Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах. © Джоан Кэтлин Роулинг.
***
Развалившись звёздочкой на мокрой от утренней росы траве, я наслаждалась манящим ощущением полной свободы. Влажность травы, которая должна была держать меня в тонусе, наоборот расслабляла и дарила умиротворяющее ощущение покоя и непричастности. Лёгкий ветерок ласкал кончики пальцев и проникал сквозь неплотно запахнутое хаори и серую футболку из мягкой ткани. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрашивая ветки деревьев в оранжевые и жёлтые цвета. Сквозь ветки лучи проникали настойчиво, выглядя как полоски на телах двух лежащих на земле людей. Я неохотно приподняла руку и, весело улыбнувшись, попыталась отгородиться от солнечного луча, слепящего глаза. Тихо хмыкнув, разжала и отдалила пальцы друг от друга на максимальное расстояние, а после вернула их в прежнее положение. Лежащий рядом Хаку лениво повернул голову и увидел, как я дурачусь. — Так непривычно видеть тебя взрослой, — неожиданно сказал он после того получаса нашего нахождения на сырой земле. День для меня был насыщен разными событиями, так что мне не спалось. Беспокойно поворочавшись некоторое время на футоне и окончательно потеряв надежду выспаться, я решила выйти на улицу, что оказалось хорошей идеей, пусть там всё ещё было темно. Для шиноби с их мироощущением это явно не проблема. Для «сенсора» вроде меня — тем более. Не знаю, в какой момент мою светлую головушку посетила мысль, что полежать на мокрой траве — это круто, но это произошло. Мне нужно было всего лишь полежать какое-то время и отдохнуть. Думать не хотелось ни о чём, но на ум почему-то пришло воспоминание о моей прошлой семье. Даже не знаю, хочу ли я благодарить Шинигами за то, что убрал тоску по ним, или хочу ударить. Очень странно осознавать, что вроде бы я вот, живая, дышу, в моих лёгких есть кислород, сердце методично перекачивает кровь, я мыслю, а увидеть родителей… не могу. Они остались добрым и светлым воспоминанием у меня в голове. С какой-то мазохистской удовлетворенностью прокручивала в мыслях все воспоминания о них, пытаясь тем самым наказать себя за то, что не испываю боли по ним, хотя и очень привязана. Вот моё первое осознанное воспоминание, когда папа держал меня, а после подкидывал вверх, радостно улыбаясь, слушая мой восторженный визг. Вот мама забирает меня из детского садика; вот папа показывает большой палец из толпы, когда я с важным видом рассказала стишок на первое сентября и дулась от гордости; вот я вижу удивленный взгляд отца, когда впервые победила на соревнованиях; вот мне дарят на шестнадцатый день рождения кота Семёна; вот мы сидим всей семьёй и увлечённо болтаем о прошедшем дне, кушая ужин, заботливо приготовленный мамой. Картины прошлой жизни проносятся перед глазами с сумасшедшей скоростью, но этого хватает, чтобы ностальгически улыбнуться. Надеюсь, они там счастливы… Потому что в этом мире я, похоже, тоже счастлива. У меня появились дорогие мне люди, множество событий, которые произошли и будут происходить ещё очень долго, судя по всему. Да, они не всегда положительные, но зато достаточно увлекательные. — Мари-чан, что ты тут делаешь? — нарушил ход моего самокопания тихий голос Юки, который стоял недалеко от меня. — Лежу, — безразлично ответила я, перекатывая на суховатых губах травинку. — Тогда я тоже полежу. И мальчик осторожно приземлился рядом со мной, никак не касаясь — видимо, подросток хороший эмпат. Мы не разговаривали. Нам было просто уютно лежать вместе и смотреть на предрассветное небо, окрашивающееся в яркие цвета. Действительно завораживающее зрелище. Я такой человек, что часто могу