Нам можно все

Следующий день был омрачен самыми ужасными новостями. Из музея Аурадона пропали посох Малефисенты и корона для коронации королевы. Мэл тут же списала все на Уму, которую они так и не нашли после ее исчезновения. Однако, настоящая злодейка тут же объявилась перед самой будущей королевой. Принцесса Одри, дочь Спящей красавицы, решила, что она сама должна править Аурадоном, ведь именно она была девушкой Бена до появления в школе детей злодеев. Зависть и амбиции настолько сильно пропитали сердце девушки, что один из самых опасных волшебных артефактов смог склонить ранее светлую душу ко злу. Одри превратила дочь Малефисенты в старуху, а затем исчезла, желая подчинить себе все королевство. Берта знала, что единственный предмет, что может снять проклятие посоха – это уголек Аида, о чем сразу сообщила друзьям, которые пришли ей на помощь. Когда они летели на байках над водой, сердце девушки колотилось как заведенное. Ей предстояло снова встретиться с отцом, но уже там, где нет магии, где он сильнее ее физически. Мэл знала, что отец все же не причинит ей вреда, но может отказать. Ее пугало, что она может не спасти Аурадон, да и остаться старухой на всегда Мэл не хотела. Но делать было нечего. Она либо поговорит с отцом, либо… просто украдет уголек. В конце концов, она девушка с острова и испорчена насквозь. Пересекли они барьер без проблем и доехали до нужного места. Поставив свой байк, дочь Малефисенты слезла с него и сняла шлем. - Хеееей, - воскликнула Берта, осматривая свои руки и ощупывая лицо. – Я снова я. - Даа, злые чары тут не работают, - как бы между прочим заметила Селия, закатив глаза. - Как будто бы. - С возвращением, - сказала Иви, обнимая подругу и идя с ней за дочерью Фасилье. - Спасибо, - с усмешкой ответила Мэл. Они пробыли не долго в логове доктора Фасилье, Селия поговорила с отцом и взяла ключи, которые им были нужны. Выйдя на улицу, компания столкнулась с друзьями Умы во главе с Гарри и Гилом. Те решили, что не так уж и плохо угнать байки ребят и устроить хоть какое-то шоу на Острове. Ведь после отбытия команды Мэл, тут было довольно скучно. Ребятам пришлось разделиться. Джей, Карлос и Иви отправились в погоню, а Селия и будущая королева в логово Аида. Дочь Малефисенты весь день находилась на иголках. Она никогда не была здесь, да и кроме Фасилье об этом месте никто не знал. Да никто и не знал, что Берта его дочь. Девушке пришлось рассказать этот секрет Селии и взять с нее обещание никому не рассказывать об этом. Логово было максимально странным, начиная от лая Цербера, заканчивая странным способом передвижения. Она даже чуть улыбнулась, представив как сам Аид едет в каске с фонариком на велосипеде. Умора, да и только. Как оказалось, никакого Цербера тут не было, это была просто запись его лая, которая сейчас кстати, как на зло заела и раздражала. К счастью Мэл, Аид спал, развалившись в своем кресле, а глаза его были скрыты темными очками. Уголек лежал на небольшом столике рядом с креслом. Девушка обошла кресло, заходя со спины, и начала тянуться за заветной вещицей. И именно в этот момент заевший лай так надоел Селии, что она решила его прервать, тем самым разбудив Бога. Тот вежливо поинтересовался, зачем она пришла, на что младшая Фасилье начала нести бред про кукурузу, который выглядел вполне правдоподобно, когда она достала консервную банку и кинула ее Аиду. В этот момент Мэл взяла камень пальцами, но крепкая рука мужчины перехватила ее запястье. Он медленно развернулся к ней, будто с осторожностью забирая из ослабевший руки девушки свой уголек, а затем оперся подбородком на свою руку и посмотрел на дочь. Его взгляд был полностью скрыт за темными очками, поэтому Берта не могла предугадать его дальнейших действий. - Привет, папа, - сказала Мэл, не зная, что делать дальше. Она