Niemand

      Третий партнёр Винсента, которому он доверял, появился на первых полосах воскресной прессы. Откинув газету, Пауло прикрыл глаза. Кристоф Ридель объявил войну всему теневому бизнесу Копенгагена, сжимая свою не по возрасту крепкую хватку на шее и самого Винсента. Каждый шаг теперь подвергался невероятным проверкам, согласованиям… Это выматывало настолько, что Пауло, возвращаясь домой, мог разве что рухнуть на кровать. Но полученная весточка, что Ридель собрал достаточно материалов, чтобы перекрыть и внутренние сделки Винсента, лишив большого финансового притока, вынуждала вновь и вновь задерживаться на встречах, совещаниях… Пауло понимал, что одной из первых голов полетит именно засветившаяся, принадлежащая Лодброку. Нужно было действовать, но как? Разве что привлечь ту, что сейчас находилась ближе всего к Ивару. Озвучивать это ему самому без какого-либо плана было опасно: вспыльчивый Лодброк наверняка решил бы справиться сам. Едва дверь в кабинет открылась, Винсент кивнул Ангеле на диван.       — Воды? Чего покрепче? — автоматически поинтересовался Пауло.       — Не откажусь от кофе. — Энн гадала, для чего отец позвал её на встречу, но предположений не было. — Что-то случилось? — Не сложно было догадаться, что за тревогой Винса стоял именно Ридель. А она ещё помнила его жаркие поцелуи и его руки на своём теле. И опасность лишь подстрекала идти вперёд.       Не поднимаясь из кресла, Винсент сообщил по телефону просьбу принести две чашки кофе и откинулся на спинку.       — Не вижу смысла ходить вокруг да около, Эни. Ты знаешь ситуацию с Риделем. И сегодня моему старому другу довольно показушно предъявили обвинение. Ему грозит срок, Ангела. Так же, как и Ивару. Поэтому ты здесь. — Пауло не старался даже скрыть волнение, отбивая костяшками пальцев ритм снизу стола.       — У него есть дело на Ивара? — Энн невольно вздрогнула, но вовсе не от испуга за мужа. Её поразила другая, куда более пугающая мысль: если Крис посадит Ивара за решетку, вот она столь желанная свобода…       — Готов поспорить, что на каждого из нас этот щенок найдёт что-то. Он из тех, кто грызёт кость до последнего. — Невозмутимость Винсента готова была дать трещину. — Я уважаю такую целеустремлённость, но, Ангела, если он посадит Ивара, это ударит по всем нам: по нашему делу, по тебе, вашим детям. — Пауло привёл именно эти факты, потому как что-то в поведении дочери его вынуждало сомневаться, но пока всё отходило на второй план. — Эни, — голос смягчился, — нашей репутации придёт конец. Это развяжет Кристофу руки в отношении и других. В отношении каждого. То, что я взращивал с нуля, полетит к чертям.       В дверь постучали, миловидная девушка втолкнула небольшой столик на колёсиках в кабинет и тут же скрылась, получив одобрительный кивок.       — Я понимаю, папочка. — Глоток терпкого кофе, и сомнения улетучились. — Ты не просто так позвал меня, у тебя ведь есть план? Что от меня требуется?       — Я в курсе, что ты знакома с Риделем, — отчеканил Винсент, не отводя тяжёлого и пытливого взгляда, от которого никогда и ничего не могло укрыться.       — Да, знакома. — Ангела не отвела глаз. — Мы раньше играли в теннис в одном клубе.       — В таком случае, — Винсент уселся поудобнее, — пора встретиться с другом, Ангела. Неофициально. От встречи со мной он отказался. И это объяснимо. Но с тобой… — Пауло улыбнулся. — Твой магнетизм, уверен, подействует и на него. Обычная неофициальная встреча. Мне уже донесли, что ты общаешься с ним, и вполне неплохо. Поэтому… Если Ивар стоит у него в приоритете, то я готов пойти на обсуждение этого вопроса. — Такой расклад совершенно не нравился Винсенту, но давал шанс побольше узнать о Риделе. — Как мне известно, у Кристофа самого дети. Он примерный семьянин. — В этот раз Пауло и сам не верил своим словам. Устало он опустил голову и потёр виски. — В общем, Ангела, это именно тот момент, когда ты должна показать себя, как та самая дочь Винсента Пауло и любящая жена.       Ангела не торопилась отвечать. Она задумчиво поглаживала тёплую, даже горячую чашку, не замечая температуры — взвешивала что-то про себя, а потом подняла на Пауло прямой взгляд серых, точь-в-точь, как у него, глаз.       — Я сделаю всё, что нужно, папочка. Можешь быть уверен.

