Хранитель крестража

Мальчишка здесь, вместо того, чтобы развлекаться с тем, кто ему подходит и это, нужно признать, странно. Не мог же он так сильно заинтересовать Гарри? Хотя, судя по тому, что гриффиндорец сюда таскается и чувствует себя при этом уверенно, можно сделать определённые выводы в отношении себя. Северус обмякает. Во-первых, слова его успокоили, а во-вторых, нельзя долго злиться на Поттера. Этот мальчишка совершенен. Снейп начал покусывать кожу, совсем слегка, а затем впился в губы Поттера, так, чтобы показать, кто тут главный. Требовательно и грубо, но с наслаждением, поскольку от короткого стона он не удержался. Прикосновение губ к шее ощущается слишком ярко. Кто бы мог подумать, что это место может оказаться таким чувствительным. Явная ярость постепенно утихает, Гарри уже научился определять это по оттенку глаз. Когда профессор злится или недоволен, его глаза темнеют, даже кажутся чёрными. Иногда выглядит страшно. Мальчик издаёт странный, протяжный вздох от лёгкого укуса, но его губы тут же перекрывают чужие. Такой же поцелуй, как и его первый. Нетерпеливый, жадный, несдержанный, только с прошлого раза и Гарри успел хоть чему-то научиться. Он сам подхватывает чужой язык, но его действия всё равно кажутся мягкими, даже нежными, по сравнению с напором профессора. Руки поднимаются по его телу, крепко сжимая плечи, чтобы чувствовать себя увереннее на дрожащих ногах. Агрессия и злость уходят из поцелуя, Северус поддаётся Поттеру, смягчает поцелует, потому что невозможно обрушивать на него эту жадность, когда он сам целует почти что нежно. Разумеется, из-за этих срывов Снейп не подумал о том, что мальчишка неопытен, что ему может хотеться другого, а так он едва ли научится. Кто бы мог подумать, что Поттер настолько не только чувствителен, но ещё и нежный по натуре? Снейп сжал его талию, с сильной прошёлся ладонями ниже, останавливаясь на бёдрах и разорвал поцелуй, уперевшись лбом в лоб Гарри. Странное дело, очки его совершенно не мешали. — Когда наиграешься, не забудь мне об этом сообщить. Я не потерплю твоего романа на стороне, — тихо, но серьёзно, сказал Северус, прикрыв глаза. Кто бы мог подумать, что этот сдержанный человек, на самом деле такой страстный и нетерпеливый? Иногда его движения даже казались грубыми, но Гарри это не отталкивало. Напротив, чувствуя горячие, длинные пальцы на своих бёдрах, он прижался ещё ближе. Губы снова покраснеют и наверняка опухнут, но, кажется, к этому можно привыкнуть. Голова приятно кружиться, особенно когда веки опускаются, словно при лёгком алкогольном опьянении, только слова профессора неминуемо отрезвляют. — В каком смысле наиграешься? — сам Гарри по натуре не обидчивый, но эти слова его так сильно задели, что он даже нахмурился и серьёзно заглянул в глаза Снейпа. — При всём моём уважении, сэр, Вы несёте полную чушь. Северус хмыкнул. Разумеется, чушь, он не в себе, его действия это только доказывают. Может ли быть человек в своём уме, совращая студента и позволяя ему ночевать в своей постели, вместо того, чтобы обезопасить и выгнать? Ответ очевиден. — Рано или поздно ты поймёшь, о чём я говорю. Что, по-твоему, происходит? — Снейп собрал в себе силы и немного отстранился, перемещая ладони с бёдер Гарри на стену по обе стороны от его головы. Проблема заключалась в возрасте. Гарри слишком юн, мыслит иначе, видит мир совершенно другими глазами и как бы Снейп ни пытался говорить с ним на равных, они не поймут друг друга. Взять того же Люциуса, сказать ему одну фразу с подтекстом и он всё поймёт, а Поттер начнёт задавать вопрос: «Почему?». Не потому, что он глуп, потому что слишком юн. По сути, ещё ребёнок. Гарри и сам пока что не понимал своих чувств, но было ясно, что сопротивляться он уже не может, совсем. Его тянет к Снейпу, а голову заполняют такие странные мысли, иногда даже неприличные. — Происходит то, что не должно было произойти, — даже несмотря на то, что мальчик доверял ему, но прижатым к стене, чувствовал себя не совсем удобно. — Я понимаю, что это неправильно и всё такое, если