Сублимация

Действующие лица: Дурьодхана — наследный принц Хастинапура, старший из Кауравов. В первой сцене Дурьодхане пятнадцать лет. В третьей — восемнадцать. Карна — сын Адиратхи и Радхи, будущий царь Анги. В первой сцене Карне девятнадцать лет. В третьей — двадцать два. Дхана Нанд — царь Магадхи, слывущий в сериале злодеем и тираном вопреки историческим сведениям. Во второй сцене Дхана Нанду тридцать лет, в четвёртой — тридцать три. Чандрагупта — телохранитель Дурдхары, младшей сестры Дхана Нанда. Во второй сцене Чандрагупте пятнадцать лет, в четвёртой — восемнадцать. Чанакья — один из брахманов, учитель Чандрагупты, который в этой истории отнюдь не мечтает свергнуть Дхана Нанда, но от мыслей о власти отказаться не способен. Сцена 1. Вечер в ашраме гуру Дроны. На пороге хижины сидит Карна и перетягивает тетиву на луке. Из соседней хижины появляется Дурьодхана. Дурьодхана (заглядывая Карне в глаза, шёпотом): Я так хочу… Карна (испуганно подскакивает и роняет лук): Молчи! Ещё одно слово — и этот фанфик снимут с игры. Лучше сходи к учителю Дроне или напиши письмо Великому Бхишме. Он тебя научит, что в нашем с тобой положении мы хотеть можем, а чего — нет. Дурьодхана: Я только что говорил с учителем Дроной, и он сказал, что физиология мальчиков такова, что с двенадцати-тринадцати лет организм начинает естественным образом вырабатывать… Карна (торопливо, не позволяя Дурьодхане договорить): Согласно правилам ФБ Локи твой организм ничего не должен вырабатывать, кроме слюны, желудочного сока и праведных мыслей. Терпи, друг! Впереди ещё три долгих года аскез для нас обоих. Вспомни о божественном начале, чтобы лишнее… не возникало. А если возникнет — считай это галлюцинацией или наказанием за грехи из прошлой жизни. Ступай, поклоняйся Шиве или тренируйся с булавой. Дурьодхана (робко): А… А думать можно? Карна: Смотря о чём. Дурьодхана: О физиологии. Очень тихо. Ночью. Про себя. Карна (сурово): Нет! Даже ночью можно размышлять только о победе над врагами или о Шиве. Ещё про птиц можно думать, про цветы, про животных. Только про оленей не надо, а то с ними, знаешь, ассоциации всякие… нехорошие. Дурьодхана: А о тебе мечтать? Иногда? Представлять себе твой… Карна (в панике): Только мой лук со стрелами можно представлять и ничего больше!!! А ещё — думать о том, как мы победим врагов Хастинапура и станем лучшими воинами в Бхарате. Или о том, как будем вместе поклоняться Сурье и совершать аскезы. Дурьодхана (уныло): Хорошо, друг. Я постараюсь всё сделать правильно. Карна: Иди. Удачи! Сцена 2. Дхана Нанд сидит за столом в парадной мантии и что-то пишет на пальмовых листьях павлиньим пером. Входит Чандрагупта, торопливым шагом приближается к царю, склоняется к его уху и пытается говорить шёпотом. Чандрагупта: Я так хочу… (умолкает, не договорив). Дхана Нанд (окидывает слугу задумчивым взглядом, притворяясь непонимающим): Ладду? Кхир? Сопровождать меня на войну? Чандрагупта забирает из рук царя перо и что-то быстро чертит на пальмовом листе. Царь берёт лист, вертит его до тех пор, пока наконец не переворачивает в правильное положение, после чего поспешно сминает в руке. Дхана Нанд: Никогда больше такое не рисуй! Ещё одна такая картинка, и нас снимут с игры. Чандрагупта (завистливо): Тебе везёт, ты хоть к наложницам сходить можешь, когда приспичит! Дхана Нанд: Могу