Комета

Если честно, я всегда поражалась лени Шикамару. Он один из немногих, кто смог противостоять сильному гендзюцу, но все равно лег спать, потому что ему было впадлу. Я не особо смотрела в ту сторону, слушая Канкуро, чьи брат и сестра предпочли делать ноги, чтобы никто не смог воздействовать на Шукаку. Но, судя по лицу Гаары, которого Темари уносила на плечах, то тут даже воздействие из вне не нужно было. — Нам следует поспешить за Саске и Гаарой с Темари, но мне нужны либо пять и более человек из клана Узумаки, чтобы использовать «Десять построений», либо нужен фуин, чтобы ослабить воздействие биджу на джинчуурики. — чуть помолчав, тихо добавляю: — Проблема в том, что он должен быть где-то в лабиринте храма демонов, а все наши заняты осадой. БАМ! Мы с суновцем резко поворачиваем головы в сторону огромного взрыва где-то у горы Хокаге и где-то в неясной дали от этого места. Судя пов сему, где-то заложили мощные бомбы. — Слушай, а там разве не твой клан? — спрашивает Канкуро, залезая вместе со мной на крышу арены, и указывая на один из взрывов. — Примерно там, но клан не затронуло. — призвала я бинокль, осматривая место происшествия, — твою мать… — Что? Что там? — Канкуро, возьми, — призвав свиток «Запечатывание: Холод», я отдала его в руки парню, — Это заморозит ноги Шукаку, если он вырвется. Надолго не хватит, но профи должны подоспеть. А мне надо идти. — Подожди! Куда! Как я этим воспользуюсь? — Удачи. — Стоп! Ты бросаешь меня?! *** Чего же я бросила его, спросите вы? Все до безумия просто и страшно. Взрыв произошел в лесной местности на территории нашего клана, где должен стоять Храм Хранения Масок — святыня, принадлежавшая Узумаки, расположенная где-то на окраине деревни. Это примерно такой же Храм с секретами клана, как в клане Учиха, однако в разы опаснее. А тут еще вопрос: что такого страшного в масках? Внутри храма, в самом его центре находится нечто вроде подиума, где висит несколько масок Они, над которыми можно видеть три соединенных символа клана, а снизу — изображение из витиеватых, чёрных языков пламени. Надев одну из специальных масок среди них, можно вызвать Шинигами из техники Поглощающая Печать Мёртвого Демона. Святыня превратилась в руины в течение долгого времени, однако все маски остались нетронутыми. Но нам удалось отстроить её и загнать под печать «Скрытие: иллюзия обмана», которая полностью должна была скрыться это место, чтобы маски не попали в чужие руки. По словам Ёсоку-сана, то им удалось вывезти все маски из Узушигакуре с течением времени, но вот свитки с техниками были погребены под обломками. Иногда меня навевают такие мысли, что было бы неплохо восстановить разрушенную страну Водоворота, но потом понимаю, что бросить Коноху я не смогу, как и многие здесь. В конце концов, когда клан будет увеличиваться, то Хокаге придется выделить нам еще большую территорию и мы сможем восстановить территорию нашего клана так, как выглядела Узушигакуре. Такая страна просто не может пропасть. Чёрт… Взрыв и вправду пришёлся на храм. Передняя часть была взорвана, а печати, держащие барьер Иллюзии были наполовину стерты и искажены. Забежав внутрь здания, пришлось пройти длинный лабиринт, проходя к стене с масками, где один из шиноби неожиданно выскочил из окна, а второй