Ты мне снишься 2: вспомни меня

В полдень, когда я проснулась, мне пришлось выпить несколько обезболивающих таблеток, иначе я бы не выжила. Казалось, что голова вот-вот расколется на две части. Она неистово гудела в момент моего пробуждения, а я даже вчера не пила. Я не выходила из своей комнаты до четырех вечера, и наконец решила спуститься вниз, «позавтракать». В пластмассовом контейнере из ресторана лежала одна порция куриных отбивных с картофельным гарниром и каким-то бордовым соусом. Маме, как всегда, было лень что-либо готовить вчера самой, и она решила заказать еду, но при этом она выкручивает отопление на минимум, чтобы платить как можно меньше. Но, видимо, экономить женщина привыкла не на всем. Ставлю еду в микроволновку, облокотившись на столешницу. Весь день старалась не думать о том, что произошло вчера, но назойливые мысли, как назло, совсем не хотели покидать мою голову. Не хочу снова пережить тоже самое на балу. Вообще не хочу никуда идти, но у меня нет уважительной причины для того, чтобы не присутствовать там. А я не должна облажаться на ровном месте, когда пребывание в школе буквально висит на волоске. Мне нельзя ничего пропускать и получать каких-либо замечаний, чтобы не вылететь. Микроволновая печь издаёт противный пищащий звук на весь первый этаж, оповещая о том, что блюдо согрето. Но посудина, в которой находилась еда, явно будет в несколько раз горячее самой пищи. Довольно неслабый шум дал моей матери понять, что я выползла из своей комнаты, и, не прошло и пары минут, как моя мама появилась на кухне, внимательно оглядев меня с головы до ног. — Привет, Ребекка. Как ты? – осторожно спрашивает она, нахмурив свои идеально выщипанные брови. — Лучше всех.– хрипло шепчу я. Ее глаза словно вот-вот выпрыгнут от удивления, ведь это первый раз, когда я ответила ей за прошедшую неделю. — Я знаю, что очень сильно виновата перед тобой. — Оу. – я беру вилку и сажусь на барный стул, наколив немного еды на столовый прибор. — Так мило, что ты это понимаешь, мама. — Я стараюсь сделать как лучше, пытаюсь вытащить нас из долгов, поэтому постоянно пропадаю на работе. — Мне не нужны твои оправдания. Я прекрасно понимаю, чем ты занималась на выходных с ночёвкой за городом с Мистером Скоттом. Ты за кого меня держишь? – эмоции вскипают как по щелчку пальца. — Хочешь, чтобы я поверила в то, что вы там с документами возились? — Все не так, как ты думаешь... — Хватит. – перебиваю ее я. — Не хочу ничего знать. — Твой отец прилетит через пару недель. – невзначай кидает мама, переводя тему, а я буквально давлюсь воздухом, услышав сказанное. С моих губ слетает кашель, а брови ползут вверх в изумлении. — Что ты сейчас сказала? – перед моими глазами встает пелена, а внутри все скручивает. — Он уже купил билеты. – мама берет стакан воды со стола, делая несколько объёмных глотков, а ее лицо не выражает совершенно никаких эмоций. — Т-ты серьезно? – запнувшись, переспрашиваю я, не веря в правдивость брошенных ею слов. — Да, Бека. — А у него не появятся неотложные дела, как в прошлый раз? Надо порой напоминать себе, как вы с папой похожи, и что важнее работы для вас ничего нет. Он кинул меня в день встречи. В день гребаной встречи, хотя мы не виделись два года. Вам смело можно вручать грамоты мать и отец года. Папа променял меня на какую-то паршивую встречу. Взгляд матери тут же меняется, а от ее спокойного каменного выражение лица не остаётся и следа. Она отводит глаза в сторону, собираясь уйти из кухни. — Что ты знаешь про это? – довольно громко произношу я, вскочив со стула. Мама обычно реагирует на слова об отце злостью, ненавистью, усмешкой, чем угодно, но только не растерянностью. Если бы все было, как обычно, она бы ухмыльнулось и наговорила про него парочку ласковых, вновь открыв мне глаза на то «кто он на самом деле», как она любит говорить. — Будь честной со мной. Давай. Ты же всю неделю пыталась завести разговор. – останавливаю ее я. — Почему отец в прошлый раз не приехал? Он обещал, и только когда я сама к нему в слезах позвонила, он сказал, что не получается из-за какой-то деловой встречи. Скажи мне правду, мама. — Ребекка, я... – она мечется глазами по комнате, не в силах подобрать нужных слов. — Не ври мне хоть раз. Мама начинает мямлить, а затем делает глубокий вдох и выдох, начав говорить ровным металлическим голосом. — Твой отец тогда не смог приехать из-за меня. — Что? — На тот момент я не отозвала