впервые видела своего отца так близко. Ей было одновременно страшно, потому что перед ней был Бог, тот, кто мог распоряжаться душами умерших, правил Царством Мертвых, а с другой стороны, было очень волнительно. Она была маленькой, когда отец ушел от них и не помнила этого, поэтому ее впечатления были лишь со слов самой Малефисенты. И вот сейчас он перед ней, снимает очки, отбрасывая их в сторону, и двигает пальцами в знак приветствия. Но самое важное то, что он смотрит на нее не со злобой, а с некой… грустью? Его взгляд медленно скользит по линиям лица. Она для него впервые за долгое время так близко. Экран телевизора не мог передать все черты лица, как бы близко не снимал оператор. Мужчина отметил, что его дочь переняла от своих родителей только лучшее во внешности. Она была невероятно красивой. Жаль только, что пришла она не обнять отца, а украсть его вещь. - Классное шоу ты устроила на днях, - фраза, сказанная Аидом, чтобы разрядить обстановку, но она стала той, что завязала их первый разговор. - Кто бы говорил, - парировала будущая королева. Не зная того, девушка действительно кое-что переняла от своего отца. Гордость, умение язвить и выкручиваться. Сейчас она вела себя как он, когда только начинал править самым темным местом на свете. - Ммм, - Бог улыбнулся и встал с кресла. – Я лишь хотел посмотреть на тебя. Говоря это, он не врал, хотя в его голосе и была капелька ехидства. Аид оставался Аидом, тем более при посторонних. Его дочь не знала о нем ничего, кроме того, что говорила мать и шептали люди вокруг. - Неужели? – недоверчиво спросила Мэл. – С чего вдруг? Они шли друг напротив друга, обходя кресло по кругу. Их взгляды были прикованы словно у хищников, что готовы вцепиться друг другу в глотки. Однако, ни у одного из них не было такой мысли. - Потому что стану королевой? – дочь Малефисенты знала, что вопрос в обычной ситуации был бы логичным, но ее отец Бог Аид, а его мало волнуют титулы людей, он и так выше этого. Да, его заперли на этом острове, но он оставался собой, его самооценка и уверенность в себе ни на миг не опустились. Мужчина всегда знал, что он выберется с Острова, ведь ни что не вечно, даже барьер. А ждать он умел. Бессмертие давало ему эту возможность. - Да ну, Мэл, не заводись ты, - со смешком сказал Аид. Он был похож на тот типаж парней, что приезжают в школу на байке, плюют на правила и воруют сердца невинных девушек. Кстати, в его случае фраза «украсть сердце» могла быть упомянута вполне буквально. Только вот он был взрослым мужчиной, а не парнем. В отличии от глупых мальчишек он был еще и умен, а все его поведение было лишь актерской игрой. - Ты бросил меня еще младенцем, - вот и слетели с губ Мэл те слова, которые она давно хотела сказать. Девушка не ожидала, что скажет это именно сейчас, когда ей так нужна его помощь. Но сказанного не воротишь. Берта лишь сложила руки на груди, а ее плечи были несколько опущены, поскольку она не совсем была уверенна в этих слова, да и ее саму они очень ранили. - Нет, нет, - произнес мужчина, разворачиваясь к дочери. – Я оставил твою мать. Она… не самый легкий в общении персонаж. Это было сказано со стиснутыми зубами и кулаками, поскольку Бог действительно не любил эту женщину за все то, что она сделала или сказала ему когда-то. Однако сейчас он был ей благодарен за Мэлли. За ту, что способна пробудить в нем настоящие чувства. - Ты считаешь? – с легкой насмешкой поинтересовалась Берта, изображая серьезность. - А, видишь, у нас уже есть кое-что общее, - улыбаясь сказал мужчина, который понимал каждую интонацию дочери, чья манера поведения была явно не в мать. – Мы оба ненавидим твою мать. - Нет, - закусывая губу уверенно сказала девушка подходящему отцу. – Я не ненавижу мать. Пусть она зла до безумия, но она хотя бы была рядом. - Оооо, хлюп-хлюп, - гримаса