Ты мне снишься 2: вспомни меня

Pov Hero

Пятница. Утром я ушел из дома Ребекки, пока она еще спала. Не хотел ее будить, но больше не хотел прощаться, смотреть в глаза, с учетом того, как именно я собираюсь провести день. Припарковал машину возле дома Эшли, ожидая, пока она соизволит выйти, хотя мы договорились встретиться в девять, а сейчас почти десять. Нервно стучу кончиками пальцев по рулю, сжимая губы в тонкую полоску. Салон автомобиля заполняет вибрация телефона, который я кинул на соседнее кресло. Увидев короткую подпись, мгновенно беру телефон. — Привет. – сонный голос раздается по ту сторону. — Доброе утро, Беки. – мягко отвечаю я, прикрыв глаза. Надеюсь, она не злится на меня. Потому что если бы я решил ее разбудить, то вовсе не смог бы уйти. — Решил смыться втихаря? – подшучивает Бека, а я не могу сдержать улыбки. — Так дела не делаются. Я забыл, что может сводить скулы от улыбки при обычном разговоре по телефону. Мне нравится, что она меня сейчас не видит, значит, я могу не сдерживать эмоций. — Ты слишком сладко спала, не хотел тебя тревожить. – немного недоговариваю я. — Где ты? – слышу, как она зевает. — Жду Эшли, сейчас поедем в пансионат. – тяжко вздыхаю, заметив краем глаза блондинистую макушку, которая высунулась из дома. — Она уже выходит. Я позвоню, как только появится возможность. Или сразу приеду. — Хорошо. – надо быть глухим, чтобы не распознать отчетливую грусть в ее голосе. — Будь осторожен. — Увидимся вечером. – напоследок говорю я и быстро скидываю трубку, потому что Портер тянется к ручке двери и вот-вот сядет в машину. В нос ударяет яркий карамельный запах парфюма, от которого хочется задохнуться. Странно, как в один момент все, что нравилось неосознанно пару дней назад, теперь вызывает рвотные позывы и отвращение. — Привет, малыш. – улыбается она, оголив ровный ряд зубов. — Я так сильно скучала. Было бы гораздо лучше, если бы ты поехал со мной. — Привет. – сухо отвечаю я, хмыкнув. Нажимаю на кнопку и опускаю окна, иначе сойду с ума от приторного аромата. Эшли тянется ко мне, пытаясь обнять и поцеловать, но я выставляю перед собой руку, не позволяя девушке приблизиться. Она удивленно смотрит, вскинув тонкие брови вверх. Глаза наполняются недопониманием, а губы приоткрываются в изумлении. — Я простудился. – говорю первое, что приходит в голову. — Не хочу тебя заразить, поэтому нам стоит держать дистанцию. — Странно... – недоверчиво щурится она. — Выглядишь вполне здоровым. — Тебе кажется. – переключаю коробку передач и трогаюсь с места. Эшли воодушевленно рассказывает, как она провела весенние каникулы, а мои мысли находятся совершенно в другом месте. Ее голос слился с музыкой из колонок, превратившись в фоновый шум. Слежу за дорогой, внимательно всматриваясь вдаль, ибо если меня остановит полиция, то далеко я не уеду. Права не восстановлены, официально водить машину мне все еще нельзя. Если приступов не будет еще пару месяцев, то после теста удостоверение можно попробовать восстановить. В голове крутится образ Ребекки, и сердце начинает сжиматься от того, как, черт возьми, неправильно прошли эти паршивые три месяца. Я не знаю, как искупить вину перед ней, перед самим собой. Мне страшно представить, что она чувствовала, через что проходила, пока я беззаботно жил, считая ее слегка тронутой. — Хиро! – Эшли дергает за рукав, пытаясь обратить внимание на себя. — Ты меня совсем не слушаешь. С удовольствием бы сделал так, чтобы больше никогда не слышать, но у меня нет такой привилегии. Ни в эту минуту. — Что? – лениво отвечаю я, пытаясь сохранить спокойствие в голосе, чтобы не выплеснуть на нее всю накопившуюся злость. — Да что, блин, с тобой такое? – в полу-истеричном крике вопит она, выключая радио. — Ты сам на себя не похож. — Я же сказал, что болею. – сворачиваю с трассы, проезжая мимо небольшой живописной деревушки с одноэтажными деревянными домиками. — Мне сложно сосредоточиться. — Что ты делал, пока меня не было? – она отстегивает ремень безопасности, поудобнее усевшись. — Ты даже не писал мне последние три дня! Только вчера соизволил сообщить о том, что Митчелл пригласил нас в пансионат. — Я проводил время с семьей, как и ты. – вновь выезжаю на трассу. — Если тебе было так тоскливо, то могла бы сама написать мне. — Да какая муха тебя укусила? – кричит она. — Не ори. – отрезаю я. — У меня уже голова от тебя болит. — Не надо скидывать на простуду. – продолжает возмущаться Эшли. — Такое ощущение, что тебя тошнит от меня. — Может, меня просто тошнит? – вскидываю бровь, бросив на нее короткий взгляд. — Я не хочу с тобой разговаривать! – обиженным голосом заключает она. — Отлично, давай лучше помолчим. – равнодушно отвечаю я, отчего девушка супится только сильнее, вздернув