Обнажена (возможно даже слишком)

Мими чертит лицо ухмылкой — соблазнительной, искушающей, демонической. Льнет всем телом навстречу, вжимая глубже в матрас, тычется носом куда-то под ухо, опаляя смуглую кожу горячим дыханием и Вики под ней, на самом деле, хо-ро-шо. Мими гибкая, прыткая, доступная. Вьется ужом, скользит мягкими пальцами по нежной коже, зацеловывает ее по миллиметру. Фонит страстью и, сахарясь на языке привкусом малины, диким, первобытным желанием. Вики мягко вплетает ладонь в угольные густые волосы, тянет за пряди немного назад — в темноте глаза блестят точно гранаты, почти колдовские, завораживающие. У Вики срывается дыхание из-за юрких пальцев на кромке трусов, но она продолжает смотреть — и на дне сияющего мутного взгляда видит настоящую Мими. Отвергнутую, ранимую, отчаянно жаждущую быть желанной. Вики давит ладонью на затылок и подается вперед сама — мягкие губы встречают ее рот на пол пути, жадные, голодные, ненасытные. И в этом одном поцелуе Мими больше, чем во всех их страстных ночах, бахвальных ухмылках, вызывающих словах или откровенном флирте. Мими льнет к ней в ответ, ловя чужое дыхание своими губами, впивается в Вики отчаянно, до дрожи в округлых смуглых плечах и узких коленях, до трясущейся сгорбленной спины, до срывающегося на свист дыхания. Мими рвется, разрывается на миллионы кусков изнутри, кровоточит и гноится, и словно на последнем издыхании сминает розовую кожу чужих губ, грозясь развалиться прямо у Вики в руках. Целует так, словно собственного воздуха катастрофически не хватает, словно стоит Вики оттолкнуть ее сейчас — и она задохнется. Но Вики, вот она — рядом, подле, под — обвивает руками напряженные плечи, подается охотно вперед, открывает навстречу рот. Мягкая, тягучая, приземленно надежная. Подсаживает Мими за бедра выше, скользя пальцами по гладкой влажной коже, сжимает ладони на круглых упругих ягодицах и вжимает охотно в себя. Мими у нее на руках ахает, вскидываясь — выгибается дугой в спине, откидывает доступно шею. Вики почти лестно, как легко та тает в ее руках — хоть бери и души, ломай, разгрызай. Вики почти что наслаждается этим, припадая губами к тонким ключицам, пока не вспоминает — ей, чтобы сломать, разбить, убить Мими, — достаточно шага, слова, взгляда. Мими плывет и расплывается, точно теплая патока по рукам, доверительно жмется ближе — еще и еще, пытаясь быть так близко, как вообще возможно. Вики перекидывает со знанием дела одну ногу через ее покатое бедро, позволяя им наконец полностью ощутить друг друга, и ловит своими губами чужой мягких тихий стон. Это почти выносит мозг, особенно когда чужая энергия бурлит, стонет, выгибается вслед за хозяйкой на встречу. Мими отчаянно, все еще до сжимающегося в тонкую струну сердца, не хватает дыхания, зато Вики воздух переполняет с головой. Мими много, правда много , она льнет разгоряченным телом к влажной от пота коже Вики и забирается всполохами сладкой энергии под кожу. Мими везде, ее бесконечно, — неудержимо, — через край, и Вики задыхается вместе с ней, потому что ощущать такую отдачу не чудо даже, сущая сладостная пытка. Мими двигает бедрами навстречу быстрее, задыхаясь от стонов, пока Вики валится окаменевшей спиной на кровать — и свое имя, срывающееся с чужих губ, о-глу-ша-ет. Мими открыта, обнажена, распахнута перед ней настежь — Вики даже брать ничего не нужно, потому что все уже добровольно вложено по крупице в ее руки, с пометкой маленьким шрифтом в самом конце возврату не-по-дле-жит. Мими снова стонет, срываясь на крик, и дрожь пронзает ее тело от бедер к позвоночнику, сладостная, терпкая, оглушающая. Мими валится обессиленно рядом, льнет — разнеженная, изнеможенная — к теплому боку Вики, утыкается с счастливой улыбкой носом куда-то в шею. Вики официально можно вручит награду главного лузера, когда осознание (которое, как всегда, отрицаешь до конца) снова опускается на пылкую бренную голову — цена доверия Мими равна ее же собственным чувствах, израненным и покалеченным с упорством маньяка — искусно и методично за все эти годы и не то, чтобы Вики не понимала этого, но. За дверью спальни ее ждут надежный и согретый лучами райского солнца Дино, губы которого словно чай с карамелью на вкус и необузданный, первобытно дикий Люци, чье дыхание шевелит волосы на затылке и нарушает привычный сердечный ритм. Мими бессвязно, но с полной уверенностью, вкладывая в каждый произнесенный слог отринутую богом душу, шепчет ей куда-то в район уха я люблю тебя. А Вики, нежно пропуская сквозь пальцы ее мягкие пышные волосы, смотрит пусто в потолок и думает, когда и, главное, как успела так конкретно проебаться по всем фронтам. Мими под боком наконец перестает задыхаться, надышавшись вдоволь ее воздухом, и ровно сопит ей в изгиб шеи, пока сама Вики, разлагаясь внутривенно, пытается понять, где кончился секс и началось это и как легко потом будет все это снова сломать.