в исполнении Аида несколько задела Мэл, и та отвернулась. – Хватит витать в облаках. Думаешь тебе досталось? Я был когда-то Богом. У меня был целый мир, носивший мое имя. А теперь у меня нет ничего. И ты понятие не имеешь какого это. Гордость Бога была очень сильно задета, поэтому сейчас он даже не скрывал свои чувства перед своей дочерью по поводу заточения. Да, он знал, что выберется, но ему надоело здесь торчать. Все же терпением он не особо был наделен, особенно его поубавилось с тех самых пор, как он ждал 18 лет, чтобы осуществить свой план. - Правда? – тут уже не выдержала дочь Аида, резко сокращая расстояния между собой и отцом. - А ведь 16 лет я не имела ничего. И теперь у меня целый мир, но, если я не получу уголек – игре конец. Мужчина видел настоящие эмоции в глазах девушки, когда она резко протянула к нему руку, прося то, зачем пришла. Решимость вперемешку со страхом проиграть и все потерять. Она действительно хотела спасти Аурадон. А то, что могло это сделать, было лишь у того, кто сильнее Малефисенты. И сейчас только от Аида зависело спасение мира. Дальнейший разговор был не из легких. Берта не скрывала обиду на своего отца, который не уделял ей внимания, ни разу не позвонил и не написал. Что ж, это было не удивительно. На самом деле Аид просто не решался этого сделать, видя то, насколько его дочь близка со своей матерью. Малефисента практически сломала девушку, пытаясь вырастить из нее себя. Но сейчас, он окончательно убедился в том, что его Мэлли совсем другая. Она папина дочка, хотя этого сама не подозревает. Эта девушка стала путеводной звездой для многих детей злодеев, а также ломала мировоззрение людей по ту сторону барьера. Всегда было принято, что мир делится на черное и белое, добро и зло. Что добро всегда остается добром, а зло не меняется. Но видимо ветер переменился, а каноны мира стали меняться. Краски постепенно смешивались, образуя новые цвета. И именно сейчас девушка отстаивала перед своим отцом свое право быть особенной. Быть той, что поступит правильно. Хотя отстаивала она все в своей манере: язвила, била по больному и была уверенна в себе. С одной стороны, она даже была благодарна отцу, хоть и не признавала этого. Она стала сильной, потому что о ней никто не заботился. Все же она не была в курсе того, что на Острове Бог частенько был ее тенью, в прямом и переносном смысле. Он не совсем лишился сил. Мог пользоваться способностью становиться тенью и помогать ей, когда она этого не видит. Но, с другой стороны, она винила отца в том, что он не был с ней. Хотя бы иногда. Аид же гнул свою линию, стараясь не раскрыть то, что он делал на самом деле для нее. Он надеялся, что она не станет вспоминать свое детство и те моменты, где он прокололся. Ведь тогда на нее обрушится факт, что отец все же о ней как-то, но заботился и любил, а значит, что в неподходящий момент она проявит слабость и проиграет. Сейчас нельзя этого было допустить, ведь за свою слабость и проигрыш Мэл будет себя корить до конца жизни, а Богу важнее состояние его дочери, чем оправдание для него в ее глазах. Но все же он предложил ей забрать и его, чтобы провести время вместе. В шутку, конечно. Он знал, что Берта не согласится. - Хочешь загладить вину никчемного папы? – это был последний возможный рычаг давление со стороны Мэл, но она на это пошла. – Дай уголек. Конечно, мужчина понимал, что девушка делает последний свой возможный ход, что больше она ничего не сможет ему предложить в обмен на самый сильный артефакт. Но видел в ее взгляде решительность и мольбу. И Аид уже принял решение. - Его силы только для меня, - Бог просто тянет время, смотря на свою дочь и стараясь навсегда запечатлеть ее образ в своей память, ведь скорее всего она больше и не вернется к нему, получив желаемое. - Нет, для меня тоже, - спокойно