Закат на Фалам Орбиусе совершенно отличается от земного, но краски его каждый раз удивляют и радуют глаз точно так же, как небо на Земле. Никогда не предугадаешь, захочет оно быть нежным и подарит умиротворенные пастельные тона засыпающей планете, или художник, чья палитра была не аккуратно пролита на мольберт, будет разозлен и выплеснет остатки чёрной краски, предзнаменуя страшную бурю. Каждый день был особенным. И никакая планета это не изменит. Ведь наш дом там, где нас ждут близкие и родные люди.
Ещё будучи ребёнком, Кёске обожал засматриваться на небо. Но как же это? Яркое золото переходит в мягкий розовый, который постепенно утопает в глубоком синем. Кто же мог такое придумать? Это поистине прекрасно. Впрочем, игра в футбол в лучах заката казалась ещё более завораживающей, отчего в жилах закипала кровь и хотелось гонять мяч до упаду. Пожалуй, не для кого не секрет, каким непослушным, активным, но безумно милым был Кёске…
Ярко оранжевое солнце освещало серьёзное лицо мальчика, который упёрся руками в колени, отчаянно хватая ртом воздух. Красное кольцо, окаймляющее светило, так и кричало о том, какой должна быть техника, которую ребёнок так старательно пытался освоить. Огненное, как в самых недрах земли. Головокружительное, как самая страшная стихия, сносящая все на своём пути. Именно таким оно и должно быть — огненное торнадо неподражаемого футболиста Гоенджи Шуи. Это вам не игрушки! Освоить такую сложную технику было мечтой, ради которой мальчик был готов на все. Быть таким же, как сам Гоенджи Шуя. Кто же об этом не думает в нынешнее время? Нападающий, чье пламя разжигает сердца каждого, кто играет в футбол. Настоящий пример для подражания.
Стоило только Кеске заприметить, как старший брат в перерыве между уроками увлекся просмотром роликов на ютубе, мальчик спрятался за его креслом, следя за происходящим во все глаза. Думаю, не стоит говорить, что после увиденного его душа загорелась, и ребёнок, схватив мяч с тумбочки, пустился на всех парах во двор, где уже прохлаждался не менее двух часов. Впрочем, вряд ли умопомрачительную тренировку можно назвать простым прохлаждением. Скорее уж наоборот, возгоранием. В очередной раз взмахивая ногой, да не рассчитав расстояние, Кеске рухнул прямо на пятую точку, а мячик спокойно откатился в сторону, на что ребёнок отчаянно замахал ручками и хотел было ухватиться за сбегающий спортивный атрибут, но вместо этого впечатался носом в землю.
— Кёске!
Громкий зов брата вызвал у ребёнка табун мурашек, отчего мальчик неспешно поднял голову, которую тут же вжал в плечи, представляя, какой выговор ему грозит, ведь он практически весь перепачкался в земле! Если уж не от брата, то от матери точно достанется. Однако подбежавший Юичи рухнул на колени рядом с ним и прижал младшего к себе, облегченно выдыхая:
— Слава Богу… Кёске, не смей так внезапно убегать, ведь мы все переволновались, — потрепав мальчика, который, чувствуя стыд, тут же отвел взгляд, по голове, Юичи посмотрел на откатившийся чуть поодаль мяч и часто заморгал, тут же задавая вопрос, — а что ты делал, Кёске?
Малыш тут же сжал ткань на своих шортах и опустил голову настолько низко, чтобы не было видно его глаз, ведь он столько времени потратил на тренировку, но так ничему и не научился. Что же о нем брат подумает? Поражённый подобным поведением Юичи уже собирался начать успокаивать мальчика, что не будет его ни за что ругать, однако тот собрался с силами раньше, пускай и признался довольно тихо, почти шёпотом:
— Торнадо…
Тсуруги-старший, пожалуй, ожидал услышать все, что угодно, кроме этого стыдливого ответа, в котором, кстати, ничего такого и в помине не было. Понимая, что малыш вдохновился его любимым нападающим, Юичи добродушно засмеялся, потрепав братика по голове, отчего тот вздрогнул и встрепенулся, испуганно уставившись на старшего. И что? Его даже ругать не будут?
— Так вот в чем все дело, — вытирая проступившие в уголках глаз слезы от смеха, Юичи похлопал Кёске по плечам и наклонился к нему настолько близко, чтобы их глаза оказались на одном уровне, что совсем вогнало ребёнка в оцепенение, ведь он по-прежнему думал, что брат разозлится, однако он был вполне жизнерадостен, даже в какой-то степени горд, — не расстраивайся, Кёске. Завтра после школы я помогу тебе, и мы вместе научимся выполнять эту технику, договорились?
