***
Моё драгоценное дитя. Мне жаль, что тебе пришлось перенести столько страданий. Мне всегда хотелось, чтобы ты была счастлива, но в конечном итоге ты испытала лишь боль и ужасные муки. Прости меня. Я знаю, как бы ты хотела вернуться в тот мир. Мир, в котором провела семнадцать лет и который считала родным. Но я не могу вернуть тебя туда. Прореха измерений уже исчезла, и не появится в течение долгих лет. Ты останешься в этом мире навсегда. Однако, я дарую тебе шанс быть счастливой. И имя твоё…
***
Джион громко хохочет, держась руками за живот, а растерянные служители храма тщетно пытаются успокоить её. Свободной? Счастливой? Этот чёртов Бог издевается над ней?! Быть счастливой после всего, что она прошла?С в о б о д н а я.
Где её свобода, если она опять в этом треклятом мире? Где?! — Мисс Сольве, прошу Вас, успокойтесь! — с мольбой в голосе произносит первосвященник, осторожно подходя ближе. Остальные с опасением наблюдают за ней, готовые в любой момент схватить её. — Меня зовут Джион! — кричит она, ощущая, как её охватывает бешенство. Как они смеют…! — Не Сольве, а Джион! — Разумеется, мисс Джион, — успокаивающе отвечает беловолосый юноша. Он ещё совсем молодой: лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Джион сжимает руки в кулаки с такой силой, что ногти до крови впиваются в кожу. Хватит. Верните её домой. Верните… — Священное Дитя, успокойтесь, — глубокий мужской голос заставляет её вздрогнуть. Джион поворачивает голову, чтобы посмотреть на говорившего. Белоснежные волосы, кристальные глаза, так похожий на мальчишку, пытающегося успокоить её до этого. Она знает кто этот человек. Корень Виты. — Примус! — радуется парень на фоне облегчённых вздохов служителей. Мужчина, не обращая на них внимания, шагает в сторону Джион. Она дёргается, но остаётся стоять на месте. Его взгляд, прикованный к ней, будто гипнотизирует, лишая какой-либо воли. — Всё хорошо, Дитя. В этом месте Вам никто не навредит, — произносит он, а на губах его появляется ласковая улыбка. — Вы в безопасности. Стоило ему произнести эти слова, как Джион замирает. Страх, бередивший её сердце, медленно тает, будто лёд под тёплым весенним солнцем. Примус осторожно привлекает её в объятия, и она рыдает, вцепившись пальцами в белоснежные одежды. Джион кажется, что тяжесть на плечах чуть-чуть стала меньше.***
— Приятно познакомиться с Вами, Святая Дева, — мужчина напротив цепляет на лицо вежливую улыбку, а его глаза цепко следят за её малейшими движениями. Джион невероятно смешно. — Это честь для меня, Ваше Величество, — приветливо улыбается она в ответ, ощущая бредовость ситуации. Миркан Лу Шана Кастина, четыре года назад взошедший на трон, пришёл оценить любимое Богом Дитя в качестве потенциального оружия против дворянской фракции. Бог, потерпевший неудачу в первой игре, решил попытать счастья во второй. …Переместив её в тот же мир, но на двадцать семь чёртовых лет назад. Хорошая попытка. Первое время Джион злилась, но потом просто решила плыть по течению. Всё равно пути назад нет. — Как Вам жизнь в храме? — с любопытством интересуется император, делая глоток ароматного чая. — Здесь очень интересно! — с воодушевлением отвечает девушка, поставив свою чашку на блюдце. — Так много интересного вокруг, но при этом минимум шума. А внутренний сад и вовсе прекрасен. Я никогда не видела так много красивых растений в одном месте. На самом деле Джион и правда нравится в храме. После тяжёлой атмосферы императорского дворца пустующие коридоры с белоснежными стенами давали ощущение покоя и безмятежности. Впервые за четыре года она может чувствовать в, пусть и