зависнуть, глядя на впечатляющий воображение пейзаж. Это что-то сродни медитации — собственно, я люблю медитировать именно на опушке в лесу, который расположен на территории Конохи. Наруто всегда поражался моей принципиальностью в этом вопросе. Зачем куда-то идти, собираться, напрягаться, если можно помедитировать прямо на мягкой кровати, в комфорте и без напряжения. На такое я лишь пожимала плечами и с упёртостью овна шла именно в то место, если позволяло время и возможности. И вот сейчас, насладившись молчанием, я была полностью готова к диалогу, который начал носитель кеккей генкая. — Мне тоже. Я так долго тебя не видела, что трудно ассоциировать маленького пятилетнего мальчика с подростком. У тебя, кстати, черты лица немного заострились, — кончиками пальцев провела ему по скуле, из-за чего Хаку смешно сморщил нос. — А представь каково мне? Я то тебя вспоминал чаще, чем ты меня, — хвастливо произнёс парень. — Такой самоуверенный, — хохотнула, приподнявшись на локтях, не выпуская изо рта травинку. — Мари-чан, я хочу с тобой серьёзно поговорить, — неожиданно сменил тон голоса Юки, стирая улыбку на лице. — Спрашивай, — согласно кивнула я. — Ты… точно не нукенин под хенге? Я имею ввиду, что мне плевать, будешь ты им или нет, я тоже совершал убийства, и меня скорее всего вскоре запишут в книгу Бинго, но я просто не хочу, чтобы мне лгали, — начал быстро оправдываться подросток, периодически срываясь на более хриплый голос, что означало, что он нервничал. Ну да, его, судя по всему, этот вопрос волновал уже о-о-очень давно. — Нет, Хаку, я не нукенин под качественным хенге, не волнуйся, — ободряюще улыбнулась парню, в успокаивающем жесте сжав его потную ладошку. — Я просто… немного гений. Хаку изумлённо приподнял одну бровь, нервно улыбаясь. Моя честность принесла ему облегчение, но последующее заявление было немного странным. — Ммм, как бы тебе объяснить… Просто с детства я была довольно сообразительна в некоторых вещах, мыслила не совсем по-детски. К тому же, очень редко происходят сеансы «видения будущего», — показала в воздухе кавычки. — Но и этого было достаточно. Юки, никак не сдерживаясь, вырвал свои ладони из моей хватки и крепко обнял, из-за чего мы оба повалились наземь. Но это было уже не важно. Я осторожно гладила подростка по мягким волосам, слушая его сопение в моё ухо. Я не была противником тактильных контактов, как Саске (хотя я уверена, что он не любит это только потому, что очень стесняется), наоборот, я люблю объятия, и у нас с Наруто даже есть такой ритуал: если у него плохое настроение, что-то не получается или жители деревни опять ведут себя по-скотски, то он молча приходит ко мне и обнимает. Так и сейчас. Я не знаю, насколько Хаку тактильный, хотя… Что-то подсказывает мне, что очень. Бедняга, истосковался в компании саркастичного Забузы и холодного Кимимаро. Но в принципе, я ведь не знаю, какие отношения у Юки с Кагуей. Вдруг, последний вообще жить без объятий не может? На фоне его отчужденности это было бы очень мило. — Мари-чан, — тихо позвал меня подросток. — Расскажи, как ты жила всё это время. И я рассказала. Обо всём. Самозабвенно окунулась в приятные (а иногда и не очень) воспоминания. Об испытании кунаем в исполнении Обито, о жизни в приюте, о встрече с Наруто и последующих издевательствах над ним и мной со стороны жителей деревни и теперь уже команды номер один. На этом моменте Хаку сдавленно прошипел сквозь зубы и сжал меня сильнее. А уж когда я аккуратно сообщила ему о нашей последней драке в приюте и причине, почему я ношу короткие волосы… В общем, Хаку был зол. Очень зол. Даже мой закалённый жизнью в России лексикон потерпел