Такое счастье Кёске испытал в первые. И именно сейчас, смотря на небо на крыльце собственного дворца, он не мог не улыбнуться от этих тёплых воспоминаний, что грели его сердце. Король просто обязан был освежить и остудить голову после всей этой бумажной волокиты, после чего он теперь с чистой душой может отправиться в спальню, где его ждёт любимая супруга, которая наверняка выскажет ему все ласковые за долгое отсутствие. Всё же девушка совсем недавно родила, не нагружать же её работой? Впрочем, Кёске и так всеми способами старается оградить любимую от лишних хлопот, на что Лейла довольно часто отчаянно хмурится и дует щёчки, показывая таким образом, что хочет помочь. Однако стоит только губам короля прикоснуться к её, как все вопросы сходят на нет.
Прокручивая в голове и морально готовясь к этой привычной сцене, Тсуруги все же аккуратно открывает дверь и собирается встать на носочки, чтобы подобно пантере прокрасться к постели, но резко включённый свет застает его врасплох, и парень замирает, видя на королевском ложе любимую, которая очень интенсивно заплетала себе вторую косу и пристально смотрела на мужа, который обворожительно улыбнулся ей в ответ. Раздался удрученный вздох. Какой смысл пытаться учить Кёске, который был, есть и будет упрямым, как баран? На упрёк покивает и поступит по-своему. Однако Лейла все равно пытается достучаться до него очень объективными аргументами, пока парень снимает с себя все облачения. Остаётся избавиться только от брюк, как девушка неожиданно переводит тему и говорит уже более серьёзно. Впрочем, она не шутила и до этого, просто Кёске уже привык к такой интонации и реплике, которую успел выучить наизусть, а здесь было нечто новое, совсем отходящее от клише, из-за чего парень так и замер, одну штанину сняв, а вторую по-прежнему придерживая.
— Кёске, у меня для тебя ответственное поручение, — Лейла прокашлялась и уже собиралась продолжить, но неожиданно из соседней комнаты раздался детский плач, и интригу пришлось оставить на потом.
Быстро вспорхнув, девушка скрылась за дверью, забегая в детскую, что была по-соседству, ведь не хотела подвергать маленькую принцессу никакой опасности. Да и сама Лейла не на шутку взволновалась. Девушка вздрагивала на каждый плач дочери, очень волнуясь за её здоровье. Пускай лучшие врачи Фалам Орбиуса успокаивали королеву, что причин для волнений нет, однако все прекрасно помнили, в каких тяжёлых условиях протекала её беременность ввиду наличия на посту Озрока, чья судьба сейчас была покрыта мраком.
Сам же Кёске плюхнулся на кровать, уже начиная перебирать в голове возможные варианты, так называемого,
ответственного поручения. Не часто такое услышишь от Лейлы, а точнее, вообще никогда, за исключением первой встречи, когда юным футболистам суждено было спасти галактику. Неужели что-то серьёзное успело произойти в его отсутствие?
Лейла вернулась в комнату на руках с Миюки, которая держала большой палец во рту и вела себя тише воды, ниже травы у груди мамы. Кёске не мог не улыбнуться этой картине, ведь любил своих девочек больше всего на свете.
— Видишь, какая она упрямая? Совсем как ты, — покачала головой королева, начиная убаюкивать принцессу, но стоило той лишь увидеть папу, как она стала кряхтеть и протягивать к нему ручки.
— Разве? Я думал, что у нее это от тебя, — поднявшись с постели, Кёске украл малышку раньше, чем Лейла успела бы возразить, ведь она удивлённо смотрела на свою дочку, которая так счастливо засмеялась на руках отца.
— Совсем тебя не видит, — все же нашла повод для упрёка Лейла, продолжая с упованием наблюдать за своими любимыми. А Миюки тем временем отчаянно пыталась зацепиться за закрученную прядку Кеске, что, если судить по скрипу его зубов, у девочки получилось, и королева не могла её не поддержать, — правильно, солнышко.
— Эй, вы что в сговоре против меня? — не ожидая такой подставы, вылупил глаза Кёске, отчего воскликнул громче, чем следовало бы, — да это же мятеж!
