Пламенная химэ

      Ну, как я и подозревала, фанфик постепенно подходит к своему логическому завершению. Еще будут некоторые части, которые осветят все происходящее за кадром, а также эпилог, и за сим, пожалуй, все.       Приятного чтения)))

***

      Тсунаеши стояла посреди комнаты на пьедестале, раскинув руки, и молча наблюдала за тем, как ее наряжают в красный наряд. Сейчас она выходила замуж по обычаям мужа, поэтому свадебное одеяние было именно таким. Она знала, что затем ей сделают сложную прическу, а еще через несколько минут накинут на голову красную вуаль. Несмотря на то, что та довольно плотная, увидеть из-под нее можно вполне достаточно, чтобы не споткнуться и не полететь кувырком.       Все-таки, портить собственную свадьбу подобным было бы слишком печально.       За стеной раздался пьяный хохот и треск. Кажется, это был стол. Или скамейка. Или еще что-то такое же деревянное. У нее нервно задергалась бровь, пришлось сжать кулаки и выдохнуть, чтобы не надеть любимые перчатки и не пойти бить морду некоторым в край оборзевшим. — Ты такая красивая, Тсунаеши… — восхищенно вздохнула Нин, любуясь подругой. Красная ткань прекрасно оттеняла бледную кожу, а белая вышивка, которой так долго занимались Нана с Шэнем, делала наряд еще более воздушным, а фигуру Тсуны гораздо изящнее и хрупче. Она казалась неземной нимфой, которая лишь по ошибке вступила на эту грешную землю, запачкав ею свои прелестные ступни. Инъин как никогда понимала, почему ее учитель влюбился в нее и так быстро отдал свое сердце — на свете, наверное, не было девушки достойнее и лучше, чем Савада. — Будто настоящая принцесса, а не просто невеста.       Грохот за стеной усилился, и в этот раз там был слышен звук битой посуды. Тсуна поклялась себе, что, когда свадьба закончится, одну из тарелок она обязательно разобьет Занзасу о голову. Как меру воспитания, разумеется.       Длинные каштановые пряди волос, которые напоминали цветом гречишный мед, струились по плечам и хрупкой спине водопадом и блестели, дожидаясь того момента, как их уберут в красивую прическу. На вид они казались шелковистыми и пушистыми, и Нин с завистью покосилась на них, потому что столь необычный оттенок… Не то, что у нее — просто черный, как вороново крыло.       Вообще, она понимала, что завидовать такому плохо, но все-таки завидовала. У ее подруги было столько друзей и членов семьи — и почти у каждого были какие-то необычные и безумно красивые оттенки волос, на фоне которых Инъин постепенно начала испытывать комплексы. Вот у Хром волосы светло-фиолетовые, чем немного напоминают цветок сливы, очень красивые. А глаза — будто два аметиста, от которых не оторвать взгляд. У Мукуро — синие, будто дорогой сапфир растворили, их легко можно сравнить с вечерним небом. У Рехея — светло-белые, будто кто-то звездную пыль рассыпал.       У Хаято — бесконечно внимательного и любимого Хаято — будто жидкое серебро по плечам струится, только и остается, что любоваться да ухаживать. А глаза — ярчайший малахит или же зелень — яркие и живые. У Наны — оттенок волос, напоминающий охру, которую порой использовали для рисования. Очень красивый и теплый оттенок, который полностью передает ее характер. Даже у Такеши и Ламбо, которые, казалось, имели обычные черные волосы, были почти неуловимые оттенки, которые делали их волосы крайне необычными.       Пожалуй, единственный, кто выделялся из всей это компании, это — Хибари. У него были просто черные, как безлунная ночь. Но все равно иногда, когда лучи солнца по особому падали на него, Нин видела, что его волосы приобретают темно-фиолетовый оттенок цветов ириса, которые росли у них в саду. Ну, и Занзас, но у него в волосах будто алые всполохи вспыхивают, притягивая внимание.       Иногда Инъин просто поражалась, как ей удалось познакомиться и подружиться со столь необычными и потрясающими людьми. — Я знаю. — улыбнулась шатенка. — Уверена, что когда Гокудера сделает тебе предложение, и вы сыграете свадьбу, ты будешь такой же красивой. Только на этот раз вышивкой займусь я. — Смотри как я могу! — раздался довольный голос Скайрини, и дом знатно тряхануло. За стеной заплакали разбуженные дети, над которыми тут же принялась хлопотать ее мама. У Тсуны снова задергалась бровь. Желание вмазать этим горе-алкоголикам становилось нестерпимо сильным. — Но… ведь это… я… — Нин вспыхивает, стараясь спрятать за руками предательски покрасневшие щеки. Она была действительно очень сильно влюблена в Хаято, и поэтому краснела буквально при каждой мысли о нем. Но иногда она просто сомневалась, что такая, как она, может стать парой для кого-то столь потрясающего и невероятного. Она ведь будет на его фоне просто тенью! — Я… — Если ты думаешь, что недостойна этого, то ты глубоко ошибаешься. — спокойно сообщила Тсунаеши, наконец опуская руки и любуясь собой в зеркале. Этот наряд ей действительно очень шел, хотя, на ее субъективное мнение, был слишком уж ярко-красным. Впрочем, белая вышивка сглаживала впечатление, так что в конечном итоге все было не так уж и плохо. А учитывая, за кого она выходила замуж, то и вовсе просто замечательно. — Может быть, ты этого не замечаешь, но рядом с тобой Гокудера выглядит действительно счастливым и расслабленным. К тому же, ты красива, умна и прекрасно воспитана. Может быть, немного слишком наивна, но в этом нет ничего плохого.       