отвечает дочь Малефисенты. – Одна кровь. - Ты только на половину Аид, - предупреждает мужчина, доставая из кармана уголек. – Он не сделает для тебя того, что сделает для меня. - Я все же рискну, - парирует Берта. Аид чуть прищурил глаза, смотря на свою дочь и мысленно прощаясь с ней, возможно навсегда, и отдает голубой камень Мэл. Дело сделано. Его дочь сможет пройти все, что ей предначертано Мойрами. И не важно с ним или без него. Вряд ли она пожелает увидеть его еще хоть раз. - Если намокнет – игре конец, - напоследок предупреждает Бог, смотря дочери в спину. Девушка лишь повторяет приветственный жест отца, давая понять, что все поняла, и прощаясь с ним. Аид остается один. Он отворачивает от входа и улыбается, его глаза блестят азартом. Его радует то, что она вся в него, но затем его взгляд наполняется грустью. Это был первый и последний их разговор, в котором он даже не смог упомянуть о соулментах. Его дочь об этом теперь вряд ли вообще от кого-то это узнает. Он потерял свою возможность. Что ж. Пусть так. Зато его Мэлли покажет миру, на что она способна ради своих идей и идеалов. А он всегда будет ждать ее здесь, в своем логове. - Так вот почему он спрашивал про тебя, - сделала вывод Селия, когда они уже выходили из логова. Мэл остановилась. Эти слова были для нее громом среди ясного неба. Она всегда считала, что отцу было все равно на нее, что он не хочет знать о ней в принципе. В прочем, может он спрашивал лишь для того, чтобы попытаться заманить ее к себе и дать какое-нибудь поручение, как это когда-то сделала ее мать. Просто использовать в своих целях. - Иви - одна единственная, кто знает, что он мой отец, - сказала Берта с некой напряженностью в голосе. – А то, как я это вижу… Его вовсе нет. Дочь доктора Фасилье лишь кивнула на это и пошла дальше. Мэл могла не сомневаться в том, что эта девочка сохранит ее секрет. Но на душе у нее скреблись кошки. Возможно, отец все же испытывал к ней хоть какие-то чувства, хоть немного. Может он не такой как ее мать. Но не стоило об этом думать сейчас. Вот справится с Одри, тогда возможно и будет время подумать. Точнее не так, она просто закроет барьер навсегда. И больше ничего не придется обдумывать. Точка невозврата будет пройдена. *** Одиночество. Еще никогда оно не давило на него так сильно. Аид перебирал пальцами струны незнамо откуда взявшейся лиры, развалившись в своем кресле. Инструмент был довольно старым, но издавал по истине божественные звуки. Не сказать, что Бог был виртуозом, но и отсутствием слуха он не страдал. Сейчас на него накатывали воспоминания о том, как он жил в своем Царстве, проводил время вечерами за вином, иногда кое-какие Боги заглядывали, но не его братья и сестры. Чаще всего, конечно, Гермес, ведь он был на посылках, но еще и Аполлон после того, как закатывал свою солнечную колесницу за горизонт. Молодой Бог проводил время со своим дядей потому, что тот любил музыку. Кто бы мог подумать, что у самого мрачного создания будет интерес к искусству. В прочем парнишка был только этому рад. Он играл все свои хиты сначала Аиду и лишь потом большой публике на Олимпе или на городских улочках людей. Память все же услужливо подбросила воспоминание о том, что это лира его племянника, та самая, что была изготовлена Гермесом. Бог Солнца отдал ее ему, когда того отводили ослабевшего за барьер. Что-то вроде прощального подарка. Да, в те времена Аид никогда не был один. Еще всегда были верные слуги Боль и Паник, а также Мойры, что любили наблюдать за душами, которые появлялись после того, как ножницы перерезали нити судеб. Странные надо заметить женщины. Их стоило побаиваться. Когда его только закинули на Остров, он был тут один, как самый первый злодей. Впрочем, это место было создано для него, потом его стали населять и другие злодеи. Так он встретил