что нормально отдышаться выйдет ещё не скоро. - Отель хороший, но не самый дешёвый. - Это не важно совершенно. Пошли давай. - Какой страстный... Тао улыбается совсем развязно, пока Чанёль оплачивает номер. Тихо что-то бормочет, пока шагает по ступенькам за Чанёлем. Потом плотно закрывает дверь в полутёмной комнате и медленно, явно красуясь, подходит к кровати. Встаёт на четвереньки, потягивается по-кошачьи, повернув голову к своему хозяину на эту ночь. Чанёль бестолково мнётся в дверях. Тао легко переворачивается на бок, подпирает голову рукой и вытягивает длинные ноги. - Не умеешь, что ли, с мальчиками обращаться? Так это не страшно. Хочешь, ещё потанцую? Теперь Чанёль очень отчётливо разбирает китайский акцент. Это, почему-то, очень сильно заводит. Тао встаёт, опять потянувшись, явно понимая, что тут и как, находит музыкальный центр и включает музыку. Потом подходит к Чанёлю, почти вплотную, так, чтобы тот мог почувствовать жар его тела. Облизывается в сантиметре от чужих губ и вдруг резко хватает за галстук, наматывая на кулак и дёргая на себя. - Хозяин должен расслабиться. Цзытао всё сам сделает... И целует, не дав сказать и слова. Горячо целует, почти обжигающе. Почти кусает. И, как обещано, танцует, плавно двигаясь в такт музыке, не разрывая поцелуя. И медленно пятится к кровати, разворачивает уже ничерта не соображающего Чанёля и мягко толкает в грудь, отпустив галстук. Ухмыляется, опять медленно облизывается, так соблазнительно и многообещающе, что у Чанёля в штанах снова нарастает напряжение. Тао, кажется, замечает это почти сразу, в танце гладит себя по шее, по груди, по бёдрам. И не отрывает чуть пьяного, но так же покорного взгляда. - Мне раздеться самому, хозяин? - Сделай милость, радость моя... Чанёль устраивается поудобнее, подкладывает подушку под голову и жадно наблюдает, как из-под майки показывается плоский, подтянутый живот, упругие соски, как перекатываются напружиненные мышцы под смуглой, чуточку влажной кожей. - Ты восхитителен, - тихо шепчет Чанёль, развязывая галстук и расстёгивая пару пуговиц рубашки у горла, - и ты знаешь это, стерва... Тао прижмуривается в довольной улыбке и расстёгивает ремень на своих джинсах. Садится на край кровати и стягивает ненужную ткань с ног. Откидывает джинсы куда-то в сторону и, упираясь руками в кровать, отклоняется так, чтобы видеть Чанёля. - Мой хозяин хочет минет? Настаёт очередь Чанёля хитро и развязно улыбаться. И он серьёзно задумывается над вопросом. С этим дьяволом во плоти хочется попробовать всё, но больше всего... - Нет... Может, потом... сейчас меня больше интересует твоё тело, детка... Тао согласно кивает, забирается на кровать и подползает к Чанёлю, снова целует и принимается расстёгивать пуговицы его рубашки. Распахивает полы в стороны и чуть царапает по горячей груди, от чего Чанёль тихо шипит в поцелуй. Когда ловкие пальцы разбираются с пуговицами, то перетекают на молнию брюк. Чанёль приподнимает бёдра, помогая стянуть с себя одежду, сам снимает рубашку и возвращается к поцелую. Но Тао изворачивается, тихо хмыкает и, прогибая спину, со всей своей кошачьей грацией, наклоняется и проводит горячим, юрким языком по чанёлевой груди. Чанёль открывает глаза и смотрит на аппетитную задницу, обтянутую леопардовыми трусами. Сглатывает, не выдерживает, поднимает руку и отвешивает увесистого, звонкого шлепка. Тао вздрагивает, приподнимается на руках и смеётся. - Это намёк? Хорошо, я понял. Уверенным, привычным жестом Тао лезет за изголовье кровати, выуживая оттуда пачку презервативов и флакон смазки. - Готовить меня не надо, мне нравится, если немного больно... Ты ложись удобнее. Чанёль послушно ложится на подушку, вытягивает ноги и всё рассматривает, словно намереваясь запомнить хрупкую шлюху на всю жизнь. Тао же, чуть судорожно выдохнув, садится Чанёлю на живот, наклоняется и целует шею. - Без пятен только. - Женат? - Почти. Тао кивает и не оставляет следов, хотя ему явно хочется. Потом сползает ниже, тщательно вылизывая живот и рёбра. Чанёлю даже кажется, что язык у этого кошачьего отродья и правда шершавый. Потом он чувствует, как зубки аккуратно подцепляют резинку белья и просительно тянут вниз. И снова Чанёль приподнимает бёдра, позволяя раздеть себя окончательно. Тао осматривает тело перед собой, как великий император осматривал бы свои владения: гордо и удовлетворённо. Проводит мягкими, шёлковыми волосами по напряжённому животу, игриво прикусывает бедренную косточку. - Я немного, ладно?.. Не удержаться... Чанёль кивает, не совсем понимая, на что соглашается, и тут же сдавленно воет, потому что горячий умелый ротик делает своё дело. Сначала ошалевший Чанёль чувствует скользкий язык, уверенно очерчивающий каждую выпирающую венку, потом – эти восхитительные