***
— Жадный старик с самодовольным видом полез на вишневое дерево. Забрался на самую верхушку и давай как попало швырять пепел да приговаривать: — Цвети, золотая, цвети, серебряная! Тсунаеши сидела на небольшой резной скамеечке, выпрямив спину, и неспешно рассказывала сказку. Это была японская народная сказка про жадного деда Ханасаку. Она выбрала эту сказку, чтобы показать Бинхэ, что жадность бывает губительна. Конечно, учитывая, как именно восторженно тот слушал сказку, он был целиком в ее сюжете и точно не вдумывался в смысл, но, может, что-то и отложится на подкорке. Тсуна с каждой минутой, во время которой она рассказывала сказки, убеждалась, что Ло-Ло на самом деле тот еще ребенок. Развития лет семи примерно. Она делает паузу, а потом продолжает: — Налетел сильный ветер, понес он пепел во все стороны. Досталось тут князю и его свите. Набился им пепел и в нос, и в глаза, и в рот. Поднялась здесь невообразимая суматоха: кто глаза протирает, кто чихает, кто кашляет, кто отряхивается. Разгневался правитель: — Ах ты, лживый старикашка! Да как ты смел надо мной смеяться?! На этом моменте Бинхэ даже подпрыгнул, когда она прокричала это, вжившись в роль, настолько сильно он переживал за происходящие в сказках события. Савада против воли задалась вопросом, что с ним было бы, если бы она его в кино взяла. Он бы получил инфаркт? Или начал бы вопить, выхватил Синьмо и пошел резать и разносить все вокруг? Или было бы еще что-то? Даже жаль, что она не узнает. А впрочем, ни хрена не жаль! Терпеть этого типа всю жизнь вместе с его гаремом девушка не собиралась совершенно точно. Она заглянула в фанатично горящие красные глаза, впечатлилась, вздохнула (мысленно себе посочувствовав) и продолжила: — Приказал он схватить старика, отколотить хорошенько и бросить его в темницу — чтобы в другой раз людей не обманывал. На этом все. Она не успела даже выдохнуть и встать, выслушивая ехидные комментарии Мукуро, чтобы попить воды, как ее прервали: — Еще! Брюнетка мысленно застонала, потому что это была уже пятая сказка! А у этого типа сна ни в одном глазу! Она что, похожа на личного барда? Все отличие, что она не поет песни, а рассказывает сказки. Только не говорите, что у нее будет судьба Шахерезады. В сказке, разумеется, все мило и круто, но связывать себя с чокнутым демоном Тсунаеши отказывается наотрез. Во-первых, она хочет спасти своего ребенка, а значит они должны быть как можно дальше от неуравновешенного Бинхэ с его гаремом. Во-вторых… Во-вторых ей больше внешность Цинцю и он сам нравится, потому что они хотя бы примерно одного возраста. А с Ло-Ло она будет чувствовать себя гребаной педофилкой, ведь старше его раза в два точно, если не в два с четвертью. Да и характер Шэня куда лучше, чем у Бинхэ. А еще тот не страдает постоянными приступами ярости, ненависти и тупизны, от которой разве что фейспалм сделать хочется. А еще у Цинцю есть один невероятный плюс, который затмевает абсолютно все. А именно: у него нет гарема. И да, это действительно самый лучший его плюс. Ну, если честно, Тсунаеши не собирается влюбляться или встречаться с ним (ей бы сначала сбежать и ребенка родить), так как ей совершенно не до этого. Однако, если бы она выбирала, с кем встречаться — с Шэнем или Ло-Ло — она бы однозначно выбрала первого. Хотя бы во избежание нервного срыва. У нее будет свой ребенок, поэтому нянькаться с большим ребенком двадцати семи лет, у которого в некоторые моменты уровень развития на уровне семилетнего, она не собирается. У него вон сколько жен — пусть приглядывают, а ей этого добра и с приплатой не надо. — Но господин, уже поздно и пора… — Еще! — как капризный ребенок заявил тот. Еще бы ножкой топнул и расплакался для полной картины. Тсуна вздыхает и думает, что Бинхэ порой слишком сильно напоминает пятилетнего Ламбо. Ага, тот же пиздец, но без плача и с мечом наперевес, а не с гранатами и Базукой Десятилетия. С одной стороны с ним легче, но с другой с ним и сложнее. — Но господин… — Ну пожааааалуйста! — заканючил тот, строя умильные глазки. Савада тяжело вздохнула и подумала, что с заявлением о