Чёрный пакет

Кокос с Папайей шли по полупустым улицам в магазин за новыми бокалами для Клубники. Кокос все время кутался в свое пальто, ибо утренний мороз покусывал его лицо, как это делал Папайя. Он не понимал, почему они пошли именно утром, и хотел высказаться об этом своему парню, но тот шёл, задумавшись о чем-то своем. Беловолосый шёл с расстегнутой курткой, с разрумяненными щеками и полуоткрытым ртом. Кокос сразу понял, что Папайя успел где-то выпить, но вот только где? Он же все утро был на глазах у темноволосого. И вот долгожданный магазин. Кокос с удовольствием вошёл внутрь, и его лицо обдало тёплым воздухом. Он постоял так секунды две, а потом опомнившись, пошёл искать отдел с посудой. Шагая по магазину, Кокос то и дело засматривался на разные сладости и прочие продукты (отсутствие завтрака в желудке давало о себе знать). И вот наконец-то он дошёл до этого злополучного отдела с посудой, пройдя через девять кругов ада. Кокос выбирал долго, но когда остановился на хрустальных, он был полностью доволен собой и своим выбором. Придя на кассу, он положил коробку с посудой перед кассиршей, и казалось, что ничего не могло пойти не так. Пока он не понял, что Папайи нет рядом. Резкая паника охватила гения. Как он мог потерять, черт возьми, Папайю?! Возможно, он стоит на улице или пошёл в винный магазин, но это не помогало Кокосу с его проблемой, ведь все деньги были у Папайи. Кокос уже готовился попросить отменить покупку, как вдруг в магазин ворвался Папайя и закричал на все помещение: — Я уже бегу, мой ненаглядный и высокий комочек счастья! Кокосу казалось, что его лицо было намного краснее, чем вино, которое так любит Папайя. Он не знал, из-за чего ему больше стыдно: за то, что его парень так громко заорал, или за то, что он сказал. Его уши горели, а глаз подергивался. Парниша смог опомниться от стыда только тогда, когда холодный утренний воздух ударил его по лицу. Только сейчас Кокос заметил, что Папайя нёс странный тёмный пакет. — Что там? — спросил он, приглядываясь к полиэтилену. Папайя в ответ только улыбнулся и подмигнул. “Когда-нибудь я прибью его”, — подумал Кокос. *** Папайя решил остаться у Кокоса. Бокалы они отдали, но два оставили себе. И именно в эти бокалы Папайя разливал вино, болтал о чем-то несуразном, рассказывал пошлые анекдоты, а Кокос слушал с улыбкой на лице. Ведь все так по-родному: и это лицо Папайи, когда он в очередной раз шутит про члены, и вино, которое они распивают в нужные вечера, и жаркие поцелуи, которые он оставляет на шее своего парня. Вино начало действовать и парни решили потанцевать. Папайя зашёл на свой любимый музыкальный сервис и поставил плейлист с джазом. Оба плохо держались на ногах, и их потуги танцевать были похожи на попытку медведя ходить на двух ногах больше минуты. Но им было весело. Они не волновались о соседях, об окружающем их мире, ибо кроме их двоих никого не существовало. Кокос не успел заметить, как он уже лежит с голым торсом на кровати, а Папайя нежно целует его грудь. Кокос хотел пошевелиться, но он только сейчас заметил, что был прикован наручниками к кровати. — Что за!? — воскликнул Кокос, — Откуда ты взял наручники? Папайя оторвался от своего занятия, ехидно улыбнулся и достал откуда-то тот самый чёрный пакет. — Отсюда, — ответил он, ехидно усмехнувшись, и медленно наклонился к лицу Кокоса, — Когда ты связан, это так возбуждает, ибо я смогу сделать с тобой все, что захочу. Они слились в жарком поцелуе. Алкоголь действовал на их чувства и они были готовы на все. В порыве страсти Папайя порвал свою футболку и начал целовать торс Кокоса медленно опускаясь все ниже и ниже. — Ну же, сними джинсы, я не могу больше! — взмолился Кокос. Папайя же пустил ехидный смешок и своими полными страсти и зверства глазами дал понять, что он ещё долго будет мучать темноволосого. — Что это? — спросил Кокос. Его глаза были закрыты тёмной повязкой, и