думать об этом, с точки зрения возраста, но впервые я ощущаю такое сильное… — здесь Гарри не смог подобрать слово, он лишь что-то изобразил в воздухе, чуть не задыхаясь от волнения. Снейп никогда ещё не видел Поттера таким живым и откровенным рядом с собой. До их первого поцелуя, разумеется, и сейчас он любовался, хотя этого делать при таком разговоре не стоило, но перестать не мог. — Успокойся, — велел Снейп, потому что ему не понравилось, как сильно начал волноваться мальчишка, — Я понял, достаточно рано для подобного рода разговора. Неужели он так сильно разволновался, что даже Снейп просить его успокоиться? Это лишь потому, что внутри столько чувств и эмоций, которые мальчишка просто не может контролировать, в отличие от взрослого человека. Главное, чтобы его правильно поняли, потому что Гарри не тот человек, который может играть с чувствами другого. И ещё одна проблема, решать которую предстоит именно Снейпу, а это дополнительный груз ко всему, что уже лежит у него на плечах и поступать правильно ему не хотелось, тем более уже поздно, очевидно, что оттолкнуть Поттера не выйдет. — Полагаю, ты всё ещё хочешь обжечься и мне тебя не остановить? — Нет, не остановить, — совершенно точно, если уж Поттер что-то вбил в свою голову, сначала он сделает, потом уже подумает. Но сейчас, сейчас ему хотелось этого больше всего, просто находиться рядом. Мальчик поднял руки к лицупреподавателя, опуская ладони на его шею. Кожа такая тёплая. — Так когда у меня важный экзамен? Совершенно к нему не готов, Вы ведь мне помножите, профессор? Если бы Поттер его отталкивал, было бы в разы легче, это Северуса хотя бы тормозило, но он сам делает шаг вперёд, сам к нему прикасается и никакого отвращения на его лице нет. Зато будет на лицах его друзей, если, не дай Мерлин, они узнают. Главная проблема была в Лорде. Если бы его не было, то Северус наплевал на мнение общества, как только Поттер закончит учёбу, он бы не прятался, он бы… Как же легко мечтать. Северус кладёт ладони на локти Гарри и гладит его предплечья, усмехаясь. — Просите помощи у профессора, мистер Поттер? Очень самонадеянно полагать, что я соглашусь, но практика, несомненно, будет, — и Северус вновь прикасается к губам мальчишки, снова целует жадно, словно Гарри может кто-то отнять у него в любую секунду, а по сути, так и было. Северус находится в опасности каждый раз, когда идёт на собрания и неизвестно, как это собрание закончится в тот или иной раз. — У кого же мне ещё просить? Думаю Вам не понравиться, если я буду «готовиться к экзамену» с кем-то другим, — Вновь играет с огнём. С огнём в глазах Северуса. Его реакция на чужие духи, просто невероятна. Жаль, что Гарри понял это слишком поздно и не успел насладиться. Теперь он обхватывает руками его шею и прижимается грудью вплотную, насколько это возможно. Теперь Поттер пытается повторять движения, но как бы он ни старался, они всё равно получаются намного мягче, контрастируют с движениями губ профессора. Единственное, что у него получилось весьма недурно, это прихватить нижнюю губу зубами, чуть оттянуть и вновь обхватить, но уже губами, будто извиняясь. Поттер быстро учится тому, что ему нравится. Такое бы усердие да в другое русло! Но, увы, этого уже не изменить. Его губы сводят с ума, заставляют желание активироваться, стать сильнее, но сейчас он не готов на подвиги, в голове слишком много мыслей, а в сердце переживаний. — Притормози, Гарри, — Северус улыбнулся по-настоящему. Эту улыбку видел только Люциус, когда ему удавалось рассмешить Снейпа, но теперь в список попал сам герой. Есть ли тут чему удивляться? — Практику придётся отложить. Снейп берёт лицо Поттера в ладони и просто смотрит. Хочется запомнить несмотря на то, что он и так знает каждую клеточку этого лица. Гарри открывает глаза как раз в тот момент, когда на бледном лице появляется такая непривычная улыбка. Сердце взволнованно учащается и, кажется, даже живот немного заболел от нахлынувших эмоций. Ничего себе, этот мужчина, оказывается может улыбаться такой тёплой и нежной