некоторые изменения, а именно — стал богаче. Я считала подобное априори невозможным. Честно говоря, я уже не завидовала команде Генмы Ширануи, ибо если они, не дай Ками, попадутся на пути наследника клана Юки, им придётся очень несладко. Потому как настолько кровожадную ухмылку в исполнении моего друга, которого я привыкла видеть лишь очаровательной, иногда краснеющей булочкой, было действительно страшно. Я поспешила сменить тему и значительно приосанилась, когда начала вещать о буднях в Академии. Не могла не похвастаться, что была на первом месте в рейтинге. Жаловалась на треклятые сюрикены, которые летели не туда, куда надо, что сказалось на результатах экзамена, где Саске меня обошёл, а так же на учительницу по икебане и урокам соблазнения. Юки минуты две пытался восстановить дыхание, после того, как я поведала ему о проделках нашей компании. — Мне жаль вашего сенсея. Ему наверняка приходилось тяжко с вами. А по тебе и не скажешь, Мари, что ты была хулиганкой, — хитро улыбнулся брюнет, которого я после легонько стукнула, чтоб неповадно было. — Я была отличницей, не надо мне тут! — Отличницей с хулиганскими наклонностями, — рассмеялся Хаку, и я, не выдержав, присоединилась к нему. Притворно невозмутимо Юки интересовался о Наруто, из-за чего нервно смеяться хотелось уже мне. — Наруто мой названный брат, Хаку. Ты тоже. Не надо ревновать меня к нему, я отношусь к вам одинаково. Вы оба очень дороги мне. Ты старше, будь умнее. Всё таки Наруто более… — здесь я замялась, пытаясь подобрать верное слово, — импульсивный. — Я подумаю над этим, — уклончиво ответил друг, на что я лишь тяжело вздохнула. Ну и фиг с ними. Поговорю ещё и с Узумаки, а там будь что будет. Не подерутся же они, в конце концов? По крайней мере, я на это надеюсь. — Теперь твоя очередь, — медленно разжав объятия, проговорила я. — Что? — не понял вопроса подросток. — Рассказать о своей жизни, — охотно пояснила, с ожиданием глядя на вмиг помрачневшего Хаку. — Не думаю, что это так важно, — попытался отвертеться брюнет, отодвигаясь. Я лишь подозрительно прищурилась. Ох не нравится мне это. Я конечно полагала, что ему было не просто, всё-таки убийства — это далеко не для всех. Но это был его выбор и только его решение. — Нет, это важно. Я же не отстану, Хаку, ты меня знаешь, — непримиримо сложила руки на груди. — Знаю, — выдохнул подросток. — Ну, мы с Забузой долго путешествовали. Он рассказал о том, что нукенин, хотя, честно говоря, я это подозревал. После смирился, понимая, что тут уже ничего не поделаешь, ведь я сам согласился. Тренировки были чертовски тяжёлыми, я сильно выматывался. Забуза впихивал в меня знания и техники, для меня это было главное. После того, как я мог более-менее за себя постоять, он начал посылать меня на миссии, после которых опять шли адские тренировки и разбор ошибок. После стало легче, я привык убивать. Часто это были плохие люди, иногда… те, кто ничего плохого не совершал, просто мешал заказчикам. Это было ужасно, — схватился за голову друг. Я лишь с жалостью смотрела на него. — Я никогда не убивал детей и слабых, это было моё условие для наставника. А после появился Кимимаро, и мне стало гораздо легче, потому что рядом со мной был человек, с которым я мог поделиться подобным. Он понимал меня, как никто другой, помогал, когда я без сил валился с ног, защищал, когда лезвие чужой катаны было буквально в нескольких сантиметрах от моей шеи, прикрывал перед Забузой, когда я сбегал на урок к знахарке вместо силовой тренировки. Не представляю, как бы я жил без Кими, — горько усмехнулся парень. — Хаку, мне… жаль, — сочувствующе положила ему руку на подрагивающее плечо. — А