Ты мне снишься 2: вспомни меня

Мое тело предательски сковало, а легкие сжались. По коже неприятными мурашками побежал холодный пот. Меня словно с ног до головы окатили ледяной водой, заставив вмиг перестать дышать. В данную секунду единственное, чего мне искренне хотелось – это проткнуть Яна насквозь своим двенадцатисантиметровым каблуком. Интересно, как давно он это все задумал? Я поднимаю свои руки, положив ладони к нему на грудь, в несчастной попытке хоть как-то отпихнуть от себя, но он лишь сильнее прижимает меня к себя, стискивая своими лапами. Чувствую, как его руки на моей талии сжимаются все сильнее, а воздуха катастрофически начинает не хватать, из-за чего я приоткрываю свой рот, пытаясь впустить в себя толику кислорода, но это действие оборачивается мне боком. Парень с огромным энтузиазмом проталкивает свой скользкий язык куда не надо, проведя кончиком по небу, углубляя поцелуй. И я себя так паршиво чувствую в эту секунду, что хочется взреветь изо всех сил, а потом разнести его и стереть в порошок. Но я прекрасно понимаю, что если сейчас ударить его коленом по яйцам, то это привлечёт слишком много внимания, ведь на нас смотрит вся школа, а обычный поцелуй почти никто и не вспомнит на следующий день. Лучше уж я разберусь с ним потом, когда не будет посторонних зрителей. Сейчас надо действовать чуть тоньше. Я прикусываю язык парню, но ему, это, кажется, даже нравится, ибо его губы растягиваются в ухмылке, а потом он ещё напористее выводит узоры, переместив свою правую ладонь мне на шею. Мне приходится со всей силы сжать свои зубы, после чего я начинаю чувствовать металлический привкус у себя во рту. Видимо, я укусила его до крови, но даже этого его не останавливает. Только через несколько мучительных движений он останавливается, отстранившись от меня, и я с тяжестью выдыхаю, боясь открыть свои глаза, увидев лица остальных. Мне страшно. Но мне необходимо это сделать. Опускаю взгляд в пол, видя только лишь ноги всех остальных. До ушей доносятся аплодисменты из зала, может со стороны это выглядит, как трогательный момент из фильма со счастливым концом, но для меня самый настоящий кошмар. Я не была к такому готова. Те, кто стоял на сцене, начинают поочередно спускаться с нее, а я сейчас хочу лишь поскорее сбежать отсюда и не смотреть ни на кого. Включается музыка, люди начинают танцевать, значит до нас никому больше нет никакого дела. Ян пытается взять меня за руку, на что я ударяю его по бедру, дабы он отстал от меня. — Я, что, настолько ужасно целуюсь? – задорно шепчет он, из-за чего мне хочется придушить его еще больше. У него еще хватает наглости и самоуверенности, чтобы шутить, и, судя по голосу, настроение у темнокожего что надо. Самостоятельно спускаюсь вниз, взяв в руки подол платья, чтобы мне проще было преодолевать довольно крутые ступени для моих шпилек. И, подняв голову, первым делом встречаюсь с глазами Итана, и мое сердце моментально сжимается. На нем совершенно нет лица, взгляд абсолютно пустой, и он смотрит прямо на меня. Все-таки, мои догадки не были больной разыгравшейся фантазией. Ему действительно нравится Ян, иначе он не вел бы себя подобным образом. А ведь мой друг был уверен в том, что у нас с Гонсалесом ничего не может быть, после того, как я ему все рассказала. И у нас правда не может ничего быть, но этот придурок только что поцеловал меня на глазах у всех, и на глазах у него в том числе. В момент мне стало еще паршивее. Начинаю двигаться к парню, чтобы поговорить с ним, но, как только Итан замечает это, тут же разворачивается и отходит назад, скрываясь в толпе. Мое сердце трещит по швам. Надеюсь, что его отношение ко мне из-за этого недоразумения не изменится, и он не кинет меня и поедет завтра к Кайлу, иначе я точно убью Яна за все проблемы, которые он приносит. Надо срочно свалить отсюда, как можно скорее. Перебираю ногами так быстро, насколько это вообще возможно. Сердце стучит, как бешенное, конечности покалывает, а воздуха катастрофически не хватает. Делаю глубокий вдох, впустив воздуха в легкие, когда оказываюсь в коридоре. Начинаю практически бежать по свободному и пустому коридорчику прямо в гардеробную, несколько раз свернув по пути. Срываю своё пальто с вешалки, небрежно накинув на плечи, и наконец выхожу на улицу. Стараюсь успокоить образовавшийся ураган внутри меня, но ничего не выходит. На улице стало ещё морознее, холодный ветер обдувает мои голые ступни, что сейчас облачены в летние босоножки. Вытаскиваю из сумочки телефон, дрожащими пальцами ища приложение с такси, чтобы вызывать себе машину. Меня всю колотит, как от холода, так и от нахлынувших эмоций. С моей карточки списывается 125 фунтов, а убер будет тут уже через пять