улыбкой. — Я слишком хорош? — в своей привычной манере, самодовольно усмехается Поттер, хотя и сам понимает, что он ещё далёк от того, что сказал. Всё на мгновение замирает, сужаясь лишь к этому моменту. Так близко, что чувствуется чужое дыхание на губах, и он уже про привычке их облизывает. Хочется ещё, снова коснуться, но Гарри не двигается, он послушно замер, вглядываясь в тёмные глаза. — Мне уже нужно идти, скоро отбой. Северус приподнимает левую бровь, мол, Поттер, который спешит, потому что скоро отбой? Смешно, однако, но слова он подобрал верные и Снейп благодарен, что он не начал задавать вопросы. — Дам тебе совет: поторопись. Минерва в бешенстве. Слизерин ведёт, а Гриффиндор теряет балла из-за героя, который неплохо целуется. Сдаётся мне, этот год выиграю я, — мало кто знает, но каждый год они с Макгонагалл заключают пари. Даже у профессоров должно быть развлечение. Немного сжав лицо, Северус оставляет поцелуй в уголке губ Гарри и отходит. Чем быстрее восстановить дистанцию, тем легче будет его отпустить, поскольку тело вновь предаёт хозяина, а желание толкает в спину обратно, недовольное тем, что всё прекратилось так быстро. — Иди, Поттер, и забудь пароль от моих покоев! — уже строже добавил Северус, принимаясь расстёгивать сюртук. Даже такая оценка вызывает на лице гриффиндорца широкую улыбку. Неплохо, это уже хоть что-то, ведь он буквально недавно совсем ничего не умел. — Не хочу Вас расстраивать, но и этот год тоже будет за нашим факультетом. Мы специально даём фору, — гордость, самодовольство и любопытство. Гремучая смесь. Наверное, по этой причине мальчик такой неугомонный. Он тянется снова, чтобы так же поцеловать на прощание и сам отстраняется, отправляясь к двери. — Какой пароль? — если бы Снейп хотел, уже давно бы поменял его, без сомнений, но он остаётся неизменным, поэтому Гарри делает определённый вывод. Он останавливается, чтобы взглянуть в сторону комнаты и сразу замирает на месте. Ещё ни разу он не видел его без рубашки, ни разу. Любопытство вновь заставляет его ослушаться. Разумеется, теперь пароль Снейп менять не станет, только если это будет необходимо, ему нравится, что Поттер таскается к нему, сидит или спит, ничего не трогая, за что отдельная благодарность, учитывая, насколько сильно любопытен. Северус отворачивается, кидает сюртук на кровать, затем расстёгивает рубашку, снимает её тоже отправляет на кровать. У него светлая кожа, ни грамма загара, она бледная и просвечивается. У него острые лопатки, но в целом мощная спина, со шрамами. Несколько длинных полосок поперёк, на левой лопатке есть шрамы в виде точек, от сигарет, это напоминание ему самому, поэтому он не убрал шрамы, которые не принадлежат магии. Почувствовав на себе взгляд, он хмыкает. Конечно, Поттер смотрит. При свете мальчишка ещё его не видел и Северус уже представляет, как Поттер отворачивается от отвращения. Скорее всего, это нехорошо, так же, как без разрешения заходить в чью-то комнату, залезать в чужую кровать, целовать и прижиматься ко взрослому мужчине. Его жизнь давно перестала быть правильной. Наверное, с того самого момента, когда он увидел смерть матери, но к счастью, забыл об этом в силу возраста. Рука, которая тянулась к ручке двери, медленно опустилась. Гарри жадно сопровождал каждое движение, но особое внимание привлекла белая кожа. Он уже осторожно ступал обратно в комнату. Широкая, крепкая спина, а шрамы…хотел бы и он, чтобы его шрам был на спине. Это по крайней мере выглядит мужественно. Шаги. Северус понял, что Гарри идёт обратно, поэтому замер, распрямляя спину и передёргивая плечами, словно поёжился. — Любуешься? — произнёс Северус с ноткой язвительности. Он готов напасть, потому что это удел Слизерина — нападать первыми, чтобы защитить себя, так уж повелось и сейчас он немного боится того, что увидит на лице Поттера. Какая ирония! В последний раз он боялся… Да уже и не вспомнить, ведь именно этот страх отличается от того, который испытываешь рядом с опасностью, — Нравится? О, не сомневаюсь. Как ни странно, но сейчас мальчик