мне уже нет, — он перевёл потерянный взгляд на меня. — Я никогда не отмою кровь со своих рук и это останется со мной на всю жизнь — но ведь так и живут шиноби, верно? Сожалея о произошедшем, всё равно движутся вперёд, что бы не случилось. Я рад, что добился такого результата, тренировки того стоили. Теперь я могу защитить и себя, и тебя, Мари-чан, — ласково улыбнулся брюнет, погладив меня по щеке. — Пфф, я теперь тоже могу тебя защитить, если понадобится. Вот увидишь, ещё года два-три тренировок, и тебе до меня будет далеко! — самоуверенно заявила, показав язык, чтобы убрать давящую атмосферу. — Смело с твоей стороны говорить такое человеку, примерный ранг которого — токубецу-джонин, будучи генином. — А то!***
Когда мы вернулись обратно в дом, весело переговариваясь и отряхиваясь от пыли, то на кухне уже во всю хозяйничала Цунами-сан, пытаясь приготовить что-то на такую ораву бойцов. Или быков. Вон, Узумаки ест как не в себя, но то можно объяснить тем, что он джинчурики. Наверное. Или просто наследие клана Узумаки…? — О, Мари-чан, Хаку-кун, вы уже проснулись? Ранние пташки! — бодро проговорила она, нарезая овощи. Я почувствовала себя неуютно от того, что только она готовит, поэтому неуверенно вызвалась помочь. Издержки воспитания. — Да, если тебе не трудно, порежь пожалуйста морковку и перец! — благодарно улыбнувшись, она посеменила готовить рыбу. Я еле заметно поморщилась. Ем её всего-то второй день, а она уже в печёнке сидит. — Я могу помочь, я неплохо готовлю, — вежливо предложил Юки, чувствуя себя немного лишним. Всё-таки это было задание для шиноби Конохи, а он тут просто так затесался. Лично я не думала отказываться от помощи, молча кивнув ему на морковку. Подросток, помыв руки и сняв с себя свою тёмную хламиду, остался в удобной белой майке и приступил к делу. Слушая некоторую теорию по медицине, которую захотела услышать Цунами-сан от Хаку, я почти закончила нарезку овоща. Хаку же уже покончил с этим делом и спокойно отвечал на уточняющие вопросы хозяйки дома по поводу целебных свойств некоторых трав. В этот момент послышалось, как, тихо скрипнув, отворилась дверь, и в относительно просторное помещение кто-то зашёл. — Доброе утро, — послышался сонный голос нашего сенсея. — Доброе утро, Какаши-сан, — ровно проговорил Юки, чуть запнувшись, так как его перебили на полуслове. — Д-доб-брое у-утро, Какаши, — сбивчивым голосом поприветствовала гостя Цунами-сан. Я вопросительно вскинула брови, не понимая причины заминки женщины. Вроде бы она достаточно уверенно вела себя с сенсеем. Этот вопрос настолько меня взволновал, что я решила отвлечься от нарезки перца и повернуться глазами к Хатаке. К слову, эти глаза у меня чуть не вылетели из орбит, а сама я еле отговорила себя от того, чтобы подавиться слюной. Картина, открывшаяся перед моим взором, была… эстетически великолепна. Какаши стоял, вытянув руки вверх и потягивался. Всё бы ничего, да только вот верхней части одежды на нём не было. Даже его любимой чёрной водолазки без рукавов. Полностью. Голый. Торс. Со всеми прилагающимися кубиками и парой шрамов, которые только украшали мужчину. Вкупе с сексуальным, хриплым ото сна голосом, это было действительно слишком даже для меня. В мои биологические двенадцать. А уж для неискушенной женщины это представление было настоящим преступлением со стороны Хатаке. Вот же хитрый жук! С трудом вспомнила, что для нормального функционирования моему организму нужен кислород в лёгких, поэтому судорожно втянула воздух. Та-а-ак, Мари, успокойся! Да, мужик шикарный, но для твоего нынешнего тела он староват. Блять, ну почему мне не двадцать? — Грязно играете, Какаши-сенсей, — ухмыльнулась