минут. Надеюсь, что не окоченею за это время. Иду в сторону парковки, куда должен подъехать автомобиль, выдыхая клубы согревающего воздуха изо рта на обледеневшие ладони. Прыгаю на месте, отстукивая каблуками по асфальту, чтобы окончательно не превратиться в сосульку. Радует лишь то, что сейчас не идёт дождь. Но прекрасно зная переменчивую лондонскую погоду – он может начаться в любую секунду, и если такое произойдёт, то я слягу с простудой со ста процентной вероятностью. Чувствую на своём запястье горячую большую ладонь, которая обвила мою кисть, и моментально разворачиваюсь. Он буквально последний человек, которого бы я сейчас хотела видеть. — Что случилось? – спрашивает парень. Я вырываю резким движением свою руку из его хватки, отступив на шаг назад. — Кто дал тебе право так поступать? – хриплым голосом произношу я. — Почему ты злишься? – он строит из себя дурочка. — Я подумал... — Подумал? О чем ты там подумал, Ян? – в момент закипаю я, перебив его. — Неужели тебе совсем не понравилось? – он удивленно вскидывает бровь вверх. — Издеваешься? – голос автоматически натягивается, повысившись в тональности. — Зачем ты это сделал? Зачем? Тем более прилюдно, на глазах у всех. — А разве не очевидно? Ты мне нравишься. – твёрдо произносит он, сократив между нами расстояние. — Не неси бред! Я не нравлюсь тебе. Думаешь, что я слепая? В твоих действиях нет ни капли искренности, ты абсолютно все делаешь специально, намеренно и напоказ. Какую цель ты преследуешь? Для кого ты устраиваешь этот цирк? — Почему ты просто не можешь поверить в то, что ты мне правда нравишься? – спокойно произносит он. — У тебя очень красивые глаза. Ян пытается вновь взять меня за руку, но я отстукиваю его ладонь, ещё больше разозлившись. — Не прикасайся ко мне и больше не подходи. Ты понял? – практически кричу я. — Почему ты меня не остановила тогда прямо на сцене? — Чтобы устраивать сцену на глазах у всей школы? Мне же больше делать нечего. — Прости, Ребекка, я... – начинает он, но я даже не хочу его слушать. — Мне не нужны твои извинения. – посильнее укутываюсь в пальто. — Просто уйди отсюда и больше никогда не подходи ко мне. — Пойдём я отвезу тебя домой и ты немного успокоишься, хорошо? — Никуда я с тобой не поеду. Я уже вызывала такси. — Я...Я просто не смог удержаться, когда ты была так близко... — Бла, бла, бла. – корчусь я. — Сколько раз мне надо повторить, что я не верю ни одному твоему слову. Отвали от меня! — Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Хочешь, можешь дать мне пощёчину. — Я не собираюсь пачкать свои руки, ты этого не стоишь. – задираю подбородок, смотря прямо ему в глаза. — Бека... – опять начинает оправдываться он, но я вновь не даю ему сказать, потому что не хочу слушать. — Ты прицепился ко мне с первого дня! Что тебе надо? Весь бред про «ты мне нравишься» можешь оставить при себе. Я вижу насколько ты хитер, и все не может быть так просто. Можешь считать меня сумасшедшей, но это так. Что тебе нужно? — Мне нужна ты. – меня пробивает на истерический смех от его слов. — Мы знакомы месяц, Ян. Ещё в любви мне тут признайся. – я вижу чёрную машину с характерной надписью, которая заезжает в поле моего обозрение, остановившись за оградой. — Почему ты так злишься из-за поцелуя? — Потому что не надо было делать этого на глазах у всей школы, когда я даже не могу тебя оттолкнуть, чтобы не привлекать к этому слишком много внимания. – я начинаю двигаться в сторону машины. — Завтра об этом почти никто не вспомнит, а если бы я зарядила тебе по лицу, то это обсуждали бы еще очень долго. Для кого ты устраиваешь свои спектакли? Не надо втягивать меня в свои игры. — Я просто не умею по-другому. – опять врет. — Больше не подходи ко мне. – напоследок напоминаю ему я, садясь на заднее сиденье седана. Водитель трогается с места, а я устремляю свой взгляд в окно, и вижу, что Ян садится в свою синюю машину, резко стартанув и обогнав такси. Ну конечно, он бы не вернулся на бал. Теперь некоторые, а в том числе и Хиро, будут думать, что мы уехали вместе. Я набираю смс Итану, в надежде, что он мне ответит. Спрашивать про сегодняшнее через сообщения я не хочу, поэтому лучше всего будет сделать это напрямую. «Завтра все в силе?» – спрашиваю я. Ответ не заставляет себя долго ждать, и я с облегчением выдыхаю. «Да, конечно» – пишет кудрявый, от чего небольшой груз освобождает плечи. Нормализую своё дыхание, а затем прошу водителя включить печку на максимум, чтобы согреться. В окно через тонировку попадают яркие огни центральной части ночного Лондона, и я, словно под гипнозом, начинаю рассматривать горящие гирляндами и кричащими вывесками здания. По радио играет какая-то песня, и я стараюсь сосредоточить все свое внимание именно на ней, дабы никакие другие мысли не посещали мою голову в эту минуту. Хочется просто поскорее оказаться дома, принять расслабляющий душ и погрузиться в сон. Очередной день оказался провальным.