губы, плотно обхватывающие и скользящие по всей длине. Цзытао берёт в рот до самого горла, медленно двигает головой вверх-вниз, и Чанёль плавится от потрясающих ощущений во всем теле. Опускает руки, запуская пальцы в растрёпанные на затылке волосы, и прижимает к себе. Тао гудит очень самодовольно. Чанёль уже забывает о своём желании получить удовлетворение иным способом, как блаженная жаркая теснота чужого рта исчезает. - Хозяин же хотел иначе? - Да-да, как угодно, просто прекрати издеваться. Тао выглядит таким довольным, словно уже хорошенько потрахался. - Ну?! Тао улыбается, стягивает с себя бельё, распаковывает резинку и медленно, с явным удовольствием надевает на напряжённый член Чанёля. Потом выдавливает на пальцы смазки, продолжая мягко, почти нежно, правда совершенно неразборчиво ворковать, и заводит руку себе за спину. И довольно прижмуривается, быстро проталкивая в себя сразу два пальца. И, чтобы Чанёль не заскучал, наклоняется и медленно, увлечённо целует. Чанёль нетерпеливо царапает его плечи и требовательно мычит. В конце концов, черноволосый демон проявляет жалость, вынимает из себя пальцы, перекидывает стройную ногу через Чанёля и медленно опускается, сразу максимально глубоко. - Ох ты чёрт... Чанёль выдыхает благостный стон и вцепляется в чужие худые коленки. Заставляет себя открыть глаза и жадно безумно, почти влюбленно смотрит, как этот восхитительный мальчик изгибается на нём, двигаясь плавно и грациозно. Как запрокидывает голову, кусает губы и нервно сжимает-разжимает пальцы на чанёлевой груди. Ничего, никогда ещё Чанёль не видел ничего, более восхитительного. И не слышал ничего слаще этих тихих, почти девчачьих стонов. Он тихо стонет и сам, окончательно теряя голову, приподнимается на локтях и, с тихим рыком, роняет любовника на спину, наваливается сверху и начинает двигаться сам, на максимально возможной скорости. И Тао начинает стонать совсем иначе, громче и протяжней, ниже и как-то влажнее. И этого оказывается достаточно для того, чтобы Чанёля с головой унесло в белоснежную всепоглощающую пустоту наслаждения. Когда он разлепляет глаза, то обнаруживает, что любовник капризно хнычет и дёргает его за волосы, весь извивается и кусает губы. - Ох, ты ещё не... Чанёль улыбается, властно, почти больно целует и доводит парня до пика уже пальцами. Чувствовать на себе капли чужой спермы очень непривычно, странно, но, сейчас, нравится так же, как и всё остальное. Чанёль скатывается с горячего липкого тела, притягивает Тао к себе и контрастно-нежно гладит по волосам. - Хозяин доволен? - Да, кошка, хозяин очень доволен... Тао осоловело моргает и гладит любовника по груди, а Чанёль думает, как спросить об оплате. Потому что этим вечером он снимал шлюху, но сейчас, кажется, всё совершенно иначе. - Мне даже почти жаль, что ты почти женат, - тихий вздох рушит последние надежды Чанёля разойтись без эмоций, - ей повезло с тобой. - Я... - Не нужно. Цзытао вытекает из всё ещё расслабленных рук, мотает головой и достаёт из сумки свои салфетки. Тщательно вытирает бёдра с внутренней стороны и принимается одеваться. - Эй... - Не надо, говорю. И не вздумай предложить мне деньги. И Чанёль не спорит. Через три дня Чанёль приходит к стрип-бару, за пару часов до начала шоу-программы. Приходит ко служебному входу, мнётся и очень нервничает. Мимо проходят мальчишки, которые явно будут крутиться на сцене этим вечером. Но Цзытао всё нет. Чанёль нервничает всё сильнее, кусает губы и уже начинает сомневаться в правильности своего безумного решения. - Чанёль? Чанёль вздрагивает и оборачивается. Тао накрашен особенно ярко, да и золотая блестящая майка не оставляет сомнений в его профессии. Чанёлю очень не нравится. - Что ты тут делаешь? - Сегодня, - быстро говорит Чанёль, не давая себе времени на размышления, - сегодня день моей свадьбы, Цзытао, понимаешь? Тао хмыкает, а в глазах лёд. - И что ты тут делаешь? Почему не трахаешь свою жену? - Потому что у меня нет жены. Я... Пошли? Я не хочу, чтобы ты работал тут. Чанёль хватает Тао за руку и тащит к своей машине. - Что ты делаешь? Почему нет жены? Что происходит?! – Тао останавливается слишком резко, так, что его запястье выскальзывает из цепких пальцев. - Мне не нравится! Что тебе нужно?! Чанёль смотрит умоляюще. Несколько раз глубоко вздыхает. - Ты же в меня влюблён? Влюблён же... - Пошёл ты. - А я влюблён. И так, что отменил свадьбу с женщиной, с которой встречался три года. Может хоть этим я заслужил право на одно свидание? Тао долго смотрит, подозрительно сощурившись, словно внутрь черепной коробки. Долго, бесконечно долго смотрит. И вдруг тепло, хитро улыбается, переводя взгляд на серебристую машину за спиной Чанёля. - Твоя тачка? - Моя. - Тогда я согласен. И на свидание, и... OWARI