я, вернув себе самообладание. — Не понимаю о чём ты, Мари-чан, — непринуждённо ответил мужчина, пожав плечами. А после незаметно подмигнул. Я только стукнула себя ладонью по лбу. Тоже мне, великий соблазнитель. Ну и кто после этого будет звать его девственником? Уж точно не я. Решив помочь прячущей глаза Цунами-сан из соображений женской солидарности, строго произнесла: — Какаши-сенсей, наденьте майку, вы не у себя дома, так что это неприлично. Отметив недовольную мину пепельноволосого, поиграла ему бровями, издевательски улыбаясь. Тот тихо цокнул, а после сказал: — Да, ты права, Мари-чан, я что-то не сориентировался. Цунами создаёт такой уют, что я действительно подумал, будто я дома. Прости, Цунами. — Д-д-да ничего, всё нормально, — потрясла она полотенцем, а после отвернулась, делая вид, что готовит. Хатаке опасно прищурился, глядя на меня, а после, проведя большим пальцем по шее, чётко выделяя ртом буквы, прошептал: — Т Р Е Н И Р О В К А. Мне оставалось только согласно кивнуть, притворяясь, будто меня это совсем-совсем не беспокоит. Вот ни капельки. Вообще. Сенсей развернулся и вышел, перед этим демонстрируя крепкую спину. Я громко присвистнула, заслужив укоризненный взгляд от Хаку, наблюдавшего эту сцену. Вернулась обратно к своим баранам, то есть тьфу, овощам. Ко мне сразу же пристроилась дочь Тадзуны, якобы потянувшись за солью. — Мари-чан, спасибо, — благодарно проговорила она, — Это было слишком неожиданно. Тем более Какаши… — Красавчик, я знаю, — заговорщески подмигнула покрывшейся румянцем женщине. — Вы только не ведитесь, я не исключаю вероятности того, что он бабник. — Я тоже, за мной тут много кто ухлёстывает, просто он… настойчивый и не такой, как другие, — на эту фразу я скептично приподняла бровь. Здесь всё ясно. — Он тебе нравится? — осторожно поинтересовалась она. Я подавилась воздухом, из-за чего женщина со смехом постучала мне по спине. — Я не отрицаю, что он о-о-очень симпатичный, но, к сожалению, он для меня староват. Дверь опять скрипнула. Видимо, это Хаку пошёл вслед за сенсеем. Он может притворяться, что ничего не слышит, но для шиноби ничего не стоит улавливать звуки на таком коротком расстоянии. А так как он довольно стеснительный, к тому же уважает личные границы людей… в общем, Юки просто душка. Мальчики не любят «девчачьих» разговоров. Факт. О-о-ох, как я соскучилась по такому. Друзей-девочек у меня нет, а на некоторые темы с мальчиками не поразговариваешь. Тот же Наруто при упоминании шопинга в моём обществе тут же смывается вместе с остальными ребятами из моей компании. Вредины. — А тебе нравится кто-то из твоей команды? — методично нарезая огурцы, спросила Цунами-сан. — Саске, да? Он очень даже ничего. Многим девочкам нравится такой тип парней, — хихикнула она, поправляя выпавшие из низкого хвостика локоны. — УтаСаске просто не переживёт, если к его фанклубу присоединюсь ещё и я, — громко хохотнула, представив исказившееся в ужасе лицо брюнета, когда я начну вести себя так же, как Ино или Сакура. — У него так много поклонниц? — Это мягко говоря. По нему вся Академия сохла. Он и со мной и моими друзьями подружился только потому, что не хотел быть одиночкой или разговаривать с девочками, которые смотрят на него с глазами, в которых пляшут сердечки. Бедняга, так намучился. Мы ему помогали как могли, но у него всё равно теперь травма. Без опасения к женскому полу он не сможет относиться. — Ну, зато когда наступит такой возраст, когда… сама понимаешь, ему будет довольно легко. Одна улыбка и девушки перед ним будут штабелями укладываться. — Пока его интересуют только тренировки и соперничество со мной и