***
— Да когда же это закончится... — хрипит Зельда, отползая к стене и опираясь на неё затылком. Прошла неделя, и после каждой встречи с мисс Уордвелл ака Лилит, которая что-то к ним зачастила, Зельде приходится сидеть в обнимку с унитазом, извергая из себя гребаные васильки. Ведьма пролистала все возможные книги, но ни в одной не было ответа, что с ней творится. Хвала Сатане, подумала она, что никто из семьи ещё не заметил... Как назло, в дверь тут же постучали. — Зи, дорогая, у тебя там всё хорошо? — послышался обеспокоенный голос Хильды. — Да, наверное отравилась чем-то. — Зельда знает, что звучит глупо, потому что они ели одно и то же, да и ведьминский иммунитет не позволяет отравиться обычной пищей. Но женщина молится, чтобы сестра поверила. Хильда верит.***
— Лилит, какой сюрприз! — Зельда натянуто улыбается и чувствует, как стебли ползут по трахее. На веранде сразу становится холодно. — Я проходила мимо, и решила заглянуть на огонёк. — мать демонов непринужденно усмехается и садится в кресло рядом. Спеллман затягивается и смотрит, как дым кольцами поднимается вверх. — Хотите чаю? — внезапно спрашивает она и поворачивается к брюнетке. Та пожимает плечами и кивает. Пока чай заваривается, Зельда смотрит на гостью. Острые черты лица, роскошные иссиня-черные волосы, облегающее платье. Она была великолепным воплощением мрака. Спеллман хочется тряхнуть головой, она осознает, что пялится. Нельзя. Но Лилит прекрасна, и ведьма чувствует, как дыхание почти сходит на нет. Пронзительные голубые глаза вдруг смотрят прямо на неё, Зельда вздрагивает, понимая, что её поймали с поличным, и отворачивается, чтобы разлить чай. Щеки горят. — Одну ложку сахара, пожалуйста. — раздается сзади, и Спеллман рада возможности потянуть время перед тем, как она снова встретится с этой невозможной женщиной лицом к лицу. — Как идут дела в Академии? — интересуется Лилит, когда ведьма возвращается за стол. Зельда протягивает ей чашку, и тонкие пальцы демонессы как будто невзначай ложатся поверх пальцев Спеллман. Адская температура тела Лилит до невероятности контрастирует с замерзшими руками Верховной. — Все прекрасно. — Зельда убирает руку, несколько сожалея об утрате тепла, — но вы же помните, что нам необходимо установить новый свод законов после свержения Сатаны. Нужно заняться этим. — Конечно. И я надеюсь, что моя Верховная мне в этом поможет. От улыбки матери демонов ведьме становится трудно дышать, и вряд ли это только из-за убийственных цветов в груди, разрастающихся с каждой минутой. — Зачем ты прокляла меня? — вдруг спрашивает Зельда, находя в себе силы посмотреть в ледяные глаза. Лилит вскидывает бровь. — Я никогда не проклинала тебя. С чего вдруг такой вывод? И Спеллман знает, что это так, потому что вместе с сахаром она высыпала в чай демонессы сыворотку правды. И все же мы похожи, размышляет Зельда, через полчаса сидя на холодном кафеле ванной, обе унижены мужчинами. Обе пытались вернуть себе власть. Обе страдали. Сильнейший приступ кашля сгибает её пополам, и несколько синих лепестков планирует на пол. Зельда отползает в сторону, закидывая голову к потолку и глядя на хрустальную люстру. — И кто? — вдруг звучит слева. Спеллман дергается, резко поворачивается и видит сестру. Хильда подходит ближе и опускается на колени. — Ты дверь не заперла. — оправдывается она. — Так кто он? — О чём ты? — Зельда морщится и чувствует, как царапающие лепестки снова подбираются к горлу. — Ты не поняла, что с тобой? — глаза Хильды расширяются, — Сатана правый, Зи! Почему ты ничего мне не сказала?! — Я... — на этот раз она кашляет так сильно, что гадает, может ли человек выкашлять свои легкие. Хильда гладит её по спине и придерживает рыжие волосы. Окровавленные