Малефисенту. Ему было в принципе не так уж и скучно здесь. Но это было до появления в его жизни Мэлли, точнее до ее ухода с Острова. С тех пор его жизнь круто изменилась. Без своей дочери жизнь потеряла все яркие краски. А сейчас он потерял ее навсегда. Видимо это то самое настоящее наказание за то, что он совершил. Не сказать, что он был с ним согласен, но делать было нечего. Пальцы в очередной раз скользнули по струнам, когда Аид услышал, что кто-то зашел в его логово. Но это были точно не шаги Малефисенты, Селии или доктора Фасилье. И их было много. Но Богу было плевать. Пять человек вошли в его комнату. Все как на подбор, явно стражники. - По приказу Короля Аурадона и его невесты Вас сопроводят в Соединенное Королевство Аурадон. Причина данного путешествия совершенно секретна, - зачитал указ один из пришедших, что видимо был за главного. – Вы будете в оковах, что не позволят вам бежать и использовать магию. Если попытаетесь, что мы будем вынуждены Вас казнить на месте. Условия понятны? Аид лишь закатил на это глаза. Вероятно, его девочка пустила в ход силы его уголька, а теперь он был ей нужен, чтобы завершить то, что она задумала. Лишь на половину Аид, но действует с той же силой и рвением, что и он. Его Мэлли. - Что ж, ведите, раз принцесса приказала, - усмехнулся мужчина, протянув вперед руки, на которые тут же надели кандалы, как и на ноги. Дорога была несколько неприятной, хоть и в комфортном джипе. В воздухе чувствовалось напряжение. Правильно, они его боялись, он никогда не покидал Острова с момента своего заточения. Никто не знал, чего от него можно ожидать. Через пол часа он вышел у небольшого замка, что не выделялся ничем особенным. Или это Аиду так казалось, он все же не был ценителем современной архитектуры. Его сейчас привлекло кое-что другое. Яркое солнце, чьи лучи пробивались через зеленую листву многовековых деревьев и… Свежий воздух. Мужчина вдохнул полной грудью и медленно выдохнул. Вокруг пахло чистотой, свежестью, зеленью, цветами. Столько запахов, которых нет на Острове. Но полностью этим ему не дали насладиться. Его повели в этот самый замок. Идти в кандалах было неудобно, но что поделать. Этими людьми движет лишь страх. Ступеньки. Коридор. Дверь, к которой его привели, открыл бывший Король Аурадона – отец Бена. Такой правильный, в приличной одежде. И как только тут живут. Аид бы передернул плечами, но статус не позволял. Чудовище отошло в сторону, и к Богу подошла его дочь. Прямая спина, простая прическа, одежда подстать аурадонской девушке, вся светлая и неброская. Выделялся лишь цвет волос. Его дочь Малефисенты больше не хотела менять. Этот то, что в ней осталось от Острова, то, что будет всегда напоминать ей и всем окружающим, кто она такая. И именно это делало ее особенной. - Спасибо, что приехал, - настоящая благодарность в голосе дочери заставила теплые волны расплескаться в груди Бога. - Особого выбора не было, - все тот же Аид для всех, но лишь Мэл видела эмоции в его глазах, что совсем немного выдавали его радость новой встречи. Берта опустила глаза, понимая, как ошибалась на счет своего отца. Тот не был похож на ее мать. Ни капли. Он приехал сюда не потому, что ему приказали, а потому, что хотел с ней увидеться еще раз. - Разбудите ее? – совершенно бестактно нарушил столь хрупкую атмосферу между отцом и дочерью Бен. - С каких это пор герои пекутся о злодеях, - все волшебство момента было полностью нарушено, взгляд Бога снова стал пронизывающим до костей. - Она… - Одна из ваших, - едко заметил мужчина и усмехнулся. – Ну да. Когда вы, ребята, пытаетесь уничтожить мир – это ошибка в суждении. А когда один из нас – запереть в темнице навечно. Аид снова посмотрел на свою дочь. Все это было сказано больше для нее. Ведь у нее наверняка эта мысль всплывала только мельком, а вот