***
— Нуна, ну погоди, — хнычет Чонхо и еле поспевает за Йеджи, что буксиром тащит его за собой, — «я боюсь идти, я боюсь идти», а сейчас зайдём и мигом про меня забудешь! — Не трынди, Чонхо, — морщит девушка носик и почти спотыкается о порог, разделяющий кафедру и фойе. Чонхо матерится еще больше, — ты моя поддержка, мне нужно это сделать! — Ты говоришь это раз сотый! Если опять не позовешь Джису в кафе, я больше с тобой никуда не пойду. Йеджи улыбается раскосыми глазами, и по ее взгляду Чхве понимает — пойдёт, никуда не денется. В этой части университета постоянно народу дофига и все ходят с тетрадями, книгами, какими-то радиоуправляемыми уродцами (адекватно роботами их язык не поворачивается назвать), от чего стремно каждый раз, как Чонхо появляется здесь. И говорят в этом месте на своем волшебном языке физики и техники, из-за чего они с Йеджи со своими англо-немецкими тараканами вообще не к месту. — Онни! Онни расцветает и плывет, Чонхо глаза закатывает, мысленно обещая быть с Йеджи, и скрывается за колонной, никак не желая быть свидетелем милых щебечущихся девушек. Хотя на свадьбе со стороны нуны он был бы не против. Йеджи интересная на самом деле, у них в потоке столько классных девчонок и пацанов, но на первом курсе она прилипла именно к нему. Нет, Чонхо не против, все-таки хей, друзья это круто и здорово, но было непривычно. Но у нее что-то спрашивать язык не поворачивается, потому что нуна на самом деле классная, можно даже сказать охуенная, и терять ее из-за своей неуверенности Чонхо не готов. От скуки хочется запеть. Но. Всегда есть но. — Чонхо! А ты чего здесь у нас? Но Есан все такой же очаровательный «сын маминой подруги», а у Чонхо в голове только: «бля». Одно сплошное «бля» заглавными буквами яркими цветами. У Есана глаза горят каким-то возбуждением и радостью, походу снова что-то конструировал на предыдущей паре, но сам ответа ждет на свой поставленный вопрос. — А я тут в чирлидеры заделался, — говорит Чонхо и кивает в сторону двух девушек, где одна пытается нормально и внятно пригласить другую, но первая смущается страшно и… Похоже они придут снова, блять, — мне только помпонов и мини-юбки не хватает. Он говорил это в шутку. Но думал так опять же он один. — Тебе бы пошло… — Что? — Что? Оу. Вау, Чонхо это льстит конечно, но сейчас он думает не о том, что кое-кто смущенный и красный проваливается сквозь землю от ляпнутой хуйни, а о том, как бы это смотрелось на нем и… Да ну нахуй. — Пиздец. У Чонхо даже слов не находится, а Есан стремительно ищет, как бы перевести тему. (и не спалиться) Слава всему всевышнему, что есть, но их спасают Йеджи и Джису, обе смущенные, но страшно довольные. Неужели получилось? Только вот спасают они от одного, но заносят еще кучу других ярких красок, потому что… — Чхве Чонхо! Почему ты не рассказывал про своего парня?! …потому что это Хван Йеджи, а с ее интуицией только в угадайку и играй. А может все-таки нет?***
— Отвали. — Ну, Чонхо! — Нет. — Ну, пожалуйста, Чонхо-о-о, там Есан будет. — Тем более нет. — Чонхо! Названный уже раз в двадцатый, как в замедленной съемке приближается лицом к лицу к Уену, пока их носы не сталкиваются, и… — Нет. И откидывается обратно на подушки под жалостный скрип кровати. Давно менять надо, но денег на такую покупку разумеется нет. И не лень же было Уену тащиться со второго этажа общаги на пятый, и настырно так уговаривать его пойти на вечеринку, для которой сняли не хилую квартирку для целого потока. Чонхо на самом деле не против. Но одна причина отказа уже фигурировала, и этого с лихвой хватит зачеркнуть все «не против». После того шокирующего вопроса прошло четыре дня, и за эти четыре дня они так и нормально не поговорили. На самом деле Чонхо показалось, что все нормально еще в тот момент, когда он испуганно пытался доказать своей подруге, что нет у него никакого парня, «что за фигню ты несешь, нуна?». Только вот Есан на доли секунд поник, или это ему показалось? Так или иначе, Есан в последнее время ходит печальный, и даже немного злой, смотрит недовольным хомяком на него, и все