судебный иск на его не приближение к тебе, если бы он приехал в пансионат, то его бы посадили на несколько лет из-за нарушения запрета. – я слышу отчетливые нотки вины в ее голосе. — Ты сама позвонила к нему и сказала, что он может со мной встретиться. – я мотаю головой из стороны в сторону, а в горле начинает рости огромный душащий ком обиды. — Ты это организовала, ты дала мне надежду, а потом решила все растоптать? — Да, но... — Но что, мама? Что? – я начинаю кричать на неё. — Такие вещи не разрешаются по щелчку пальца, Ребекка, я подала заявление, несколько месяцев ушло на рассмотрение. Мой иск отозвали только пару дней назад, и твой отец сразу же купил билеты, чтобы увидеться с тобой. — Почему ты сразу не сказала мне? Почему папа соврал? – голос начинает дрожать, а по телу разбегаются неприятные мурашки. — Я думала, что ему просто плевать на меня, а оказывается все это время причина была в тебе. — Он не хотел, чтобы ты злилась на меня. И на твой день рождения он хотел позвонить, но адвокат сказал, что так как дело в данный момент на рассмотрении, то Алистер не должен иметь каких-либо контактов с тобой, и я решила, что будет лучше, если я тоже тебя не поздравлю, чтобы не быть лучше на его фоне. Мне очень жаль, что все получилось именно так. – она тянется ко мне, чтобы взять мою руку, но я моментально отдёргиваю ладонь от неё. — Я тебя ненавижу. – мои слова пропитаны злостью и жгущей обидой. Выбегаю из кухни, начав стремительно бежать в свою комнату. Мое дыхание полностью сбито, а в груди разгорается пожар от негодования. Если до этого я была обижена на свою маму, то сейчас эти чувства усилились троекратно. Первым делом, оказавшись в спальне, нахожу свой старенький телефон, который я с утра зарядила на всякий случай, и трясущимися пальцами ищу номер отца в списке контактов. Надеюсь, что он возьмёт трубку с незнакомого номера, ибо не думаю, что у него сохранен номер, которым я последний раз пользовалась лет семь назад. Нажимаю на вызов, услышав по ту сторону гудки, которые не длятся долго, ибо он очень быстро поднимает трубку. — Ребекка? – немного удивлённым голосом произносит он. Видимо, у него все же есть мои древние номера. — Пап... – единственное, что я успеваю сказать перед тем, как с моих губ слетает продолжительный всхлип, после чего из глаз выкатываются крупные слезинки одна за другой. — Родная, что случилось? – тёплым тоном произносит он, а мое сердце ещё больше сжимается. Я так сильно по нему скучаю. — Мама...мама мне все рассказала. – сквозь рыдания произношу я. — Почему ты сразу мне все не объяснил? Отец тяжко вздыхает, перед тем, как продолжить разговор. — Я сам попросил Элис ничего не говорить. Ее вины нет в том, что запрет снимают так долго. Суд должен был убедиться, что она отзывает иск по собственному желанию, и что вашей семье не грозит никакая опасность. Восстанавливать родительские права очень сложно. — Ты и есть моя семья, пап. Она виновата в том, что вообще решила отделить меня от тебя только потому, что вы развелись. Не надо ее выгораживать. — Ей было тяжело, она долго приходила в себя. Я, если честно, боялся, что так и не смогу тебя увидеть. — Ты правда прилетишь? Надолго? — Правда прилечу. Купил билет на середину марта. Я сейчас в Сиднее, у меня командировка, потом сразу полечу к тебе. – я чувствую, как он улыбается. — Обратного билета пока не брал. Давно не был в Лондоне, думай, где мы будем гулять. — Я очень сильно скучаю по тебе. – я прикусываю губы до боли зубами, чтобы не издавать истеричных звуков от рыданий. — Я тоже, моя девочка. Не представляю, какая ты уже стала большая за два с половиной года. Мне так сильно хочется обнять его, но понимаю, что это пока невозможно, ведь мы находимся на разных континентах. «Алистер, ты почему не спишь?» – громкий женский шёпот на заднем фоне врезается в динамик. — Сколько у тебя времени? – опомнившись, спрашиваю я. — Почти четыре утра. – смеется он, и только сейчас я понимаю, насколько сонный и охрипший у него голос, но я так давно не слышала отца, что абсолютно отвыкла от его обыденного тембра. Перевожу взгляд на свой электронный будильник, что стоит на тумбе. В Лондоне время доходит до пяти вечера. Значит у нас разница во времени одиннадцать часов. — Черт, прости. Я думала, ты сейчас в Майами, а не в Австралии. Прости, пап, что разбудила тебя. – тараторю я. — Все в порядке, милая, ты можешь звонить в любое время. – успокаивает он