не заметил яда в голосе. Наверное, потому, что он так сильно был увлечён осмотром. Не сумев удержаться, Гарри тянет руку и мягко касается спины между лопаток, ведёт рукой вниз на поясницу, ощупывая кожу. Такая тёплая. Странное ощущение, которое подросток испытывает впервые, но ему хочется трогать. — У меня когда-нибудь будет такая же, — если он доживёт до этого возраста, но сейчас слова могут прозвучать слишком драматично, поэтому Гарри и воздержался. Северус опускает голову и молит всех известных ему богов, в которых не верит, разумеется, чтобы у Гарри такого не было. — Ты идиот, Поттер, — выдыхает Снейп, оборачиваясь. На груди у него тоже есть шрамы, как и на подтянутом животе. По нему можно сделать карту, он помнит каждую рану. Лицо Гарри не выражает отвращения, напротив, на нём увлечение. Поттер не менее безумен, чем сам Северус. Отлично, вот они и нашли друг друга.  — Мне следует снять с тебя баллы за подглядывание за профессором? — несмотря на слова, лицо Снейпа спокойное, даже умиротворённое, а причина этому стоит напротив и разглядывает его. Гарри весело усмехается, но даже не поднимает взгляда. Пока есть такая возможность, он собирается рассматривать своего учитель, и не только. — Вы можете это сделать, но я бы назвал это наглядным пособием, следовательно, я практически учусь, — вот эта черта явно присуща слизеринцам — изворотливость, хитрость.Наверное, сейчас ему должно быть стыдно, неудобно, но это не так. Пальцы опускаются к низу живота, ощупывают крепкий пресс. Его тело в такой хорошей форме. Снова беспокойный стук сердца заставляет гриффиндорца чувствовать себя иначе. Неплохо. Очень даже неплохо Поттер соскользнул, тут крыть нечем, он сам дал ему зелёный свет, так что и жаловаться было бы глупо. Северус прикрывает глаза и чувствует. Он ощущает тёплую ладонь, тело радовалось, поскольку к нему давно не прикасались, а сердце ускорило своё биение и только благодаря кому-то необыкновенному чуду мальчишка ещё не лежал раскрытый перед ним на постели. — Я так понимаю, это необходимо для твоего экзамена? — Снейп ловит ладонь Поттера и подносит к своим губам, прикасаясь к костяшкам, всё так же с закрытыми глазами. Жест для Гарри может показаться странным, для Северуса же этот жест несёт в себе определённые чувства. Снейп вряд ли говорил серьёзно про снятие баллов, но на этой неделе Гарри уже достаточно нарушил правил, чем самым буквально позволил змеям лидировать. Это нужно исправлять. — Конечно, только поэтому. Вы ведь обещали помочь, — Гарри будто под гипнозом, ведёт рукой наверх по коже, затем вниз, но на животе не останавливается. Сейчас его цель находится немного ниже. Только вот ладонь буквально перехватывают. Тёплые губы так нежно касаются пальцев, заставляя мальчика вздрогнуть. Они уже столько всего делали, но почему-то румянец на лице появляется именно сейчас. Жест такой странный, буквально интимный. — Северус, можно остаться сегодня? Если меня засекут дежурные, снова снимут баллы. Разумеется, нет. Нельзя Поттеру оставаться, в прошлые ночи это вышло по причинам, но он так попросил, даже оправдание придумал, что Северус не смог отказать. Отпустив ладонь, мужчина берёт Гарри за подбородок и поднимает его голову повыше. — Можешь остаться. В этот раз, — ответил в итоге он, прекрасно понимая, что будет и следующий. Поттер поймёт, что Северус не может ему отказать в этом и будет пользоваться. Глаза метнулись к часам на стене, до отбоя ещё есть время. Гриффиндорец с задатками Слизерина. Потрясающе. Гарри отчётливо понимал, что ему это позволят, в связи с особым к нему отношением. Глупо игнорировать этот факт, как бы профессор ни старался, теперь у него есть «любимчик». Можно сказать, что Поттер этим бессовестно пользовался. — Спасибо большое, профессор. Буду учиться очень усердно. Кстати! — мальчик вдруг срывается с места и возвращается в гостиную, где оставил на диване книжку. — Я прочёл об одной технике перехода из одного состояния в другое. Например, — Он начинает листать книгу, чтобы найти то, что его заинтересовало. — Превращение