чаще пропадает со своей техникой. Друзья в недоумении и, разумеется, всем нужно уставиться на Чонхо, ведь он лучше знает. Действительно. Лучшие подружки, что аж деваться некуда. — Вы поссорились? Уен всем своим видом говорит, что хер он куда сдвинется, пока не узнает правды и не уговорит младшего пойти на тусу. Когда уже Субин вернется, чтобы выпроводить это исчадие ада? — Эм. Нет? Вроде… Не знаю. — Пиздец, Чонхо, это не аргумент вообще! — Да я правда не знаю! Все эти четыре дня, что он провел на иголках непонимания и липкого страха, дают о себе знать. Но взять себя в руки он успевает, не хватало еще истерику ему тут закатить. Уен же тогда всех поднимет на уши, а особенно самых старших, и пиши пропала спокойная жизнь Чхве Чонхо. У Чона взгляд: «рассказывай, бля, иначе приебу», и он на самом деле эффективнее многих методов. Сан подтвердит. — Йеджи-нуна подумала, что мы встречаемся. — Ты еще и девочек кадришь? — Которой нравятся другие девочки? Я по-твоему совсем еблан? Уен ржет, как конь, пока Чонхо пытается найти в этом хоть каплю смешного. Если бы он ее кадрил, то Джису направила бы на него всех парней своего факультета. Хорошо все-таки быть почти единственной девушкой на кафедре робототехники. — Так, Йеджи подумала, хорошо, и что дальше? — Ну, я и сказал, что нет. — Не пизди. Ты что-то сказал еще, что Есану не понравилось. У Чонхо желание капризничать и ногами топать по полу, потому что такой противный хен приебался, но может хен правда сможет ему помочь? Хоть раз в жизни. (кто ж виноват, что Чонхо такой лошара) — Ну, кажется что-то типа хуйню не неси. Уен делает лицо вроде и удивленное, а вроде из разряда «вот дебил». — Идиот. О чем он сразу же сообщает. Спасибо большое, а то не знали. Чонхо искренне не понимает, что в этом такого страшного и обидного, но Уен его щипает за бока и щекотит, пока он не падает с кровати, больно ударяясь задницей о пол. Еще и о тумбочку прикладывается, класс. — За что? — За то, что ляпаешь, не думая, — вставляет нравоучения старший, впервые ощущая себя на месте Сонхва. Это круто, — ты выразился не очень понятно, потому что можно решить, что с Есаном встречаться ну такое себе. — Но я не это имел в виду! — Но он подумал, что это. Ну, приехали. Вообще, был бы кто-то другой, Чонхо со всей своей невозмутимостью ответил бы, что это не его проблемы, не он думает другим местом. Но был не кто-то другой, а был Есан, который считает, что Чонхо его зачморил, хотя и не это вообще подразумевалось. Пиздец, а Кан Есан оказывается сложный. — Теперь ты просто обязан сегодня пойти на тусу и извиниться перед ним. Ну тут уже без вариантов.***
Громко. Шумно. Жарко. Дышать трудно. Везде парочки целуются. Половина уже в хлам. Скучно. Чонхо готов ныть об этом целую вечность, но молчит, боясь и слово вымолвить. Потому что рядом с ним до пизды злой Сонхва, и они наблюдают, как полупьяный Хонджун красноречиво пикапит какую-то девку. Вообще Чонхо вякнул случайно, что он на такие подкаты ни в жизнь бы не повелся, но хен его юмора не оценил, а получить впервые в жизни по шеям от него вообще не хочется. — Привет всем одиноким долбоебам этого вечера! Йеджи веселая, и точно не просто так, наваливается на Чонхо всем корпусом, пока Джису, будучи поадекватнее, садится рядом. Вот если бы, эти девочки не были влюблены друг в друга хуеву тучу времени, Чонхо мог похвастаться, что вокруг него вьются такие лапочки. Но наблюдать за их отношениями намного интереснее, поэтому Чхве ни о чем не жалеет вообще. Сонхва даже не обращает внимания на знакомых, захмельным тигром наблюдая за парочкой, хотя девочка и выглядит удивленной, но спокойной, и не ведется на хуйню, которую несет Хонджун. Кто бы мог подумать, что оценивать масштаб опасности сможет и Йеджи. — Это твой? Сонхва кивает. Чонхо тактично молчит, что пока еще нет. Хен пушистый и мягкий, постоянно переживающий о всякой фигне, но именно сейчас его глаза добром не горят. — Лучше уведи его, пока их Рюджин не увидела. Йеджи серьезна, Джису улыбается миленько, но хитренько, а парни понять ничего не могут. Нет, они