Pov Hardin.

Чувствую, как моя челюсть максимально сжата, а шея напряжена до такой степени, что она стала каменной и совсем неповоротливой. Видимо, я был полным кретином, раз думал, что у меня получится смириться, когда я увижу ее с другим парнем. Но, увы. Единственное, что я почувствовал, так это дикое животное желание переломать Яну все кости. И, что самое забавное, Хиро сложившиеся обстоятельства бесят ничуть не меньше меня, если не больше. Я узнаю этот взгляд. На что я надеялся? Он сейчас нихрена не помнит, у него есть девушка, которая вонзила в него свои когти по самые внутренние органы, а его все равно каким-то образом тянет к ней. Я уже не знаю, что мне сделать, чтобы выкинуть ее из своей проклятой головы. С одной стороны Хиро еще тот счастливчик, что у него отшибло память. Не помнит никакого дерьма, которое успело произойти. Ни в нашей семье, ни в его отношениях, ни с его лучшим другом, ни с ним самим. Да он гребанный счастливчик, как обычно. Я бы тоже с удовольствием стёр себе память. Или...нет. Лучше бы я стёр память Ребекке, чтобы она нахер забыла полгода, когда в ее жизни появился мой брат. Если быть до конца откровенным с самим собой, то я не уверен, что люблю ее. Возможно, я в принципе не умею любить. Но мне бы хотелось, чтобы она любила меня, а не Хиро. В этом я уверен на все сто процентов. Но, к сожалению, я ее уже потерял. И приходится признаться в этом. Она скорее поцелует сраного Яна, чем меня. Ноги так и несут меня к столику с выпивкой, а горло начинает гореть, но я не должен срываться, не должен напиваться, ибо я прекрасно знаю, что будет после того, как хоть грамм алкоголя окажется в моем организме. После этого я не смогу себя контролировать ни на йоту. — Официальная часть прошла, так что можно уходить. – Жаклин обвивает мой торс со спины, залезая руками под пиджак и гладя пуговицы моей рубашки, переодически проходясь длинными острыми ногтями по бляшке ремня. — Поедем к тебе или ко мне? Как же она достала меня. Я слишком сильно погрузился в себя на этой неделе, что не заметил, как ловко она успела присосаться ко мне, словно пиявка, и уже считает своим парнем. Смех. — Я поеду к себе, а ты поедешь к себе. – убираю ее короткие тонкие руки со своего тела. — Ну если не хочешь домой, то можем в машине. – она встаёт на носочки, не смотря на то, что стоит на нереально огромных каблучищах с платформой как у стриптизерш, чтобы быть сантиметров на двадцать выше, чем есть на самом деле, начав целовать меня в шею, а ее ладонь скользит по моей ширинке. — Не знаю, что ты там себе напридумывала, но мы с тобой пару раз потрахались и все. — Прости, что ты сказал? – ее рот открывается в изумлении, а глаза начинают ярко блестеть. — Говорю, что трахаться мы с тобой больше не будем. – я кладу ей ладони на плечи, слегка наклонившись, чтобы ей было лучше слышно меня снизу. — И так затянулось, хотя все должно было закончиться после первого перепихона. — Хардин, ты что несёшь? – чуть ли не плача, говорит она. — Ну не расстраивайся. – я кладу руки в карманы своих черных брюк. — Ты сама себе что-то там нафантазировала, я тебе ничего не обещал. Поэтому если и злиться, то только на себя. — Да ты...да ты...да ты конченный мудак. – она размахивается, чтобы ударить меня по лицу, но я рефлекторно ловлю ее кисть, крепко сжав. — А вот бить я себя не позволю. – грубо кидаю я. — Как мудак с тобой я себя не вёл, поверь мне, я был просто душкой. — Я уничтожу тебя! – пытается напугать меня она, а меня лишь пробивает на смех из-за этого. — Вспомни свои слова, когда снова начнёшь бегать за мной. – ухмыляюсь я, прекрасно понимая, что девушка напротив втюрилась в меня, как и многие другие. Ее глаза наполняются слезами, а нижняя губа начинает подрагивать, а я чувствую лишь наслаждение от этого. Мне надо было выплеснуть на ком-то появившуюся агрессию от недавно увиденной сцены с поцелуем, сделать кому-то больно, и под горячую руку попалась она, а точнее сама приползла ко мне. Черноволосая уходит, наконец оставив меня одного. Я пытаюсь найти глазами Ребекку или Яна, потому что тот на все сто процентов будет тереться возле нее. Замечаю ее кудрявого дружка, который по-любому знает, где сейчас Бека. Торможу парня, уперев свою ладонь в его грудь. От неожиданности темнокожий дёргается, выставив руки вперёд. Он вытягивает вперёд руки, рубашка на которых закатана до локтевого сгиба, открывая обзор на множество татуировок. Они, кстати, у него довольно неплохие, но конечно не так хороши, как мои. — Ребекку