лепестки падают на пол, и Зельда сочла бы их даже красивыми, если бы только не ненавидела так сильно. — Так что это? — хрипло спрашивает она, вытирая кровь с губ. — Неизлечимая болезнь от невзаимной любви. Цветы растут у тебя в легких, и в конечном счете ты умрешь, — голос сестры дрожит, — а если предмет твоего обожания ответит тебе взаимностью, ты излечишься. Но так не бывает... ведь это по определению невзаимная любовь. И если он тебя отвергнет... ты умрешь сразу. — Какого ангела- — шипит Зельда, чувствуя, как в глазах собираются слезы. Почему, почему это происходит с ней?! Кашель как будто ломает ребра, она уверена, что еще один приступ – и её кости рассыплются, как стекло. — Кто? — настаивает сестра. — Лилит, ангел её дери, это Лилит! — кричит ведьма, задыхаясь от гнева и собственной беспомощности. Она не думала, что глаза Хильды могут стать еще больше. От признания ей становится полегче, но дышать все равно трудно, и Зельда кусает себя за запястье. Она хочет, чтобы это закончилось, просто перестать ощущать эту боль и отвратительное чувство, как будто её сейчас вывернет наизнанку. В бреду она чувствует запах серы и вишни.***
— Ты должна сказать ей! — шипит Хильда. Они на школьном матче Бэкстер-Хай, Сабрина умоляла их прийти, и Зельда сдалась. Все было бы отлично, но на трибуне напротив сидит Она, черные волосы идеально уложены, солнечные очки скрывают половину лица, но исходящую от неё магическую энергию можно почувствовать за километр. — Она отвергнет меня. Я её Верховная, но не более. Хильда с гримасой улыбки смотрит, как сестра выкашливает горсть синих лепестков и убирает в карман. — Это убьет тебя... — Значит, так тому и быть! — огрызается ведьма. Она не знает, что голубые глаза под темными очками внимательно следят за ней. После матча Зельда наблюдает за Сабриной и Хильдой, отправившихся за сладкой ватой, когда рядом внезапно начинает пахнуть серой и вишней. — Васильки в этом году особенно притягательны, не так ли? — Лилит крутит между пальцами тонкий стебелек с синим венчиком, — обожаю эти цветы. Спеллман сглатывает и ощущает, как точно такой же стебелек ползет по её трахее. В горле противно щекочет. Демонесса замечает, как лицо ведьмы искажает гримаса боли. — Что-то случилось? — спрашивает она и касается предплечья женщины, — я не могу допустить, чтобы моей Верховной было плохо. — Все отлично. — Зельда улыбается, пока боль раздирает грудную клетку. Лилит делает вид, что верит.***
— Сегодня отличный вечер для того, чтобы написать парочку законов. — усмехается демонесса. Они сидят на диване в гостиной дома Спеллманов, и рыжие волосы Зельды потрясающе сияют в свете заходящего солнца. Лилит соизволила найти время для написания свода законов для новой Церкви. Ведьма украдкой смотрит на королеву Ада, это доставляет ей болезненное удовольствие. Она чертова мазохистка. Хотя поминать черта в этом контексте... странно. Зельда замечает, как брюнетка проводит по губам кончиком языка, и её нутро сжимается. — Не так ли? Спеллман с ужасом понимает, что прослушала последние несколько фраз Лилит, просто пялясь на её губы. — Прости? — смущенно переспрашивает она. — Я говорила, что нам стоит изменить текст молитв, — дьяволица внимательно смотрит на Верховную, — ты хорошо себя чувствуешь? — Да! — выдаёт Зельда, сразу пожалев об этом. Прозвучало чересчур неестественно. Лилит прищуривается, но вновь возвращается к обсуждению. От глаз демонессы не укрывается окровавленный край платка, торчащий из кармана Спеллман.***