том, что тот без слез, явно переборщила. Вон уже глаза на мокром месте. Ее таким, конечно, не разжалобить, но все девушки на ее месте уже в обморок хлопнулись от умиления и восторга, истекая кровью из носа. Или он рассчитывал на какой-то другой эффект? — Господин, — как можно мягче начала она. — Я устала. К тому же, это уже пятая сказка за сегодня. Может… — Я приказываю тебе рассказать еще! — требует тот, и девушка смиряется, выдыхая: — Хорошо. Тогда я расскажу вам… Сказку о дарах феи Кренского озера. — она сделала паузу, смотря на то, как он придвинулся ближе, приготовившись слушать. Честное слово, будто не местный ужасный Темный Лорд, а ребенок, которому бабушка у камина сказки рассказывает. — В Ниольских горах, где так редко выпадают дожди, где от жары камни рассыпаются в песок, а земля становится твёрдой, как камень, лепились к склонам домишки маленького селения… Эта сказка зашла, как и предыдущие. Правда, на этот раз брюнетка была более предусмотрительной и с первых своих слов начала аккуратно воздействовать на него Пламенем Дождя, постепенно увеличивая эффект. Она не хотела рассказывать еще несколько сказок, пусть и помнила их наизусть, ведь они были у нее буквально выбиты на подкорке (Спасибо, Мукуро). На ее большое счастье, к концу истории Ло-Ло крепко уснул, так что она смогла подняться, размять с хрустом спину и уйти, строя планы о том, как наконец-то выберется из этого всего. По дороге ей встретилась Ша Хуалин, которая острым взглядом, от которого любой бы поежился (только не профессиональный мафиози), осмотрела ее с ног до головы. А потом еще и принюхалась. А потом, поняв, что она всего лишь сидела в комнате и что-то рассказывала, довольно улыбнулась и прошла мимо. Тсунаеши вздохнула, потому что ей совершенно не нравилась эта демонесса. Нет, она не была такой уж плохой — просто… ммм… своеобразной. В основном, ее нормальность заключалась в том, что она мало обращала внимания на других девушек в гареме. Ее интересовал исключительно Ло Бинхэ. Правда, это все равно не мешало Тсуне недолюбливать (скорее ненавидеть), ведь именно из-за нее умерла Юйлань и чуть не погиб ребенок. Хуалин считала своим долгом избавляться от всех ублюдков, потому что сама мечтала родить тому ребенка, когда ей надоест воевать. Так что Савада могла ее простить за странные замашки (ей ли говорить о странностях?), но она не могла ей простить почти умершего ребенка. Никогда не сможет. Особенно если учитывать, как именно трепетно в Италии относятся к детям. Разумеется, она понимала, что это времена древнего Китая, но… Она все равно не могла понять, как та недрогнувшей рукой подливала забеременевшим яд, чтобы случился выкидыш. Девушка скривилась и ускорила шаг: ей хотелось поскорее побывать в своих покоях, собрать еду и отправиться вниз, чтобы вместе с Шэнем дальше планировать побег. Следующим она увидела скользнувшего мимо Чжучжи Лана. Кстати, тоже тот еще мутный тип. Вроде бы поклялся в верности Ло Бинхэ, которому служит, но при этом является самым верным сторонником Тяньлан Цзюня — отца Ло-Ло. Что-то подсказывало брюнетке, что дело тут совершенно точно не так чисто, как его хотят преподнести эти двое. Бинхэ ведется, а Тсунаеши… А Тсунаеши просто хочет свалить отсюда как можно дальше и совершенно точно не собирается разбираться в местных интригах и заморочках. Как говорится: «делайте, что хотите, а я умываю руки». Ее в первую очередь беспокоит благополучие своего ребенка, а не игры сильных мира сего.***
План был разработан до мельчайших деталей, а Пламя и Хранители лишь все упростили. Тсунаеши только и надо было, что переместить Шэнь Цинцю и Нин Инъин в пятое измерение, заключив их тела и души в своеобразные карты, где они будут храниться. Помощь Мукуро и Хром в филигранном распределение Пламени Тумана была просто неоценима, ведь без них Тсуна едва ли бы справилась. Ну не Туман она, совсем не Туман! А потом оставалось собрать вещи и убрать их в печать-хранилище, а самой переодеться в самое удобное платье из парадных, после чего неспешной походкой пойти в комнату Ло-Ло. Тот уже ждал ее на кровати, от чего, казалось, у