видел? – перехожу сразу к делу. — А ты от нее все никак не отвяжешься? – выдаёт он, и я слегка ахиреваю от слов Итана. Ему повезло, что я все-таки решил не пить, потому что в противном случае мой кулак уже бы красовался на его челюсти. — Чего? – хмурю брови я. — Ничего, мысли вслух. – кидает он, а до меня доходит яркий аромат перегара, ибо осушил парень явно не одну, и даже не две бутылки. — Бека ушла сразу после танца, Ян пошел за ней. — Ясно. – киваю, дав парню пройти туда, куда он направлялся изначально. Так она, получается, уехала вместе с ним. Ревность к Хиро ощущалась совсем иначе, внутри все горело синим пламенем. А Яна всего навсего хочется ушатать. Возможно, такая реакция на брата у меня потому, что я знаю о ее настоящих чувствах, а факт того, что она променяла меня на него лишь подливает масла в огонь и никак не даёт перестать мне думать об этом. От одной только мысли, что может снова настать тот момент,когда они вновь каким-то образом сойдутся, все мышцы скручивает вмиг. — Брат, можем поговорить? – внезапно ко мне подходит Хиро, хлопнув по спине. — Говори. — Давай не здесь, пошли лучше в коридор, где поменьше шума и нет лишних ушей. — Ладно. – я щурю свои глаза, оглядев брата с ног до головы. Без понятия о чем он там хочет поговорить, но что-то мне это все не нравится. Мы выходим в коридор, уйдя в самую дальнюю часть, потому что около входа в спортивный зал толпится небольшое количества людей, но от их числа ситуация не становится менее раздражающей. Хиро сначала смотрит на меня, а затем опускает взгляд в пол, бегая зрачками в разные углы. — Я слушаю. – перекрещиваю руки на грудной клетке, с тяжестью вздохнув. — О чем таком важном и срочном ты хотел поговорить. — Вчера, на вечеринке, кое-что произошло, и будет гораздо лучше, если ты узнаешь это от меня. – небольшое волнение читается в его голосе, хотя с виду он кажется достаточно уверенным, просто я его знаю с самого рождения, поэтому могу уловить такую мелочь. — Весь во внимании. – отвечаю я. — В общем...так получилось, что я немного перебрал с виски, и эта дурацкая игра, замок еще в комнате сломался. – он начинает перечислять какие-то рандомные факты, что по-тихоньку приводит меня в бешенство, ведь мне нужна конкретика. — Давай без оправданий и предисторий, прямо скажи мне то, что собирался, и закончим на этом. – внутри медленно начинает появляться жжение, потому что я прекрасно догадываюсь к чему он клонит. — Я поцеловал Ребекку. – негромко произносит он. — Вы переспали? — Что? Хардин, конечно нет. – резко отвечает он, поддавшись корпусом вперёд. — Я бы никогда не поступил так, зная, что ты испытываешь к ней. После слов брата меня прорывает на истерический смех. — Никогда бы так не поступил? Прям на полном серьезе говоришь? – сквозь припадок истерии выговариваю я, вытирая выступившие в уголках глаз слезинки. — Конечно же я серьезно, Хардин. Ты мой брат. Для меня нет ничего важнее семьи, не смотря на то, что мы часто ссоримся. – решительно выговаривает он. Все еще непривычно осознавать, что Хиро раньше был настолько другим. Знал бы он, что весь его идеальный мир медленно рушился, а сейчас все происходящее – иллюзия, которую перед ним старательно выстраивают. Если каким-то чудесным образом его память вернётся, то он сломается еще сильнее, в особенности от осознания того, что у него нет абсолютно ничего. Ни семьи, как таковой, ни брата, которого он потерял, потому что не смог удержать свой член в узде, ни девушки, ведь она теперь таскается с другим, что не удивительно, ведь братик по незнанию трахает свою бывшую, медленно убивая этим Беку, и как только он все это поймет, вот тогда и настанет конец. Сейчас отличный момент для того, чтобы его память вернулась, и он осознал, какое же на самом деле ничтожество. Как хорошо, что Ребекка напомнила про Миранду. Возможно, сейчас самое время позвонить к ней, и она сможет что-то сделать с его памятью, как писала мне об этом ранее. — Если ты так беспокоишься о моих чувствах, то зачем вообще ее поцеловал? – начинаю буравить его взглядом. — Я не знаю, Хардин, не знаю. – он проводит руками по лицу, от нервозности растирая кожу. — Я запутался, понимаешь? Я стараюсь поступить правильно, быть честным с тобой. — Она тебе нравится? — Это ни имеет ни малейшего значения, никакая девушка не встанет между нами. – в его голосе столько уверенности, что хочется заорать на всю школу от всей нелепости. — Надо же, какой ты благородный, Хиро, аж тошнит. – во мне начинает закипать злость. — Натворишь дерьма, а потом говоришь, что не хотел. Хочешь честности? Тогда ответь, посмотрев мне прямо в глаза: она тебе нравится? Хиро молчит, не произнеся ни слова, словно проглотил свой язык. — Что и требовалось