нос и подборок. — Придурок! – шипит Портер себе под нос, демонстративно отвернувшись к окну. Прибавляю громкости с нуля до двадцати, разогнавшись на полупустой дороге. Больше всего на свете я бы сейчас хотел, чтобы на соседнем кресле оказалась совсем другая девушка. Мне противна одна только мысль, что после этого вечера мне вновь придется контактировать с Эшли. Оставшуюся дорогу до пансионата Потрер не проронила ни слова, явно обидевшись на меня. А мне только на руку не слышать ее голос, который внезапно стал резать уши. — Ты не собираешься передо мной извиняться? – возмущенно говорит она, впопыхах догоняя меня возле ворот после парковки. — За что? – лениво отвечаю, не удосужившись бросить даже короткий взгляд в ее сторону. — Тебя Хардин покусал за выходные? – Эшли вскидывает руками в сторону. — Где мой парень? — Давай поругаемся позже, мы приехали к друзьям. — Я жду нормальных извинений, когда ты придешь в себя! –девушка пытается не кричать, но голос то и дело срывается, переходя в высокие ноты. — Обязательно. – едва слышно шепчу себе под нос, горько усмехнувшись. Эшли столь напыщенна от обиды, что вовсе не услышала последней фразы. Охранник проверяет наши документы, пропустив внутрь с условием, что мы выйдем отсюда не позже шести, но я планирую свалить, как только достану деньги. Иду по знакомой тропинке к четвертому корпусу, смотря по сторонам. Картинки из прошлого яркими вспышками стреляют в голове с такой силой, что местность перед глазами начинает расплываться. Дышать становится трудно, и я машинально хватаюсь рукой за грудную клетку, притормозив на месте. — Что с тобой? – взволнованно спрашивает Эшли, придерживая меня за спину. — Ничего. – хриплый рык слетает с губ, а я осознаю, что еще немного, и я рухну на месте. Видимо, я рано подумал, что со мной теперь все в полном порядке. Возвращаться в место, где произошло большинство событий – опрометчивое решение. Миранда предупреждала, что от ярких триггеров мне еще несколько месяцев может становится плохо. Я тогда не воспринял ее слова всерьез. Эшли хватает меня и ведет под руку до скамейки, ибо самостоятельно передвигаться я пока не в силах. Сажусь и пытаюсь отдышаться, а в ушах стоит четкий звон. Медленно считаю до десяти, а колющая боль в сердце отдает в спину. Прогибаюсь и впиваюсь пальцами в скамью. Через несколько минут звон в ушах уходит, а дышать становится легче. Медленно открываю глаза, вытерев лоб от капель пота. Портер сидит возле меня с ошарашенными глазами, даже выглядит взволнованной, будто ей на самом деле не плевать. Не знал, что она такая хорошая актриса. — Я в полном порядке. Не надо на меня так смотреть. – потираю ладонями лицо и встаю, убедившись, что могу ровно держаться на ногах. — Ты только что... – начинает Эшли, но я обрываю ее, не дав договорить. — Со мной все нормально. – бросаю я, медленным шагом следуя к главному входу в здание. — Пошли к ребятам. Мы с Эшли разделяемся. Она идет на второй этаж к своим подругам, а я поднимаюсь на четвертый, где раньше была моя комната. Митчелл, как я его и просил, ждал меня на подоконнике возле лестницы. — Хиро! – радостно восклицает он, как только наши взгляды встречаются, а затем по-дружески пожимает руку, второй приобняв за плечо. — Здарова, бро. — Привет, Митч. – перехожу сразу к делу, ибо находиться в стенах пансионата становится труднее и труднее. — Ты достал ключ? — Для тебя все, что угодно, друг. – смеется Ким. — У тебя осталось от силы минут пятнадцать, пока парни в столовой. Я киваю Митчеллу, поблагодарив его. Времени и впрямь не так много. Вряд ли новые жители моей старой комнаты будут в восторге, если увидят, что какой-то непонятный парень шарится у них под кроватью. Оглядываюсь вокруг, не заметив никаких лишних людей, и быстро справляюсь с дверью, закрывшись изнутри, чтобы войти было не так просто, и если что-то вдруг пойдет не так, то у меня будет время спрятаться. Кидаю кожаный рюкзак на кресло, начав двигать кровать. Небольшая пыльная щель в полу, которая на первый взгляд незаметна, заставляет улыбнуться. Внутри начинает тлеть надежда, что деньги так никто и не нашел, и с ними все в порядке. Приложив не мало усилий и воспользовавшись железной обувной ложкой, мне удается «отодрать» доску, которая прикрывала самодельный тайник. На месте лежит четыре денежных брикета, замотанных в черный полиэтилен. Забираю все подчистую, кое-как вставив доску на место. Убираю деньги в сумку и, взглянув на часы, понимаю, что с минуты на минуту парни могут вернуться в комнату. Двигаю кровать обратно, а затем выхожу, плотно закрыв дверь на замок. Возвращаю Митчеллу ключи, перебросившись парой слов. Вру, что у меня неотложные семейные дела, дабы побыстрее закончить разговор и вырваться