Учитывая, какая именно нагрузка свалилась на Хаято после того, как он стал ее Правой рукой, из-за его слишком большой ответственности и желании стать ей полезным, можно было по пальцем пересчитать дни, когда он устраивал себе выходной, где мог действительно расслабиться. Именно поэтому Нин, рядом с которой Гокудера мог не надевать свою очередную маску и просто быть самим собой, была действительно драгоценна. — Но ведь… я… — Инъин не смогла договорить и покраснела еще сильнее, радуясь тому, что в комнате находятся только она и Тсуна. — Что ты не девственница? — правильно поняла ее Савада, заставив ту запищать и сползти по стене, свернувшись в компактный клубочек. Та явно не была готова к поднятию такой темы. Ну, хотя бы в обморок не грохнулась, и на том спасибо. — Так он знает. Поверь, в этом нет ничего плохого. Просто тебе очень сильно не повезло с первым мужем.       И это мягко сказано. Вообще, если сравнивать Бинхэ с куда более страшными и печальными вариантами, он был не так уж и плох — по крайней мере, собственную наложницу (все-таки, официальной женой Нин не была) не бил и не унижал. Правда был у него и минус — большой такой минус в шестьсот с лишним жен. Как девушка уже убедилась, богатырской силушки полудемона хватало на всех, но тот что-то весьма плохо работал — пока кроме нее не забеременела ни одна. — Думаешь? — тихо спросила Инъин с надеждой. Разумеется, она догадывалась, что Хаято знает о том, что она была замужем, а значит не является девственницей, но все равно очень боялась, что это может стать между ними непреодолимой преградой. Шатенка бросила на нее снисходительный взгляд, про себя похихикав насчет того, что, видимо, девственность ее интересует гораздо больше, чем не совсем материальное состояние будущего благоверного.       Впрочем, над этим они сейчас весьма активно работали. — Уверена. — кивнула Тсунаеши, продолжая внимательно рассматривать себя в зеркале. Она почти не обратила внимание на следующий грохот и еще одну тряску многострадального дома. Теперь пришло время для макияжа и прически, а ее, по местным обычаям должна была делать мать невесты, но та сейчас носилась с внуками, одним ушлым демоном, который уже строил на нее самые коварные матримониальные планы (и когда только успел пасть под чарами очарования Наны?), забыв поинтересоваться мнением будущей падчерицы (а Тсуна была крайне против!), подбадривала взволнованного Цинцю и одновременно одергивала пытающихся подраться со всеми и вся Занзаса, Бинхэ, Мобэя и Хибари.       Как Савада и ожидала, Скайрини уже умудрился набухаться на пару с Ло-Ло и Мобэем (видимо, выпивка и правда сближает), так что сейчас те опустошали запасы виски Босса Варии и братались, поливая друг друга скупыми мужскими слезами. Девушка же отчаянно начала жалеть о том, что Скуало в данный момент выполняла задание по охране Юни, а значит ожидать того, что она приедет, вмажет собственному гражданскому мужу и одернет это трио, было достаточно глупо.       Впрочем, учитывая, что Джинглио Неро, как и все остальные, на свадьбу были все-таки приглашены, надежда все-таки была, пусть и небольшая. Супербиа, пожалуйста, приезжай поскорее, а? — Поможешь мне с прической? — попросила шатенка, потому что она хоть и умела весьма многое, но замысловатую, а тем более местную замысловатую прическу, она бы самостоятельно сделать не смогла. Честное слово, кроме того, что самому делать это крайне неудобно, так она еще и совершенно не понимает, что должна делать. — Конечно. — Нин тут же подскочила с места, подходя поближе и берясь за резной гребень. — Какую прическу хочешь? — Что-нибудь красивое, но простое. — вздыхает Тсунаеши, щурясь в зеркало. Задумчиво обдумала эту мысль и дополнила. — Что-то, что смотрится хорошо, но когда распускаешь, не будешь выдергивать с клоками волос. — Интересные у тебя развлечения… — похихикала Инъин, улыбнувшись. — Неужели ты думаешь, что учитель будет так нетерпелив? — Я вообще ни о чем не думаю. — пожала плечами Тсуна и вздрогнула, услышав за стенкой грохот и треск. Обреченно вздохнула. — Мне лучше не думать о том, что там происходит, потому что если я задумаюсь, то мне захочется