стела в воду или наоборот. Ты можешь мне показать? Северус выходит следом, на ходу снимая крепление для палочки с предплечья и слушает Поттера. Как легко сделать его счастлив, всего лишь дать своё согласие… — Это схоже с трансфигурацией, но внутренний принцип другой. Ты должен отчётливо представлять молекулы, воздух, реакцию и результат, — отложив крепление на камин, он берёт недопитую бутылку, которую не убрал, подходит к Поттеру, поднимает его ладонь и наливает немного в неё огневиски, после произносит заклинание и делает двойной взмах палочкой. Жидкость начала кристаллизоваться, превращаясь в тёмное стекло. — На твоём месте я бы интересовался другими заклинаниями, например, боевыми. Никакого сомнения не возникало в том, что Снейп должен знать подобные заклинания. По мнению Гарри, этот волшебник знает и умеет абсолютно всё. Приходится сжать ладонь лодочкой, чтобы спирт не вытек, но вскоре это было уже не нужно. Мальчик внимательно наблюдал за тем, как жидкое состояние стабилизируется и превращается в стекло. Сколько бы лет он ни прожил в магическом мире, это никогда не перестанет удивлять. — Наверное, я скажу кое-что очень неожиданное, но мне интересны не только боевые заклинания, да и к тому же, это тоже вполне можно использовать как боевое, только медленного действия. Человек ведь состоит именно из жидкости, а её тоже можно кристаллизовать, наверное — в любом случае, это было интересно, но попробуй Гарри сейчас, у него точно не получится. Не хватит знаний и опыта. Северус опустил палочку и растрепал непослушные волосы Поттера. Разумеется, ему всё интересно, в этом и проблема, ему нужно больше боевых навыков. Впрочем, на повестке дня у них Окклюменция, лучше не забегать вперёд. — Боевые заклинания у тебя должны быть в приоритете, но я понимаю твой интерес к остальному и крайне удивлён, что ты вообще принёс сюда книгу. Чем ты удивишь меня дальше? Скажешь, что у тебя проснулся интерес к зельеварению? Прежде чем это случится, пожалей моё сердце, — он дёрнул уголком губ и развернулся, чтобы забрать крепление и, наконец, переодеться. Такой необычный жест для зельевара, что даже сердце в груди снова учащённо забилось. Его можно назвать даже семейным. — Нет, не совсем так, я одолжил её у Вас, — Гарри указывает пальцем в сторону полки, где как раз образовалось пустое место. — Просто Вас не было очень долго, а сидеть без дела скучно, —мальчик как раз отправил книгу на своё место, а сам опустился на диван. Странное ощущение уюта, а ведь он и подумать не мог, что такое вообще можно испытывать в обществе с этим человеком. — Нет, чуда сегодня не произойдёт, я не могу врать, хотя удивить было бы весьма приятно. Северусу должно быть стыдно, что он не узнал собственную книгу, но справедливости ради, он на неё едва ли взглянул. В шкафу он находит чёрную рубашку, рукава Снейп подворачивает, а брюки оставляет, только избавляется от ботинок и носок и босым вышел из спальни, решив, что в душ сходит позже. — Если ты собирался остаться, мог взять с собой домашнее задание, потратил бы время на учёбу, — сказал он, опускаясь в своё кресло и вытягивая уставшие ноги. Профессор всё равно остаётся в нём. Не имеет значения, какие у них отношения, Поттер студент, а Снейп учитель и закрывать глаза на подобное он не мог, — Ты сказал, что сбежал. Этим ты дал повод. Непривычно видеть мужчину в более свободной, но едва ли домашней одежде. Это всё же не пижама, но и сейчас Снейп больше не выглядит как строгий профессор. — Но я не собирался, правда. Хотел только посидеть пару часов до отбоя, — планы изменились слишком резко по той простой причине, что ему просто не хотелось уходить, хотелось остаться рядом с Северусом. — К тому же, на задание время ещё будет, впереди выходные. А будильник, он различает дни недели? — не хотелось бы подскакивать в шесть утра. Гарри сдаётся и тоже растягивается на диване. Он уже успел переодеться после занятий и сейчас на нем были простые штаны и рубашка в клетку, что примечательно, зелено-белую. — Повод? О чём Вы говорите? Можно