наружу. Ким, без лишних вопросов, прощается со мной, попросив передать привет Эшли. Спускаюсь по лестнице, погруженный в свои мысли, как меня останавливает звонкий голосок, а запястье хватает чужая рука. — Хиро?! – глаза Сары расширяются, и мои вместе с ней. Только ее не хватало. — Ты что, решил вернуться? А ты вместе с Бек? Разве можно в конце учебного года? Знаешь, наверное, я смогу договориться с администрацией пансионата, чтобы мою соседку переселили и мы бы снова жили вместе с Бекой, да? – Томпсон хлопает ресницами, как всегда задавая за одну минуту тысячу вопросов. Я было хочу сказать, что сейчас не до нее, и я спешу, но краем глаза замечаю Эшли, которая внимательно следит за нами, ожидая моих дальнейших действий. — Ты, наверное, обозналась. – хмурю брови. — Я тебя впервые вижу. Пожимаю плечами и убираю ее руки от себя. — Что? Но... – Сара остается стоять неподвижно, открыв от удивления рот. Эшли, кажется, удовлетворила сложившаяся картина, усыпив бдительность и предыдущие сомнения. До скрежета в зубах хочется послать ее куда подальше, высказав все, что думаю, и больше никогда не видеть. Но вместо этого продолжаю строить из себя дурака. — Пошли. – кидаю я, проходя мимо. — Мы уезжаем. Крохотную радость приносит мысль, что теперь нет нужды возвращаться домой. Только я не знаю, как поступить правильнее: сразу купить небольшую квартиру на юге, или снять хорошую на севере Лондона? Лучше всего этот вопрос было бы обсудить с тем, кто занимается недвижимостью, и это, к сожалению, мой отец. Но я ни за что не пойду его просить о чем-либо. Мне всегда претило разочарование в людях: в друзьях, в знакомых, в политиках, в преподавателях, в окружении. Но тяжелее всего дается разочарование в собственных родителях. Я теперь не знаю, смогу ли смотреть в глаза матери. Может, со временем смогу понять, отпустить, попытаться простить когда-нибудь, но не сейчас. Перед выездом на трассу в глаза бросается процветающее здание казино с кучей дорогущих тачек на парковке. Дело Рашада живо. И если кто-то пошагав делает все то, что он планировал, то это надо остановить. У араба были безумные и долгоидущие планы. Эшли на полную громкость выкручивает новый альбом Тейлор Свифт, а я намеренно делаю тише. Я не могу выносить ее рядом. Меня раздражает даже то, как девушка дышит. Ненависть - это, безусловно, громкое слово. Но у меня не осталось сомнений в том, что я ее ненавижу. Ненавижу, что был с ней больше трех месяцев. Ненавижу себя, потому что переспал. Ненавижу за слова, которые говорил. Ненавижу за то, что из-за содеянного, не могу вести себя нормально рядом с Ребеккой. Я ненавижу Эшли. И себя ненавижу. — Хиро, давай поедем ко мне вечером. – она кладет руку на мое бедро, а я не успеваю смахнуть, так как приходится выкрутить руль на повороте. — И ты как следует извинишься за свое поведение. Портер закусывает губу, прогибаясь так сильно вниз, что ее грудь вот-вот вывалится на коробку передач. Стряхиваю девушку с себя, прибавив скорости. Мимо проносятся ровные ряды деревьев, на которых уже начинают распускать свежие почки. — Приму молчание за согласие. – не сдается она, но в голосе явно чувствуется обида. Интересно, сколько же ей платят, что она готова сделать все, что угодно, унизиться, как угодно, лишь бы оставаться поблизости, чтобы докладывать о моем состоянии и прочих сплетнях. — Лучше прими мое молчание за отказ. – на приборной панели загорается значок бензина и мне приходится свернуть с намеченного пути в сторону заправки, чтобы не заглохнуть посреди дороги. Заливаю полный бак, оставив несколько купюр чаевых парню из Индии, который, судя по усталости, работает уже несколько суток без продыха. До Лондона еще час езды. Еще целый час терпеть Эшли возле себя. Девушка вновь начинает разговаривать про наши отношения, про мое странное поведение и прочие мелочи, которые я не намерен выслушивать от нее. — Я хочу расстаться. – вскользь бросаю я посреди ее монолога твердым голосом. Портер давится воздухом, открывая и закрывая рот. — Что? Хиро? Ты на солнце перегрелся, пока машину заправлял? – голос срывается на высокие ноты. — Мы не можем расстаться! — Нет, Эшли, можем. – хладнокровно произношу я, разогнавшись до ста тридцати. — Я тебя не люблю и не хочу быть рядом с тобой, если так станет понятнее. — Да как ты...Да что ты... – она теряется в словах. — Ты...