меня. Поджимаю коленки к груди, начав качаться на кровати. — Спокойной ночи. – быстренько говорю я. — Я буду очень сильно тебя ждать. — Хорошего тебе вечера. Веселись пока с друзьями, а то я приеду, и все время придётся проводить со стариком. — Я люблю тебя, пап. – сквозь слёзы улыбаюсь я, вытерся солёную воду с щёк. — И я люблю тебя, малышка. – шепчет он. — Пока, пап. — Пока, милая. – говорит он, и я отключаюсь, чтобы не затягивать разговор, окончательно его разбудив. Надеюсь, что он сможет после этого уснуть и выспаться. Пусть и совсем недолгий, но такой необходимый мне в данную минуту, разговор с отцом придал немного сил и настроение значительно повысилось, несмотря на пролитые слёзы. Мне жизненно необходимо, чтобы он правда прилетел через пару недель, я очень сильно хочу его увидеть. Я бы с удовольствием сейчас закуталась в свое мягкое одеяло, заварила себе крепкий кофе со сливками и включила какой-нибудь новый сериал на нетфликс, параллельно обдумывая предстоящую встречу с отцом, но вместо этого мне придётся собираться на бал, на который идти я совершенно не хочу. Меня больше гложет не само мероприятие, а люди, которые на нем будут присутствовать. Ещё после пробуждения я заметила аккуратную коробку белую коробку, перевязанную чёрным атласным бантом, но не стала ее открывать, ибо заранее знаю, что в ней находится. А именно, платье от Яна, которое вчера привёз курьер. Видимо, мама решила занести подарок в мою комнату. Я уже успела принять душ, поэтому просто вновь умываю лицо и закапываю капли в глаза, чтобы они стали менее красными. Через полтора часа мне надо быть полностью готовой, чтобы вовремя приехать на мероприятие. Сажусь на пуфик перед своим туалетным столиком, думая над тем, какой макияж можно было бы сделать. Не знаю, какое платье там может лежать, и вообще не уверена, что захочу его надеть, но выбор у меня довольно невелик. Настроение у меня, мягко говоря, не воодушевляющее, поэтому и макияж будет под стать ему. Первым делом хватаю угольно чёрный каял, полностью заполнив им подвижное веко, а затем начинаю плавно растушёвывать продукт, превращая его в лёгкую дымку. Смоки-айс будет смотреться на мне довольно неплохо, хоть и времени на него убить придётся гораздо дольше, чем с любым другим макияжем, который я делаю обычно, особо не запариваясь. Но, если вдруг сегодня что-то пойдёт не так, а вероятность довольно высока, то при малейшей слезинке все по моему лицу размажется моментально, и я буду походить на человека, который упал в шахту, или чихнул перед горсткой пепла в камине. Полностью закончив с глазами, я наношу тональный крем, делаю контуринг лица и завершаю все матовой нюдовой помадой. Уже почти семь вечера. Я выпрямляю свои волосы, заколов их серебряной заколкой с одной стороны, чтобы открыть лицо. Нехотя подхожу к коробке, потянув за кончик ленты. В моём животе начинает нарастать небольшое волнение и предвкушение. Не сказала бы, что я большой фанат сюрпризов. Меня намного больше устраивает тот расклад событий, когда я знаю, что будет, заранее. Именно поэтому я так люблю натыкаться на спойлеры фильмов и сериалов, и порой не упущу возможность рассказать их кому-нибудь, но смело могу сказать, что пока не встретила человека, который разделял бы мою точку зрения в данном вопросе. Всех остальных это наоборот бесит. Цепляюсь за края плотного картона крышки, поднимаю ее, и вместо платья передо мной оберточная бумага с фирменной наклейкой бренда сверху. Я отклеиваю ее, начав разворачивать шуршащую белую обертку. Провожу кончиками пальцев по чёрной приятной ткани, и достаю платье из коробки. Длинная многослойная сетчатая юбка начинает волочиться по полу, а мой рот слегка открывается от всей красоты, которая представала перед моими глазами. Бретельки платья выполнены из металлической серебряной цепи, ниже идёт корсет, чашечки бюстгальтера которого состоят из плотной ткани, а ниже, по талии, идёт прозрачная чёрная сетка с камнями и бархатными сердечками, перетекая в уточнённую и пышную юбку, из-за размеров которой талия должна выглядеть совсем крохотной. Мне даже не верится в то, что Ян мог выбрать такое красивое платье. Это поистине самое прекрасная вещь, которая есть в моем гардеробе. И я вовсе не хочу предполагать, сколько оно стоит, ибо я помню, что он купил себе обычную футболку за девятьсот фунтов в торговом центре. Честно, я надеялась, что там будет то, что мне не особо понравится, и я со