Я буду стараться

У него в друзьях два замечательных человека. Один постоянно улыбается, даря теплоту и спокойствие. Второй не выпускает сигарету из рук, лишь изредка кривя лицо в подобии улыбки. Но он знает их больше, чем кто-либо. Он знает их от щиколоток и до макушек. Ведь они так любят уединяться втроем. Собираться в небольшом загородном доме Тилля, предварительно затарясь презервативами, смазкой и алкоголем. — Кристоф, ну что? Едем сегодня? — Пауль подходит к нему и отводит прядь кудрявых волос за ухо, — мы так соскучились, что в дрожь бросает, — это звучит где-то на коже мочки уха, приятно опаляя ее. — Вы такие ненасытные, — рука ложится на горло, а после сжимает. Он отодвигает от себя мужчину, — куда же я денусь. Сразу после репетиции, Солнце. — Хааах, я буду ждать тебя с ним в машине, — Ландерс хрипит, закатывает глаза и улыбается. — Можешь идти, — Шнайдер улыбается, сверкая огоньком похоти в холодных голубых глазах, — и да, у меня для вас будет небольшой подарок. — Я и не удивлен. Они едут за город. Дорога вымощена асфальтом, поэтому черный внедорожник едет тихо, легко касаясь земли. В салоне пахнет чем-то сладким. Даже слишком. Запах проходит внутрь и неприятно оседает в легких, но тут Рихард решает прикурить и открывает окно. Смесь сигаретного дыма, свежего воздуха и ароматизатора бьют в голову с новой силой. Впереди сидит Рих, иногда поглаживая себя по левому бедру, а машину ведет Кристоф. Его волосы собраны в небрежный хвост, руки напряжены, а глаза смотрят прямо вперед. Пауль же молча смотрит на дорогу с заднего сидения, периодично ерзая и выкручивая себе пальцы. В машине слышится смешок, а после снова пронзительная тишина. И лишь тонкими нотками просачивается тяжелое дыхание. Но кто из них троих готов сорваться прямо сейчас? В доме пусто и холодно, именно поэтому Хайко идет в погреб, чтобы включить отопительный центр. Окна все занавешены багровыми шторами, что создает просто непередаваемую атмосферу страсти и любви. Цвен выгружает пакеты и аккуратно раскладывает все на кухонном столе. Они часто переглядываются с Паулем. Взгляды полны похоти, вдохи становятся рваными, а одежда кажется такой ненужной сейчас, но они терпят, точнее, ждут приказа. — Ну что, голубки, это вам, — Шнайдер протягивает две коробки с большими белыми бантами, — только открывать будем не сейчас, это позже, — он отдает призенты и смотрит на Круспе, чуть закусив губу. — А сейчас, мой дорогой, ты приготовишь ужин, — он подходит ближе и чувствует, как дрожит тело перед ним, — иначе мне придется разложить тебя на этом столе без предварительных ласк. — Да, конечно. Минут через сорок все будет готово, — Рихард пытается увести взгляд, начиная собирать продукты с поверхности стола. — А ты, мелочь, идешь со мной, — барабанщик манит пальцем и уходит на второй этаж. Ужин проходит в абсолютной тишине, лишь скрежет ножей и вилок о фарфор эхом отдается в комнате. Бокалы не полны вина, они лишь слегка наполнены. Посуду моет Хирше, пока Кристоф уходит. Через минут десять на телефон Цвена приходит сообщение: «распакуйте подарки, я жду вас в зале на втором этаже». Шнайдер сидит в багровом шелковом халате с глубоким вырезом на груди. В руках пульт от небольшого прожектора, что стоит, считай, за ним. Ноги разведены в стороны, руки покоятся на подлокотниках старого стертого кресла. Волосы распущены и красивыми волнами падают на плечи, ловя блики от приглушенного света. В комнате темно, разве что два бра дают хоть какую-то видимость. Пальцы постукивают по деревянной отделке, ноздри раздуваются, желая глотнуть больше воздуха, грудь поднимается и опускается, сердце бьется, желая выпрыгнуть, но не сейчас. Чуть позже. Ухо улавливает тихий скрип дверцы и ритмичный стук. Перед Кристофом появляется две тени. Ногтевая пластина вбивается в красную обивку и двигается с характерным звуком вверх. — Ну, покажите папочке, на что вы способны, — он включает небольшой прожектор, и теплый свет бьет на Рихарда и Пауля. — Боже, да они вам как раз. Прелесть. Перед Кристофом сейчас стоят его коллеги, друзья, любовники. Они выглядят, как шлюхи у старой трассы, но нет, они не такие. Они намного дороже. Рихард проходится рукой по короткой латексной юбке, что строго очерчивает контур бедер. Она сидит идеально, делая зазор между ног маленьким и манящим. Чуть выше корсет с такими же латексными вставками. Он облегает талию, придавая ей более сексуальную форму. Стоит лишь потянуть сзади завязку, и он обнажит чужие соски, которые сейчас явно возбуждены. На ногах тонкая и высокая шпилька. Туфли сидят как влитые и поблескивают лаковой поверхностью. На левом бедре застежка с металлическим сердечком, которая оставит небольшой след на гладкой коже. Черная помада и белая линза дополняют образ. Он гладит себя, проходясь чуть отросшими ногтями по открытым участкам. А рядом гладит себя по внутренней стороне бедра Пауль. На нем велюровая