доказать. – я делаю несколько хлопков в ладоши. — А вот знаешь, ей ты не очень интересен, все ее внимание теперь принадлежит Яну. Челюсть брата моментально сжимается, а по моему телу наоборот начинает растекаться прилив энергии. — Мог бы передо мной не отчитываться, лучше бы Эшли рассказал, что поступил, как гандон. — Эшли в курсе. – ну а как же иначе, стоило сразу догадаться, что раз он пришёл исповедоваться ко мне из-за чувства вина, то к ней в первую очередь побежал. — Ещё бы. — Ты не злишься на меня? – осторожно спрашивает Хиро. Злюсь ли из-за того, что он ее поцеловал? Было ожидаемо, успел смириться. Злюсь ли я из-за того, что он как последний индюк делает что-то «ради меня»? На все сто процентов. — Злюсь? Зачем? Вчера она поцеловала тебя, сегодня Яна, а завтра кого-нибудь третьего. Зачем мне злиться из-за шлюхи? – мои слова пропитаны ядом, а в глазах Хиро моментально загорается огонек ярости, и он делает шаг вперёд, встав вплотную ко мне. Даже сейчас он не готов терпеть оскорбления в ее адрес, и его «Хардин, мы с тобой братья», по щелчку вылетает из его головушки. — Что ты сказал? – низким баритоном переспрашивает он. — Ты же любишь ее, Хардин. — Я называю вещи своими именами. Неприятненько, что я называю девочку, которая тебе понравилась, но не светит, шлюшкой? – издевательский тон так и хлещет из меня. Замечаю, как кулак Хиро сжимается, и, видимо, он очень сильно сдерживает себя, чтобы не ударить меня. — Ты уверен, что любишь ее? Как ты можешь так говорить. — Я уверен лишь в том, что точно не хочу видеть вас вместе. Поэтому выбирай: либо я, либо можешь бежать к этой, но братом меня больше не называй. И, предупреждаю, что она в один день проснётся и променяет тебя на кого-то другого, как это было со мной. — У вас с ней что-то было? – его брови взлетают наверх. — Если ты про секс, то да. – я вижу, как меняется его взгляд, и он моментально отходит от меня, словно ошпарившись. — Я уже сказал Хардин, что между нами ничего не будет. Обещаю. – зная то, насколько сильно Хиро не любит бросать слов на ветер, внутри меня все начинает ликовать. — Поклянись. — Что? — Поклянись. – повторяю я. — Ты что, больной? Не буду я тебе клясться. — Ты же так уверен в своём выборе, в своих словах. Так докажи это. Поклянись в том, что ты сейчас наобещал. — Я клянусь, доволен? – нехотя произносит он, а мне так на руку его поедающее изнутри чувство вины. — Более чем. — И, чтобы ты знал, Бека не целовала Яна, а это он ее поцеловал, и ей, кажется, было не особо приятно, но тебе, за твоим раздутым эго плохо было видно, кретин. — Хиро, после произнесённых слов, моментально уходит, скрывшись за поворотом. Вместо того, чтобы пойти обратно, я решаю свалить отсюда к чертям собачьим. Беру свою дубленку, достав ключи от авто из кармана, и начинаю крутить их за колечко, надев на кончик пальца. Сажусь в свою машину, растирая ладони между собой, потому что тачка прогревается не сразу из-за своей древности, но я бы ни за что не променял свою малышку Шарлотту на что-то другое. Я проверяю свой телефон, убедившись, что не пропустил каких-то важных сообщений. Уже не помню, о чем мне писала Миранда, потому что в панике стёр все, а ее саму добавил в чёрный список, но там явно было что-то о том, что память Хиро можно вернуть. Это уже мне не кажется таким ужасным, потому что многие успели натворить достаточно. Убираю блондинку из чёрного списка, нажав на вызов. Во мне просыпается небольшое волнение из-за того, что я сейчас услышу ее голос, и я не понимаю, какого хера это вообще со мной происходит. Девушка моментально поднимает трубку, удивленно запищав в динамик. — Х-Хардин? – запнувшись, спрашивает она. — Я по делу. – коротко отвечаю я. — Что случилось? – слишком взволнованно тараторит Миранда, ибо думает, что если я звоню к ней, значит по меньшей мере произошёл конец света. — Помнишь, ты мне где-то месяц назад писала, что можешь вернуть Хиро память и все в таком духе. Что тебе для этого надо? — Хардин, уже слишком поздно, его память вряд ли когда-нибудь получится вернуть. Мы ждём результатов с лаборатории по препаратам, они будут готовы в понедельник. – попытка не пытка. Он и в таком послушном состоянии меня вполне устраивает, просто хотелось бы, чтобы он прочувствовал настоящую боль, точно такую же, как причинил когда-то мне. — Мы? Что значит мы? — А ты звонишь не потому, что тебе Ребекка рассказала? — Она знает? Вы общаетесь? – я думал, что сегодняшний вброс про Миранду был только из-за Жаклин, и чтобы заодно позлить и меня. — Ты хочешь помочь Хиро? — Ну вы я вижу и без меня прекрасно справляетесь. – хриплю я и ставлю телефон на громкую связь, выехав на более людный переулок. Кидаю мобильник на пассажирское кресло, начав