у него было время подумать над этим в своей темнице. - Верно, Чудовище? – это было сказано скорее для того, чтобы разрядить обстановку, небольшая колкость в его стиле. Но это несколько задело бывшего Короля и тот потупил взгляд. Мужчина решил, что в принципе больше нет смысла тянуть резину, раз он пришел помочь Мэлли. Он резко поднял свои руки, что заставило всех отшатнуться. Что ж, еще бояться, но и его дочь тоже напряглась. - Мне будут нужны руки, - с капелькой возмущения произнес Повелитель Царства Мертвых. Берта оглянулась на своего жениха, закусив губу. Тут явно правила балом она, точнее она правила Беном, а тот всеми остальными. Играло главную роль то, что никто не знает, что будет делать Аид, но девушка доверяла ему полностью. Бен кивнул, и кандалы были сняты. Все это время Мэлли смотрела лишь на него, пытаясь понять, что она чувствует сейчас. Было какое-то предвкушение, интерес, но не страх. Она посмотрела ему в глаза. Он протянул к ней свою руку, смотря сверху вниз, поскольку был выше приблизительно на голову. Почему она не заметила этого раньше? Взгляд дочери Малефисенты скользнул по руке отца. Рука была большой, обтянута в кожаную перчатку, ногти покрыты темно-синим лаком, на мизинце правой руки золотое кольцо. Жест пальцами немного резкий, но вполне понятный. Мэл подняла свои светло-зеленые глаза, смотря прямо в голубые отца. Она в прошлые разы и не заметила, что цвет его глаз вовсе не похож на лед, скорее на голубой огонь. На тот, каким горели его волосы, когда они встретились лицом к лицу в первый раз. Девушка отдает уголек Аиду, который сразу же чувствует, как сила в нем просыпается, а волосы моментально загораются голубым пламенем. Теперь перед ней Бог. Сейчас она это понимает куда четче. - Не утратил умения, - улыбаясь произносит мужчина, а до Мэл доходит, что горящие волосы – это чистой воды визитная карточка и не больше. Хотя больше всего дочь Аида обращает внимание на его улыбку. Она была такой… настоящей, искренней. Так ее мать никогда ей не улыбалась. В этой улыбке не было злобы или коварства, но был свой шарм. Бог делает шаг к кровати Одри, как тут же у него на пути становится бывший Король. Угрожающие взгляды глаза в глаза и рычание. Определенно это было оно. Причем с обеих сторон. - Папа, - одно слово со стороны девушки, и Аид прекращает этот цирк и лишь жмет плечами, мол не я же начал, подходя ближе к дочери Спящей Красавицы. Все отходят, лишь Мэлли стоит ближе всех, но так, чтобы не мешать. Она наблюдает за действиями отца не потому, что боится, что он сделает что-то не то, а потому, что хочет посмотреть. Ее разрывает любопытство. Он же Бог и сейчас продемонстрирует то, чем владеет. Возможность вернуть душу с той стороны. Оживить человека. Синий свет пугает всех, но поражает Берту. Это не так, как она представляла, слишком красиво для злодея, но эффектно и в стиле Повелителя Царства Мертвых. Это выше любой магии. Это божественная сила, которой нет ни у кого. Одри очнулась сразу. Все заохали и заахали, кинулись к девушке. Аид лишь пафосно и привычно подкинул уголек, потушив огонь в своих волосах, и отступил назад. - Скажите, что это просто был дурной сон, - виновато произносит дочь Спящей Красавицы. - Если б я мог, - отвечает Король Аурадона. - Но все позади. На эту фразу Бена мужчина усмехается. Именно то, о чем он говорил в начале их встречи. Неправильность суждений. Именно так это все и воспримут. - Я хотела сделать вам больно, - на глазах девушки слезы раскаяния. – Я всем вам желала зла. Аиду в принципе плевать на то, что сейчас происходит. Его взгляд прикован к той, ради которой он сюда приехал. Его Мэлли делает шаг вперед, беря руки бывшей соперницы в свои. Ее взгляд наполнен сожалением. - Я должна была извиниться перед тобой уже очень давно, - произносит невеста Короля. - Как