да не хочу. Я думаю о тех же картинках, что и ты. В этом моя трудность. Радуйся, что хоть волосы крутить не запретили. И то потому что я — цирюльник. Мне положено иметь дело с чужими волосами. Чандрагупта (грустно): Лучше бы ты был массажистом. А я — бедным мальчиком, страдающим от искривления позвоночника. Тогда бы точно никто ничего не заподозрил. Дхана Нанд (мечтательно): Да-а-а… Чандрагупта (зардевшись): А почему ты больше не называешь меня на «Л»? Дхана Нанд (в отчаянии): Я не могу тебя называть ни на «Л», ни на «М», иначе Триада ФБ Локи решит, что я — «П», и тогда для нашей альтернативной вселенной наступит пралайя. Чандрагупта: Я читал в библиотеке мудрое сочинение «О взрослении мальчика и становлении мужем», написанное ачарьей Дроной много сотен лет назад. В той работе ясно сказано, что даже для подростка в возрасте тринадцати-четырнадцати лет вполне нормально хотеть… массажа позвонков. Тогда почему в пятнадцать нельзя?! Даже свои собственные гладить не разрешают. О чужих — и думать не смей! Почему?! Дхана Нанд: Это непостижимо как Высший Брахман. Чандрагупта: А может просто дело в том, что мы оба — мужчины? Дхана Нанд: С женщиной было бы то же самое. Раз тебе нет восемнадцати, ты не должен думать, не говоря о том, что ни в коем случае нельзя делать! Запомни три правила: не думать, не трогать, сублимировать. Так ты доживёшь без проблем до восемнадцати лет, когда можно станет ВСЁ. Вот тогда и приходи. Чандрагупта (удивлённо): А что значит «сублимировать»? Дхана Нанд: Думать о войне или о наказании предателей… Впрочем, нет. Это тебе точно не подходит! Ты должен размышлять о любви к матери. Или стихи начни писать. Или вот ещё — гуру себе заведи. Чандрагупта (смиренно): Заведу. Как раз вчера одного встретил. Кривоногий, страшный… Ну да с лица воду не пить. Пойду послушаю, что он скажет. Дхана Нанд: Да-да, можешь даже в ашрам уйти, а вернёшься, когда восемнадцать исполнится, не раньше. (про себя шёпотом) Чтобы меня здесь не искушать без нужды, о горе мне, уже никакая сублимация не помогает. Чандрагупта кланяется и уходит. Сцена 3. Прошло три года. Карна и Дурьодхана стоят в опочивальне возле огромного ложа, засыпанного лепестками цветов. Карна (радостно): Не верится, что дождались! Дурьодхана: Зачем мы здесь? Сражаться нельзя. Шивлингама нет. Хотя (лицо его озаряется) я за эти годы многое выучил. Могу рассказывать до утра про целебные свойства лесных растений, про повадки животных, про ритуалы поклонения Шиве… Карна (остолбенев): Ты знаешь что-нибудь про любовные отношения? Дурьодхана (озадаченно): Нет. А зачем? Карна: Как же ты жил до сих пор?! Дурьодхана: Меня Бхишма научил поднимать кундалини. И она поднялась до седьмой чакры. Теперь мне так хорошо! Никаких лишних потребностей не осталось. Я чист, как дитя. Друг, почему ты расстроился? Карна (медленно садится на ложе и закрывает лицо руками): В ФБ Локе началась рейтинговая выкладка, а у нас не наскребается даже на PG-13. И это именно тогда, когда все персонажи, вовлечённые в сцены сексуального характера, наконец, достигли совершеннолетия! Дурьодхана (невинно): А что делать, чтоб наскреблось? Карна: Ну… Хоть руками друг друга погладить. Может, на R натянем? Дурьодхана (деловито): Я могу. (с интересом) А где гладить? Руку или ногу? Покажи. Карна развязывает дхоти. Глаза Дурьодханы расширяются. Дурьодхана (голосом Великого Бхишмы): Это адхарма!!! Карна (бормочет в отчаянии): Хуже того — это джен. А нужен слэш. Дурьодхана (искренне желая утешить друга): А я мантры петь научился. Юдхиштхира помог. Хочешь, спою? Карна (снова одевается и печально смотрит на друга): Может, Духшасана подсобит? Скажи, он сари с какой-нибудь дэви снять сможет, чтобы хотя бы одну обнажённую грудь стало видно? А то у нас и на рейтинговый визуал ничего нет. Дурьодхана (с улыбкой): Раскроить и сшить сари Духшасана сможет. Снять — нет. Карна (окончательно падая духом): А Арджуна? Дурьодхана: После вразумляющих бесед с ачарьей и с дедом он переоделся в Бриханналу и вместе с Вишну, принявшим облик Мохини, отправился на Кайлас ухаживать за Шивприей. Карна (в тихом ужасе): Полнейший разброд, шатание и ООС. Дурьодхана (радостно): Зато мы никаких правил не нарушили. Это же хорошо, митр! Карна (рыдает): Надеюсь, в соседнем фанфике дела идут лучше, чем у нас. Я видел, как Дхана Нанд развешивал в своей сокровищнице кандалы, плётки, пучки сушёной конопли и запасался куркумой. На него последняя надежда. Дурьодхана (задумчиво качает головой): Да, друг, теперь только и остаётся надеяться, что хотя бы Чандрагупте не удалась его сублимация, иначе рейтинговой выкладке конец! Сцена 4. Дхана Нанд сидит в своей личной сокровищнице при свете лампад. На стенах вокруг него развешаны пучки сушёных трав, кандалы, плётки разных размеров, ошейники с шипами. Входит мрачный Чанакья. Чанакья (хмуро): Чандрагупта не придёт. Дхана Нанд: Почему?! Чанакья: Он на прошлой неделе увидел всю Вселенную в облике Божественной Матери и решил предаться аскезам, навсегда уйдя от мира. Переубеждать было бесполезно. Если он к тебе не хочет идти, то ко мне не придёт тем более. Это я только у Тэвари хорош собой, а в каноне — страшнее Вьясы. Слушай, может, ты на него нападёшь и возьмёшь силой? В конце концов, ты же злодей. Правда, не по канону, а у Тэвари, но это неважно. Нам главное рейтинговую выкладку чем-то заполнить. Дхана Нанд: Изыди. Тебе не понять, что такое истинная любовь! (задумчиво) Может, ему Дурдхара нужна? Ради общего дела я бы позволил. Чанакья (с отвращением): Дурдхара твоя чего-то начиталась в соседнем фэндоме на прошлой выкладке и заявила, что не хочет быть принцессой, а собирается стать принцем, и, найдя возлюбленную, освободить её из саркофага прогнивших предрассудков. Подозреваю, что возлюбленную она уже нашла, поскольку вчера её и Тарини след простыл. Сбежали из моего ашрама, оставив записку о том, что им меня жаль, поскольку я могу быть принцем только в иллюзорном мире! Ну, я догонять не стал. Скатертью дорога. Дхана Нанд (вскакивает на ноги): Есть выход! У нас будет рейтинг за насилие! После твоих новостей я готов стать вторым Сикандаром и дойти отсюда до Македонии. Зови Карну. Говорят, у него те же проблемы, что и у меня. Уж вместе мы расстараемся. NC-столько-не-живут я гарантирую, раз мне любви не додали! Чанакья (себе под нос): Учитывая степень неудовлетворённости и сверхспособности этих двоих, так мы не только до Македонии дойдём, а ещё и Индралоку покорим, и я займу место Индры. (потирает руки) Пойду помогать Ракшасу готовить армию к наступлению! Дхана Нанд (кладёт руку на рукоять меча и зловеще улыбается): Ну, ФБ Лока, берегись! Клянусь, такого рейтинга ты ещё не видала! Свет гаснет. КОНЕЦ