Ты... — Я должен был сделать это еще на той вечеринке. – губы сжимаются в тонкую полоску. — Между нами давно все кончено. Если бы я правда нашел в себе силы в тот раз отказать ей, довериться внутренним ощущениям, то сейчас совесть не грызла меня изнутри, испепеляя остатки мнимых оправданий. Я, черт возьми, не совершил бы главную ошибку, не переспал с ней. — Я не верю, что ты не любишь меня. – если бы я не знал правды, то подумал, что она искренне верит в произнесенные слова. А, может, Эшли и не сомневается в этом. — Ты не мог меня разлюбить. — Знаешь, наверное, я тебя никогда и не любил. – хмыкаю я. — Была подростковая влюбленность, первый опыт, но это точно не любовь. Мне самому смешно, что в свои семнадцать я свято верил, что люблю Эшли. Но если те чувства называть любовью, то тогда не придумали такого слова, чтобы описать мои чувства к Ребекке сейчас. Они и на йоту не стоят близко к тому, что я ощущаю к Бек. Портер отворачивается к окну, ибо ей попросту нечего сказать. Не знаю, догадывается ли она, что я вспомнил, сдаст ли меня тому, кто платит ей деньги, но мне уже как будто нет до этого дела. — Хорошо. – выдержав паузу в пять минут, шепчет Эшли. — Но я все равно буду рядом, хочешь ты этого или нет. По-другому нельзя. Мы поняли друг друга без лишних объяснений. — Прости меня за все. – хрипит она, а по щекам текут слезы. — Я не могла поступить иначе. Надо же, а ей как будто и впрямь жаль. — Просто не сделай еще хуже. — Обещаю тебе. – она вытирает рукавом от свитера слезы, размазав тушь по лицу. — Но все остальные должны думать, что мы до сих пор вместе, иначе за тобой придут. — На кого ты работаешь? — Я не знаю. – изучив Портер вдоль и поперек могу сразу сказать, что она не врет. — Он или они связались со мной через анонимный звонок, номер всегда скрыт, голос изменен. Я даже не могу быть уверена в том, парень это или девушка, ему тридцать или шестьдесят. Я ничего не знаю. — Ясно. – сворачиваю в город, случайно подрезав машину, которая слишком резво вылетала из-за поворота. Мужчина на Мазде позади сигналит, как в последний раз. Уверен, что он уже успел триста раз наслать на меня порчу. —  Я сразу поняла, что ты все вспомнил, как только села в машину. – Эшли поправляет волосы и подтирает растекшуюся тушь. — У тебя глаза стали другие. Более подробно расспрашиваю Эшли о том, что ей надо было делать. Портер даже показывает ряд сообщений, которые достаточно часто приходили к ней. Больше всего поражает, что некоторые ее действия и реплики были расписаны чуть ли не поминутно. Телефон от злости начинает дрожать в руках, когда я вижу очередной денежный перевод и прикрепленное сообщение с условиями. — Ты сделала это? – сквозь зубы цежу я, пытаясь скрыть внутреннюю агрессию. Портер сделала фотки после очередного секса, отправив их лично Ребекке. Все еще хуже, чем я мог себе представить. Меня тошнит. — Прости. – Эшли виновато опускает глаза вниз. — У меня не было выбора. — Был. – говорю я, после чего девушка окончательно замолкает. Когда я довез Эшли до дома, она вышла из машины, но долго мялась возле двери, собираясь с мыслями. — Я никому не расскажу про тебя, клянусь. – она забирает сумку с сиденья и тянется к ручке. — Прости еще раз. Не думал, что мне когда-то будет настолько сильно плевать на чужие извинения. Мне совершенно все равно, жаль ей или же нет. Это все равно ничего не исправит. Вдавливаю педаль в пол, мечтая побыстрее оказаться рядом с Ребеккой. Телефон вибрирует в кармане куртки, и я снижаю скорость до семидесяти, чтобы ответить на звонок. — Слушаю. – быстро проговариваю я, и выкручивая руль, дабы развернуться. — Сборы через тридцать минут, уже все на месте, кроме тебя. – говорит Феликс. — Черт, совсем забыл. – грузно вздыхаю, перестроившись на крайнюю левую. — Ты же знаешь, что пропустить нельзя. – на фоне громкие разговоры и шум футбольной команды. — Да, буду через пять минут. Мне повезло, что школа как раз находится между домами Эшли и Ребекки, поэтому ехать осталось совсем чуть-чуть. Произошедшие события совсем вытеснили из головы обговоренную ранее тренировку, на которой должны были собраться все, без исключения. Подъезжаю к школе на полупустую парковку. Достаточно мест занято, особенно если сравнить с днем защиты нашего с Бек проекта. Выскакиваю из автомобиля и размашистыми большими шагами иду в раздевалку, но там уже никого нет. Быстро переодеваюсь в форму и бегу на поле, заметив, что ребята уже активно разминаются. Здороваюсь с парнями, и через пару минут приходит тренер. На следующей неделе будет финальная дружеская игра между выпускниками этого года и теми, кто закончил Greenwood за последние десять лет. Из сотен выпускников-футболистов школе все же удается нагрести полноценную команду из тех, кто остался в Лондоне и готов попинать мяч. Я бы тоже с радостью вышел на поле, но это было бы слишком глупо и рискованно с моей стороны. Порой желания, какими бы сильными они не были, приходится закапывать глубоко в себе. Даю несколько наставлений, меняю позиции нападающих и центральных форвардов, после чего игра начинает идти более напряжено, а между парнями