Из-за чуть приоткрытой двери тут же послышался быстрый топот, и спустя мгновение в королевской спальне уже стоял во всеоружии преданный слуга Минель, который был готов отдать жизнь за своих господ:
— Ваше Величество! Вы в поряд…
Обернувшаяся на возглас Лейла задержала приступ смеха, однако, завидев слугу, не могла не расхохотаться, и её звонкий голосок наполнил комнату. Миюки подхватила веселье и ещё больше заерзала на руках Кёске, который глупо улыбался и смотрел на Минеля, извиняясь, ведь даже не предполагал, что его шутку воспримут всерьёз (впрочем, это было доказательство боевой готовности стражи, и в некотором роде своевременной проверки безопасности):
— Отбой, Минель. Это семейный мятеж.
Мужчина часто захлопал глазами, но стоило ему взглянуть на счастливую королеву, как больше подтверждений словам Тсуруги не требовалось, и его сердце успокоилось.
— Разрешите идти, Ваше Высочество? — поклонившись, Минель остался на месте, ожидая дальнейших указаний, каких не предвиделось. Впрочем, маленькая, активная юла на руках Кеске непрестанно давала о себе знать, и парень неловко улыбнулся, кивнув ответ:
— Перенеси кроватку принцессы сюда, думаю, сегодня её Светлейшество гиперактивность отказывается почивать в одиночестве, — ущипнув дочурку за нос, на что она стала отчаянно морщиться, Тсуруги улыбнулся Минелю, ещё раз мысленно извиняясь за беспокойство. Ведь не стоит тревожить таких преданных слуг без повода. Впрочем, Минель был уже давно гораздо больше, чем просто слуга, отчего Кёске было неловко вдвойне.
Однако такое простое поручение не составило мужчине труда, и буквально через пару минут кроватка стояла неподалёку от постели родителей, и Миюки уже мирно там посапывала, довольная и спокойная, что добилась своей цели. Тсуруги выдохнул с облегчением и, вытирая проступивший на лбу пот (конечно, непростая задача уложить дочурку спать, а если миссия выполнена, то за неё полагается грант), лёг подле своей жены, с которой тут же встретился взглядом, мгновенно вспомнив об интриге, что осталась не раскрытой. Опустив руку на бедро Лейлы и почувствовав под пальцами дрожь, Кёске не мог сдержать улыбки и принялся перебирать ими, прекрасно зная, как его супруга боится щекотки. Девушка залилась румянцем и, если бы не только что заснувшая Миюки, испустила бы стон, но едва сдержалась, протяжно выдыхая. Тсуруги же придвинулся ближе, пользуясь своим положением, сгреб любимую в охапку, тихо прошептав прямо на ушко:
— Так, что там за поручение?
Его зубы коснулись мочки, и Лейле стоило огромного труда, чтобы собраться с силами и показать супругу, что она умеет играть и по своим правилам. Подняв голову, девушка встретилась с Тсуруги нос к носу и, ласково улыбнувшись, прошептала, как ни в чем не бывало:
— Мне нужно будет уехать завтра по делам, поэтому Миюки остаётся на тебе. Ты же справишься с таким простым заданием, мой король?
Данное поручение слегка ослабило хватку Тсуруги, но этого было вполне достаточно, чтобы Лейла выбралась из его объятий и нависла над ним, заняв теперь доминирующее положение. Если учесть, с каким трудом сейчас парень укладывал дочурку спать, то слова жены оказались огромной неожиданностью, а самое главное… По каким делам отправляется королева, что ставит Кёске в известность только перед отъездом? И как надолго? И почему…
Бесконечная череда вопросов, крутившаяся в голове у короля, была замечена Лейлой, которая не упустила случая подзадорить своего супруга. Ткнув пальцем в его грудь и игриво поглаживая его пресс второй рукой, девушка наклонилась настолько близко, что Кёске отчетливо чувствовал её дыхание на своей шее, отчего кровь в его венах не могла не закипеть.
— Неужели король и правда боится? — Лейла улыбнулась, чувствуя явную победу, однако указание на трусость Кёске сделало свое дело, и парень легко поменялся с супругой местами, придавив девушку к постели своим весом и обворожительно улыбнувшись:
— Не недооценивай своего короля.
***
Ночью честь Тсуруги утвердилась на своём непоколебимом месте, однако поутру след Лейлы уже простыл. А разбудил Кёске, конечно же, детский писк его дочурки, которая, в отличие от разоспавшегося отца, давно проснулась и хотела кушать. Подорвавшись с места, парень пошатнулся от резкой смены горизонтального положения на вертикальное и чудом устоял на ногах, ухватившись за прикроватную тумбочку, где его пальцы коснулись чего-то гладкого. Письмо?