юбка, которая скрывает лишь несколько сантиметров бедер. Короткий велюровый топ с длинным горлом, но без рукавов. Такие же черные велюровые перчатки сияют контрастом на светлой берлинской коже. Вместо кольца в ухе длинная серьга, а на ногах замшевые туфли, на такой же шпильке, как и у Цвена. Они двигаются плавно, стараясь не совершать резких движений, иначе оба упадут. Оба с аппетитными формами, оба возбуждены, и это видно. — Какие хорошенькие, — острый нос опускается, а глаза всматриваются в каждую деталь, — может вы поцелуетесь для меня? Я же не многого прошу, ну давайте, — Шнайдер смотрит, как они приближаются, как Ландерс кладет руки на плечи Круспе, и целует его. Он видит, что они трутся языками, и не только ими. Мокрый звук заполняет пространство, и мужчина кладет руку себе на пах, запрокидывая голову, сжимая его, — послушные мальчики, может теперь подойдете и сделаете мне приятно? — на лбу выступил холодный пот, а шея напряглась. Стук каблуков приблизился, но оба вскоре их сняли. Круспе присел перед мужчиной и поцеловал его голень, а потом лодыжку. Кристоф развязывает халат, распахивая. Губы двигаются выше, оставляя поцелуи на бедре, животе, груди. Мокрый и горячий язык останавливается на сосках. Сначала он просто прикасается, дразнит, еле облизывая их кончиком, а потом решает укусить, но не сильно. Помада оставляет следы, следовательно, она слегка смазалась, придавая более блядский вид. Ландерс в это время разминает мышцы шеи и плеч, сопутствуя это дело также поцелуями. Он отводит пряди волос, целуя загривок, перемещается к ушной раковине и проводит языком по ней, иногда прикусывая мочку и забираясь внутрь уха. Ласки разгорячили барабанщика, поэтому он притягивает их обоих и начинает мять за разные места. Сначала мужчина забирается ладонью под топ Пауля, оттягивая ворот, но вскоре вообще его снимает. Юбка застегивалась сбоку, поэтому поддеть пуговицу и сбросить вещь не составило труда. Лишь перчатки остались, но с ними повременили. Пауль опускается на колени и целует чуть правее члена, плавно перемещаясь к органу. Сначала головка, потом яички, а уже после глубокий минет. Сбоку спиной к креслу стоит Рихард. Шелковые завязки корсета ослабевают, и он падает. Теперь можно посмотреть на это прекрасное тело и дотронуться до него. Кончиком пальца или языка, уже не имеет значения. Шнайдер задирает юбку и слегка давит на спину, чтобы партнер прогнулся. Тут Круспе протяжно стонет, чувствуя что-то мокрое и горячее. Нос Кристофа утыкается в копчик, а сам он не сдерживается, вылизывая любовника, стараясь толкнуться языком дальше, как вдруг он отрывается и начинает часто дышать. Он чувствует, что скоро такими темпами, Пауль доведет его до оргазма. Мало того что он берет во всю длину, так еще и умудряется языком до мошонки дотронуться. Это сносит крышу, это подливает бензина в огонь. Как только он хочет отодвинуть его от члена, к нему присоединяется Цвен. Сначала они просто целуются, спускаясь ниже, и хватая друг друга за плечи, за ягодицы, а потом перемещают поцелуй на головку. Языки двигаются вверх-вниз, и мужчина чувствует, как они касаются друг друга. После один работает снизу, а другой сверху, периодически меняясь. Пытка продолжается вечность, как кажется, но тут Шнайдер не выдерживает и хватает каждого за шею, толкая к спальне. Те заваливаются на кровать, смеясь и целуясь. Рихард начинает разворачивать Ландерса, ставя раком, а после растягивать его. Много времени не понадобилось, так что он начинает наращивать темп. Хайко утыкается лицом в подушки и протяжно стонет, хватая простыни. — Давай я помогу тебе замолчать, — Кристоф приподнимает чужое лицо за подбородок и целует. Он проходится языком по внутренней стороне верхней губы, а потом просовывает вглубь глотки, показывая кто тут хозяин. Спустя минуту они смотрят друг другу в глаза, а между ними протянута ниточка из слюны. Но это не на долго, — давай, я уже соскучился по твоему рту. Прелюдия продолжается еще недолго. Цвен доводит Ландерса до оргазма, беспощадно долбя его по простате, а тот в свою очередь дарит разрядку Рихарду, вежливо принимая все в себя. Шнайдер тоже долго не терпит, и как только кончает Хайко в рот, то сразу же целует его. Сквозь поцелуй по их подбородкам стекает сперма. После мужчина опускается к шее, еле ощутимо проводя по ней кончиком носа. Они лежат втроем еще недолго, но приходит время заметать следы. Хирше натягивает нижнее белье и снимает простынь с кровати, сворачивая и комкая ее. Круспе приносит новый комплект белья и застилает его вместе с Думом. Старое они запихивают в мешок, а костюмы убирают в подарочную коробку. -Слушай, Кристоф, это было невероятно, — Ландерс водит пальцем рядом с ключицей. С ним также соглашается Цвен, бормоча что-то в полусонном состоянии. -Я люблю вас, и пока я люблю, я буду стараться делать каждую ночь запоминающейся. Запомните это. Они уснули втроем лишь под утро.