он чувствовал, как что-то ровным слоем кладётся на его живот под шипение. — Это взбитые сливки, — сказал Папайя и начал слизывать их с живота, не забывая оставлять поцелуи. Кокос был возбужден до предела. Джинсы плотно облегали его член. Это была самая настоящая пытка. Кокос был готов убить Папайю, но в тоже время был готов трахать его, пока оба не потеряют сознание. — Открой рот, — сказал Папайя, пытаясь не показывать его дрожащий от возбуждения голос. На Кокосе все также были наручники и повязка. Он не доверял Папайе, но все же открыл его. И тогда Папайя медленно подлез к нему и засунул ему в рот… — Это что, клубника? — спросил Кокос. — Да, а разве что-то не так? — Всё хорошо, я просто представил, что было бы, если бы прямо сейчас к нам в комнату зашла Клубника? Кстати, говорят что ты учился в одной школе с ней, а ещё ты с ней- — Похоже, пришло время для кляпа... Кокос лежал полностью голым, прикованным к кровати, с повязкой на глазах и кляпом во рту. Он хотел кричать от возбуждения, но красный шарик во рту мешал это сделать. Папайя продолжал целовать торс Кокоса, все ближе и ближе подбираясь к заветному кладу. И вот он взял наконец-то член и, заглатывая, начал сосать его. Кокос бился во все стороны, он готов был раствориться в кровати, любое прикосновение до его тела, заставляло его кричать от зверского возбуждения. Он не мог сдерживаться и когда он начал подходить к финалу, Папайя резко вынул член из-за рта, не дав темноволосому разрядиться. Кокос был готов разрыдаться, Папайя насиловал его морально, заставлял ощущать его неземное блаженство, а потом со всей силы скидывал его с седьмого неба счастья прямо на голую землю. Кокос рычал. Он хотел больше. Разум покинул его тело, и теперь им правили самые тёмные и пошлые желания. — Как ты относишься к аналу? — спросил ехидно Папайя. Кокос услышал шуршание чёрного пакета, похоже светловолосый что-то достал оттуда. Скорее всего эта смазка... Кокос ожидал, что сверху на него сядет Папайя, и они вместе поскачут в страну блаженства и волшебства, но ожидания разбились, как корабль о скалы. Кокос почувствовал палец возле своего сфинктера. Он громко замычал и начал ерзать на кровати. Парень не ожидал, что Папайя говорил про его анал. А пальчик тем временем медленно массировал анус Кокоса. Алкоголь и зверское возбуждение давали о себе знать, и спустя несколько минут за первым пальцем последовал второй, потом третий, а дальше... Кокос полностью отдался Папайе. Он чувствовал, как его пальцы грубо, но в тоже время и нежно заходят в его анус, касаясь эрогенных зон. Кокос продолжал мычать, но теперь не от испуга, а от наслаждения.. Но что-то круглое, тёплое, и твёрдое вошло внутрь. — Состыковка прошла успешно, — сказал Папайя и засмеялся со своей же шутки. Он сначала медленно трахал Кокоса, но с каждым разом он все быстрее и быстрее наращивал темп. Папайя трахал его во всю. Мычания Кокоса превратились в непрерывные оды восхваления этого дня и всей жизни. Папайя в глубже и глубже погружался во внутренний мир Кокоса. Ему казалось, что это продолжалось целую вечность, и он не хотел, чтобы это заканчивалось. Кокос резко осознал, что его руки свободны, как и глаза со ртом, а сам он в позе наездника сидит на Папайе. — И кто тут теперь главный? — говорил Папайя, пока Кокос привыкал к своему положению. Парниша стоял раком, пока Папайя жёстко трахал его. Кокос прогинался под Папайю и был готов на все, лишь бы это не заканчивалось. А сам винолюб тем временем ускорял свой темп и спустя считанные секунды они оба были пике блаженства, испытывали катарсис от случившегося и перестали существовать в этом грязном мире, а были в чистом и прекрасном, словно пение соловья, мире. Они долго лежали голые, обняв друг друга. Первым сказал Кокос: — А в твоём пакете есть ещё какие-нибудь игрушки? В ответ Папайя лишь улыбнулся, подмигнул и начал шарить в этом чёрном пакете...