Знаки любви

— Вил! Ты что же, опять в Восточный арсенал собираешься? — крикнул ей в спину Самир, догнав у самого выхода из хижины. Чернокнижница замерла и повернула голову к другу. — Мне нужно… Кое-что проверить, — ответила она, улыбнувшись легко и загадочно. — А… Ну, хорошо, — пожал плечами мечник, недоумённо потрепав каштановые волосы на голове. — Ты только не задерживайся, мало ли… Виллиан кивнула, всё так же отстранённо улыбаясь, и, развернувшись, нетеропливо отправилась своей дорогой. Обутые в изящные сапожки ноги будто сами вели чернокнижницу по наизусть выученным тропам. Взгляд аметистовых глаз скользил по давным-давно отключённым механизмам Древних и по поросшим болотными травами закоулкам, где когда-то скрывались разумные орудия и монстры. Помнится, нелегко ей с Самиром и Минке́ далась зачистка этого места. Но сейчас здесь безопасно. Ведьма легко взбежала по поросшим мхом ступенькам и неторопливо шагнула в открывшийся перед ней вход в зал Четырёх стихий. Плавно провела рукой по увитой болотным плющом и мхом колонне и шагнула на покрытую чёрно-белый плиткой площадку. Стук каблуков эхом отразился от стен, и Виллиан замедлила шаг, ступая всё медленнее и медленнее, пока наконец не остановилась в центре, на белой плитке с трещиной посередине. Запрокинув голову вверх, чернокнижница набрала в грудь воздуха и медленно, нараспев, начала произносить слова заклинания. Вскоре воздух рядом с волшебницей затрещал и завибрировал, а вокруг, появляясь из ниоткуда, возникло несколько тёмных воронок, вращающихся и засасывающих в себя сухие листья и каменную пыль. Полы чародейской мантии трепетали, норовя оторваться и затянуться в одну из воронок, но чернокнижница была невосприимчива к собственной магии, а потому оставалась недвижима. Недолго понаблюдав за собственноручно созданным представлением, Виллиан достала из-за спины посох и резко взмахнула им, выкрикнул короткое отменяющее заклинание. Повинуясь приказу, вихри один за другим начали исчезать с тихим хлопком. И вот все они исчезли, а на пол медленно осела поднятая ими пыль и листва. — Красиво, — раздался за спиной у чернокнижницы негромкий женский голос. Девушка замерла и порывисто обернулась всем телом. Лицо её озарила счастливая улыбка. — Спасибо, — поблагодарила она, убрав за спину посох и шагнув навстречу покрытой белыми перьями получеловеческой фигуре гарпии, стоящей сзади. — Я его только недавно разучила, так что… — она неопределённо повела в воздухе рукой. Гарпия улыбнулась, нежно взглянув на девушку. — А, по-моему, получилось хорошо, — отметила она, вызвав у чернокнижницы смущённую улыбку. — Виллиан, — негромко позвала она и, дождавшись, когда волшебница, поднимет на неё глаза, раскрыла свои когтистые руки и сказала: — Иди ко мне. Улыбнувшись, девушка шагнула навстречу повелительнице ветров и почти упала в её объятия, крепко обняв гарпию за талию и чувствуя, как её саму бережно сжимают когтистые руки. Послышались взмахи крыльев, в ушах завыл ветер, и Виллиан почувствовала, как тело медленно отрывается от земли. Гарпия подняла их обоих в воздух и, взмахнув крыльями, сделала резкий крутой вираж. В ушах у волшебницы засвистел ветер, кожу приятно обдувало холодом, желудок сводило от приятного ощущения опасности, и от всех этих ощущений Виллиан заливисто рассмеялась. У гарпий были совершенно иные, отличные от людей способы выражать симпатии. Острые когти исключали нежные касания, вместо них они вычищали друг другу перья. Ну в вместо поцелуя… Было это. Для гарпий высшим знаком доверия было позволить своему партнёру обнять себя и закрутить в вираже. Довериться ему так же, как своим крыльям, позволить ему ненадолго стать ими. Но вот белокрылая гарпия завершила вираж и плавно опустилась на землю. Когти на ногах негромко клацнули по камню, и мгновением позже она разжала объятия, выпуская Виллиан. Чернокнижница слегка отступила и задрала голову вверх, чтобы видеть свою возлюбленную: даже стоя на земле, гарпия возвышалась над ней на добрых три головы. — Каррин, — Виллиан лукаво улыбнулась, — моя очередь здороваться… Гарпия взглянула на неё, как-то совершенно по-птичьи прищурившись, и с улыбкой послушно склонила голову. А Виллиан, снова приблизившись к ней, обхватила ладонями покрытое перьями лицо и осторожно прижалась к горячим губам. Она поцеловала коротко и уже собиралась