— Ты справишься. Ты сможешь. Ты сможешь. Ангел дери! — рявкает Зельда, ударяет кулаком по зеркалу и обессиленно падает на стул, закрывая лицо руками. Сестра пригласила Лилит на ужин, иногда Верховной кажется, что Хильда делает всё, чтобы сестра поскорее сгорела адским пламенем. Женщина, из-за которой она страдает, сидит там, внизу, обсуждая с Сабриной Ад, а Зельда не может набраться смелости и спуститься. Никчемная из неё Верховная. — Зельда? Она замирает, потому что знакомый запах вишни достигает её ноздрей. Снова поймана с поличным, как с перебитыми крыльями птичка. Ведьма натягивает улыбку, поднимается и поворачивается, зная, что покрасневшие глаза и потекшая тушь все равно разобьют идеальный образ вдребезги. Её загнали в угол. Опять. Именно так она себя чувствовала в ту ночь перед свадьбой с Фаустом, когда сам Сатана пришёл за её телом. Лилит стоит в нескольких шагах от неё, склонив голову набок, и внимательно изучает женщину. Взгляд ледяных глаз останавливается на лице Зельды, по которому совершенно не аристократично текут слёзы, и дьяволица шагает к ней. Теплые руки ложатся на щеки Спеллман, большими пальцами мать демонов гладит её скулы. — Что случилось с моей Верховной? Кто её обидел? — тихо спрашивает демонесса. Между их лицами осталось лишь несколько сантиметров. Зельда всхлипывает, её тело сотрясает судорога, затем еще одна. А потом она резко отворачивается к трюмо, прижимая руки ко рту, и выкашливает нездоровое количество крови вперемешку с прекрасными васильками. Спеллман медленно оборачивается и зажмуривается, она боится, что сейчас хлопнет дверь или её испепелят на месте, но ничего из этого не происходит. Зельда осторожно открывает глаза и вздрагивает от близости Лилит. Их носы едва ли не касаются. — Мне так жаль... — шепчет Спеллман, она хочет снова отвернуться, ей стыдно, ей ужасно стыдно, а под этим холодным взглядом ведьма хочет превратиться в мелкую соринку, так, чтобы не увидели, исчезнуть, пропасть с глаз долой. — Так вот в чем дело... — тянет демонесса, и Зельда не уверена, что понимает её фразу, — Зи, как долго? — Два месяца. — её голос словно призрак, кажется, что может исчезнуть от малейшего дуновения. Лилит цыкает языком. — Я не хочу умирать сразу, — слёзы капают на платье, — прошу, можно я попрощаюсь с семьей... Внезапно дьяволица улыбается, а в следующую секунду она уже смеется, и мир Зельды рушится. Лилит едва ли за живот от хохота не хватается. А потом так же резко замолкает, но улыбка остается на тонких губах. — Моя дорогая Зи, — демонесса протягивает руку и заправляет выбившуюся рыжую прядь, — я поверить не могу, что ты страдала два месяца, вместо того, чтобы сказать мне, что ты меня любишь! Спеллман сжимает губы и поднимает глаза на женщину. Смертоносные цветы скручиваются в груди, выжидая. — Потому что, Зельда Спеллман, я тоже люблю тебя. Ей кажется, что она ослышалась. Что пропустила предлог "не". Но Лилит вдруг подается вперед, накрывая её губы своими, и невыносимый груз, который Зельда так долго несла в груди, вдруг исчезает. — Глупышка. — шепчет брюнетка, запечатлевая поцелуй на подбородке Спеллман, её руки скользят на талию, гладят бедра. Зельда тихо стонет, обвивая руками шею женщины. — Тётя Зи? — вдруг доносится из коридора, и они резко отстраняются друг от друга, когда голова Сабрины просовывается в дверь. — Ой. Лилит, не знала, что ты тоже тут. В общем, пирог готов, мы вас ждем внизу! — Надо идти. — тихо говорит Зельда, глядя на королеву Ада. Та проводит руками по предплечьям жрицы и вновь приникает к её губам в нежном поцелуе. — Конечно. Пока они спускаются вниз, ведьма не может надышаться воздухом, который наконец-то свободно поступает в её легкие. Невероятно. Она сделала это. На середине лестницы Зельда останавливает демонессу и жарко целует её, вкладывая в этот поцелуй все свои эмоции. Лилит отвечает ей не менее дико, и они обе знают, что этой ночью Зельда вряд ли будет мерзнуть...