Люблю тебя как друга

Кастиэль снова появился у него за спиной. Слишком близко, как всегда, так он мог хоть на мгновение оказаться близко. - Ты опять нарушаешь границы личного пространства, Кас. Он снова сделал вид, что это не нарочно. Не мог же он сказать «Ты не понимаешь что ли, что мне просто хочется нарушать твое личное пространство?» Если бы он мог, он бы и не так его нарушил. Необъяснимое желание прикасаться к нему волновало его душу уже давно, но с тех пор, как он увидел разносчика пиццы, его мучила жажда попробовать то, что тот вытворял с женщиной. Почему-то именно с Дином ему так хотелось это проделать особенно, хотя для начала было бы неплохо вообще хоть как-то проделать это странное человеческое занятие. Кажется, люди относятся к этому с особым благоговением, но почему-то одновременно стесняются этого. Он даже не знал таких названий, как «поцелуй», «объятие», «секс», может, слышал, но не знал их значений. - Кас, мы уже говорили с тобой об этом много раз. - Прости. Но я не понимаю, почему тебе так не нравится находиться рядом со мной в такой близости. Люди, кажется, любят прижиматься друг к другу. - Любящие друг друга люди. Мужчины и женщины. Иногда однополые парочки, но это уже исключение. - И что же не так? Мы ведь любящие, пусть и исключения. Дин посмотрел на него сначала так, словно тот проглотил таракана, но потом лицо его сменилось усмешкой. - Ты неправильно понимаешь слово «любящие», Кас. - Я знаю, что такое любовь. Это наипрекраснейшее творение моего отца, дарованное людям, но не только люди могут это испытывать, каждое живое существо на это способно. Дин вздохнул и с размаху уселся на диван. Он осознал, что разговор предстоит долгий, и что пернатому другу придется все объяснять, как ребенку. Если у Дина когда-либо и будут дети, он явно готов к этому испытанию, ангел словно тестирует его на родительскую пригодность. - Я не могу сказать тебе, что такое любовь, над этим понятием бьются веками умные ребята. Да и, ты, наверное, за свою долгую жизнь побольше меня о ней узнал. Но я имею в виду «любовь» не ту, которую в стихах всяких описывают, а банальную такую, приземленную любовь. Ну, типа вот когда я занимаюсь сексом с девушками, я вроде как занимаюсь любовью, но это совсем другое. - Я не понимаю, к чему ты клонишь, Дин. - Просто. Физические касания они для удовольствия. А мы, люди, получаем удовольствия от некоторых физических касаний. - Мой сосуд имеет человеческую форму, физические касания со мной… - Кас. Люди любят противоположный пол. В основном. А твой сосуд того же пола, что и я. Смекаешь? Кастиэль нахмурился. Кажется он начал понимать его логику. Но отчего-то на душе его стало тяжко. - А исключения? Дин закатил глаза и фыркнул. - Исключения – это исключения. Я не исключение. – С этими словами он встал, показывая, что урок «секс для нелюдей-чайников» окончен. Он прошел до стола, на котором стояла бутылка виски, и тут в его голову прокралась, наконец, удивительная мысль. «Подожди-ка. К чему он вообще завел этот разговор? Он что, пытался уломать меня на обнимашки?» - Дин расширил глаза и челюсть его слегка перекосилась. Он повернулся к Кастиэлю, но его уже не было в комнате. Кастиэль обдумывал разговор с Дином. Если ему хочется прикасаться к Дину, значит ли это, что он – исключение? А если Дин – не исключение, значит, ему нельзя к нему прикасаться? Но что же тогда делают в этих случаях исключения? Другими словами, как же теперь ему быть? С той самой секунды, как он понял, что прикасаться к Дину запрещено, желание стало нарастать. Ангел принял твердое решение вернуться и снова поговорить с ним об этом. Шорох крыльев, он снова за спиной у любимого человека. На лице Дина наигранное недовольство, но он не злится, он привык воспринимать странности пернатого друга со снисходительностью. - Дин. Я – исключение. Что делают в таких случаях? Дин открыл рот и уставился на Кастиэля так, словно тот сознался, что это он устроил Апокалипсис. Кас смотрел на него непонимающе и ждал ответа на свой вопрос. Оклемавшись от первого шока, Дин попытался принять нормальное выражение лица и, прокашлявшись, попытался собраться с мыслями, чтобы ответить что-то вразумительное. - Ну… Кас, я… - слова не находились. Ну, в самом деле, что он мог на это ответить? Он и сам понятия не имел, что обычно говорят натуралы влюбившимся в них геям. Поняв, что не может ничего сказать, он решил сдаться. В конце концов, легче обнять его, чем объяснить, почему это неправильно. – Кхм. Кас, ты хочешь обнять меня? - Я не знаю. Мне хочется к тебе прижаться. Лицо говорившего при этом было таким спокойным, словно он говорил, что хочет пончики. Дин пытался сдержать пошлые мысли при этих его словах. - Кас, это называется «обнять». Идем, обнимемся. Дин натянул на лицо добродушную улыбочку и шагнул ангелу навстречу, распахнув дружеские объятия. Глаза ангела загорелись, он сделал несколько быстрых шагов к человеку и довольно сильно столкнулся с ним, не поднимая рук. Дин издал булькающий звук, словно его ударили в живот, но все равно положил руки на спину Каса. В этот момент Кастиэль