спокойной душой смогу положить вещь обратно в коробку и надеть что-нибудь другое, но смотря на это потрясающе платье неотрывно уже больше минуты, желание пойти именно в нем разгорается все больше. Возможно, оно сядет не очень красиво, и я смогу выбрать одно из своих старых платьев, но что-то мне подсказывает, что сядет оно просто идеально. Тяну боковую молнию вниз, параллельно выползая из своей домашней одежды. С небольшим трудом втискиваюсь в платье, так как сидит оно довольно плотно. Мое сердечный ритм ускоряется по мере того, как я приближаюсь к зеркалу, предвкушая увидеть в нем свое отражение. Начинаю осматривать себя с ног до головы, а улыбка непроизвольно появляется на моих губах. Оно сидит настолько идеально, что у меня просто нет слов. Будто его специально шили по моим меркам. Корсет подчёркивает талию, а правильно скроенные чашечки придают пышность бюсту, подняв грудь наверх. Я несколько раз прокручиваюсь вокруг себя, не насытившись любованием. Это поистине самое красивое платье, которое я когда-либо мерила, и мне не хочется его снимать, хотя идти в нем, в какой-то мере, будет не совсем правильно, хоть и никто кроме Яна не будет знать, кто именно купил его. Не думаю, что принимать от него такие дорогие подарки – есть хорошо. Он может не совсем адекватно считать мои действия, пусть и сам сказал, что это мне компенсация за «весь цирк на матче». Но я уже вижу в своей голове его самодовольную ухмылку, если все-таки пойду именно в нем. Открываю шкаф, достав с верхней полки чёрные атласные туфли с тонкими перемычками на шпильке. Платье доходит мне до щиколотки, поэтому всем будет видно мою обувь. В ином случае, я с удовольствием обула бы что-то более комфортное на этот вечер. На часа уже больше семи вечера, а значит Ян уже должен был подъехать. Позвонить ко мне он не может, ибо мой телефон у Итана в машине. Подхожу к окну, начав разглядывать улицу, и, конечно же, его синяя спортивная машина уже припаркована возле ворот. Выхожу из комнаты, медленно начав спускаться по лестнице, а в уши отдаёт цоканье моих каблуков. По мере приближения я слышу голоса из кухни. Ну, этого вполне стоило ожидать. Ян бы не упустил возможности поболтать с моей матерью, чтобы в очередной раз очаровать ее своим обаянием. Моей маме, в принципе, всегда было все равно на то, встречаюсь я с кем-то или нет, и она никогда особо не заводила подобные разговоры. Почти ничего не говорила про Хиро, или про моего бывшего парня Дэниела, с которым я встречалась в шестнадцать, но вот после знакомства с Яном она явно всеми руками и ногами за то, чтобы у нас что-то начало завязываться, правда, я думаю, что самое большее впечатление на неё все же произвёл его кошелёк. Я прерываю их светские беседы своим появлением, и они моментально поворачивают свои головы на меня. Мама молчит, видимо, боясь того, что я могу как-то на неё огрызнуться при Яне, а она явно не хочет портить при нем свое впечатление о себе. — Ребекка, вау. Ты просто... – впервые вижу, чтобы этот парень не мог подобрать слов. — Выглядишь великолепно. Он жадно проходится по мне взглядом, задержав свое внимание на декольте, а затем подходит ближе, приобняв за талию. — Я конечно думал, что оно сядет на тебя потрясающе, но даже предположить не мог, что настолько. – шепчет он мне в ухо, обдавая шею своим горячим дыханием. — А я была права, платье под галстук подобрал. – усмехаюсь я, бегло оглянув его полностью чёрный прикид взглядом. Ян начинает заливисто смеяться. — Да, раскусила весь мой коварный план. – он встаёт рядом со мной, а я поворачиваю голову немного вбок, глазами наткнувшись на зеркало в гостиной, в котором отражаются наши спины. Оказывается, что из-за достаточно высокой длины моих шпилек, я теперь сантиметров на пять выше Яна. Я точно не могу назвать парня рядом с собой низким, кажется, он примерно сто восемьдесят, но и не скажу, что это меня хоть как-то смущает. Я уже привыкла к тому, что когда надеваю двенадцати сантиметровые каблуки, то моментально становлюсь выше практически любого парня рядом с собой. — Еще увидимся, Элис. – Ян подмигивает моей матери, издав смешок, а я закатываю глаза. Я уже не обращаю внимания на то, как он общается с моей матерью, потому что объяснять что-то этому парню, видимо, бесполезно, он все равно будет делать так, как хочет сам, добиваясь своего, и я уже не раз в этом убедилась. Если бы мне месяц назад кто-то сказал, что этот несносный парень