Hara peko no

Бери всегда всего и побольше, даббл порцию чего угодно, а реинкарнация — даббл-жизнь, сахар, перец, горечь, potassium cyanide и другая белая смерть по вкусу, бери — не хоти, от пуза и до отвала. Жри, носом в землю, мордой в тетрадь, руками об асфальт, как хочешь, хоть из миски, хоть из ладоней. Упивайся, давай. Вкусно? Вкусно. Это лучше. Это грязный липкий воздух-полусмог, машины, многоэтажки, школьная форма, отглаженный воротник, прогулки с собаками, поезд от дома до школы, от школы до дома обратно-туда, обратно-туда, укачивает до тошноты, и лучше всего, когда тошнит мороженкой, потому что это как пить молочный коктейль, только наоборот, а отвратительнее всего, когда тошнит мясом, потому что это будто выворачивать самого себя наизнанку, но всё равно, даже так — дайте два, до-бав-ки, заесть желчную горечь и застрявшие в зубах кусочки. Так лучше. Всё, что угодно, лучше. Всё, что угодно, вкуснее. Всё, что угодно. ещёещёещёещёещё. ещё. Ведь как бы трудно ни было, трудности — специи, а не яд, не убивают, а закаляют, пекут язык и руки, пекут глаза, заставляют нос сопливить, заставляют слёзы течь, но не приводят к судорогам в эмбриональной позе, так что всё в порядке. Можно повторить. Не стесняйся, Геночка, налетай, сметай всё в одну харю, живи моментом и каждой крошкой. Ведь этот воздух такой вкусный — вкуснее крови. Ведь эта вода такая вкусная — вкуснее крови. И у Геньи такие принципы: дают — бери. Бьют — потерпи и дождись, когда снова дадут не тупым кулаком под дых, а по минимуму съестное. Сытым по горло житейским дерьмом жить же всё ж лучше, чем впроголодь? Как в той В другой, в не его почти жизни было. Так что это всё — просто супер! Серый город и хмурая семья, проблемы с жкт, проблемы с рпп, проблемы везде — незначительны, и Генья всё, что даст ему этот новый, спокойный мир проглотит и не подавится, утрётся рукавом палёного олимпоса, и почешет в зубах мизинцем, до рождения приученный к ещё большему пиздецу. И попросит добавки.