Пламя Инквизиции

Шёл третий день, как Вестника было почти не видать на улочках Убежища. Из своей лачуги Катастрос слышал раз, как рекруты, развалившись на дровах после утренних тренировок, тревожно шептались о тяжёлых ранах, которые эльф прятал после битвы с авварами. Ведь если саму Искательницу до лагеря тащили на носилках, что говорить об остроухом маге, где один лишь суповой набор! Это, конечно же, малость. Сидя под окном, много не узнать — самые вкусные сплетни свились паутиной в тепле таверны или в других, более укромных местах. Варрик поделился, заботливо оборачивая историю в шутку, как кто-то из церковных баял, что Вестник не высовывал нос лишний раз потому, что боялся предстать перед праведным судом Преподобных матерей в Вал Руайо. Струсил, мол, показаться истинным служителям Андрасте. Шемов хлебом не корми, но дай пищу для воображения — и они сами всё додумают. Вспоминая об этом, Катастрос мог лишь раздражённо закатывать глаза, перелистывая, наверное, третий трактат о Тени, который смог достать. Скорее всего, в этом так же не окажется прямых ответов на вопросы, что неудивительно — до злополучного Конклава никто и никогда Завесу не дырявил, да ещё и с таким фейерверком. Выделив для себя довольно полезный параграф, эльф вслепую нашарил лежащий подле дневник — довольно маленький, с мелкими царапинами на обложке и следами колючей дорожней пыли на сгибе корешка. Но Катастрос зашипел, как только подцепил книжонку — из-за неудачного хвата уголок упёрся прямо в метку. Болезненная судорога, сковавшая кисть, жгущей пульсацией ответила на упрямую попытку шевельнуть пальцем, и маг выругался, со свистом втягивая воздух. Демоны задери, как же злило, что с меткой столько проблем — она чувствительно реагировала на любой раздражитель и требовала особого внимания. «Словно свежий порез, который никак не хочет заживать», — как-то в пути объяснил Солас, и Катастрос назвал бы это сравнение очень точным. Ничем не защищенная рана жжется, её края раздражаются и саднят — слишком похоже на метку, особенно если принять болотное свечение за кровь или сукровицу. Когда раздался стук в дверь — почти ласковый и вежливый, — маг оживился и торопливо отыскал взглядом потерянный параграф. Солас, кто же ещё, Кат как раз хотел обсудить с ним пару вопросов… — Ты вовремя, хагрен! Я как раз провел пару экспериментов, и ты был прав — метка… А, это вы. Воодушевление на лице Катастроса исчезло так же быстро, как и появилось: гостей оказалось двое. Вошедший вместе с Варриком и правда оказался эльфом, но совсем не тем, с кем хотелось бы вести разговор. Или вообще замечать его присутствие. Тот, впрочем, только вздохнул устало и молча направился к своей половине лачуги. Катастрос стиснул зубы, беззвучно перемалывая между ними шипящее «бесишь». — А, Красавчик, само радушие, — беззаботно отсалютовал гном. — Раскидал книжки как на минном поле. Гляди, Хмурик ногу подвернёт, пока до своей лавки в потёмках доберётся. — Не сдохнет и ладно. — Говорю же — само радушие. Улыбка Варрика осталась такой же широкой. В натопленной комнате на какое-то время затихло всё, кроме треска поленьев да возни соклановца с охотничьими ножами. Магу показалось уже, что его брат просто пригласил гнома за компанию, чтобы не так тошно становилось от игры в молчанку. Хотя Симп? Втянуть кого-то в семейные разборки? Помилуйте Творцы, скорее ему навязались в компанию сами. Катастрос вопросительно дёрнул головой — мол, если пришёл за чем-то, то говори уже, — но Варрик не спешил отвечать. Он осторожно переступил раскиданные книги и сунул любопытный нос за плечо эльфу, заметив дневник, брошенный раскрытым. — Что это? Неужели грязное бельё Вестника Андрасте? Кат смешливо фыркнул — если бы он и вёл личные записи, то точно не держал бы их на виду, — и рассеянно кивнул, разрешая глянуть, раз так интересно. Сам маг бездумно прыгал от строчки к строчке и отвлекался на возню брата, почти бесшумную — охотник, как-никак, — но раздражавшую самим своим фактом. Разве что во избежание лишних расспросов надёжнее спрятал за книгой руку, возвращавшую чувствительность после оторопи. — «Метка плоская, вглубь не измеряется»? — громко прыснул Варрик, заставив Ката вздрогнуть. Творцы, совсем забыл… — Только не говори мне, что ты ковырял её пальцами, чтобы попробовать! Катастрос неопределённо усмехнулся в ответ, больше подтверждая, чем опровергая, и полностью проигнорировал ещё один вздох — раздражённо-обеспокоенный — уже с другой стороны. Это и ковырянием нельзя было назвать, он едва успел что-то почувствовать, пока мычал в стиснутую меж челюстями тряпку. Гном бегло вчитался дальше, перелистнув пару страниц, и присвистнул. — Вы со Смеюном, вижу, решили развернуть целое исследование. Как давно? — Во Внутренних землях так-то начали, — Кат взял протянутый дневник и отодрал ногтем прилипшую к обложке каплю воска. — Но серьёзнее взялись за дело, когда на Трясинах она отреагировала на мою злость. — Да… Как уж такое забыть, верно, Хмурик? — бодро (слегка преувеличено) переспросил Варрик у соклановца и помолчал, пока не дождался ни разу не похожего по тону согласия. Ожидаемо. — Но если серьёзно. Вы не думаете, что если тыкать палкой в… эту штуку слишком часто, это скажется на Бреши? Эффектом эхо, скажем. — Вряд ли. Если бы от каждого соприкосновения с чем-то метка влияла на Брешь, то уже случилось бы под сотню концов света, — поморщившись, Кат отложил трактат, понимая, что в ближайшее время продолжить чтение не удастся. — Эта метка… ещё нигде о такой не было писано — по мне так замечательный повод лишний раз напрячь извилины. Катастрос мог ненавидеть «знак избранности Андрасте», когда мучился кошмарами по ночам и жевал подушку, корчась от боли под одеялом, только бы не разбудить стенаниями брата. Вот только этого было недостаточно, чтобы убить в нём почти детское любопытство. Серьёзно, кому не станет интересно узнать, откуда эта штука и на что ещё способна? Варрик покосился из-под густых бровей скептически, но всё же хмыкнул почти смиренно — раз главный знаток Тени в Инквизиции не возражал, значит, занятие правда безобидное. — Ладно-ладно, понял, заумные мажьи штучки. Пойду кликну Смеюна, раз он тут так нужен? — Нет, я сам пойду. Развлекайся. Прихватив с собой дневник и книгу с язычками закладок, торчащими меж страниц, Кат поднялся и широким шагом вышел на улицу. Утро искрилось отражением в тонкой прослойке снега, эти блики резью отдавались в глазах, привыкших к теплой каминной полутени. Горный мороз жалил в шею и пальцы — в спешке эльф забыл взять перчатки и плащ. Да, Катастросу было необходимо поговорить с Соласом, но лучше проветриться лишний раз, чем терпеть Симпа наедине дольше, чем того требовало сожительство. Их молчанка могла закончиться намного раньше, если бы брат нашёл правильные слова. Однако он решил молчать — так же, как и всегда, когда сделать это вовремя не сумел.