продолжил паковать маски в сумку. — Бака. — смеюсь я. Не стоит трогать эти маски руками. На них была наложена техника распада — если ты слишком слаб, или не получил разрешение хранителя этого храма на использование маски для Печати Мёртвого Демона, то оно может разъесть твою кожу. Но все равно моё лицо бледнеет от осознания того, что половина масок пропала вместе с тем отогакурцем. — А-а-а-а-а-а! Слышится крик шиноби из Ото на полу, чьи руки неожиданно начали распадаться, будто сгоревшая бумага развевалась на ветру. Оставив его догорать, я понеслась за сбежавшим. Не понимаю, почему на нем не работает, но, вполне возможно, он просто складировал их в сумку, не касаясь. Ускорившись, я ухватилась когтистой рукой за его голову, вбив её в землю, но клон, посмотрев на меня шаринганом, неожиданно распался, оставив сумку на земле передо мной, а на меня напал отряд шиноби из Отогакуре. Недалеко от места, где я схватила клон, вместо шиноби Конохи, отправленных на устранение врагов, были только лужи крови и холодные трупы. Тот парень с шаринганом из Учиха. Отступник? Я в ужасе смотрела на тела, стараясь наблюдать за каждым остановившимся врагом. Кому-то из наших шиноби просто свернули шею, а кому-то жестоко выпустили органы, но у некоторых я не видела особо сильных ран и чувствовала слабые потоки чакры, так что кого-то еще можно спасти. Я быстро начала анализировать местность и заметила, на своё удивление, двенадцать врагов. Пять врагов находятся передо мной, позади них стоят ещё шесть, сзади девушка с большой сумкой, наверное медик. Черт, как ни посмотри, я еще только неопытный генин. От страха я сделала шаг назад. Мне внезапно захотелось убежать куда-нибудь подальше и наплевать на эти маски, но я понимаю, что, если их не вернуть на положенное место, кто-то может исправить заложенные силы в этих масках так, чтобы Бог Смерти не смог отобрать жизнь у пользователя, но мог с легкостью забирать сотни таких. У меня никогда колени так не дрожали. Я крепче сжала кулак. Отступить нельзя, но сражаться с ними — страшно. Я обязана защитить людей, которых могут поработить этими техниками Бога Смерти, иначе какой я шиноби? Я так долго тренировалась не для того, чтобы проиграть. — Давай! Как раньше! Улыбнись, словно презираешь тех, кто слабее тебя! Слова Курамы внушили мне уверенности. Я слабо улыбнулась, призвав парные мечи из ПС, и побежала на противников. Нападаю на первого, который блокирует мою атаку и пытается сделать подсечку. Я отпрыгиваю. Откидываю от себя ногами двух парней и возвращаюсь к сражению с тем парнем, вновь блокирующим меня, но я наношу резкий удар, отправляя его на несколько метров от себя. Несколько из них кидает в меня кунаи со взрывными печатями. Я отбиваю их своими на середине пути и во время взрыва создаю клона, оббегающего огонь и ввязывается в бой с один из сзади стоящих, я же добиваю тех троих, пронзая их мечами. Черт, я их не убила, но чувство…странное, нет ощущения, будто я делаю что-то неправильное. — Ты всё правильно делаешь, блондинка, — голос Курамы меня несказанно пугает. В любой ситуации он остается спокойным, успокаивая и нас, но сейчас это будто совсем другой Кьюби, — Всё хорошо. Убивай! Режь на кусочки! — «Это не Курама». Думаю я, неосознанно отдавая своё тело Инь-Кураме.