и я, - сказал Бен, делая шаг вперед. - И, вероятно, я должна извиниться тоже, - эти слова были сказаны матерью Спящей Красавицы. Глазам Бога закатываться было некуда, однако он заметил то, что его дочь способна прощать. А еще она научилась делать изящный реверанс. Это сложно было не подметить. Но вот и все. Чудовище дал молчаливое указание стражникам, что тут же взяли Бога под руки. Эта встреча была явно закончена. И в Аиде больше не было нужды. - О да, угу, - мужчина лишь подмечает то, что время его пребывания здесь вышло. Мэлли разворачивается к нему. В ее глазах застывает непонимание и грусть. Она хочет что-то сказать, но не знает что. Повелителя Царства Мертвых выводят из комнаты под руки четверо стражей. Девушка растерянно смотри в след своему отцу. «Неужели вот так все и закончится?» - вопрос бьется в голове будущей Королевы, словно дикая птица в клетки. Всего секунда, и она быстро и без оглядки выходит следом. Ей плевать, о чем сейчас все подумают. Он ее отец. Дочь Малефисенты останавливается в коридоре. - Папа, - ее голос чуть дрогнул, но стражники остановились, давая возможность Богу развернуться. Тот делает шаг вперед, из-за чего его тут же удерживают крепкой хваткой. Они же не знают, что он не причинит девушке никакого вреда. Да и откуда им знать, ведь они просто выполняют приказ. - Мне снова придется скучать по тебе, - признание слетает с губ, голос слегка дрожит, а в глазах стоят слезы, она признала то, что скучала по Аиду, даже не зная его. Именно это признание дает надежду на будущую встречу. Причем не только мужчине, но и Берте. Та, кое-что решила для себя. Приняла точку невозврата. Пусть это может оказаться неправильным, но сейчас – это самый верный выход. - Спасибо за солнечный свет, - с легкой и нежной улыбкой отвечает Аид, смотря на то, как решительно подходит к нему его соулмент. Девушка останавливается вплотную к отцу, кладет одну руку на плечо мужчины, а другую на его шею. Когда она поднимается на носочки, он склоняет слегка голову. Если бы у него были свободны руки, то он бы обнял ее. Но не получится. Губы Мэлли касаются его щеки. Берту тут же прошибает легкая дрожь, а сердце бьется как заведенное. Из-за этого, касание получается более долгим. Аид замечает это, потому что с ним происходит тоже самое. Да еще и кончики пальцев слегка покалывает. Он бросает короткий взгляд на запястье и замечает бледную метку. Это их не последняя встреча. Его дочь явно захочет узнать, что это, с учетом того, что метка приобрела четкий рисунок. Мэлли отстраняется, а Бог улыбается лишь уголками губ, а когда его разворачивают к ней спиной, отдает свой уголек. Он ей нужнее. Пока дочь Малефисенты провожает своего отца шокированным взглядом, тот подмигивает ей и скрывается за поворотом вместе со стражниками. Остается только ждать. *** Помолвка была назначена на следующий день. После этого, будущей Королеве нужно было выступить перед народом. Что-то вроде обряда посвящения, как пошутили про это Карлос и Джей. Мэл страшно волновалась. Собирать толпу детей злодеев это одно, а говорить речь в качестве будущей Королевы – совершенно другое. Да еще и белое пятно на руке приобрело более четкие очертания. Но времени подумать над этим не было. Час Икс наступил слишком быстро. Берта продемонстрировала одно из самых лучших своих качеств – честность. А также уверенность в своих действиях. Снятие барьера поразило всех, кроме Бена. Тот ее поддержал. И именно это решение обрадовало детей злодеев и тех, кто с ними знаком. Да и сама дочь Малефисенты и Аида была весьма убедительна в том, что все заслуживают второго шанса. Толпа с Острова хлынула в Аурадон. Все знакомые – обнимались. Незнакомцы – знакомились. На лицах всех людей была радость. Мэл и Бен спустились к остальным. Однако, девушка больше всех ждала лишь одного и