просыпается дух соперничества. Сам не замечаю, как перестаю думать обо всем, кроме футбола. Через час тренировка подходит к концу, закончившись в мою пользу. — Молодец. – Клиффорд пожимает руку. — Из тебя выйдет отличный тренер, если когда-то надумаешь заниматься. На тренировках мои рокировки редко кто просчитывает. Ты один из немногих. — Спасибо, тренер. – хлопаю главного по плечу и удаляюсь с поля первым, чтобы переодеться и наконец-то уехать к Ребекке. Бросаю спортивную сумку рядом со шкафчиком, вытерев вспотевший лоб небольшим полотенцем. Ребята заваливаются следом за мной, полные положительных эмоций и эндорфинов. Один из полузащитников подходит ко мне, по-дружески ударив по плечу. — Мы вечером в бар, ты с нами? – улыбается Шон. — Пас. – поднимаю руки вверх. — Буду занят. — Опять с Эшли? – вздыхает Феликс. — Она же в горах, весь инстаграм только в ее фотках. — Сегодня прилетела обратно. – как удобно, что он придумал отмазку за меня. — Все ясно. – подытоживает Феликс. — Минус ты и Ян, как-то не круто. В разговор встревает Нейт, который буквально стоит и выжимает футболку от пота. — А ты то чего не идешь? – спрашивает он у Гонсалеса, кивнув головой в сторону. — Да, куда мы без капитана и почти тренера? – Лиам делает вид, что ему не плевать, кто пойдет, но каждый в команде знает по опыту, что единственное интересное ему - это количество градусов в стакане, когда тот выдвигается в бар. — Ян, как обычно, пытается приударить за Бекой. – Феликс с усмешкой ударяет Гонсалеса по плечу. — Поэтому вместо бара он едет к ней. Грудную клетку начинает сдавливать от нахлынувших эмоций ревности, а пальцы рук непроизвольно сжимаются в кулаки. — И когда ты к ней собрался ехать? — Да вот, сейчас. – Ян берет шампунь и гель для душа, вальяжной походкой пересекая раздевалку. Отбросив толстовку в сторону, судорожно запихиваю ее к себе в сумку, решив не принимать душ и не переодеваться, дабы не тратить время и точно приехать первым. Не удосужившись ни с кем попрощаться, вылетаю из раздевалки, следуя прямо к парковке. Заранее завожу машину через автозапуск и быстро прыгаю на водительское сиденье, ударив по газам. От севера Лондона до частного пригорода ужасные пробки. Будний день и пять часов вечера дали о себе знать. Нервы натягиваются, как струна, когда я вижу в крайнем правом ряду, машин на пять позади, чертову спортивную синюю тачку Яна. Мне повезло, что я знаю короткий путь, поэтому должен добраться первым. Паркую машину возле въезда в парк со стороны своей улицы и начинаю бежать по тропинке сломя голову, будто за мной кто-то гонится. Ворота уже приоткрыты, а машина Гонсалеса припаркована возле внедорожника Мисс Эванс. И когда он все успевает? Проскальзываю через забор и запрыгиваю на крышу на крыльце, которая чуть выше двух метров. Далее же, по старой схеме, через выступы, добираюсь до окна Ребекки. Несколько раз стучу, надеясь на то, что Ян, как обычно, решил подлизаться к маме Бек, поэтому так и не успел дойти до нее. Бека удивленно отодвигает шторы, а когда видит меня, то ее глаза сперва округляются, а затем она хмурит брови. — Ты с ума сошел по окнам лазить? – девушка пропускает меня внутрь, отчитывающе оглядев с головы до пят. — И почему ты в футбольной форме? — По-другому зайти бы не получилось. – пожимаю плечами. — Что ты им... – не успевает Ребекка договорить, как ее прерывает стук в дверь. Она продолжает смотреть на меня, ожидая ответа. — Милая, открой, пожалуйста, у тебя гости. – приторно сладким голоском напевает Элис в коридоре. Передо мной она даже не старалась строить из себя нечто лучшее, чем есть на самом деле. А перед этим каждый раз устраивает спектакль. — Какие еще гости? – недовольно произносит Ребекка, скрестив руки. — Я никого не жду. Я уже вижу, как сползает напускная улыбка с лица Мисс Эванс, сменившись на недовольную гримасу. Элис не любит, когда что-то идет не так, как хочет того она. — Принцесса, я по делу. – говорит Ян. По телу разносится неприятный жар от накопившейся злости. Как же чертовски он меня бесит. Даже не он. А заинтересованность моей Ребеккой. Причем какая-то ненормальная. — По какому? – кажется, Ребекка тоже не хочет его видеть. Я мягко обнимаю девушку со спины, положив голову на плечо, отчего та вздрагивает. Чувствую, как хрупкое женское тело начинает слегка дрожать в моих руках. От нее, как всегда, исходит сладкий запах спелых персиков, который каждый раз сносит мне крышу. Никогда не вдыхал в жизни ничего вкуснее. Прохожу кончиком носа по ее шее, закрыв глаза, и понимаю, что если сейчас не остановлюсь, то точно поцелую ее. Но я не готов. Как бы глупо это не звучало. Я не могу ее поцеловать. Не могу простить себя за все, что сделал. Она заслуживает явно большего, чем