***
Мин Юнги. 23 года. Крашеный в блондина, носит обычно мешковатую одежду, но на ноги предпочитает надевать джинсы с дырками на коленях, ну это ж модно, и кроссовки, чуть больше его стопы. Занимается музыкой, пишет тексты песен, делает бит и продает это дело. Работает он обычно по ночам, т.к. вдохновение приходит только тогда. В последнее время почти не спит, песни не пишет и биты не делает. Все очень просто, муза его не посещает. Так вот и этим вечером, решил он прогуляться по парку. Он, конечно, далековато от его дома, но пешочком ему пройтись захотелось, размять старые, изношенные суставы. На часах 18:32. Он идет по парку. Шуга (это его творческий псевдоним, но близкие друзья-коллеги тоже иногда так его называют) замечает, что ветер поднимается. Начинает идти снег. — Ой, как же вовремя, — бухтит он себе под нос. — Просто класс. Супер! Очень удачно вышел, блин, погулять. Ветер дует сильнее с каждой минутой. Он резко врезается в лицо, закидывая в глаза замерзшую воду, ну или как там это. А. Снежинки. Юнги редко выходил на улицу, он сидит дома и сочиняет музыку, оттого у него очень бледная кожа, да и здоровьем бычьим он не отличается. Юн ежится, но продолжает героически идти по чертовому парку, который уже должен был быть испещрен проклятиями от этого злого ежа. Зрение из-за компьютера у него тоже упало, но, несмотря на это, он все равно замечает кого-то сидящего на коленях у старого дуба. Мин остановился и начал наблюдать. Сначала он подумал, что это какой-то бомж, который копается в земле. Он сделал такой вывод, потому что плечи у этого человека дергались. Потом он подумал, что этот кто-то повесился на ветке, но вот беда, веревки он не видел, поэтому он побежал к этому несчастному человеку. На ходу он снимал со своей шеи шарф, чтобы хоть как-то согреть беднягу, если он еще жив, конечно. От своих мыслей он невольно усмехнулся и посмотрел на ветку, мало ли, обвалится еще под весом «трупа». Веревки не было, что уже вызвало некоторое облегчение, но вот сам вид парня оставлял желать лучшего, точнее, вид его одежды. С него слетела шапка, теперь она валялась где-то в сугробе, пальто тоже держалась на руках, как на честном слове, которое, конечно же, окажется нечестным, если пальто все-таки упадет. Лицо было красное, и хрен поймешь, от холода это или нет. После их «эпичного» столкновения и скорейшего поднятия этого парня с колен, его лицо наконец-то можно было нормально разглядеть. У него были светло-русые волосы, которые сильно растрепались и намокли от такой метели, красивые карие глаза, аккуратный нос и очень пухлые губы, а уши были проколоты длинными сережками с крестом (ну, а что, звучит православно) на конце цепочки. Юнги понял, что Чимин, как он себя назвал, ясно-понятно, не просто так сидит в парке, у дерева, на коленях, с красным лицом, опухшими глазами и влагой на щеках. Конечно, совсем тупой человек предположил, что Пак решил атаковать снег своим лицом из-за крайней неприязни (пока не понятно к чему именно, к снегу или к лицу), но Шуга не был из таких людей. Как бы он тогда сочинял тексты к песням и продвигался по карьерной лестнице вверх? Он решил немного развеселить депрессивного подростка (?), ну на вид ему точно около 17 (упс, ошибочка вышла). Так вот, он решил скрасить его одиночество своей компанией, хотя.. если бы тут был его друг, Ким Намджун, то он бы лишь похлопал Чимина по спине, понимающе покачал головой, сказал что-то в роде: «крепись, дружище», и поспешно скрылся из вида. Но с этим «малым», как его уже успел назвать Юн, общаться было гораздо проще, чем с другими людьми. Он не требовал постоянного внимания к себе, не болтал без умолку, иногда даже уходил в себя, задумываясь о чем-то и, буквально, грустнел на глазах, поэтому старшему уже приходилось брать инициативу в разговоре. В общем и целом, с ним было очень приятно общаться.***
Они зашли в кафе и сели за последний не занятый столик, находящийся у стены. Зал был оформлен в кофейных тонах, все пространство было заполнено нежным, бежевым светом. Словом, уютно. Тут уж ни один Мин Юнги, с их «темным нефильтрованным с пенкой» ничего плохого про кафе не скажет. Помещение было битком набито, но, несмотря на это, народ все равно находил где-то место и пристраивался по-удобней, а потом с новой силой лез из всех щелей, точнее из одной, под названием «входная дверь». — Ну-с, дражайший друг, рассказывай, что же привело тебя холодным зимним вечером в парк? — не отрываясь от «Меню» произнес Юнги. Он понимал, что об этом, вероятно, больно говорить, но все же лучше кому-то выговориться, чем держать в себе, ждать пока этот негатив скопится и вымещать всю душевную боль на своем теле. Мин уже был готов заставлять насильно все рассказать, под пытками, но парень оказался более благоразумным и сам начал повествование. -Это, конечно, до чертиков странно обсуждать с человеком, с которым познакомился, буквально, час назад, но все же, я почему-то доверяю тебе, хен. — сказал Минни. Оо, видели бы вы тот легкий румянец, вступивший на его пухлых щечках. — На самом деле, это долгая история, но я постараюсь рассказать все вкратце, потому что не хочу долго зудеть тебе о своих проблемах, у тебя их и у самого, наверное, дофига и… — Так, ты мне зубы не заговаривай. — Шуга просек фишку Чимина, и решил дать ему понять, что за такие шутки в зубах, у некоторых Пак Чиминов, бывают промежутки. — Продолжай свой увлекательный рассказ о похождении в парк, иначе я сейчас буду атаковать твою мордашку своим кулаком, и не из-за неприязни, а, из-за, как ты выразился, «зудения». — Ладно, ладно, — сказал Чим и поднял руки в примирительном жесте.- Так вот. Начнем с того, что я нетрадиционной ориентации. И у меня было три друга, но теперь осталось два, я думаю, но не суть. Один из них мне довольно долго нравился, поэтому я решил ему сегодня признаться в чувствах, но он послал меня, сказав, что «нам не по пути». Он выговорил это на одном дыхании, так как боялся, что после его небольшого каминг-аута Юнги тоже пошлет его. Но хен смотрел на него спокойно и даже, казалось, пофигистично. -Ну, Чимин~а, с кем не бывает. Люди приходят и уходят ровно до того момента, пока ты не встретишь «ту самую». — Мин замечает немножко озадаченный взгляд. — Кхем, ну или «того самого». Лично мне - абсолютно наплевать. Пак слегка оживился после ответного каминг-аута. (Да, да, они, педики, должны держаться стаей) — Правда? — с надеждой в глазах спрашивает младший. — А смысл мне врать? К ним подходит официант и принимает заказ. Через 15 минут на их столе уже стоит две кружки с кофе и каким-то десертом. Они еще час сидят там, разговаривают о чем-то, рассказывают о себе. Юнги узнает, что Чимину, на самом деле не 17, а 21. На два года его младше. Они говорят, говорят, говорят и даже не замечают, как на улице окончательно темнеет и снег перестает так бешено носиться по полупустым улицам. Уже 9 вечера. Они наконец-то решили пойти по домам. Живут парни в разных сторонах, но Шуга все же решает проводить младшего до остановки. Они обменялись номерами и попрощались. Через 5 минут приезжает автобус.