Наруто, — захихикала, бросая в рот кусочек перца. — А Наруто? И тот мальчик, Хаку? — полюбопытствовала она. — А, они. Они моя семья, так что я никогда их в таком плане не рассматривала. Бррр, — поёжилась от подобных мыслей. — Ох. А у меня Инари вообще против мужчины в доме, кроме дедушки. Я любила Кайзу больше жизни, вряд ли когда-нибудь полюблю кого-нибудь также. Инари его обожал, ему тяжело далась его смерть. Как и нам всем, — грустно улыбнулась Цунами-сан. — Я хочу, чтобы Инари было чуть легче. — Лучше поговорите с ним, — серьёзно посоветовала я. — Строго. Я вижу, что вы слишком мягки с ним, но не стоит. Вы жертвуете своим счастьем ради сына, но его характер… Бездействием вы делаете только хуже. Он совсем замкнутый, ни с кем не общается, верно? — дождалась кивка. — К тому же грубоват. Это может обернуться проблемами в будущем. Если вы влюбитесь в кого-то, вы не должны скрываться только потому, что этого не одобрил ваш сын. — Да, ты права, Мари-чан, — послышался всхлип. — Папа говорил мне то же самое, просто… Это же Инари. — Именно потому, что он ваш сын, вы должны помочь ему избавиться от груза прошлого, — ободряюще погладила её по руке. — Мари-ча-а-ан, ты уже встала?! — послышались громкие шаги и в проёме показалась сонная мордочка мальчика. — Да, Наруто, — отошла от женщины, дав ей время, чтобы прийти в себя. — Ты настоящая хозяюшка, Мари-ча-а-а-ан, — горделиво протянул он. Я хихикнула. — Дбрутр, — нечленораздельно поприветствовал нас Учиха, отодвинув Узумаки и рассматривая происходящее на кухне затуманенным взглядом. — Доброе, доброе, Саске, — произнесла я, скрывая улыбку. С утра его причёска стала ещё более смешной, потому как волосы торчали во все стороны. Если брать во внимание тот факт, что они у него были колючие и на их расчесывание он тратил минут десять, то ему не позавидуешь. Истинный Учиха. С облегчением пригладила свои мягкие локоны, которые достигали плечей. Хорошо, что они кучерявятся только после того, как их помоешь. Заочно быть Учихой, не состоя в их клане, довольно напряжно, пусть и весело. Так гребешками не запасёшься. На кухню неторопливо зашёл Какаши-сенсей, внимательно осматривая всё помещение. — Слушать сюда. Да, Хаку, ты тоже, не стой в стороне. Сегодня двое отправляются на тренировку со мной, а двое идут охранять Тадзуну. Мари, не прячься за Цунами, я вспомнил, что сегодня хотел с тобой потренироваться, — на этих словах мужчина хищно оскалился, пусть и за маской. Я тяжело сглотнула слюну. Ну всё. Мне конец. — Кто ещё хочет потренироваться с Мари? Руки не раздумывая подняли Хаку и Наруто. Сенсей задумчиво посмотрел на обоих, а после на обречённую меня. — Отлично, тренироваться пойдёт Саске, — хлопнул в ладоши мужчина. Цунами коротко рассмеялась после его слов. — Какаши-сенсей, но почему-у-у? — возмутился Наруто, уперев руки в бока. — Потому что мне так захотелось, — легко изрёк Хатаке, открывая свою любимую книгу в оранжевой обложке. — Такой себе аргумент, — обиженно насупился блондин. — Очень даже весомый. — Добе, не спорь, — победно ухмыльнулся Учиха. — Гр-р-р, вот увидишь, Саске, когда я буду на тренировке, я точно тебя опережу! — Мечтай больше. — Тишину поймали, — зычно проговорила я, из-за чего даже сенсей вздрогнул. Я была благодарна Какаши потому, что он не выбрал Наруто или Хаку. В таком случае кто-то из них точно бы обиделся, и мне пришлось бы мучить голову тем, как бы их примирить. Сенсей сделал мудрое решение. Конечно, хотелось бы увидеть уровень сил Хаку, но ничто не мешает мне сделать это позже. Мы здесь примерно на пять дней точно. Да и Саске серьёзный соперник, так что мне будет чем заняться. Это точно. Всё будет хорошо.