вспомнил о том, что они уже проделывали такое, и радостно последовал примеру Винчестера – поднял руки и обнял его правильно. Ему сделалось очень приятно, словно вся его благодать засветилась изнутри. И он поспешил поделиться своими наблюдениями с Дином. - Это очень приятно. Я чувствую невероятное тепло внутри, и мне хочется так стоять очень долго. Это похоже на описание любви. – Он продолжал обнимать его и улыбка растекалась по его лицу. Лицо Дина же обретало все большее беспокойство. Что несет этот непросвещенный? - Ну ладно, Кас, хватит. – Дин разжал объятие, но не сразу освободился из рук друга. Как только он увидел перед собой лицо Кастиэля, его обдало холодным потом. Оно выражало такую вселенскую печаль, словно ему крылья подрезали. – Кас? Что с тобой? - Мне не хочется разрывать физический контакт с тобой, Дин. Зачем ты прекратил? «Черт, кажется, без объяснений не обойдется» - подумал Дин. - Давно тебе захотелось обниматься, Кас? Тогда, в борделе, ты не слишком-то проявлял интерес к плотским утехам – попытался он перевести все в шутку, нацепив пошлую ухмылку. - Не знаю, когда это началось. Не так давно. Но после нашего недавнего разговора мне сильно захотелось этого. Потому что ты запретил мне это. Запретный плод сладок, и я поддался искушению, потому что теперь я плюю на запреты. – Ангел гордо вскинул голову, чувствуя себя настоящим бунтарем. – Теперь я хотел бы попробовать то, что сделал с Мэг. – Он резко подался вперед, но Дин в ужасе выставил руки вперед и отклонился корпусом назад. Теперь Винчестер не на шутку перепугался. Кастиэль, по всей видимости, не просто хотел обнимашек, а серьезно втюрился в него. Это уже проблема. На этот раз лицо Кастиэля выражало крайнюю степень неудовольствия. - Дин, разве это не приятный акт любви? Почему ты боишься? - Кас. Стоп. Я уже сказал, я люблю женщин. - Всех сразу? Любить можно только одного! – возмущению божественного создания не было предела. - Мы уже это обсуждали, Кас. – Дин молился, чтобы этот разговор закончился. - Я переполнен любовью к тебе. Глаза Дина округлились. «Он признался мне в любви. Катастрофа» - В голове Дина скакали еще тысячи сумасшедших мыслей, но этими двумя они, в общем-то, полностью были выражены. – «Нужно срочно сменить тему. Только не сболтнуть лишнего». - А как же Мэг? Вы, кажется, провели немало веселых деньков вместе. – Улыбочку, Дин. - Я чувствовал к ней нечто подобное, да. Но оно не было таким сильным. Мне тоже хотелось к ней прикасаться. Но… - Кастиэль замялся. Он вдруг осознал грань между теми двумя непонятными любовями, о которых толковал Дин. – Во мне горит благодать, когда ты рядом. Или когда я думаю о тебе. А к ней хотелось только прикасаться. Ты ведь, в этом разбираешься, да? Дин сглотнул. Он не представлял, что ему ответить. - Да, немного. – Улыбочку, Дин. - А ты тоже это чувствуешь? Я знаю, что не все чувствуют это обоюдно. И от того, что кто-то чувствует это не взаимно, некоторые люди добровольно убивают себя раньше назначенного им времени. Наверное, им было так же грустно, как мне бывает, когда мы с тобой не разговариваем. Ты тоже это чувствуешь? Дин понял, что крепко влип. - Что именно? - Вот такую любовь, которая в душе. – При этих очаровательных словах Кас загадочно улыбнулся. Дин решил ответить честно, уповая на отсутствие опыта ангелочка в подобных разговорах. - Нет, Кас, я не чувствую такой любви. Я чувствовал это к Лизе. До этого еще пару раз было давным-давно… - Дин. Значит, я буду несчастен? – его глаза были такими синими, что аж душу разрывало. А еще безумно хотелось к морю. - Нет, Кас, не будешь, мы же друзья. Я люблю тебя как друга. – Дин мягко улыбнулся и похлопал его по плечу в подтверждение своим словам, мысленно радуясь своей изворотливости. Кастиэль не очень понял этого выражения. Но счел его удовлетворительным. Он улыбнулся одними губами, не обнажая зубов. - Значит, я теперь твой единственный друг. Я люблю тебя, а ты меня. Мы друзья. Мне нравится. Его улыбка расширилась, в то время как уголки губ Дина медленно поползли вниз. Этот придурок опять все не так понял. В следующий момент рука Каса оказалась на щеке Дина, и его губы едва коснулись губ Винчестера, словно бабочка случайно их задела своими большими крылышками. А потом он исчез. Дин простоял так мгновенье, обдумывая произошедшее, и, выйдя из оцепенения, осмотрелся по сторонам, опустил голову и с силой пнул ножку стула так, что он опрокинулся и отлетел на середину небольшой комнаты мотеля. - Черт! Кастиэль сидел на уступе горы где-то на Кавказе. Оттуда открывался чудесный вид на добрую половину мира, и ему нравилось здесь думать, когда его посещали грустные мысли. Он уже обдумал весь разговор с Дином и все понял. Он же не дурак, хоть и тугодум. «Дин меня не любит. И я с этим ничего не поделаю. Зря я позволил себе такую дерзость – прикасаться своими губами к его губам, это было, наверное, для него неприятно. Я эгоист. Я сделал то, что приятно мне, не подумав о его желаниях. Я больше не буду так делать». Ветер провыл свою песнь, потрепав смоль волос Джимми Новака. «Почему теперь болит душа?»