него на голове собачьи ушки, а за спиной мечущийся из стороны в сторону хвост. Вот честное слово, словно песик, приветствующий свою хозяйку. Хотя на самом деле он просто с нетерпением ждал сказок. — Какая сказка сегодня? — Ну… — она задумалась. — Может быть, вас устроит, господин, сказка «Солнце и луна»? — Да! Хочу послушать! Ты так интересно рассказываешь! — Я рада это слышать, господин. Тогда… В наших местах из поколения в поколение передают такую историю. С незапамятных времен ходили в небе две звезды, яркие и блестящие. Одна была горячей, другая — холодной, и они никогда не разлучались. А на земле в одной деревне жила девушка по имени Тайян (Солнце)… Она неспешно рассказывала сказку, то и дело поглядывая на него. Она собиралась, как и вчера, сначала просто рассказать пять сказок, а потом шестой усыпить его, чтобы не было особенно подозрительно. Все так и произошло, благо что у нее прекрасная выдержка и нервы, как стальные канаты. Когда Ло Бинхэ уже спал, она создала материальную иллюзию с внешностью Вэй Юйлань и с запасом сказок, а также почти полностью идентичного поведения. В этом ей опять-таки помогали Хром и Мукуро. Савада закачала в нее совсем маленькую часть своего резерва, чтобы та спокойно дошла до комнаты, отведя от нее подозрения, и прожила вместо нее здесь несколько дней. На самом деле она не особенно стремилась заметать следы, но Рокудо так на этом настаивал, что она просто не могла удержаться. Точно такие же иллюзии-копии были оставлены вместо Шэнь Цинцю и Нин Инъин. Долго не продержатся, конечно, но фора у них будет. А потом она вздохнула, с недовольством покосившись на Синьмо. Ей он совсем не нравился, ведь в клинке чувствовалась очень голодная бездна. Решив, что так с ним каши не сваришь, она частично подкормила его своим Пламенем, а потом с тихим извинением подняла и разрубила пространство, думая про себя, что хочет самое далекое место от дворца Хуань Хуа. Все сработало, и окно в пространстве появилось. А дальше, видимо, в дело вступил закон подлости, потому что она оступилась, споткнулась и рухнула туда, предварительно уронив меч на пол. Только он почему-то подлетел к пространственному окну и прыгнул за ней следом. Так что сейчас она сидит посреди какого-то дремучего леса на поваленном дереве, молча охуевает и смотрит на торчащий перед ней из земли клинок. Прямо меч короля Артура. Она чувствует, что он не хочет ее отпускать, и это не может не насторожить ее. — Какого хрена, а?! — А что тебя не устраивает? — ехидно уточнил Мукуро, появляющийся рядом и тут же обнимающий ее за плечи. С исследовательским интересом посмотрел на меч, но трогать его все-таки не стал. — Я не хотела похищать его меч! Он сам… — она взмахнула рукой. — Какого хрена он за мной прыгнул?! — Видимо, ты ему понравилась. — пожал плечами тот. — А про то, что не хотела, это местному психу объяснять будешь, когда он тебя поймает. — куда менее оптимистично пробубнил Ламбо, за что тут же получил подзатыльник от Гокудеры: — Не каркай. — Солнышко, ты уверена, что это главная из твоих проблем? Учитывая, что ты похитила его ребенка… — аккуратно вопросил было откуда-то взявшийся голос разума в лице Шоичи, но был тут же перебит: — Я им беременна! Это мой ребенок! — Ты в этом теле меньше месяца, и уже заявляешь такое… — протянул Мукуро. — Но я рад, что ты его признала. — У него вон, целый гарем! Пускай и обеспечивают детьми, а этот малыш мой! — Он твой муж. — захихикал Такеши, который уже знал, что та скажет дальше. — Я подам на развод! — рубанула рукой та. — Но… — Если он не согласится, я скоропостижно стану вдовой! — раздраженно зашипела девушка. А потом мстительно улыбнулась. — Правда, для начала ему придется меня поймать! — Так вы же не женаты. — напомнил Хибари, вспоминая про то, что Ло Бинхэ всем девушкам муж, а они ему… Ну, жены, конечно, есть, но в основном наложницы и иже с ним. — Так что расслабься, зверек. — Значит и ребенок мой! — пожала плечами Тсунаеши, будто это само собой разумеющееся. Впрочем, в ее случае, все так и есть. — Ладно, выпускай этих двоих, и решайте, как будете выбираться.