отстраниться, но вдруг почувствовала, как когтистая рука притянула её за талию и прижала к сильному полуптичьему-получеловеческому телу, а губы Каррин соприкоснулись с её в ответном поцелуе. Это длилось лишь мгновение, и после гарпия прервала поцелуй, но Виллиан всё равно чувствовала, будто не может дышать. Они отстранилась друг от друга, и чернокнижница широко улыбнулась, неверяще глядя на возлюбленную. — Ты, кажется, говорила, что на этот жест положено отвечать так, — мягко улыбаясь, сказала Каррин, всё ещё держа руку у девушки на талии. — Я всё правильно сделала? — Да! — радостно выдохнула волшебница и кинулась в объятия гарпии. — Да, всё правильно! — Я рада… — услышала она полные нежности слова. Она почувствовала, как Каррин обняла её в ответ, а по шуршанию крыльев догадалась, что она заключает их обоих в кокон из крыльев — ещё один знак любви их народа. Сколько они так стояли — одна Альтея ведает. Но вот Каррин разомкнула кокон, и мягко высвободила Виллиан из собственных объятий. — Хочешь, — предложила она, своими жёлтыми глазами смотря в аметистовые глаза чернокнижницы, — пойти в мою стаю? На секунду Виллиан задохнулась от услышанного, а после потрясённо посмотрела на гарпию. — Неужели, — слегка запинаясь, произнесла волшебница, — они меня примут? — Конечно, — ответила Каррин. — И с радостью, после того, как я рассказала им, кому мы обязаны сохранением нашего гнезда. Виллиан радостно взвизгнула и снова стиснула гарпию в объятиях. — Конечно! — выпалила она. — Конечно хочу! Каррин привела их к уже знакомой Виллиан заключённо между холмов поляне с деревом посередине. Обычно они прощались здесь, и дальше волшебница не заходила. Но сегодня всё было иначе. Выйдя на поляну, Каррин подхватила девушку на руки и, с силой взмахнув крыльями, взмыла вверх, к вершинам холма, туда, где пока что едва-едва можно было различить маленькие точечки: пещеры, в которых находились гнёзда гарпий. Виллиан, до этого никогда не поднимавшаяся так высоко над землёй, почувствовала, как внутренности скручивает страхом, и с силой вцепилась гарпию, обхватив ту за шею. Белые пёрышки, покрывающие тело гарпии, щекотали кожу, и это дарило успокоение. Наконец Каррин начала снижаться и вскоре плавно опустилась на каменный выступ в холме, и Виллиан смогла, наконец, ослабить хватку, а после и ощутить под ногами твёрдую поверхность. И только потом она смогла сосредоточиться на том, где она. Пещера, в которую они попали, напоминала большой муравьиный город: множество пещер и ходов сплетались в один. Местами виднелись лежанки из соломы, но по рассказам Каррин Виллиан знала, что так близко ко входу никто не живёт, кроме дозорных. К слову, дозорные их уже заметили и направлялись к ним. Заметив решительный вид гарпий-воительниц и оружие в их руках, Виллиан опасливо попятились, но Каррин остановила её, аккуратно придержав за талию. — Они отведут нас к предводительнице, она хотела тебя видеть, — услышала она над ухом успокаивающий шёпот, и позволила себе расслабиться. Предводительница гарпий встретила Виллиан благосклонно, осторожно потрепав когтистыми руками иссиня-чёрные волосы и по-птичьи довольно прищурившись. Впрочем, она задержала их ненадолго, и уже очень скоро Виллиан рассматривала скудную обстановку пещеры-гнезда, в котором жила Каррин. Обстановка была действительно скудной. Всё, что отличало её от обычной пещеры, это груда соломы в углу, очевидно, служившая постелью, и сложенные в другом углу сюрикены размером с голову Виллиан. Так же лежал шлем Каррин, и больше здесь не было ничего. — Ты, должно быть, привыкла к другому, — сказала Каррин, как показалось Виллиан, с некоторой стыдливостью. Волшебница развернулась и серьёзно посмотрела на гарпию. — Это не важно, — сказала она и, подойдя к Каррин, сжала в ладонях её когтистую руку и заглянула в глаза. — Не важно, потому что ты со мной. В этот момент гарпия стремительно прижала её к себе и, взмахнув крыльями, заложила крутой вираж по пещере, а после приземлилась прямиком в груду с сеном. — Я безумно рада, что встретила тебя. — Я тоже, — улыбнулась Виллиан и, обхватив лицо гарпии ладонями, прижалась к горячим губам, зарываясь пальцами в мягкие перья на затылке Каррин. Та ответила на поцелуй, и Виллиан услышала шуршание крыльев: гарпия накрывала их коконом. Они обе говорили «люблю». И не важно, что делали это по-разному.