слышали о бунтарке с первого курса Шин Рюджин, которая плевать хотела на всех и вся, но почему ей лучше не видеть эту пародию на подкат? — Она за Черен хвостиком ходит с начала года, — заговорщески шепчет девушка, — черт! Быстрее уведи его! Рюджин появляется незаметно, неожиданно и пиздецки стремно, вздрагивают даже Джису, и даже Чонхо. А вот Черен растягивает уголочки губ и смотрит щеночком на подругу, но ничего не отрицает насчет произошедшего. Если бы люди могли убивать других людей взглядом, то на месте Хонджуна было бы пиздец какое мессиво, потому что не только Рюджин недовольна таким поведением делового третьекурсника. — Я думаю, мы договоримся, — появляется такой же стеной Сонхва, но уже за своим проебавшимся другом. Рюджин скалится, похоже она тоже немного под шофе, но в силу ее невысокого роста выглядит это слишком комично. Она смотрит на виновника торжества, ради которого они собрались в эту минуту, и взгляд ее становится непонимающим и туповатым, когда видит, что Хонджун отнюдь не расстроен прервавшейся беседой. Потому что этот охуевший, хотя и недоделанный, пикапер ластится к высокому недовольному парню, как наглый, самодовольный котяра, обожравшийся сметаны. Рюджин недалеко до стеклышка, но провести здесь нить ей не составляет труда. — Я думаю, тоже, — ухмыляется она, и похуй, что перед ней парни старше ее, — выеби его так, чтобы даже не думал к чужим девочкам клеиться. На том и порешали. Чонхо не знает ржать ему с этого или сгрустнуть и выпить, ведь похоже даже старики сейчас окажутся пронырливее его. — Приходить на тусу только ради таких моментов, — улыбается Джису и губками, и глазками, и всем-всем. Она такая солнышко, и Йеджи чмокает ее в макушку, но та морщит носик, — от тебя пивом прет, фу. — Нуна, девушка и пиво — какой кошмар, — не может не вставить свои копейки Чонхо. — Ой, завались. Смех прерывает спокойное, но жесткое, не требующее объяснений: «можно с тобой поговорить?». И это полное попадалово, Чонхо готов хоть сейчас сбежать, но Есан тоже не хрупкий, а полная хата народу, в которой не провернуться, только поможет ему. Он смотрит недовольно и ждет нетерпеливо, изредка бросая взгляд на Джису, что с чистой душой лежала на мужском сильном плече, и Йеджи, которая висела на Чонхо со спины. Чхве же искренне не видит здесь причин кого-то убивать, но глаза у Есана горят именно так. На балконе свежо и прохладно, просто шикарно, Чонхо готов тут вечность провести в тишине. (пока другое его я заманчиво шепчет: «прыгай») Есан первый не говорит, выглядит еще больше обиженным, чем вчера в универе, и это даже немного злит. Чего он хочет от него? Хоть бы сказал, намекнул в конце концов. Чонхо, конечно, намёков нихуя не понимает и сам их делать не умеет, но хотя бы попытаться. А потом всплывает в голове Уен и его наказ извиниться и объяснить все Есану. Час от часу не легче. — Почему ты сказал, что встречаться со мной хуйня? Ох, даже так. Ну пиздец, что еще можно тут сказать. Есан обижается из-за такого пустяка. Хотя может это и не пустяк вовсе? Может у него уже был неудачный опыт отношений, но все закончилось не очень, а теперь Чонхо своим неумением думать, когда говорит, еще и уверенность его подорвал? Становится слишком неловко и даже стыдно. — Ну, я не это имел в виду, Есан-и, — пытается достучаться до упрямца Чонхо, — просто откуда я знаю, может ты по девушкам, и тебе неприятно, что Йеджи заливает про нас. Второе я шепчет все активнее прыгать, потому что становится совсем грустно. Есан сто процентов натурал, тут даже и думать не нужно, а Чонхо идиот, который все еще мечтает подержать его за руку. И в щечку поцеловать. Можно в губы. А еще под дождём погулять. И много чего такого, что делают обычные парочки. Кажется он не зря пришел сегодня. Хоть напьется основательно, повод есть. — Но ты бы хотел встречаться со мной? — Конечно. Так. Та-а-ак, стоять! — Блять, погоди, что? Чонхо все прекрасно слышал, более того, он слышал, что спизданул сам. Иначе это назвать нельзя. И это полный провал. Так быстро Чонхо еще ни с кем не прощался. (а если бы был чуть медленнее, то и сбегать не пришлось бы)***