[]

Через мгновение кровожадный лис схлестнулся в битве, успокаивающей его ненасытную душу. Уж больно невыносимо стало прислуживать детям, пусть это делала и его Ян-сторона. Инь так и не понимает, почему Ян так благосклонен к сосудам, да и понимать он не особо хочет. Курама запечатал его, Кьюби, запрещая ему даже увидеть свой сосуд, заставив проводить свое время в мертвом Минато. Но сейчас, в поглощенной в сомнениях и страхе девочке, он может спокойно развлечься, убивая тех, кого она боится сразить. Почему же она на стороне Курамы, а не Кьюби? Такая же лживая и лицемерная, а убить не может. — Эй, девочка-сосуд, смотри, смотри и учись, пока я рядом! — насмехается Кьюби, заставив Наруко смотреть на всё бесчинство, выполнющееся Инь-стороной Курамы, что изо всех сил старается прервать связь Наруко с тем, с кем она должна была жить эти двенадцать лет. — Смотри! Ты же мечтала разорвать своих обидчиков! Насладись смертью хотя бы этих отбросов! Почерневшие губы Наруко, будто покрытые помадой, растянулись в злорадной усмешке. Тёмный Лис, прикрыв подведенные красными тенями глаза, вытащил когти, готовясь разорвать на части оставшийся сброд. Он не чувствовал боли от проткнутого оружием тела, он сводил в могилу свой сосуд, но, в тоже время, поддерживал её жизнь, лишь бы наиграться вдоволь. — Тьфу ты, мерзость! — рычит Инь-Лис, смотря на возвышающегося в лесу Шукаку, поднявшего свою морду в небо и засмеявшись так громко, что хотелось закрыть уши, дабы не оглохнуть. Этот зверь немного походил на тануки жёлто-коричневого цвета, вот только по всему его телу, как проклятая печать, распространялся тёмно-синий узор. — «Какой печальный взгляд». Эти слова словно прошлись ножом по злобному Кьюби. — «Такой одинокий. Он…и чудовище, совсем как я. Я ненавидел всех. Не понимал, кто я, и почему все терпеть меня не могут». Представляя в своем подсознании разрушающего деревню Кьюби, Наруто продолжал восстанавливать связь с Ян Курамой. — «Но пока со мной была сестра, а потом Курама оказался не таким чудовищем, как я думал при первой встрече. Когда у меня стали появляться друзья… Люди, которые дорожат мной… Поэтому я перестал обращаться внимание на других, потому что я больше не один! Я никогда не был один!» В голове начали мелькать образы всех тех, кто заботился о Наруто и его сестре. Они менялись, говорили что-то ободряющее. С улыбкой встречающий их клан, поглаживающий по голове Ёсоку. Веселые игры с ребятами из Узумаки и друзьями из других кланов. Забота о здоровье от Какаши, принесшего овощи и фрукты, отбирая рамен у Наруто. Ирука, поощряющий их. Наруко, заботливо ухаживающая за заболевшим Наруто. Наруко, поглощенная влиянием Инь-Курамы. — О-о-ой, братик, ты не испугался? — развивающийся позади пятилетней сестры лисий хвост ауры отбросил охолодевший труп напившегося шиноби, а Наруко, смотрящая на него своими красными глазами, полными жажды крови, заставила Наруто отступится и упасть, медленно отползая, — Ну, чего ты? Это же я — твоя любимая сестра. — клыкастая улыбка когтистой бестии вызвали у него слезы. Это не Наруко, это тёмная сторона Кьюби Но Йоко. — Прости, Гаара!!! Но это я видеть больше не хочу! — кричит Наруто, разрезая чувствительный слух лиса. — «Когда меня окружили любовью и заботой, когда я стал дорог людям и они были не против моего присутствия… Я был так счастлив! Наруко…ей тоже было весело! Я больше не видел тех красных глаз! Я больше не хочу вспоминать те дни, они приносили мне боль, это был Ад! Я могу понять Гаару, и могу помочь ему! Он все еще одинок, но даже это исправимо! Даже монстр может быть нужным!» — Быть того не может… — с удивлением проговорил рычащий монстр в теле девчонки, — Нет! Не-е-ет!!! — Восьмерка Ки… — тихо шепчет Наруко своим голосом, избавив драконов от страха присутствия Тёмного Лиса. Длинные маленький золотые змееподобные ящерицы наконец показали себя. Расплетая её окровавленные хвостики и перебираясь через плечи, чтобы смотреть владелице в глаза. — …Заберите у тех врагов, что живы, чакру. — скомандовала она. Молча кивая, Ки удлинились, досягая даже до самых дальних и, оголяя острые клыки, впились в кожу вражеских шиноби, начиная медленно высасывать из них чакру, передавая её Наруко, для поддержания её жизни.