более внимательно следить за дорогой, чтобы куда-нибудь не въехать. — Нахера вам нужно проверять его таблетки? Что с ними не так? – продолжаю я. — То, что он принимает, медленно, но очень точно убивает его, но надо узнать, какие именно компоненты туда были добавлены. Если бы я не вышла на Беку, то у Хиро в ближайшее время могла начать развиваться опухоль, и потом был бы один путь – в могилу. — Чего? Хочешь сказать, что он мог подохнуть из-за каких-то пилюль? Ему же их прописывают в больнице. И тот мужик давно гниет под землей, какой толк? — Ты наивен, если веришь в то, что за смерть Рашада никто бы не стал мстить. — Ребекка знает о том, что ты мне писала? — Хардин... — Ответь на гребанный вопрос, Миранда. — С сегодняшнего дня да. — Блеск. – я сбрасываю трубку, не отрывая взгляд от дороги, тыкаю по экрану мобильника. Теперь она будет думать, что я намеренно все это провернул, да, намеренно, но я понятия не имел, что Хиро может двинуть кони. В тот момент я всего навсего не хотел, чтобы он что-то вспомнил, потому что мне попросту было невыгодно. Тогда ничего не успело произойти. Никто не наломал никаких дров. Я выкручиваю руль, развернувшись в месте для поворота, начав ехать в противоположную от дома сторону, ибо так гораздо быстрее будет доехать до нее. Практически всегда я действую импульсивно, но я не хочу, чтобы она считала меня виноватым в том, к чему я не имею никакого отношения. Почему она сразу не высказала мне все, что думает, когда только узнала? Или Бека настолько сильно разочарована во мне, что даже не была удивлена? А вот это уже максимально неприятно. Не буду лгать в первую очередь самому себе: я ненавижу Хиро от чистого сердца, но, он все же мой брат и нас очень многое связывает, и если бы я знал, что от моего ответа Миранде зависит его жизнь, то не поступил бы так. Возможно, с годами я смогу простить его, но пока я определенно не готов этого сделать. Прошло слишком мало времени. Рингтон моего мобильника вторгается в уши, заглушая шум мотора, и я на секунду перевожу взгляд от проезжей части, увидев имя того, кто звонит. — Слушаю. – отвечаю я, вновь поставив телефон на громкую связь, ибо рулить, переключать передачи и держать в руке телефон не удобно, у меня нет третьей руки для этого. — Ты уже уехал домой? Не могу найти твою машину на парковке. – говорит Хиро, а на фоне слышится завывающий шум ветра. — Да, уехал, но только не домой. Если мама будет спрашивать, то просто скажи, что буду позже. — Мог бы предупредить, мы же перед балом договаривались, что я уеду с тобой, ты сам мне предложил, поэтому я только что отправил Эшли на такси домой одну, а там как раз по пути, я бы уехал с ней. — Поменялись планы. – из моей головы совсем вылетело, что я обещал матери довезти Хиро до дома, ведь она слишком трясётся над ним, будто он маленький ребёнок, который заблудится. — И куда ты поехал? — К Ребекке. – честно говорю я, въехав в частный сектор, а значит минут через пять я уже буду на месте, и я очень надеюсь, что она будет дома. — Серьезно? – громкий смешок слетает с губ брата. — Да ты больной на голову, Хардин. — Мне надо с ней поговорить. — Ты буквально полчаса назад поливал ее помоями, а теперь едешь к ней? – осуждающим тоном произносит сероглазый. — По дороге заскочи к психологу, он тебе явно необходим. — А ты от меня ожидал услышать что-то другое, после того своего «признания»? Я был зол, поэтому и нёс всякий бред. – оправдываю себя я. — Мне надо было сказать, какая она прекрасная, после твоих заявлений о том, что вы в десна долбились?! Я прекрасно знал кому и что говорю. Хиро ни за что на свете не пойдёт ей что-то рассказывать и жаловаться на то, какой я плохой. Но вот если бы она каким-то образом услышала, что я сказал, то даже не хочу думать о том, как бы мне было паршиво после этого. Я не думаю так о ней, в тот момент мне хотелось задеть брата и ничего более. И мои слова явно произвели нужный эффект. — Ладно...удачи тебе. – ставлю сто фунтов на то, что он сейчас ревнует, но тем не менее пытается сделать так, как будет лучше мне. Окажись я на его месте, то последнее, о чем бы я думал – это чьи-либо чувства, которые могут мешать моему собственному счастью. Ну, что сказать. Спасибо тебе Хиро, что ты хороший сейчас. Жаль, что тебе не отшибло гребанную память чуть раньше. — Ага. – легкий кашель слетает с моих губ. — Бывай, братец. Начинает ли меня гложить чувство вины из-за этого? Разве что немного, и где-то слишком глубоко внутри, что я этого совсем не чувствую. Ведь я бы мог ему помочь ещё давно, мог сегодня сказать, что с Бек у меня ничего не может быть, и я был бы не против их отношений. Мог бы... Но ни за что этого не сделаю, ведь та боль, которую они причинили