будет стоять в моем доме, чтобы отвести на меня весенний бал, то я бы просто покрутила у виска, ведь при нашей первой встрече в коридоре я испытывала только раздражение и дискомфорт, и единственное, что мне хотелось – стукнуть его, а именно это я и сделала, вмазав ему коленом между ног, чтобы он отцепился от меня. А теперь он мой партнёр на вечер. Кажется, что судьба просто смеется надо мной, показывая средний палец прямо в лицо и наказывая за все на свете. — Я очень рад, что ты решила пойти в нем. – совсем тихо произносит парень, пока мы идём в прихожую. — Мне приятно. — Честно, я была почти на сто процентов уверена в том, что пойду в чем угодно, пока не открыла коробку и не померила платье. Оно правда очень красивое, не ожидала. – честно отвечаю я. — Там было точно такое же, только красное, наверное, оно смотрелось бы ещё эффектнее на тебе, но я не хотел, чтобы Жаклин выцарапала тебе глаза своими когтями за это. — Оу, как я могла забыть. Никто же не может надеть платье того же цвета, что и она. Кто-то ещё помимо черлидеров и футбольной команды в курсе этого? А то ей многим придётся глаза сегодня выкалывать. – усмехаюсь я. — Вся школа знает, она уже устроила сцену осенью, больше никто не рискует. — Пойти что ли переодеться, у меня как раз красный брючный костюм завалялся, хоть какое-то веселье будет. Я делаю вид, что разворачиваюсь, и начинаю идти обратно, чтобы переодеться, но Ян со смехом хватает меня за запястье, остановив. — Да шучу я, успокойся. Глаза мне ещё нужны. — Я бы ей не позволил сделать что-то, но в таком случае это был бы последний день существования футбольной команды. — Выбрал бы меня вместо целой команды? – я дёргаю левой бровью наверх. — Без сомнений. — Ты такой смелый парень. – наигранно произношу я, с тяжестью вздохнув и приложив ладонь к сердцу. — Не каждый сможет пойти против девочки ростом сто пятьдесят сантиметров. Горжусь тобой, Ян. Буду чувствовать себя рядом с тобой, как за каменной стеной. Звонкий смех парня разносится по воздуху, глухо ударяясь о стены. Я оборачиваюсь к вешалкам, чтобы снять свое пальто и накинуть его на плечи, но замечаю среди верхней одежды свою вчерашнюю дубленку, которую оставила в машине у Итана. Каким образом она могла здесь оказаться? Провожу рукой по замшевому рукаву куртки, нахмурив свои брови. Ни черта не понимаю. — Я ее привёз. – говорит Ян, заметив мою реакцию на вещь. — Откуда она у тебя? – я перевожу свой взгляд на темнокожего. — Итан вчера передал мне твои вещи, он же знал, что я заеду за тобой. — А где... – не успеваю задать свой следующий вопрос, так как парень меня прерывает, заранее поняв, о чем пойдёт речь. — Твоя сумочка с телефоном в моей машине, можешь не волноваться об этом. — Понятно. – киваю я, взяв пальто в руки. — Спасибо, что забрал и привёз. — Нет проблем. – он забирает пальто из моих ладоней, и становится позади меня, чтобы накинуть шерстяную ткань мне на плечи. Мы выходим из дома, в лицо сразу же бьет морозный порыв ветра, который напитан влагой, из-за недавно прошедшего дождя. По ногам моментально начинают бежать противные мурашки, а тело обдаёт дрожь. Холоднее всего моим ступням, которые сейчас облачены в летние босоножки, но мне всего навсего слишком лень тащить с собой сменную обувь, я лишь надеюсь на то, что не заболею. Ян нажимает на кнопку и двери его машины автоматически поднимаются вверх, он подаёт мне руку, помогая сесть в автомобиль. Я пристёгиваюсь, пока темнокожий занимает водительское место. Парень передаёт мне мою сумку, которая лежала рядом с коробкой передач, и я сразу же открываю ее, чтобы проверить телефон. Он полностью заряжен, и на нем нет ни одного уведомления, что довольно странно. — Почему ты вчера уехала? – спрашивает кареглазый, когда мы трогаемся с места. — Голова разболелась. — Я конечно понимаю, что лезу не в свое дело, но...