их убить, а делать это в свадебном наряде, учитывая, что после него не останется ничего, плохая идея. — Это уж точно. — покивала брюнетка, которая прекрасно знала, какой именно ее подруга может быть в своей ярости. Особенно когда злилась на кого-то. — И дом жалко. — Да. — серьезно кивнула Савада. — Больше всего мне жалко именно дом. Одно дело, если бы он принадлежал нам, но ведь мы его снимаем… — То есть, если бы он был наш, ты бы его разрушила? — удивилась Нин, окончательно понимая, насколько та в ярости. И если Занзас не прекратит делать то, чем занимается, у него есть все шансы понять, почему именно эту девушку злить не стоит. — Я думала, что нет, но сейчас активно над этим раздумываю. — вздохнула шатенка, снова слушая за стеной пьяный хохот, шум, звон, треск и прочие атрибуты. Сейчас она задумалась над тем, что не прочь выйти туда и в свадебном платье. — Да сколько можно?! — завопила за стеной Хром. Раздался шум, грохот, треск, маты и все затихло. — О, даже малышку Хром довели. — вздохнула Тсунаеши, поражаясь талантам этой троицы. — И кто бы мог подумать? — Ты же говорила, что именно этого от них и ожидала. — недоуменно спросила Нин, косясь на нее. — Я надеялась, что им хватит мозгов не делать это сейчас. — пожала плечами Тсуна. — Но, как видишь, я ошиблась. — Будем надеяться, что, по крайней мере, они не все разбили. — согласно кивнула Инъин, закалывая изящную прическу, которую сделала Саваде, заколкой-канзаши. Та тем временем делала себе макияж, что получалось довольно хорошо и без посторонней помощи, но когда Нин предложила помочь, шатенка отказываться не стала. — Меня больше беспокоит, чтобы эти трое все не выпили. — вздохнула Тсунаеши, думая, зачем они вообще пригласили на свадьбу демонов. И если Тяньлань Цзюня еще можно было объяснить необходимостью и желанием Наны, то зачем приперлись все остальные, было загадкой. По крайней мере, Ша Хуалин сидела тихо и слушала болтовню Мукуро, который нашел в ней благодарного слушателя, вот и вешал лапшу на уши. — Не должны. — усомнилась Нин, думая, что столько этим троим не выпить даже при всем желании. — Эти-то? — удивилась Тсуна. — Ты далеко не все знаешь о их талантах. Они еще те бездонные прорвы.       За стеной снова послышались ругательства и звон посуды.       В этот раз Савада не выдержала, молча вылетела прочь, пару раз каждому отвесила по хорошему подзатыльнику и вернулась внутрь. Как по волшебству, шум стих. — Ах, моя Тсу-тян такая хрупкая и милая принцесса. — восхитилась Нана, промокая уголки глаз платком. При этом она не забывала покачивать внучку на руках. — Действительно. — покивал Тяньлан, наблюдая за тем, как нарушители спокойствия все еще пытаются прийти в себя, периодически встряхиваясь, как собаки, искупавшиеся в реке. Судя по всему, в ушах у них звенеть будет еще очень и очень долго. — Вы там хоть живы? — Живы… вроде. — хрипло протянул Бинхэ, впервые, кажется, понимая, насколько тяжелая у его бывшей жены рука. Наверное, в пору остается лишь благодарить всех, что уберегли и она его сковородкой или скалкой не огрела. Наверное, даже хорошо, что она ушла к другому. Пусть с ней мучается проклятый Учитель, а он будет наслаждаться своими целыми костями и телом, а также обществом женушек. — Не, это она еще легонько. — вздохнул Занзас, потягиваясь. Ему доставалось и посильнее, и лишь за компанию с этой троицей, он решил изобразить немного контуженного. Это был… забавный опыт, хотя ему быстро стало не до веселья, когда послышались стремительные шаги и громогласное: — ВРОООООЙ!!!       Теперь ему оставалось успокоить Скуало до того, как та его покромсает на мелкие кусочки и за алкоголь, и за все остальное. А в том, что Тсуна ей уже нажаловалась, Скайрини не сомневался. — Какая милая встреча. — мечтательно вздохнула Нана, наблюдая за тем, как Супербиа с мечом на перевес гоняет брюнета по комнате. В этот момент она явно вспоминала о том, как встречала со скалкой и сковородкой блудного муженька, в чьих привычках было исчезать на несколько долгих месяцев, а то и лет, посылая о своем местоположении разве что открытки.       Ага, как открытку с пингвинами вспомнит, так сразу к бывшему мужу такая любовь просыпается, что хоть прямо сейчас хватайся за что-то тяжелое.       Даже жаль, что Иемицу исчез в неизвестном направлении. — По крайней мере, они действительно любят друг друга. — согласно кивнул Тяньлан, наблюдая за тем, как те громят окружающее пространство. Действительно, чувства в лучших традициях демонов. — Что за шум, а драки… — высунулся было Цинцю из комнаты, заглядывая в коридор, после чего мгновенно поправился. — А драка есть. — Все хорошо. — светло улыбнулась Нана. — Просто у нас тут семейные разборки. — Тогда все хорошо. — кивнул тот, возвращаясь в комнату.