такую проблему, как я. Только вот я эгоистичный идиот, который понимает, что без нее не протянет, именно поэтому не могу отпустить. Ей было бы гораздо лучше без меня. Если бы я все не начал еще в прошлом сентябре. — Я хочу поговорить по поводу Кайла. – от громкого голоса Яна сотрясаются стены. Как же, черт возьми, глубоко он проник в ее жизнь за несчастные три месяца, пока меня не было рядом. Вместо того, чтобы быть вместе с ней в трудные моменты и подставить плечо, закрыть спину, я только наносил новые травмы. Лучше бы Мисс Эванс отправила Ребекку сразу к отцу в Австралию, но для столь гениальной мысли ей понадобился жуткий нервный срыв и куча истерик. Бека поворачивается на меня будто спрашивая разрешения и трепетно смотрит в глаза снизу вверх, как олененок из мультика. — Все в порядке. – киваю я и отпускаю девушку, пройдя в ванную комнату. Закрываю дверь, но оставляю небольшую щелку, чтобы прекрасно слышать, о чем они говорят, а, если повезет, иногда и видеть. Ребекка открывает спальню, и Гонсалес входит в комнату. Когда он, мать твою, успел так вырядиться? Я стою потный в спортивной форме, хотя убежал из раздевалки, когда тот потопал в душ. А этот индюк полностью выглаженный, с накрахмаленной рубашкой и в брюках, будто собрался идти на чью-ту свадьбу. Так он еще и приехал раньше меня. Пристально разглядываю из-под небольшой щели Яна, пока тот бессовестно пялится на мою девушку. Меня бесит в нем все. Каждое его движение. Каждое слово. Мимика. Внешний вид. Голос. Все. — Привет, принцесса. – он расставляет руки в стороны и тянется, чтобы ее обнять. — Я соскучился. — А я по тебе нет. – Бека демонстративно уходит в сторону, а с моих губ слетает легкий смешок. — Мне нравится, что ты каждый раз препираешься, но я же знаю, что ты по мне точно скучала. – он смеется, а мои кулаки сжимаются. Не думал, что могу до одури кого-то так сильно ревновать. Мне даже дышать тяжело. Ревность к Хардину ни в коем разе не вызывала во мне подобных чувств. — Переходи к сути. – Бека садится за компьютерной стол, а этот встает возле нее, загородив спиной весь обзор. — У твоего друга 28 апреля день рождения. – он выдерживает паузу, а я, кажется, знаю, к чему тот клонит. — И? – просит продолжения Ребекка. — Я договорился и организовал свидание с ним. Попросил сделать проход для тебя и Хардина. Ты же как раз хотела съездить с ним вдвоем. Поэтому у тебя есть время подготовить подарок. Правда, дальше книги и сигарет ты вряд ли уйдешь, ведь проносить почти ничего нельзя. Но ты можешь купить очень хорошие сигареты и книги. — О боже! Спасибо! – вскрикивает Ребекка, и судя по характерному звуку царапанья ножек стула о паркет, она еще и вскочила на ноги. — Теперь то уж я заслужил объятия? – мурлыкает Ян, а я откидываюсь на кафельную холодную стенку ванной, скатившись по ней вниз и осев на пол. Он может решить любую проблему по щелчку пальца, пока я создаю новые. И буквально во всем превосходит меня. — Вот так лучше. – посмеивается он, а это значит лишь то, что Бека его обняла. Легкие горят, и складывается ощущение, что сводит ребра от испепеляющий внутри ненависти. — Надеюсь, что ты не откажешь мне в ужине? – продолжает говорить он, а я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не вылететь из ванной. — Столик я уже забронировал. — Откажу. – резко и быстро, не думая ни секунды, отвечает Ребекка. Понимаю, что глупо ревновать, особенно на моем месте. Когда не смотря ни на что, она все равно выбирала меня, даже если я сам ее отталкивал. Но эмоции берут вверх, именно поэтому я сейчас изливаюсь потом от злости. — Принцесса, просто посидим по-дружески, обещаю. — Нет, Ян. – в ее голосе чувствуется вина. — Я не могу, у меня другие планы. «Интересно, если бы я не сидел за стенкой, она бы согласилась?» – глупые мысли посещают голову. — Если ты так сильно боишься оставаться со мной наедине, то можем позвать Итана, Феликса и остальных. Даже Хардина. Любого, кого ты захочешь. – уговаривает он. — Всего лишь приятельские посиделки. Согласна? Уверен, что Беке крайне трудно отказать ему, ведь Ян – единственный шанс на спасение Кайла. — Можешь подождать внизу пару минут, мне надо подумать. — Как скажешь, принцесса. Он наконец-то выходит из комнаты, и Бека тут же залетает в ванную ко мне, включив свет. — Тебе плохо? – он сводит брови к переносице и садится на корточки возле меня, прислонив ладонь ко лбу. Поворачиваю голову к тумбе с зеркальными дверцами, осознавая, насколько печально я выгляжу со стороны, распластавшись по полу с бледным потным озлобленным лицом. Особенно по сравнению с вылизанным Яном, который будто только что сошел с обложки глянцевого журнала. — Нет, я в порядке. – говорю я, встав на ноги. — Ты все слышал. – Ребекка