Mystery of love

Энн всегда была тем лучиком света, для каждого, кто ее знал. Она никого не обделяла чарам фантазий и воображения. Она дарила людям радость и счастье. А в ответ нередко получала насмешки. Но и у Энн был личный повод радоваться. Гилберт – он – в - меня – не – влюблен – Блайт. С самого первого дня Гилберт стал для Энн родным (естественно после Дианы). Даже, когда сама Энн отрицала какие-либо чувства к Гилберту, в ее душе уже жила надежда на счастливое будущее с ним. Себя Энн никогда не любила. Но ее любил Гилберт. Любил за них двоих. Любил до скрипа в душе, до широкой улыбки, до сияющих глаз. Они держались друг за друга, две сиротки, выброшенные в жизнь. Энн никогда бы не призналась, но при виде Гилберта с Дельфиной на руках, она невольно представляла его в роли отца. Как он бы выходил в сад по утрам с ребенком на руках. Они бы собирали яблоки в корзину, которую сплела Энн. Бегали бы по мягкой утренней росе, и Гилберт обязательно бы смастерил воздушного змея, веревку которого маленькие ручонки держали бы крепко, также крепко, как сам Гилберт держит маленького человечка. Потом Энн бы звала их завтракать на маленькую веранду на заднем дворике, где целый день светит солнце. Перила веранды увешаны маленькими осколками стеклянной вазы. От них отражаются солнечные зайчики, которые мешают маленькому человеку сосредоточиться на еде. И весь день бы эта маленькая семья проводила в красивом саду или у моря. Эх, прекрасная жизнь…. Как бы они друг друга не отталкивали, они всегда знали, что судьба сведет их однажды. И она свела. Навсегда. Теперь Гилберт не отпустит Энн из-за глупой Винни, а Энн не будет называть Гилберта глупым. Потому что, когда они вместе, Энн не нужны фантазии. Гилберт лучше фантазий. Гилберт рядом сейчас и навсегда.