Кёске выпрямился и взял в руки лист бумаги, поражённо отмечая, что Лейла дала ему чёткие указания, в какое время требуется кормить Миюки (завтрак уже благополучно пролетел, так что минус жизнь Тсуруги), когда должен быть сон и смена подгузников. Парень почесал макушку и перевёл взгляд на громко пищавшую малышку, которая уже не знала, каким способом дать о себе знать. Интересно, это месть Лейлы за то, что Кёске очень много работает и не успевает побыть с семьёй, или же Лейле действительно нужно было уехать по делам? Как бы то ни было, больше времени ждать не было.
На протяжении всего дня Тсуруги все больше убеждался в истинности своего первого предположения в проверке на прочность. С горем пополам оставленное Лейлой молоко было успешно выпито малышкой, так что первый пункт, который был просрочен на два часа, наконец выполнен. Впрочем, лучше поздно, чем никогда, ведь так? Да к тому же Кёске первый раз в жизни присматривает за Миюки, конечно, что-то
может не получится. Или лучше будет сказать, что-то
должно получится. Купание после «завтрака» стало заодно и душем для Кёске, который, так занявшись дочуркой, забыл даже умыться, так что одним выстрелом были убиты два зайца. Стоявшая в графике короля аудиенция не прошла также без Миюки, которая оказалась на ней самой главной, ведь при одних подданных принцесса смотрела на них с большим интересом, а вот при виде других — заливалась таким плачем, что на выручку приходил Минель. Впрочем-то и ему пришлось несладко, ведь стоило только разлучить девочку с отцом, как плач возрастал прямо пропорционально увеличивающемуся между ними расстоянию.
Но надо отдать должное, что благодаря Миюки день прошёл гораздо быстрее, ведь не успел Кёске оглянуться, как время подошло к шести часам вечера, когда малышку было положено уложить спать, и с этим пунктом Тсуруги благополучно справился в одиночку, ведь уже имел опыт накануне. Не веря в тишину в ушах, король направился прямиком в душ, чтобы освежиться прохладной водой, которая и правда привела его в чувства. Для полного восстановления сил не хватало только выйти на свежий воздух, где уже Кеске ожидал сюрприз. Стоило только королю оказаться во дворе, как он заметил дирижабль, что принадлежал несомненно его супруге.
Забыв об усталости, Кёске ускорил шаг, чтобы поскорее встретить свою спасительницу, но парень затормозил, увидев, что Лейлу сопровождает никто иной, как Юичи. Ладно, это ещё ничего, если бы следом не вышли… Его старые друзья, бывшие товарищи по команде, которых было сложно не узнать. Однако Кёске стал отчаянно тереть глаза, дабы убедиться, что происходящее ему не кажется. Но неожиданно вылетевший на него мяч, который Тсуруги инстинктивно отбил своей грудной клеткой и успел подхватить на руки, говорил о самой настоящей реальности.
— А я смотрю, ты ещё не утратил своих боевых навыков, господин Ланселот.
Этот голос Тсуруги узнает из тысячи. Вскинув голову, Кёске прищурился из-за лучей заходящего солнца, но несмотря на это отчетливо опознал бросившего ему вызов:
— Давно не виделись, Хакурю. Но… — Кёске обвел взглядом всех присутствующих, по-прежнему поражаясь действительности событий, что им вновь суждено встретиться на этой самой планете, — какими судьбами?
— Не думал, что королевская жизнь отшибла у тебя память, тугодум, — Хакурю спрыгнул с дирижабля и оказался прямо перед Кёске, ткнув пальцем в мяч, на котором фломастером было написано корявое (сразу ясно, что Тенма писал во всем воодушевлении), но такое родное:
«С Днем Рождения!»
Переведя взгляд на свою супругу, что скрылась за спиной Юичи, Кёске не мог не покачать головой, ведь это непременно была её инициатива. Впрочем, радостный возглас прервал мысли короля:
— Давай сыграем в футбол, Тсуруги! — Мацукадзе уже стоял в боевой стойке и прямо сейчас готов был сорваться с места, чтобы побежать на поле. Ответ и так был очевиден. Это лучший подарок для форварда галактики. И Лейла прекрасно это знала, с улыбкой наблюдая за направившимися на поле парнями. Вобрав в лёгкие побольше воздуха, девушка крикнула, что было сил:
— Потом будете пить чай! — после чего прошептала уже тише, но ласково, — с Днём Рождения, любимый.