заправляет волосы за уши, но одна прядка выбивается, и я было хочу поднести руку, чтобы убрать ее, но затем быстро себя одергиваю. — Да, слышал. – сипло отвечаю я, сдавленно кашлянув в конце. — Что если мы соберемся сегодня все вместе? Буквально на пару часов? – она отпускает глаза в пол. — Я чувствую себя слишком неблагодарной и виноватой, ведь он очень много делает для Кайла. — А ты не думала о том, что он попросит потом, когда дело дойдет до более серьезных вещей, чем свидание с Кайлом не по расписанию, а за взятку. Что скажет Ян, когда процесс возобновится и встанет вопрос о смягчении или условном сроке? – стараюсь говорить спокойно. — Он манипулирует тобой, Бек. — Думаешь, что я этого не понимаю? Но Кайл в тюрьме, Хиро! В тюрьме. И другого выхода, как принять помощь Яна – я не вижу. – Ребекка шепотом кричит на меня. — Он обещал мне, что ничего не попросит. — С чего ты взяла, что его обещания хоть чего-то стоят? — Хватит! – отрезает она, взмахнув руками. — Я не собираюсь ругаться, не с тобой и не из-за него. Мы всего-навсего посидим в ресторанчике с нашими общими друзьями, не вдвоем, не наедине. Ты идешь? — Нет. Я поеду смотреть квартиру. – на самом деле, на вечер планов куда больше, но ради безопасности Беки ей об этом знать не стоит. — Уже договорился с риелтором. — Как все прошло в пансионате. И...с Эшли? — Все гладко, деньги забрал. Эшли больше не помешает. – как-то слишком сухо отвечаю я, на что Бека лишь хмыкает. — Я потом расскажу все подробно, хорошо? Опускаю руки к Беке на талию, притянув ближе к себе, и опускаю свой лоб на ее. — Прости. – шепчу, выдыхая горячий воздух прямо на губы, а девушка закрывает глаза и ее ресницы начинают дрожать. — Не смей мне больше закатывать сцены из-за Яна. – медленно говорит она, и мурашки появляются на моем теле от ее шепота. — Я постараюсь. – сам закрываю глаза, понимая, что сдерживаться почти не осталась сил, и я вот-вот ее поцелую. Мои губы тянутся к ее губам, между нами остаются считанные миллиметры, а запах спелого персика полностью заполнил легкие. Низ живота горит, а руки слегка подрагивают. Хоть я и целовал Беку несколько раз за последние три месяца, но это было совсем не то. Тогда я не понимал, кого именно целую и почему. И когда до сладкого соприкосновения губ остается считанная секунда, в голове яркой вспышкой возникают моменты недавнего секса с Эшли, ее стоны, белые волосы разбросанные по подушке, и меня начинает тошнить. От себя. Снова. Качнувшись назад отстраняюсь от Ребекки, словно в тумане, и теперь даже не могу взглянуть ей в глаза. Черт. — Что-то не так? – Бека кладет нежную ладонь на щеку, легконько поглаживая кожу. — Мне надо идти, и тебе тоже. По выражению лица девушки видно, что она не верит мне, понимает, что я говорю совсем не то, о чем на самом деле думаю. Но она в ответ лишь кивает, отложив неизбежный разговор на потом. — Хорошо. – соглашается Бека. Я мягко целую ее в лоб и иду обратно к окну, уходя тем же путем, которым и пришел. Спустя минут десять утомительной дороги через парк, который крайне переполнен пенсионерами как раз в четыре-пять вечера, я наконец-то оказываюсь в своей машине. Переодеваюсь в приличную одежду, кинув сумку с формой на заднее сиденье. Я договорился о встрече с риэлтором на восемь, просто надеялся, что до этого времени буду вместе с Бек, а потом мы вдвоем пойдем смотреть квартиру. Но, увы, в жизни редко что выходит так, как мы того хотим. Беру телефон с подставки и набираю нужный мне номер, решив пока заняться другими не менее важными делами. — Мистер Скотт, добрый вечер. – отвечает мужчина. — Что-то случилось? — Мистер Оттерн, добрый вечер. Вам удобно разговаривать? — Да, слушаю вас. — У вас не будет возможности перенести нашу встречу с завтрашнего дня на сегодня? Мужчина думает порядка двадцати секунд. — Через час в ресторане Ля Рош рядом с Осколком. – на заднем фоне слышен шум проезжающих автомобилей. — Вас устроит? — Да, до встречи. — До встречи, Мистер Скотт, буду вас ожидать. – вежливо прощается он и быстро кладет трубку. Завожу машину и давлю на газ, понимая, что за час добраться по пробкам до самого центра Лондона, особенно к бизнес-башням, где в это время сумасшедший трафик, будет почти нереально. Но я не могу опаздывать, ведь если я не успею на эту встречу, то и квартиру сегодня снять уже не получится. Девушка-риелтор предложила рассмотреть пять вариантов в одном спальном районе на севере. Благо, колесо фортуны решило повернуться сегодня в анфас, а не задницей, как это обычно бывает, поэтому в ресторан я приехал за пять минут до запланированного времени. Хостес встретила меня и проводила во второй зал. Мужчина уже ждал за забронированным ранее столиком. Одет он был абсолютно обычно, я бы даже сказал слишком серо и неприметно, что никогда не обратишь внимание и не запомнишь. Для его профессии в самый раз. — Рад наконец-то встретиться, Мистер Скотт. – он протягивает руку, и я пожимаю ее. Официантка приносит чашечку кофе, а я сам заказываю стейк и стакан гранатового сока. — Перейдем к делу? – спрашивает мужчина. — На кого вам нужна информация? — Надо будет вычислить одного родственничка. – телефон вибрирует в кармане, но я намеренно игнорирую звонок, полностью уверенный в том, что названивает мама. — Цена будет зависеть от сложности. – отвечает частный детектив. — Мне необходимо вычислить личность сына одного...