мне, та рана, что они холоднокровно нанесли, все еще свежа и кровоточит. Я готов помочь лишь в том, что будет касаться сохранности его жизни, с остальным пусть копошится сам. Я торможу возле ворот ее дома, взглядом осмотрев стоящие вокруг машины. Отсутствие синего спорткара меня определенно радует. Запомнить восьмизначный пароль, который каждый раз набирала Ребекка, было довольно легко, поэтому я без труда проникаю на территорию участка, но вот дальше стоит куда большее испытание – это пройти в дом, а для этого придётся позвонить в дверь. Судя по всему на первом этаже чаще зависает ее мама, которая, мягко говоря, меня не очень-то сильно любит. Я вдавливаю кнопку дверного звонка, беспрерывно такая в неё около минуты, после чего дверь передо мной распахивается, а на пороге меня встречает Миссис Эванс, а как только наши взгляды сталкиваются и женщина понимает, кто именно стоит перед ней, то ее спокойное выражение лица моментально меняется на оскал. — Что ты здесь забыл? – сразу же спрашивает она, даже не удосужившись поздороваться. — И вам доброго вечера. – я выдавливаю из себя всю возможную вежвливость, которая только во мне есть, ведь если я пошлю ее нахер, то внутрь она меня точно не пропустит. — Ребекка дома? — Ее нет. – что-то мне мало верится в ее слова, поэтому я вытягиваю голову, чтобы увидеть в доме хоть какие-то признаки ее присутствия. — Вы врете, я видел в ее окне свет и тут висит пальто, в котором она пришла на бал. – на самом деле никакого света в окне я не видел и в душе не чаю в каком она там пальто сегодня была. — Что тебе надо от моей дочери? – значит она все-таки дома. — Я хочу поговорить с ней. — Хардин, не подумай, что я тебя ненавижу. Но ты, а тем более твой брат, вы оба приносите слишком много проблем, понимаешь? —  Я не приношу абсолютно никаких проблем, за других ответсвенности не несу. — Тебе лучше уйти. – она настаивает на своём. — Это мой дом и мои правила. — Знаете, Мисссис Эванс, я в очень хороших отношениях со своим отцом, даже сказал бы в прекрасных, и вы, насколько я знаю, тоже. Папе очень важно мое мнение и я могу рассказать ему довольно много интересных моментов, которые... – если честно, то я ни черта о ней не знаю, но мать она явно не из лучших, просто Ребекка никогда не жаловалась на неё, храня все в себе, но молнии между ними отчетливо видны, но женщина явно не знает о том, что я в полном неведении, поэтому довольно быстро перебивает меня, даже не став слушать подробности. — Хватит. — Оу, вы стали сговорчивее. – по ее сучьему убийственному взгляду видно, что она уже прокляла меня. — У тебя есть десять минут. – она отходит в сторону, давая мне пройти вперёд. — Обязательно скажу отцу, какой вы можете быть понимающей, Миссис Эванс. – я ухмыляюсь, скидывая свою куртку, чтобы повесить ее на вешалку. Женщина молчит, стиснув зубы, но я более, чем уверен, что если бы у неё не было интрижки с моим отцом, то она давным давно выставила меня за дверь. Я медленно поднимаюсь наверх, убрав обе руки в передние карманы брюк. Сам до конца не понимаю, зачем приехал сюда, почему вообще каждый раз приезжаю, но я не смог бы спокойно уснуть, не объяснив все. Мне не хочется, чтобы она считала меня тем человеком, который способен на такое. Захожу в ее комнату, но не застаю никого. На столе лишь одиноко испускает приглушённый желтый свет лампа. Вздыхаю, и, прислушавшись, улавливаю шум воды из-за белой дубовой двери. Значит, она решила принять душ. Я присаживаюсь на кровать, а затем и вовсе ложусь, закинув свои ноги на плед. А тут довольно уютно. Голова утопает в подушке, и через некоторое время меня даже начинает клонить в сон. Никогда не понимал одной простой вещи: что девушки могут так долго делать в душе. За то время, что я тут лежу, уже можно было вымыться раз десять, не меньше. В комнате наступает гробовая тишина, ибо посторонний шум в виде льющийся воды внезапно прекращается. Где-то через минуту Бека выходит из ванной, укутанная в белоснежное махровое полотенце, и мое сердцебиение моментально ускоряется, после чего я с шумом сглатываю. Взгляд у неё достаточно потухший. Она делает пару шагов, а затем переводит взгляд на кровать, заметив меня. Резко дёргается на месте, схватившись за верх полотенца, чтобы оно точно не скатилось вниз. Кусок ткани едва прикрывает ее задницу, открывая прекрасный вид на длинные стройные ноги. Она бесспорно одна из самых красивых девушек, что я когда-либо видел, но внутри меня не загорается тот огонь, что был раньше. Меня будто немного попустило. Буквально месяц назад я бы потерял всякий контроль, увидев ее перед собой в таком виде. А сейчас эта услада для глаз, но такая, что моя крыша пока что может стойко оставаться на месте. — Какого...