Хардин? Итан сказал, что это он ему написал. – Ян поворачивается на меня, сканируя взглядом. — Ты верно подметил, это не твое дело. – безэмоционально отвечаю я. Не хочу показаться грубой, ведь он максимально вежлив и учтив со мной, но вспоминать вчерашний вечер нет никакого желания, в особенности его конец. — Мы просто столкнулись в коридоре, и он подвёз меня до дома. – чуть более мягче, чем до этого, добавляю я. — Помнится ты говорила, что вы больше не общаетесь, и это было немного странно, поэтому я спросил. — Давай поговорим о чем-нибудь другом, или можем вообще не разговаривать. — Слушала новый альбом Тревиса? – легкая улыбка рисуется на его лице. — Пока не успела, было не до этого. – я благодарно киваю, ведь он так быстро перевёл разговор совершенно на стороннюю тему. — Отлично, тогда я его сейчас включу. Ян меняет композицию, несколько раз тыкнув на экран своего мобильника, а по салону начинает разливаться приятная мелодия, которая моментально приносит наслаждение моим ушам. Ехать до школы недалеко, поэтому послушать все треки, к сожалению, не выйдет. Мы то и дело комментируем различные строчки, вставляя свое мнение. А некоторые переходы заставляют восторженно затаить дыхание. Всей душой и сердцем обожаю подобную музыку, которая позволяет тебя отключиться от внешнего мира и не думать ни о чем постороннем, даря определённый вайб. — Кстати, совсем забыл сказать. – начинает Ян, когда мы въезжаем в Северную часть Лондона, и до школы остаётся ехать всего несколько минут без пробок. — Что ты забыл сказать? – я поворачиваюсь на него, отвлекаясь от пятого трека, который уходит на второй план. — Твой телефон с утра разбудил меня. — Странно, я обычно не ставлю будильники на субботу. – немного хмурюсь я. — Это был не будильник, Хиро позвонил. – после слов парня, мое дыхание моментально начинает спирать, а сердцебиение ускоряется. Мой язык онемел, и я молча смотрю на него, хлопая накрашенными ресницами и ожидая продолжения рассказа, ибо это явно не все. — Наверное, он хотел узнать у тебя про совместный проект, который вы делаете, не знаю. – он беззаботно пожимает плечами, продолжая вести машину. — Ты же не взял трубку? – с паникой в голосе спрашиваю я. — Конечно же я взял трубку. – усмехается Ян. — Я сначала вообще ничего не понял, думал, это ко мне кто-то звонит, потому что Итан попросил поставить твой телефон на зарядку, иначе будет бессмысленно везти тебе разряженный мобильник перед самым балом. Наши телефоны лежали рядом на тумбочке, но когда после моего сонного «Алло», я услышал в ответ «Кто это?», мне пришлось открыть свои глаза, и я увидел на экране его имя, и оказалось, что это твой телефон. — Что...что еще ты ему сказал, или он тебе? – осипшим голосом спрашиваю я, а каждая клеточка моего тела в данную секунду напряжена. — Да ничего такого. – парень убавляет скорость, ибо мы въезжаем на парковку. — Я ответил ему «Привет, Хиро, это Ян», он спросил у меня где ты, на что я поинтересовался надо ли тебе что-то передать, ведь сейчас ты говорить с ним не можешь, он как-то резко ответил «Ничего не надо», и сбросил трубку. Гонсалес останавливает машину, а я пялюсь в одну точку, пытаясь осознать услышанное. Не надо быть Шерлоком для того, чтобы догадаться о том, что конкретно Хиро подумал. И так все ясно как день. Он звонит ко мне с утра, а вместо меня берет трубку сонный Ян, говоря о том, что я сейчас не могу говорить, совершенно не прояснив настоящую ситуацию. И я не понимаю, почему я сейчас так сильно волнуюсь из-за этого, ведь я прекрасно видела своими глазами, чем он занимался с Эшли. От одной только мысли об этом меня начинает выворачивать наизнанку. На кой черт он вообще ко мне с утра звонил? Чтобы что? Сказать, что вчерашнее было ошибкой? Хиро и так ясно дал понять это ещё в комнате, когда мы с ним были вдвоём, и он начал во всем обвинять меня. — Принцесса, ты чего застыла? – Ян возвышается надо мной, стоя возле открытой двери с протянутой ладонью, пока я роюсь в своих мыслях. Я ничего не отвечаю, самостоятельно выбравшись из машины, намеренно проигнорировав жест парня. Кто вообще ему дал хоть какое-то право отвечать на мои звонки. Прекрасно понимаю, что он сделал это не специально и не знал, что это мой телефон, с его слов. Как было на самом деле – знает только Ян, но злит меня эта ситуация не меньше. Не хочу, чтобы Хиро придумал для себя то, чего нет на самом деле. Хотя, ему, скорее всего, плевать. Из моей головы постоянно вылетает то, как сильно он «любит» Эшли. Вряд ли ему есть дело до того, с кем я ночую. — Тебе альбом Тревиса не зашел? Куда делось твое настроение? – спрашивает Ян, пока мы поднимаемся по лестнице. — Ты же понимаешь, что подумал Хиро? После этого звонка. – вздыхаю, заходя внутрь здания. — Боишься, что он расскажет Хардину? Ну так он знает, где ты была на самом деле, и каким образом твой телефон мог оказаться у меня, так что не переживай. – он опять делает вид, что меня волнует «ревность» Хардина, хотя далеко не тупой, и все, уверена, отлично понимает, но