a story to tell

У Джона уставшее лицо, темные синюшные круги под глазами, словно он не спал несколько дней и искусанные сухие губы. Он одет в какую-то бесформенную футболку и потрепанные джинсы, волосы завязаны в неряшливый пучок - несколько прядей падают на глаза, и Джон нервно дергает головой, откидывая их. Мартин разглядывает его, стоя на пороге небольшого аккуратного дома - дома бывшей девушки Джона - и ему кажется, что он здесь лишний. В конце концов, Джон предпочел довериться кому-то другому, не ему. Попросить помощи и убежища. Спрятаться ото всех - и от него в том числе, даже несмотря на то, что он знал - должен был знать - что уж кто-кто, а Мартин всегда будет на его стороне. - Что ты здесь делаешь? У Джона хриплый голос, а глаза быстро бегают по сторонам, словно он опасается, что Мартин пришел не один, ил что за ними могут следить. Мартин вздыхает, сжимает пальцы в кулаки, набираясь решимости, и расплывается в широкой неловкой улыбке. - Я… я пришел проведать тебя и принести поесть. Не то, чтобы я думал, что Джорджи тебя не кормит, просто… Ну я подумал… Я приготовил пирог с черникой и решил, что вдруг ты захочешь… Господи, что он несет? Мартин снова чувствует себя совершенно безнадежным и бестолковым. Почему, ну почему каждый раз, даже когда он репетирует разговор с Джоном в голове, стоит начать говорить вслух получается полная чушь? Джон смотрит на него недоуменно несколько долгих секунд, а потом хмурится и делает шаг в сторону. - Заходи, не стой на пороге. Мартин реагирует не сразу, а потом едва не вбегает в большую прихожую, разглядывая простую, но весьма красивую обстановку. Правда, любоваться интерьером не получается, потому что Джон делает ему знак идти за собой, и приводит их на кухню, кивая Мартину на стул. Мартин поспешно достает из пакета все еще слегка теплый пирог - не самый, конечно, красивый, но он делал его точно по рецепту, так что… - Тебе не стоит больше приходить сюда. Джон звучит глухо, словно не хочет это произносить, но смотрит на Мартина прямо и серьезно. И устало - это слово снова приходит на ум, и Мартин в очередной раз задумывается о том, когда Джон в последний раз отдыхал. Слова звучат обидно, конечно, но он уже вполне привык к тому, что Джон такой - грубоватый, резкий и при этом настолько… потрясающий. Невероятный. - Джон, я… Я не буду мешать тебе делать то, что ты делаешь. И я никому ничего не расскажу. Ни Элайасу, ни Тиму, никому. Я обещаю. Просто, позволь мне помочь тебе. Он и сам не знает, откуда у него набирается столько смелости - обычно он не говорит Джону все вот так, прямо, без обиняков. Прямее было бы только признаться… Но до такой степени отчаяния Мартин еще не дошел. Джон качает головой и трет покрасневшие глаза, проводит ладонями по лицу, а потом садится напротив и коротко касается ладони Мартина. Не берет в руку, просто… дотрагивается. - Нет. - Мартин хочет что-то сказать, но Джон продолжает, не давая ему возразить, - И не потому, что я тебе не доверяю, Мартин. Не поэтому. Как раз наоборот. Ты нужен мне там, в Архиве, понимаешь? Сейчас там безопаснее, чем… Джон не договаривает, но это и не нужно. Мартин понимает. Он начал понимать еще какое-то время назад, возможно, даже раньше самого Джона. Ему хочется сказать, что это глупо, что он может о себе позаботиться, что он хочет быть рядом - и плевать, если это небезопасно. Но он только молча кивает, а потом осторожно берет Джона за руку. Кожа под пальцами сухая и горячая, и Мартин не сдерживаетсЯ, подносит запястье к губам, коротко целуя, а потом резко встает, неловко улыбаясь. - Я пойду. Все в порядке. Я… я всегда готов помочь тебе, Джон. Даже если пока только тем, что уйду. Он оставляет Джона сидеть за столом, глядя куда-то в пустоту, и добавляет перед тем, как выйти за дверь. - Ешь пирог. Тебе нужно поесть. На улице холодает, и Мартин зябко кутается в куртку, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы. Он понимает Джона, но он не собирается держаться в стороне. Он просто будет рядом, даже если Джону это не нужно, даже если Джон не будет знать о этом. Мартин заставляет себя улыбнуться. Он не даст Джону остаться одному, не даст превратиться в монстра - даже если для этого потребуется самому этим монстром стать.