хрупкой, но безопасности. Возможно, это временно, но пока никто не мешает ей ходить в блаженном одиночестве, навязывая какие-то свои требования. И Джион хочется, чтобы это время продолжалось как можно дольше. — Вот как, — задумчиво протягивает Миркан, поглаживая подбородок пальцами. Неожиданно он усмехается: — Совсем недавно в саду одного из моих дворцов расцвело одно занимательное дерево. Каждый раз, когда я бываю в том саду, прекрасные белоснежные цветы притягивают мой взгляд, будто зачаровывая. Уверен, Дева тоже бы оценила их красоту. Джион молчит. Она знает, к чему клонит император. Возвращаться в то ужасное место она не хочет, как и впутывать себя в борьбу за власть между фракциями. Хватит с неё. Но образ глумливо смеющегося старика Дженны перед глазами стоит до отвращения чётко. Девушка улыбается. — С удовольствием навещу Ваш прекрасный сад, Ваше Величество. В этот раз умрёт он.***
Юная принцесса смотрит прямо, даже не думая отводить взгляд. Джион вспоминает герцогиню Ласс — красивую, гордую, величественную — и не сдерживает усмешки. Эта милая девочка, упорно строящая из себя взрослую, совсем не похожа на себя-будущую. Кто бы мог подумать, что холодная женщина когда-то была таким очаровательным подростком? Тринадцатилетняя Эрния в раздражении прикусывает губу, замечая насмешку в чёрных глазах. Она ненавидела, когда над ней смеются.***
Эрния не перестаёт забавлять своими попытками что-то доказать ей, и Джион лишь посмеивается, наслаждаясь таким вниманием. Встречи с принцессой для неё — словно глоток свежего воздуха, поэтому Джион продолжает ходить во дворец, закрывая глаза на довольные взгляды императора.***
Ариэль Лу Шана Кастина невероятно красива, но Джион трясёт лишь от одного взгляда на неё. Она смотрит на императрицу и видит Аристию. У Аристии волосы отливают серебром сияющей тёмной ночью Луны, у Ариэль же — молочный шоколад, отдающий на языке сладостью. У Аристии глаза — два золотых солнца, у Ариэль — серость неба перед грозой. Аристия изящная, словно маленькая фея, Ариэль же грациозна, словно пантера перед прыжком. Такие разные, но при это похожи, словно две капли воды. Они обе словно ледяные статуи, застывшие в вечной зиме, и смотрят они с одинаковым пренебрежением, скрытым за маской вежливости. Лишь только при взгляде на императора в глазах появляется теплота, смешанная с печальной нежностью. Джион смотрит на Ариэль и задыхается. Эрния поглядывает на неё с беспокойством, осторожно касаясь её пальцев своими, но ничего не говорит. Уже в своих гостевых комнатах она садится рядом, положив свою голову ей на плечо. Джион приобнимает её рукой, притягивая ближе, и утыкается лицом в бирюзовые волосы. Впервые за долгое время её затягивает в свои волны страх.***
Время мчится вперёд, и Эрнии уже пятнадцать. В высшем обществе принцесса известна своей красотой, непоколебимостью и гордым нравом. В глазах Джион она всё та же смешная девочка, смущённо протягивающая ей сорванный тайком в саду цветок и тут же возмущённо вспыхивающая от смешливых комментариев. В волосах Эрнии запутался пожелтевший листок, и Джион протягивает руку, чтобы убрать его. Её пальцы случайно касаются нежной кожи принцессы, и та спешно отворачивается, скрывая румянец на щеках. Девушка лишь мягко улыбается на это, делая вид, что не замечает действий Эрнии, и приветливо кивает проходящей мимо Ариэль. Джион чувствует невероятную лёгкость на сердце.***