хрена?! – довольно медленно выговаривает брюнетка, часто заморгав, будто я ей мерещусь. — Сюрприз. – легкая улыбка трогает мои губы. — Что ты здесь забыл? – она слишком сильно хмурится, смотря на меня с толикой отвращения. Неприятненько. — Приехал тебе прояснить ситуацию. — Какую ещё ситуацию, Хардин. – вымотано произносит она. — По поводу Хиро. — Что опять? Что снова не так? – она начинает злиться. — Я знаю, что ты разговаривала с Мирандой сегодня. И знаю о том, что ты теперь в курсе того, что она писала мне месяц назад. – Ребекка опирается о дверной косяк, словно ей тяжело стоять на ногах. — И? – кажется, она совершенно не хочет со мной разговаривать. — Бек, я не знал тогда, что все так серьезно, пойми. — Мне все равно. – холодно отвечает она. — Я сегодня позвонил к Миранде, чтобы все исправить, но она сказала, что уже слишком поздно. — Совесть замучила? — Думаешь, она у меня есть? – горько усмехаюсь я. — Тебе виднее. — Ты сейчас думаешь, что я конченный ублюдок, раз не помог ему, когда была возможность, но я не знал, что все может обернуться...вот так. — Хардин, что ты от меня сейчас хочешь услышать? Что мне жаль тебя? – она прикрывает свои большие бездонные глаза. — Нет, мне не жаль. Ты, как обычно, думал только о себе любимом. И, пожалуйста, уйди. Я очень сильно хочу побыть одна. Я встаю с кровати, начав подходить ближе. В нос ударяет приятный сладкий запах спелого персика, который исходит от неё. А вот сейчас не совсем уверен о сохранности своей крыши. От неё слишком вкусно пахнет, а по шее стекают крупные капли невысохшей воды, впитываясь в полотенце. Я медленно сглатываю, приподняв глаза на ее пухловатые приоткрытые губы, при взгляде на которые кровь по венам циркулирует куда активнее. — Я не хочу, чтобы ты считала меня монстром. — Какая вообще разница, что я о тебе думаю? Просто скажи Миранде спасибо за то, что она смогла связаться со мной, или ты бы мог жить с мыслью, что он умер и по твоей вине тоже? Холодок проходит по спине, потому что я начинаю осознавать реальность. Я бы правда не смог дальше нормально жить, если бы такое произошло. Я бы сам себя изнутри сожрал. — Хардин, уйди, пожалуйста, из моего дома. – она поджимает губы, запрокинув голову назад. — Пожалуйста. — Что с тобой? – замечаю, как она начинает слишком прерывисто дышать, будто вот-вот задохнётся. — Я просто устала, так чертовски устала. – неестественно хриплым голосом выговаривает Бека, а по ее лицу тонкой струйкой скатываются слезинки. И во мне что-то ёкает. Будто впервые за долгое время я действительно почувствовал себя виноватым. Сколько же дерьма я ей сделал. А ведь мог стать тем человеком, кто поддержал бы ее, но вместо этого вколачивал ее, и себя вместе с ней, все глубже в землю. Почему я так сильно ненавижу Хиро, но при этом так отношусь к ней, хотя они оба вонзили мне нож в спину, прокрутив по часовой стрелке. — Прости меня. – искренне произношу я, а она в ответ лишь мотает головой, с силой кусая нижнюю губу. Несколько тихих всхлипов вылетают из ее рта, а тело начинает дрожать. — Бек, ну ты чего? – я подхожу к ней вплотную, прижав к себе, и начинаю гладить по влажным волосам. — Меня все задолбало. – чувствую, как моя рубашка намокает. — Я больше так не могу. Я молча стою, впитывая всю боль, которая сейчас исходит от неё. — Почему ты сразу не рассказал? Почему? – она легонько и в полном отчаянии стукает меня кулачком в грудь. — Сейчас все могло быть так хорошо. — Потому что я идиот. — Неужели ты его настолько сильно ненавидишь? — Не знаю, что вы там мутите с его таблетками, но в этом я могу вам помочь. Но, Ребекка, пойми, что я пока не готов простить его, да и тебя до конца тоже, но Хиро сделал мне больнее всех. Поэтому я так поступаю. Играть в купидона или милосердную святошу я не собираюсь. Хочешь от меня честности? Последнее, что я хочу, чтобы вы были вместе. Я этого не вынесу. — Я и так это прекрасно знаю. – она вытирает слёзы с лица. — Просто не считай меня тем человеком, который будет сводить брата в могилу. Я тогда ничего не знал. Это все, что я хотел сказать. — Если ты правда сможешь помочь нам с Мирандой, то спасибо. — Не волнуйся, помогу, чем смогу. Мне очень хочется спросить про Яна, но смотря на ее замученный взгляд, наполненный слезами, все желание куда-то моментально отпадает. Со мной явно творится что-то неладное. Кажется, она правда слишком сильно нуждается в том, чтобы остаться наедине со своими мыслями, поэтому я не буду ей больше мешать. — Ну...я тогда пойду. — Пока, Хардин. – выдыхает она, вытирая своё лицо тыльной стороной ладони. — Пока, Ребекка. Может, я всё-таки когда нибудь смогу отпустить ее? Но куда более серьезный и сложный вопрос: смогу ли когда-нибудь простить брата?