Ровно день был потрачен на самобичевание и просмотр сериалов вместе с Субином, а потом снова началась рабочая неделя, и боже, лучше бы сдохнуть. Чонхо кое-как отсидел вместе с Юнхо и Минки две пары, и готов был в голос завыть, когда сказали, что четвертую пару не отменят, а третье окно. Он лишь надеется, что у технарей будут все, и Есан не придет к ним. Еще раз сгорать от стыда Чонхо точно не хочет. Ибо как показала практика, он только это и делает. Чхве лежит головой на столе, пока мысли прыгают то с основ языкознания на следующий семинар, то на одного миленького мальчика-технаря, от которого он благополучно и позорно сбежал позавчера. Минки с Юнхо, как обычно, крутятся рядом, смотря на него, как на полного придурка, а неожиданно притихший Хонджун задумчиво перебирает страницы в тетради, также ожидая своего занятия. Вроде лекции — Чонхо не смотрел — и вроде не читает, а так тупо листает, делая вид, что все запоминает. — А где хена-то потерял? — наконец интересуется Минки, уставший уже от тишины. Коридор почти пустой: в другом крыле звонко цокают каблуки молодой преподавательницы Ким, звук которых везде узнать можно, а недалеко от них самих о чем-то болтают девчонки их группы. Хонджун взгляд поднимает и вздыхает грустно, что даже заинтригованный Чонхо поднимает голову. — Он со мной с субботы не разговаривает. — Тх, не удивительно! И нет, у Чонхо ничего не торкает, когда один старший на него смотрит подбитым щеночком (и даже не дает леща!), а двое остальных осуждающе покачивают головой. Не, ну, а что? Хен дурак, давно признать надо. Чонхо то себя уже давно таковым считает. — Вы пиздец тупые, — стонет Минки, понимая, что их друзья реально тупые в делах любовных и не только, — не удивительно будет, что так и помрете одинокими и трусливыми. — Меня не приписывай, — ворчит Чонхо, снова укладываясь, — и ты совсем не помогаешь. — А я и не собирался. Пока сами не поймете, чего хотите, никто вам помочь не сможет, идиоты. — Ты ж мой маленький философ. Блять. Чонхо этого точно знать не хотел, как и Хонджун. Юнхо улыбается, когда Минки по-тихому смущается, и они обязательно бы сказали, что это мило, прелестно и все остальное по списку, но… Когда они вообще перешли на ту стадию, где друг друга можно называть котятами, зайчиками и прочей ерундой? — Какой ужас. — Чего ужас-то, своему парню тоже так щебетать будешь, как миленький. — Привет! Какому парню? Вы про что? У Есана просто охуительная магия появляться тогда, когда не надо, и очень «вовремя», почти точечно. Прям вот в крови у него это течет, и хрен удалишь из него эту суперспособность. Чонхо замирает, но не привстает, зато отчётливо слышит (да, да, слышит!), как у этой парочки губы дергаются в улыбках. Это верный признак того, что кто-то из них сейчас точно спизданет то, из-за чего потом можно смело вешаться. — Есан-и! А мы как раз о тебе говорили! Ну, Чонхо так и думал. — Сука, бесите вы меня, — шипит он недовольно и зло, и ему кажется, что должно быть вполне внушительно и крипово, но потом вспоминает, что у этих двух идиотов с рождения отсутствует чувство страха и совести. Есан улыбается, явно немного не догоняя, что здесь происходит. Как же хорошо, что даже спустя год Кан, как не понимал нихуя, так и не понимает. Иначе Чонхо было бы здесь очень сладко. Прямо как с «маленьким философом», тьфу, блять. — Я… — Ты же что-то хотел, да? Да, хотел, вижу по глазам, пошли тогда! — Чонхо абсолютно не уверен в том, что он говорит и творит, но это было необходимо, как дышать. Соскакивает со своего излюбленного места, хватает бедного, растерянного Есана и тащит за собой, желая поскорее выйти на улицу, потому что находиться с друзьями, у которых фишка свахи стреляет каждые полчаса, было уже невозможно. Чонхо либо помер бы от стыда перед Есаном, либо прибил бы сразу двоих шутничков. Снаружи жара невозможная, а солнце печет так, что последние мозги плавятся, если они, конечно, есть. В такую погоду надо на море ездить и отдыхать, а не сидеть в душном универе с кучей заебанных мальчиков и