Квартус выглядит так, словно вот-вот расплачется, и Джион чувствует почти материнскую нежность к нему. Физически они одного возраста, но морально она намного старше его. Девушка привлекает юношу в свои объятия и тихонько напевает колыбельную, которую когда-то давно пела ей мама. Квартус постепенно успокаивается под незамысловатую песню. — Я не должен был его слушать, — говорит он, а в его кристальных глазах появляется мрачный огонёк. — Нужно было помочь той женщине, даже если у неё не было денег. — Верно, — соглашается Джион, поглаживая его по спине. — Не нужно слушать этих старых дураков, жадных до золота. Сила твоя, и только ты решаешь как её использовать. В конце концов, разве Корни Виты не выше этого?***
Джион не знает: ей плакать или смеяться? Девушка перед ней — копия Аристии за исключением пурпурных волос. А, ещё у неё эмоциональный диапазон больше. Но легче ей от этого не становится. Эрния говорит, что по просьбе императора глава семьи Моник должен взять на себя охрану приглянувшейся ему простолюдинки, а Джион нервно посмеивается. Смотря на ещё молодого маркиза Кейрана и растерянную Джеремию, ей кажется, что первой на принцессе явно не женится.***
Слухи о возможной любовной связи маркиза Моник и загадочной девушки, гостящей в его поместье, разлетаются быстро, и Эрния начинает нервничать. Не то чтобы Кейран ей так уж и нравится (разве что совсем чуть-чуть, самую капельку), но эти слухи тёмным пятном оседают на её безупречной репутации. Джион успокаивает её, но мысленно с сожалением думает о возможной реакции принцессы на то, что слухи являются правдой.***
Кейран ла Моник произносит клятву верности в обмен на свадьбу с Джеремией, и Джион обречённо прикрывает глаза. Эрния смотрит на эту сцену круглыми глазами, а длинные ногти впиваются в нежные ладони, оставляя кровавые подтёки. После церемонии она молча удаляется из зала, Джион же тайком следует за ней. В своих комнатах Эрния в ярости бросает в стену любимую фарфоровую фигурку пастушки, когда-то подаренную старшим братом, и кричит от переполняющей её ненависти. — Как он посмел?! — кричит она, а её глаза горят от злости. — Как он посмел так унизить меня?! Джион молча наблюдает, как принцесса крушит всё подряд, и когда уставшая девушка падает на колени, громко всхлипывает и начинает рыдать, она спокойно приближается и крепко обнимает её. Эрния плачет от обиды и непонимания: что она сделала Кейрану, что поступил с ней таким образом? Джион слушает и успокаивающе поглаживает её по спине. Кто первым перешёл границу? Джион не знает, но этот поцелуй навсегда заполнился ей смесью солёных слёз и сладостью персиков, так любимых принцессой. Однако после про случившееся ни одна из них не упоминала.***
Эрния в свадебном платье смотрится до одури красивой. Герцог Аркинт улыбается широко и счастливо, прижимая к своему телу любимую уже супругу. Бывшая принцесса недовольно хмурится от таких действий на публике, но даже не думает как-то оттолкнуть его. Джион смотрит на всё это и чувствует в душе горькую пустоту. Почему? Она же знала, что так произойдёт. Знала, что эти чувства не найдут счастливого конца. Так почему ей так тошно? Во рту ощущается мерзкая горечь, которую не может заглушить даже сладкое вино. Тихо подошедший слуга приносит ей записку от императора с просьбой о встрече. Джион допивает напиток и следует вслед за слугой.***
Свободная, да? Миркан смотрит прямо, сложив пальцы под подбородком. Он терпеливо ждёт ответа, от которого зависит слишком многое. Джион хочется встать и крикнуть, что она отказывается от этого, но образ проклятого герцога Дженны перед глазами всё ещё ярок. Она слишком расслабилась, забыв про свою месть. Джион кивает на вопросительный взгляд императора. Тиара королевы сдавливает голову терновым венком.Джион Сольве Шана Кастина. Звучит красиво, правда?