зачем-то продолжает строить из себя дурочка. — Я не хочу, чтобы кто-то думал, что мы с тобой спим, но ты слишком упорно и настойчиво строишь эту иллюзию для окружающих. В чем твоя проблема? – завожусь я, повышая тон. — Слышала когда-нибудь такую фразу: «притворяйся, пока это не станет реальностью»? — Не в твоем случае. – я закатываю глаза, вешая свое пальто в раздевалке. — Я бы не был так категоричен, Беки. – Ян выделяет мое имя, сменив интонацию на более мягкий и высокий тон. — Я всегда получал то, что хотел. Злость во мне начинает закипать с каждой минутой, и я выхожу в коридор, начав уверенно двигаться к залу, звонко цокая каблуками по кафельной плитке. Парень нагоняет меня, схватив за запястье. — Хочешь, я поговорю с Хиро? Не злись на меня из-за пустяков, в которых я даже не виноват. Я и так стараюсь делать все максимально правильно, но ты будто специально ищешь и видишь во мне только плохое, не замечая абсолютно ничего. — Все...все нормально. – сделав несколько глубоких вдохов, произношу я. Ещё несколько пар заходят в школу, двигаясь в сторону раздевалки. В холле довольно пусто, ведь бал начался уже двадцать минут назад, и все ученики находится в спортивном зале. — Прости, если я сделал что-то не так, давай хорошо проведём этот вечер, и ты хотя бы на пару часов сделаешь вид, что я тебя не раздражаю, Ребекка. — Хорошо, Ян. – я выпускаю свое запястье из его цепкой хватки. — Только пообещай мне, что после этого бала ты от меня отцепишься раз и навсегда. — Я не привык раскидываться обещаниями направо и налево, не в моем стиле. Но могу сказать, что я больше не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, но на сегодняшний вечер ты моя пара, и давай хотя бы зайдём в этот зал нормально, а не в метре друг от друга. За руку ты меня, конечно, не возьмёшь, поэтому я даже предлагать не буду, но хотя бы под руку, хорошо? — Один вечер, и ты забываешь про все свои нелепые подкаты. И платье я тебе верну завтра. — Подарки назад не забираю, принцесса. — Мне надо повторить то, как сильно ты меня бесишь, или сам это понимаешь? – с натянутой улыбкой говорю я. — Когда-нибудь ты скажешь, как сильно любишь меня. – он подмигивает, а я слегка ударяю его кулаком в плечо. — Ауч. Сегодня же можно. — Пойдём уже в зал, там хотя бы музыка громко играет, и я не буду слышать твоего пустого трепа. — Я буду кричать. – заливисто смеется он. С каждым шагом громкость музыки все увеличивается, как и гул от количества людей, басы начинают бить по ушам, а внутри растёт волнение из-за предстоящей встречи с людьми, которых я не очень сильно хотела бы сегодня видеть. Я правда не хочу видеть сегодня Хиро. Не смогу. Я пока не готова к этому, и вряд ли скоро буду готова вести себя рядом с ним так, как раньше. Картинка того, как Эшли стоит перед ним на коленях, а он сжимает ее блондинистые волосы в своём кулаке, жирным отпечатком высвечивается в моей голове, стоит мне только подумать о нем. И я не имею ни малейшего понятия, как выкинуть эту отвратительную мысль из своей головы. Как жаль, что я не могу стереть себе память. Жизнь моментально стала бы такой простой и прекрасной, ибо никакая физическая боль не сравниться с тем, что мне приходится испытывать каждый раз, когда я смотрю на него. Но, ставлю все свои последние деньги на то, что сейчас эта режущая боль усилится в разы, вопрос лишь в том: насколько сильно? Честно, не знаю, как теперь я буду вести себя с Хиро, и смогу ли переступить через себя, закрыв на все глаза. Это слишком невыносимо. Мы входим в фотозону, и я делаю несколько шагов вперёд, краем глаза заглянув в спортивный зал, который выглядит совсем не так, как в будние дни. Как и подобает всем подобным мероприятиям, что проходят в частных школах – все декорации выполнены на высшем уровне. На входе первым делом каждая пара проходит в обязательную фотозону, так как потом все фотографии будут выложены на сайт для родителей и вставлены в статьи в школьный блог. По бокам расставлены фуршетные столики. На сегодняшнем вечере присутствует только двенадцатая параллель, а это значит, что 99,9% учащихся уже совершеннолетние, поэтому в центре зала стоит пирамида из шампанского, а на девушку, что стояла перед нами, нацепили ярко-зелёный браслет, а значит ей семнадцать лет и приближаться к алкоголю ей будет запрещено, но не думаю, что это хоть кого-то из них остановит. Мы с Яном становимся позади стенда с гербом нашей гимназии, и он