сказать, я быстро ушёл. Есть что-то прекрасное в том, что Поттер развалился на его диване. Что он чувствует себя свободно и совершенно не стесняется. Не могло так Северусу повезти, просто невероятно, это чистое безумство, но такое сладкое, что хочется остановить время и никогда не просыпаться. — Да, в выходные будильник звенит в десять утра, — отвечает он и лениво ласкает тело Поттера взглядом, — Поттер, определись, когда ты обращаешься официально, а когда нет. Это начинает надоедать. А что касается Уизли… Я видел ее взгляд и знаю, что он означает по собственному опыту. Она хочет тебя, что мне совершенно не нравится. Гарри переворачиваются на живот, голову устраивает на подлокотнике, а руку опускает вниз, пальцами поглаживая ворс ковра. Так спокойно, что даже странно. — Извини, тогда, когда никто не слышит, уберу официоз, — не удивительно, что подросток до сих пор не мог определиться. Ведь это его профессор, с которым их связывает далеко не только зельеваренье. — Но мы друзья. Даже не так, она мне как младшая сестра, — почему-то именно это возмущает до глубины души, и только повторив про себя слова Снейпа, он кое-что уловил. — Потому что тоже хочешь? — Почему-то этот вопрос звучал так буднично, но на самом деле, Гарри молился, чтобы его лицо не покраснело. Северус метнул жаркий взгляд на лицо Поттера. Проницательный, Мерлин его задери! Впрочем, здесь трудно не понять. — Да, хочу. По моим действиям это не очевидно? — спросил он спокойно, удерживаясь, чтобы не улыбнуться. Мальчишка будит в нём эмоции, которые он столько лет скрывал, столько лет пытался удавить, задушить, а теперь это бесполезно. — Ты считаешь её подругой, сестрой, но она так не считает, она видит в тебе потенциального партнёра и, поверь, Уизли очень упорны. Близнецы по сей день не дают мне покоя. Эти их эксперименты и идеи, в которых я вынужден помогать… Если от своего же вопроса мальчик всё же смог удержать смущение, но под столь откровенным взглядом, его щёки и скулы медленно розовели, даже кончики ушей. Как он может говорить это так открыто? Хотя, Гарри слишком наивен, это можно было понять, уже вспомнив то, что они делали. — Тогда, что же мне делать? Я не хочу обижать или разбивать сердце, но… Я, правда, совершенно ничего к ней не испытываю. Рон меня с метлы скинет, если я её обижу, — кто бы и что ни говорил, но их семья одна из самых крепких, которую Гарри видел. И этим можно и нужно восхищаться. Северус заметил, что Поттер смущается и это оказалось милым. Такой невинный… Это, чёрт подери, подкупает. Это тоже сводит с ума. — Ты должен поговорить с ней. Объяснить. И, главное, ты должен решить эту проблему сам, Гарри, поскольку я не собираюсь помогать. Я собственник, Гарри. Раз уж ты выбрал отвечать мне, то, будь добр, придерживайся одного человека. — Поговорю, и я хочу, чтобы ты перестал так думать обо мне, будто я могу выбрать сразу двух, — сложно описать свои чувства, и даже сейчас Гарри не стал этого делать, очень сложно, да и разговор вновь станет слишком серьёзным. Северус встаёт с кресла, подходит к дивану и опускается на колено рядом с подлокотником. Он запускает пальцы в волосы Гарри, массирует голову и вздыхает. — Я боюсь, что не сдержусь. Поверь, держаться рядом с тобой слишком сложно, а я горжусь своей выдержкой. Гарри следит взглядом за мужчиной пока тот не присаживается рядом. Сердце снова учащённо колотится где-то в животе и даже венки на шее пульсируют. Слишком быстро, тише. Не удержавшись, подросток закрывает глаза и тихо мычит. Простое прикосновение оказалось таким приятным, настолько, что он буквально начал таять. — Можно считать это за комплимент? У меня всегда получалось выводить тебя. Северус качает головой, вздыхая. Он мог бы сказать, но нужно ли? Нужно ли начинать? — Гарри, ты не понимаешь. Я желаю тебя, я хочу тебя трухнуть, хочу заполучить твою душу. Я хочу слишком многого, на что не имею права и это убивает, а ты провоцируешь, ты ведёшь себя так, словно тебе это нравится и это невыносимо. Я не хочу испортить тебе жизнь, юность. Ты ведь не должен