хм, бизнесмена. — Я знаком с большинством крайне богатых людей ввиду профессии, если эта крупная шишка, то, может, вопрос решиться за пару минут. – посмеивается Оттерн. — Чей сын вас интересует? — Рашада Абдуллы, знаете такого? После произнесенного имени лицо следователя становится каменным, а улыбка сменяется на поджатые тонкие губы. — Вам лучше не связываться с ним. Пусть он и мертв, но проблем можно огрести по полной. – отговаривает меня он. — Зачем вам его сын? — Личный интерес. – за стол приносят стейк, но весь аппетит как рукой сняло от мысли, что Оттерн может меня опрокинуть. — Нужно будет только его имя, фамилия и место проживания. Это не так уж опасно. — Обычно дела с таким набором я выполняю за 500-1000 фунтов, но тут Абдулла... – он чешет поредевшие седые волосы, а затем хмуриться. — Готов за 20000. Он называет непозволительно высокую цену для такого плевого задания, а в глазах плескается надежда, что я откажусь. Не думал, что Рашад вызывает страх у каждого, кто его хоть немного знает. Точнее, знал. —Я согласен. – уверенно отвечаю я, а вместо радости глаза у следователя округляются, и он чуть было не давится кофе. Кажется, Оттерн был уверен в том, что я откажусь и пошлю его. — Аванс 5000, далее доплата по мере выполнения и добытой информации. Согласны? — Да, меня все устраивает. – киваю. — Посидите здесь, я схожу за деньгами в машину. Расплатившись, я уехал из центра снова на север Лондона, чтобы посмотреть квартиры. Следователь сказал, что сам выйдет со мной на связь примерно через два дня. Внутреннее чутье мне подсказывает, что, может, я зря все это затеял. Бека бы точно меня осудила. Но я не могу сидеть спокойно, не понимая, с кем имею дело. Рашад говорил, что его беременная жена умерла, когда мы с Хардином уже родились. Он сидел в тюрьме больше десяти лет. Его сыну не может же быть сейчас восемь. Тут только два варианта: либо у него было любовница на стороне двадцать лет назад, либо это не его родной сын, что усложняет задачу. Паркуюсь возле первого дома. Квартира на тринадцатом этаже. Район тихий, парковочных мест много, рядом небольшой парк, где можно побегать. Если квартирка неплохая, то я даже не буду смотреть другие варианты и сразу остановлюсь на этом. Просторный чистый холл с мраморной плиткой и два вместительных лифта, один из которых грузовой. Девушка-риэлтор ждет меня возле двери. Она показывает квартиру, подробно рассказывая о ней. Уютная студия, которая по размеру равна моей комнате в доме родителей. Все выполнено в бело-серых тонах, один только желтый диван выбивается, как яркое пятно, которое будет либо поднимать настроение, либо надоест через пару дней. Больше всего меня подкупил вид из панорамного окна, когда весь город, как на ладони. — Я беру ее. – улыбка быстро вырастает на ее лице. — Тогда подпишем договор. Нужно будет внести оплату за три месяца вперед. Разобравшись с бумажной волокитой, я отдаю девушке деньги, а она вручает мне ключи. Вздыхаю, присев на диван. День выдался крайне тяжелым, и силы медленно покидают меня. Мне бы хотелось привести Беку сюда прямо сейчас, но она на чертовом ужине с Яном и остальными. Интересно, а Хардин туда пошел? Звала ли она его? Не замечаю, как тянусь за мобильником, а пальцы печатают быстрее, чем успеваю подумать. «На завтра планы не строй. Я буду ждать тебя в восемь. Адрес скину позже.» – сообщение вышло довольно сухим. Кидаю телефон на подлокотник, накрыв лицо ладонями. Меня не покидает ощущение, что я все делаю не так. Мне страшно потерять Ребекку. От одной только мысли, что она устанет, развернется и уйдет, бросив меня, сдавливает ребра, а легкие будто разрываются на мелкие кусочки. «Договорились :)» – приходит смс, и я выдыхаю. Такое ощущение, что мне заново приходится учиться быть открытым и честным с кем-то, показывать эмоции и чувства. Бека однажды уже пробила броню, но сейчас я хочу сделать это сам, потому что она самое важное и дорогое, что у меня есть. Осознаю, что меня вырубает, поэтому ставлю будильник на семь утра, ведь завтра предстоит сделать слишком многое, чтобы подготовиться к восьми вечера.