Мы

      - Да, похоже, ваша вторая субличность не блокируется при перестроении, - сказал мужчина в белом халате и стал снимать контактную шапочку и остальные провода.       - А это бывало с другими… - запнулась я, - с шефанго?       - Строго говоря, вы и не шефанго, - врач посмотрел на меня, - в смысле физиологически. Возможно, поэтому вторая личность и не блокируется — потому что не происходит смена анатомических и частично физиологических показателей.       Да, мне повезло родиться от разных родителей. Папа — совершенно обыкновенный красавец-мужчина почти полутора метров росту, а мама… мама шефанго. И это крайне редкий случай, когда шефанго заводят детей не от шефанго. Психический контроль зачатия — это, конечно, хорошо, но в тот раз что-то пошло не так. Мама и сама потом признавала, что это крайне незапланированное поведение. И желание меня — тоже. Жаль, она максимально дистанцировалась, так что лишний раз даже не пожалуешься. Папа в этом плане поближе, но толку от него в этой моей проблеме немного, хоть он и старается. Вот с доктором даже свёл всеми правдами и неправдами — доктор не очень хотел консультировать _это_ . Спасибо, па.       Я грустно оттирала волосы от геля, думая, что в плане причёски сейчас сильно проигрываю этому матушкиному соплеменнику с густой чёрной гривой до середины спины.       - То есть, это скорее шизофрения?       - Нет-нет, - испугался он, - показатели крови же у вас заметно меняются, и если бы не ХХ-хромосома, я был бы уверен, что это люди разного пола. Позвоните мне в среду, я вам подробнее расскажу, что и как, и постараюсь предложить что-нибудь.       - Хорошо.       Я вышла на весеннюю улицу. Во всю цвели яблони, так любимые мамой.       «Может, стоило ему рассказать, что ты меня не только как субличность воспринимаешь? - Я побоялась его грузить ещё и этим. - Ты меня стесняешься? - Ну что ты! Я же тебя люблю! Больше всех на свете люблю!»       Слышать эти ласковые интонации, чувствовать тепло её рук на своих плечах — это меня всегда утешало. Любит. И я её. А врачу и вправду не стоит знать этой подробности. Вообще никому не надо знать. И без них как-нибудь проживём.       Разве что папе скажем, когда он снова сможет написать письмо. Он примет. Не факт, что поймёт, но примет.