быть тут, ты должен гулять, веселиться, проводить время со своими сверстниками, но вместо этого ты лежишь на моём диване и выглядишь настолько привлекательно, что я едва держу себя в руках. Думаешь, это легко? Нет, Гарри, это сложно. Сложно не утащить тебя в подвал и не скрыть ото всех. Снейп глубоко вздохнул и встал, пересел на диван рядом с бедром Поттера и положил ладонь на поясницу, проглаживая. Сложно оставаться спокойным, когда профессор, нет, Северус, говорит такие откровенные вещи. Откровенные не в плане разврата. Он открывает душу, чего наверняка не делал уже очень давно. Гарри не может оставаться спокойным. Он снова наливается румянцем, дыхание становится тяжелее, будто воздуха в помещении не хватает. — О каком веселье идёт речь? Мне опасно выходить на улицу, да я уверен, что за каждым моим шагом следят. И да… Мне нравится быть здесь. Нравится разговаривать с тобой, нравится когда ты дотрагиваешься и смотришь так… Словно готов бросится в любой момент и закрыть грудью, но я не такой слабый, как ты думаешь, — тёплая, сильная ладонь скользит по пояснице, вызывая новую волну дрожи. — Если бы всё было так просто и войны можно было избежать, скрывшись в подвале, то я бы согласился, — мальчик тянет руку назад, натыкается пальцами на колено Северуса и крепко сжимает его. Северус испытывает чувство эйфории. Поттеру нравится быть с ним, быть здесь и это самое большое, что он позволял себе думать. Неужели?.. Точно, он всё ещё спит, иначе никак это не объяснить. — Я не считаю тебя слабым. Я считаю тебя неопытным и порывистым. Мне не нравится, что ты сначала делаешь, а потом думаешь, это может привести к последствиям, — Северус отводит ладонь от своего колена и переворачивает Поттера, а затем ложится рядом, втиснувшись между спинкой дивана и Гарри, — Ты же понимаешь, что не обязан? Ты можешь отказаться, ты можешь просто закрыть глаза. Я был бы рад, если бы ты это сделал, но понимаю, что этого не будет. Гарри, ты не представляешь, как сильно я хочу тебя защитить, как сильно я хочу тебя обезопасить и, конечно же, как сильно я тебя хочу. Это безумие. Диван довольно узкий, но они вдвоём помещаются, плотно прижавшись друг к другу. Со стороны может показаться, что это неудобно, но Гарри жмётся даже ближе, чем это нужно, он даже приобнимает профессора. Его слова смущают, но он испытывает не только это. Что-то настолько сильное в груди, даже немного болезненное. — Пожалуйста, дай мне выбор. Можно я сам решу хотя бы это. Хочу сейчас быть здесь, и не только сейчас, но и потом, когда всё закончится. Хочу слушать твои нарекания, и вызывать улыбку, хочу даже раздражать, хочу касаться. Позволь мне хотя бы это, — Гарри устал. Очень многое не зависит от него самого, он даже участвовал в Турнире Трёх Волшебников по чьей-то прихоти. Это нечестно. Поттер опускает голову и утыкается носом прямо в открытую шею. — Ты пахнешь травами, — Ничего удивительного, наверняка он снова варил зелья, от этого и запах. Северус же может позволить Поттеру выбирать, тем более он уже всё решил, позволил, так почему он чувствует себя так, словно заставляет? — Я варил перечное, — отвечает он, обнимая мальчишку. Разумеется, такая близость его завела, но он не спешит что-то делать, потому что ему хочется просто наслаждаться прикосновениями, хочется чувствовать Поттера, — Делай так, как считаешь нужным. Я не стану тебя останавливать, только пообещай, что если я скажу прекратить всё это, ты послушаешься. Пожалуйста, Гарри, это важно. Название ему ничего не дало, хотя Гермиона бы поняла, что это за зелье и какими именно травами пахнет, но Гарри хватает и этого. Ему нравится запах, нравятся тёплые ладони, которые уместились на спине, придерживая, а ещё… Ему так нравится голос профессора. Невероятно глубокий тембр, и если раньше он казался грозным, то сейчас это обволакивающий, убаюкивающий звук. — Только если это будет касаться чьей-то жизни. Лишь в этом случае. Никому не нравится, когда с его чувствами играют, — время, пожалуйста, остановись на этом моменте. Впервые ему не хотелось