девочек и убиваться в ожидании предстоящей сессии. Окей, сейчас Чонхо не знает даже, что и делать. Он схватил Есана практически не думая, так как в мыслях был только этот человек. Но хотел ли этот самый человек, чтобы его украли среди белого дня и утащили в закат? Об этом младший вообще не подумал. — Пошли в магазинчик на следующей улице? — Чего? Чонхо смотрит непонимающе, пока Есан принимает эстафету и хватается за чужую руку своими очаровательными ладошками, чтобы потянуть к выходу территории университета. — Офигеть, мышцы… Кхм, то есть, я приходил вас позвать поесть, но так как ты меня стащил, значит пойдёшь со мной в магазинчик и в парк. Для Есана это как само собой и с легкой руки, пока младший был готов заорать. Вот почему все через задницу идет именно когда рядом Есан? Почему Чонхо вообще втюрился в него, как девчонка, и творит соответствующую многим влюбленным идиотам хуйню? Это ж надо было так облажаться. Есан болтает много и что-то связанное с техникой, говорит, что хочет попробовать запустить новый дрон, и что по одному зачёту какие-то проблемы, потому что его очаровательное личико не понравилось новенькому аспиранту. Чонхо еле сдерживается, чтобы не попросить показать этого весьма любопытного аспиранта, но правильно решает промолчать. И так дров нарубил столько, что на целую деревню хватит. Но чего Чонхо точно не сдерживает, так эту легкую улыбку. Есан рассказывает, и рассказывает много и интересно, а ведь раньше чаще всего он любил отмалчиваться и просто слушать, изредка давая понять, что он здесь. А сейчас он таким образом показывает, что доверяет Чонхо, не боится и не стесняется его. И от этого так сладко в груди. В магазинчике они цапаются насчет того, кто будет платить. Есан вставляет свое, что он старше, а Чонхо даже слушать не хочет никакие такие аргументы, и вся их совсем несерьёзная брань вызывает приступы умиления у молодой девушки за прилавком. — Да дай ты ему за тобой поухаживать, ну, — смеется она, обращаясь к Есану. — А я может тоже хочу! Чонхо с самого начала знал, что их прогулка будет слишком странной, но пользуется чужим торможением, и все же успевает заплатить первым за покупки, пока Кан прячет свое лицо в руках от смущения. Девушка же впервые в жизни не жалеет, что в свой единственный выходной решила подменить подругу. — У меня через сорок минут пара, хен. Наблюдать за тем, как этот самый хен аккуратно и с восторгом уплетает рыбку из теста и чуть мажется в сладкой пасте, оказалось тем еще удовольствием. Как теперь быть Чонхо не знает, потому что такая картина ему нужна хотя бы раз в день. Есан кивает, но быстрее точно не становится. Чонхо продолжает умиляться. Они сидят в парке, совсем недалеко от учебного заведения — его крышу и верхние этажи видны даже с этой лавочки. За минут десять они точно дойдут, поэтому можно вообще не торопиться. — Почему не кушаешь? — Не хочу. — Давай ешь, или я тебя начну кормить этими вкусными булочками прямо посреди парка, и… — Я понял. Все, ем. Есан хихикает, когда видит покрасневшие уши, даже очень смуглая кожа не спасает парня от смущения. Теперь они в расчете за тот случай пятнадцатиминутной давности. Есан доволен до ужаса, это Чонхо замечает, и невольно сравнивает его с тюленчиком. Оставалось только по пузику себя похлопать. Они молчат несколько минут, за которые успевают расправиться с едой, и за которые Чхве слишком расслабился. Чего Есан и добивался. — Хочешь встречаться со мной? — Конечно хочу. Тик-так. Проходит десять секунд, пока до Чонхо доходит. И это просто блятьблятьблятьблять, ровно так же, как и в мыслях. — И я хочу. Чонхо откровенно тупит, но и его понять можно. — С собой встречаться? И Есан стонет так страдальчески, что даже жалко становится. У младшего желание огромное его по макушке погладить и, как ребеночка, утешить. — Тупень ты, Чонхо. С тобой я хочу встречаться, с тобой. А если спросишь почему в глаз дам. Я тоже могу въебать так, что не поздоровится. — А если… — И зачем, и как, и что, и все вообще вопросы отпадают. Нравишься ты мне, дурак. Больше Чонхо ничего не говорит. Пытается скрыть свою счастливую улыбку, которую ну никак не получается спрятать. Есан не шутит, на такие темы он просто не умеет шутить. А Чонхо не делает то, что у него лучше всего получается. Не сбегает. До начала пары остается пятнадцать минут.***
