Ядовитый плющ

Наконец-то я вижу тебя другим! Нагим в этом отвратительном месте, где кирпичи на стенах крепко скреплены меж собой и шероховатая поверхность неприятна твоей смуглой коже. Ты сидишь на холодном кафеле, жестко привязанный цепями к стене, а в зловонной луже твоих собственных фекалий и мочи виднеется размытое отражение твоего идеального лица. Знаешь, что делает его идеальным? Боль и ненависть, которые яркими звездами сверкают в темно-синих глазах. О Боже, наконец-то не та величественная апатия в глазах! Вижу непостижимо прекрасную и неестественную сцену: Аомине у моих ног. Меня до жути радуют твои отчаянные попытки встать, опираясь спиной о мерзлую и влажную стену, но ты падаешь, почти ломая свои истощенные ноги. В твоем сердце живет надежда, но, кроме кровавых и ядовитых следов гнева, я не хочу там ничего видеть. Жалко, правда? Я всегда мечтал овладеть тобой. Полностью. Без остатка. Это жгучее и до безумия страстное желание беспрерывной чередой резких импульсов откликалось в моем черством сердце. Оно горящим пламенем сжигало всего меня изнутри. Я возвышал тебя! Обоготворяя тебя, я сам страдал от того, что ты был для меня непостижимым фетишем. Теперь ты поплатишься сполна. Опускаюсь к гладкой щеке. Вцепляюсь зубами в твои роскошные губы, которые я давно хотел поцеловать. Кусаю. Твое тело пробивала мерзкая дрожь. Ты пытался остановить ее, напряженно сжимая плечи, но нет. Она стремительно продолжала распространятся. Меня это раздражало. - Перестань дрожать, - шмыгнул я, чуть не сдавливая чувствительную кожу. - Не могу. Мне холодно, - апатично смотря куда-то в сторону, ты пытался не дрожать. Тому доказательство серьезность в твоем голосе. - Значит, тебе холодно? - иронично улыбаясь, хищным взглядом посмотрел на слишком уверенного Дайки. Схватив почти женские бедра, я ехидно усмехнулся над тем, как тебе больно. Жесткая и такая же холодная, как все в этой омерзительной комнате, цепь сдирала кожу на запястьях, оставляя извивающиеся узоры из твоей крови. Она мне мешает, но снимать ее я не собираюсь. Люблю этот звук, звук дрожащей цепи, которую ты пытаешься потянуть на себя. Больно, да? Скажи мне: "Невыносимо больно!" Нет, кричи! Но кроме покусанных кровавых губ и напряженных мышц, ни звука от мученика не доносилось. Я хочу слышать твой поломанный голос! Грубо вошел, без подготовки и излишней нежности. Ты не смел больше сдерживаться, вскрикнул, всего на крошечное мгновение, но пронзительно и громко. Твой голос, словно стон истерзанных ангелов, утопающих в собственной крови. Это безумно меня радовало! Сделал первый толчок. Еще один. Еще. Еще! Пальцами провожу по изгибам твоей талии. Вновь вхожу резко и жестко. Пытаюсь выбить крики из твоей души, но безуспешно. Лишь слабые рыки. Кончаешь. Следом я. Повернул лицо к себе. Лезвием своих темных глаз взираю на тебя, пытаясь увидеть слезы и откровенное желание. Но разочаровываюсь. Ни удовольствия, ни наслаждения, ни мольбы я в твоих сухих глазах не увидел. Только боль и ненависть. Слышится смачный удар. Пощечина по загоревшему лицу, которое я недавно так страстно целовал. - Шлюха неблагодарная, - с отвращением в глазах, величественно взирал я на истерзанного тебя. Я увижу тебя завтра. Ухожу, громко хлопнув дверью. Тебя переполняла ненависть. Она словно ядовитый плющ охватывала твою душу, разрастаясь и внедряя свои концы в глубины ее. Ты оставался один в комнате. Ничего, кроме твоей частой одышки, не нарушало мертвую тишину. И это давало тебе еще больше возможностей, чтоб размышлять, не отвлекаясь. Но только злость и агония сцеплялись в баталиях, в которых нет победителя, ибо это два сильных чувства. Я вошел в комнату, впуская свет, раздражающий твои глаза. Войдя, я сразу учуял запах. Едкий и кислый. Садизм сверкал в моих глазах, сопровождающийся ехидной улыбкой. - Давно ты тут. Не хочешь пить? Что есть силы, ты поднимаешь голову, оскалив клыки, отрезаешь: - От тебя, ублюдок, я ничего не хочу. Театрально поднимаю руку вверх. Тонкая струя ударяется о твой лоб, растекаясь по скулам и носу. И лишь одна единственная капля дотронулась твоих обсохших губ. Теперь тебе захотелось пить, и как бы ты не скрывал свою жажду, взгляд темно-синих глаз падал на злосчастный кувшин. - Отсосешь - отдам. Боже мой, чего я прошу?! Тебе же твоя гордость мешает! Внезапно с раздраженным рычанием впиваешься в мою возбужденную кожу. Сосешь ты или лижешь, заглатываешь его внутрь, теперь порочного, рта. Я абсолютно не ожидал этого! Гордый Дайки отсасывает у меня, как последняя блядина! Я тебя ненавижу, но получаю несказанное удовольствие от твоих губ и языка. Чувствуешь, как он пульсирует? Как увеличивается в твоем преддверии? И это все сделал ты! Кончил. Резко отстраняешься в сторону, кашляя и держась рукой за худую шею. Ты меня повергаешь в ярость! Сжимаю твой член до страдающей гримасы на лице. За это я не сдержу свое обещание. Ты поверил мне? Ха! По выработанной стратегии иду сверху вниз. Поцелуй жаркий, собственнический и влажный. Оставляю следы на коже, полностью парализующие тебя. Жадно слизываю пот с выступающей косточки на ключице. До крови кусаю твои острые соски. Я вхожу в тебя. Я пачкаю тебя. Я владею тобой. Твоя душа, Дайки, словно один большой дом, светлый и уютный. Но вокруг твоего гостеприимного жилища начал разрастаться плющ, ломая все решетки и разбивая стекла на окнах. Он извивался, покрывая весь дом. И теперь там царит не тепло и уют, а ненависть. Жгучая, разрушительная и лишенная света ненависть. Спустя пару секунд я вновь смотрю на тебя свысока. Но ты опустил голову вниз, устремляя свой взор в землю. Неужели устал? Неужели ты сдался? Вхожу с ненавистью и жадностью. Уверенные толчки цепью жестоких движений. Вся грудь выгравирована красными дорожками. Это плод всего нескольких секунд несдержанности. Ни стонов, ни криков, ни хрипов. Совсем ничего! Как же я тебя ненавижу! Схватив за волосы, притаскиваю к лицу, пытаясь увидеть ненависть в твоих глазах. Ни капли страдания на твоей мордашке. Ни боли. Ни ненависти. Ничего! Пустота! Бездушные глаза. Я дотла выжег надежду, живущую в твоем сердце. Я дотла выжег этот дом, а вместе с ним и ядовитый плющ.