мчаться вперёд сломя голову. Хотелось просто остановиться, оглядеться, насладится вечером. Кого Снейп обманывает? Себя? Поттер, несмотря ни на что, всё равно бросится с головой. Даже если пообещает, то найдёт лазейку. Хорошо ли это? Возможно, с одной стороны. С другой же всё сложнее. — Ты такой ребёнок… Я не обвиняю тебя, я констатирую факт, но, признаться, горжусь тобой. В твоём возраста не каждый так ответит, — Северус зарывается лицом в волосы Поттера и вздыхает, нюхает, запоминает. Теперь чувствуется шоколад. Подумать только, столько в нём огня и пряного шоколада. Взрывная смесь, которая снова сводит с ума. Сложно дать обещание, когда неуверен, что сможешь его выполнить, но, кажется, он всё же понимал, что Снейпу постоянно грозила опасность. Тёмному Лорду не понравится такая близость. Однако, что это за боль в груди, стоило зельевару произнести то, что Гарри никогда не ожидал от него услышать. Гордится? Так приятно, что даже глаза начали непривычно слезиться. Ну нет, он себе этого не позволит. Гарри закрывает глаза и опускает голову ниже, будто бы прячась в объятиях. — Это потому что я эгоист, — снова пытается отшутился Поттер, но вряд ли сейчас получилось. Он неловко ёрзает, пропихивает колено между ног Северуса, чтобы переплести их и быть ещё ближе. Мерлин, что же он творит? Зачем он так с мальчишкой? Он же, очевидно, никогда не слышал подобных слов и сейчас не принимает их за комплимент, напротив, стыдится, прячется, его хочет укрыть и никому не отдавать, но если бы это было возможно… — Не льсти себе, ты не эгоист, — отвечает Северус, покрепче прижимая мальчишку, но в следующий момент резко встаёт, поднимает за собой Гарри и ведёт в спальню за руку, словно ребёнка, укладывает в постель и ложится рядом, вновь прижимаясь. У него столько дел, а вместо этого он предпочитает обнимать Поттера. Когда даже дыхание становится тише, всё вдруг снова приходит в движение. Нет, этот человек вовсе не спокойный, каким бы он ни хотел казаться. Гарри послушен, он идёт уже в знакомую комнату и в третий раз опускается на просторную кровать. Здесь намного удобнее, чем на диване, но его обнимают те же тёплые ладони. — Спи, Гарри. Завтра мы начнём заниматься Окклюменцией, так что тебе лучше выспаться. И почему желание взять мальчишку сейчас спокойно? Ему хватает просто обнимать и чувствовать рядом. Что, Мерлин подери, с ним происходит? — Ещё совсем детское время, — очень редко он оказывается в кровати так рано, но сейчас Гарри вовсе не против, особенно в таком положении. Он поворачивается лицом к мужчине, но непросто так, а целенаправленно. Он намерен получить, как это, поцелуй на ночь. Подросток сам тянется ближе и касается его губ своими, лишь мягко сминая, оставляя его практически невинным, но не совсем. Нет, Снейп ошибся. Желание выжидало, и если он сейчас не уснёт, то точно возьмёт мальчишку. Конечно, он хочет, до дикости хочет, но не хочет давить. Если бы Поттер лежал спокойно, то всё было иначе, но нет, он сам тянется, сам целует, и Снейп не может себя сдержать, рыкает и набрасывается на мальчишку, словно голодный зверь, что, по сути, так и было, он голоден по Гарри. Северус целует жадно, врывается в рот Поттера, пока его рука судорожно гладила то бедро, то спину, не зная, где остановиться. Если в прошлые разы ему удалось себя остановить, то в этот раз он уже думает о том, чтобы полноценно переспать с Гарри и Северус совсем неуверен в том, что остановится, если Поттер только не попросит. И этот поцелуй так же не остаётся нежным и лёгким, каким должен был быть. Снейп будто срывается, его губы горят, спиваются в рот мальчика, ловят каждый вдох. По телу разливается уже знакомое тепло, сосредотачиваясь внизу живота. Ещё немного и успокоиться будет сложно. Гарри отстраняется, издав странный, судорожный вздох, будило не дышал несколько минут. Он неосознанно ёрзает, трётся прямо пахом об своего профессора, беспокойно, нетерпеливо. — Спокойной ночи, — ну да, ночь уж точно не обещает быть спокойной. Так всегда, Гарри сначала сделал, а потом уже подумал.