Все полтора часа Чонхо просидел мыслями где-то в другом месте, анализировал себя и все произошедшее за последние три часа. И хочется откинуться от переполнявших чувств, потому что их слишком много. Есан хочет с ним встречаться. Он нравится Есану. Как на это реагировать? Да скажи ему кто-нибудь утром, что он не безразличен Есану, Чонхо бы посмотрел на этого человека, как на долбоеба, и попросил бы больше так жестоко его не стебать. Ну, просто обнадеживать себя все-таки не хотелось. Но Кан Есан умеет удивлять. Они попрощались перед университетом, толком так ничего и не обговорив, потому что все упиралось опять же в Чонхо. Во-первых, он шокирован. Во-вторых, он опоздал. И на самом деле Чонхо хочется себя ударить, потому что пора уже прекращать вести себя, как дебил, и взять себя в руки. Но все равно, как он мог симпатизировать Есану — было для него самой запутанной загадкой. Чонхо спустился с лестницы, когда что-то заставило его повернуть голову влево, где были длинные узкие скамейки. И в какой уже раз за день радостно улыбнулся. Есан сидел, вытянув одну стройную ногу и закинув голову на спинку скамейки, но сразу почувствовал чужое присутствие и открыл довольные, ласковые глаза. — Я думал ты ушел. Хитрая улыбка растягивается на личике, и Чонхо понимает — сейчас что-то будет. — Я захотел подождать своего парня. Вот оно самое что-то. Пока Чхве орет внутри и долбится обо все, что попадется (опять же глубоко в себе), Есан встает, закидывая на себя потрепанный, еще со школы, рюкзак. — Тогда, — Чонхо сам от себя в шоке, откуда только смелость появилась, интересно знать, — я думаю, мой парень не будет против первого свидания? Старший светится от мягкого счастья, которое его покрывает с головой, и Чонхо успокаивается. Загоняться из-за своих дурных мыслей? Пф, не-а. Теперь нет. Ведь он знает, что Есан правда не шутит и крепко держит его ладонь, переплетая пальцы, когда они снова покидают стены университета. Большего Чонхо и не нужно.***
— Охренеть, они что?! — Они, похоже, встречаются! — Да тихо вы! Нас сейчас заметят, а у Чонхо удар-то сильный. — Да и у Есана не промах… — Заткнитесь, блять, сейчас сама вам врежу! И Йеджи это тоже может, как раз плюнуть. И как хорошо, что Чонхо все это время был занят только лишь Есаном, как и наоборот, иначе всей дружной компании не поздоровилось бы. Когда новоиспеченная парочка исчезает за главными дверьми корпуса, только тогда все выдыхают свободно. Не сколько из-за напряженки и шанса попасть под горячую руку, а сколько из-за того, что у этих двоих наконец-то все получилось. Джису пищит тихо в ладошки от милоты, а хотя сама еще десять минут назад недовольно ворчала о том, что подслушивать и подсматривать совсем-совсем нехорошо. У Йеджи внутри сладко щемит, и так хочется младшую в объятиях своих спрятать, но оставляет это желание на потом. — Надо это дело потом отметить, — ловко подмечает Сан, взъерошивая волосы своего любимого химика, который дает тихих втрячек за укладку. — Обязательно, — кивает Юнхо, поворачивая голову к старшим, — обязательно, только когда эти двое помирятся. Сонхва фыркает, складывая руки на груди и включая типичную цацу, пока Хонджун виновато закусывает губу. Они в субботу посрались здоровски после того инцидента с первокурсницами, но, как ни странно, Ким чувствует свою вину очень хорошо. Потому что долбоеб полный, как напиться и лезть ко всему подряд, так без базара вообще, а как напиться, но даже пьяным не сказать одни важные слова дорогому человеку, так нихуя. И Сонхва вот теперь тоже, придерживается этого самого «нихуя». Компания дружно вздыхает, кто-то даже руку к лицу прикладывает, спрашивая за что им такое наказание. Ну, хотя бы Чонхо теперь не будет им выедать мозг своими делами любовными и редкой тормознутостью. Уж Есан теперь точно тормозить ему не даст.