высматривала его в толпе знакомых лиц. Аид появляется словно из ниоткуда вальяжной походкой. - Я приглашен на свадьбу? – спрашивает он, разводя руки в стороны Конечно, ему не нравится тот факт, что его дочь помолвлена. Ведь она его соулмент. А он ужасно ревнив. Но помолвка не брак, ее можно разорвать. - Привет, папа… - говорит неуверенно Бен, что перед этим что-то пытался сказать Берте, но слова застревали в горле. Мэлли же уже просто забывает про существование своего будущего супруга и бежит к отцу, счастливо улыбаясь. Нежные девичьи руки тут же обвивают шею мужчины, а сама девушка утыкается ему в плечо, чувствуя то, какую негу и легкость дарят руки Бога, что обнимают ее за талию. Губы мужчины касаются виска дочери. Короткое касание, но такое приятное. Их объятия полны эмоций, но Берте сейчас слишком хорошо, чтобы углубляться в подробности. Аид здесь, с ней, рядом. И точно не собирается никуда от нее уходить. Они отстраняются лишь для того, чтобы Мэл развернулась к Королю. Ее лицо светится от счастья, опираясь спиной на широкую грудь Бога, а рука отца лежит на ее талии. Аид же смотрит на него с прищуром. Что ж. Пожалуй, сейчас Бен видит явные сходства между ними. - Я уверен, вы оба будете счастливы, - произносит с снисходительной улыбкой Бог, опуская одну крошечную деталь, недосказанное «как друзья». Дочь Малефисенты на эмоциях обнимает своего будущего мужа, а тот поднимает глаза на будущего тестя. Улыбка у Повелителя Царства Мертвых тут же сходит с лица, а сам он делает жест «Я слежу за тобой», от чего Король Аурадона нервно сглатывает. А после тут же отпускает Мэлли, неловко посмеиваясь. Девушка же снова подскакивает к отцу, беря его за руку. Мужчина смотрит сначала на их руки, потом на счастливую дочь, а затем делает шаг вместе с ней в сторону небольшой площади, что находится перед мостом. - Добро пожаловать в Аурадон, - произносит Бен, слегка хлопнув Бога по спине. Тот резко останавливается, смотря на него испепеляющим взглядом, чем очень веселит Мэлли, что смотрит сначала на Короля, а потом на Аида. А затем они направляются дальше, через веселую толпу, что приветствует их. Берта отходит к друзьям, и они проходят через арку, а за ними и вся эта разномастная толпа. Праздник получился на славу. Всех новоприбывших пока разместили в спальнях школы, благо магия творит чудеса. Уже поздно вечером, когда Мэл после душа сидела в пижаме перед зеркалом и расчесывала практически полностью синие волосы, в которых иногда мелькали фиолетовые пряди, раздался стук в дверь. - Войдите, - спокойно сказала девушка, не отрываясь от своего занятия. - Неужели у вас тут ничего не воруют, ну, кроме посоха и корон? – усмехнувшись спросил Аид, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. - Папа, - смеется Берта, глядя на отца через зеркало. - И все равно моя Мэлли остается собой даже среди кучи принцессок, - заключил Бог, оглядывая взглядом комнату и подходя к своему соулменту. - Ты пришел узнать, как я живу? – с легкой улыбкой спросила дочь Малефисенты, откладывая расчестку. Мужчина подошел к ней со спины, не разрывая зрительного контакта через зеркало. Его руки осторожно, но уверенно легли на хрупкие плечи, которые особо не скрывала ткань пижамной майки. - Во-первых, я пришел пожелать своей девочке спокойной ночи и поцеловать в щечку перед сном, - с тихим смешком произнес Аид, наклонившись и поцеловав дочь в щеку. Пожалуй, Мэл соврет, если скажет, это действие в ней не вызвало странных нежных чувств, она даже на секунду прикрыла глаза. - Это скорее во-вторых, - подловила отца Берта, разворачиваясь к нему на стуле и беря его за руки. – Так что все-таки во-первых? - Да, ты, наверное, права, не тот порядок, - согласился Бог, садясь на кровать, как раз за ним, не отпуская нежных рук соулмента. – Я пришел тебе кое-что рассказать…