кладёт мне руку на талию, придвигая ближе к себе. — Улыбнись, бука. – шепчет он мне, и мои уголки губ лишь немного ползут вверх, создавая иллюзию улыбки. На большом экране высвечивается наша с ним фотография, заменяя предыдущую, и темнокожий внимательно смотрит на неё, несколько раз моргнув, а затем переводит свой взгляд на меня. — Вот дерьмо. – с округлёнными глазами произносит он. — Что не так? Нормальная фотка. – я не понимаю, что его не устраивает. — Ты выше меня! – восклицает Ян, а с моих губ слетает легкий смешок. Странно, что он заметил это только сейчас. — Мы будем на расстоянии этим вечером. – пихаю его локтем в бок. — Хотя... – он склоняет голову, ещё раз внимательно оглядев фотографию. — А знаешь, мне даже так больше нравится. — Очень красивое платье. – говорит фотограф, перебивая наш диалог. — Не хочу расстраивать, но... — Но...что? – переспрашиваю я, чтобы он закончил фразу. — Минут десять назад девушка была в точно таком же, только красном. — В красном? Вы уверены? – уточняю я. — Да. С ней ещё парень был весь в тату. Она сделала столько фоток в разных позах, что я не мог ее не запомнить, как и платье. — Жаклин. – одновременно произносим мы с Яном. — Ты знал, что у неё такое же платье? — Конечно нет, Бека. Твою мать. – с нотками волнения произносит парень. — Да ладно тебе, ничего она мне не сделает. – я закатываю глаза, порядком устав от этой наглой девочки и от правил, что она успела здесь установить. Мы заходим в основное помещение после огороженной фотозоны с ярким светом, и музыка тут ощущается куда громче. — Как думаешь, получится найти Итана? – довольно громко произношу я, чтобы Ян меня услышал. Достаю телефон из сумочки, но, из-за огромного количества людей в одном месте, связь совсем не ловит. — Он либо рядом с шаманским, либо танцует. Его вчера на вечеринке позвала на бал девочка, которая глаз с него не спускала несколько часов. — И он согласился пойти с ней? – мои брови поползли вверх от удивления. — Сначала отказал, но я уговорил его. Ты же знаешь, насколько убедительным я могу быть. – он оголяет свои белоснежные зубы, которые кажутся ещё более яркими из-за освещения. — Оу, еще как знаю. — Вообще странно, за ним столько девочек бегает, а он всех отшивает. Кроме доски для скейта ему никто не нужен. Но может с этой хоть что получится, но я не уверен. – мы двигаемся сквозь толпу к столику с алкоголем. — Ты бы видела, как Феликс обрадовался, что Итан пойдёт не один на бал, в честь этого накатил две рюмки текилы и вырубился через минут пять, начав храпеть на всю кухню. Я бы искренне посмеялась от рассказа Яна, не знай я всей правды об Итане. Представить сложно, насколько же неуютно и дискомфортно он чувствовал себя в тот момент, а ни один человек, находящийся в тот момент рядом, даже на долю процента не понимал, какого ему на самом деле. И, действительно, дойдя до стола, мы замечаем кудрявого, который держит в руках два бокала, поочерёдно осушая каждый с закрытыми глазами, но как только он распахивает веки, он тут же замечает нас, начав кричать что-то невнятное. — Боже мой, Бека, привет. – первым делом он подходит ко мне, крепко обняв. — Привет, мой хороший. – я глажу его спину, пока Итан сжимает меня в своих объятиях чуть ли не до хруста в позвоночнике. — Ты как? — Спаси меня. – шепчет он мне на ухо. — Что случилось? — Она скоро трахнет меня прямо по середине зала. – он кивает в сторону очень симпатичной темнокожей девушки, которая плавно двигается в такт песне, покачивая округлыми бедрами. — Весь вечер трется о мою шишку своей задницей и пытается поцеловать. Меня домогаются, Бека. Я начинаю смеяться, не в силах сдержаться от подобранных слов и того обеспокоенного тона, которым он это произносит. — Попробуй деликатно объяснить ей, чтобы она к тебе не приставала. – я поворачиваюсь в сторону, заметив, что Ян отошёл поговорить с каким-то парнем из футбольной команды, и нас с Итаном никто не слушает. — Я не хочу ее обижать. Она же подумает, что мне не нравится конкретно она, и в ней что-то не так. – отчаянно вздыхает Итан, потянувшись за ещё одним бокалом. — Не скажу же я ей: «дело не в тебе, вот если бы у тебя был член, я бы еще подумал, а так извини, секса не будет». Что мне делать, Ребе? Почему ты вчера уехала с Хардином? Ты бы точно спасла меня, и я бы пошёл сюда один, как и планировал. В моей голове возникает идея, как можно спасти друга, но для этого понадобятся посторонние люди.