***

      — Такая срочность, Джелли. — Ридель хоть и звучал строго, но его взгляд излучал только тепло при виде Ангелы. Такая банальная и привычная обстановка: старая парковка, солнцезащитные очки на Энн и шёлковый платок, скрывающий мягкие иссиня-чёрные волосы. Кристоф потянулся и осторожно снял очки, чтобы видеть такие влекущие глаза Ангелы. — Чувствую, что не только потому, что ты соскучилась по мне. Хотя я это хотел бы услышать.       — Я скучала. — Алые губы растянулись в пленительной улыбке. Энн потянулась к его лицу, вдыхая знакомый запах, и их губы встретились. — Но ты прав, дело не только в этом… У меня к тебе серьёзный разговор, от него зависит моя жизнь, Крис.       — Готов выслушать. — Ридель откашлялся и поправил воротник белоснежной рубашки, так выгодно подчёркивающей его яркие мужественные черты лица. — Всё настолько серьёзно?       — Да. — Энн взглянула на Криса из-под своих пушистых ресниц так, словно её жизнь в самом буквальном смысле зависела от него. — Я знаю, что свобода моего мужа висит на волоске, и только от тебя зависит, что будет с нами дальше.       Ридель нахмурился, выдохнув сквозь зубы. Поведя плечами, он бросил быстрый взгляд на Ангелу, обдумывая что-то про себя. Она точно знала больше, чем хотелось бы, но иначе и не могло быть — Кристоф знал, что люди Винсента способны на многое и выудить планы Ридела тоже могли. Пусть и не с лёгкостью. Но с этим он хотел бы разобраться позже. Сейчас Крис встал, казалось, перед сложным выбором. Он догадывался, о чём пришла просить Ангела. Вернее, о ком.       — Послушай, ты должна понять меня. — Идеальная причёска исчезла, стоило дать волю эмоциям. Ридель взъерошил волосы и повернулся к Ангеле, беря её за руку. — Он слишком опасен для города. Я не могу закрыть глаза на всё это. Мне нужен компромат на него, чтобы хотя бы держать в узде. Хотя… — Кристоф глубоко выдохнул и поцеловал Энн в щёку. — Я не понимаю, как ты прощаешь его после всего ада, через который он вынудил тебя пройти.       — Я не прощаю его. — Энн накрыла его ладонь своей. Мысли, что мешали ей спать ночью, обрели почти физическую форму. — Я не о нём хочу тебя попросить, а о моей семье, о моём отце. Я готова помочь тебе и предоставить компромат на Ивара Лодброка, а взамен прошу спокойной жизни для моего отца. Крис, ты можешь помочь мне обрести свободу и сохранить семью…       Ридель уставился на Ангелу, пытаясь сообразить, верно ли он услышал, но всё же решил переспросить:       — Ты готова засадить мужа в тюрьму на достаточно большой срок, чтобы обеспечить защиту своей семье? Боже, Джелли. Он действительно такой деспот? Малышка моя, что он сделал с тобой? — Крис, не дождавшись ответа, накрыл своими губами её. — Не говори. — Заключив лицо Энн в ладони, проводя большими пальцами по её скулам, Ридель сглотнул, перенимая все волнения на себя. — Больше из-за него не упадёт ни одного волоска с твоей головы. Я позабочусь и о тебе, и о твоих детях. Мы всё переживём, любимая.       — Это мой шанс обрести свободу от нелюбимого мужа и сохранить мир в моей семье. У нас с ним было много что, но одну ночь я никогда не забуду. — Энн коснулась его губ своими, но тут же отстранилась. — Ты назвал меня любимой… Крис, ты любишь меня?       — А разве я стал бы приезжать к тебе по первому звонку? — Ридель расплылся в улыбке и поспешил признаться: — Конечно же, Джелли. Ты всегда привлекала моё внимание. Влекла, как что-то невероятное и запретное. Но под твоей твёрдой и колючей оболочкой я вижу маленькую девочку, которая очень нуждается в моей любви и защите. И что бы не…       — Довольно, сладенькие! — Рычание колоколом опасности застучало в висках, когда водительская дверь распахнулась. Белая ткань треснула от натиска, Кристоф буквально вылетел на улицу, едва устояв на ногах только потому, что Ивар держал его слишком крепко. Паники и ужаса не было. Только непонимание.       — Закройся, Джелли! — успел выкрикнуть Ридель, прежде чем по парковке разнёсся соответствующий хруст, и Кристоф, отпущенный Лодброком, отлетел в сторону.       Горящий взгляд, опущенная голова — зверь, готовый растерзать посягнувшего на его собственность. Он приближался к обескураженному Риделю с устрашающим оскалом на лице.       — Любопытнейшая встреча любовничков. — Ивар склонил голову набок, ухмыляясь.       Ангела и не думала слушать Криса. Она выскочила наружу, путаясь в каблуках, и упала на землю перед Крисом.       — Ивар, только не нужно изображать ревнивого муженька, мы-то хорошо знаем, что тебе на меня плевать!       — Мне не плевать, если ты ложишься под того, кто грозит всему делу твоего, между прочим, отца. — Лодброк сплюнул в сторону. — Отойди. Я ещё не закончил. Тоже мне. Своей жены мало, на другую прыгаешь?       — Ты просто жалок, Ивар. Ведь так тебя зовут, да? Прости, не были представлены лично. Но тебе повезло, ведь за твоё обращение с Ангелой я бы засадил тебя раньше. — Ридель улыбнулся, шмыгая носом. Большая часть рубашки пропиталась кровью, и теперь вокруг стоял металлический запах — Лодброк слишком хорошо знал, как именно нужно бить.       — Лучше заткнись, тварь! — В руках Ивара блеснул металл, а улыбка стала совсем безумной и хищной. От неё одной хотелось забиться в угол. — Ты ведь должен знать, что обо мне говорят. Хочешь стать частью этих сплетен?       — Мой отец знает, что я здесь. — Энн метнула быстрый взгляд на Криса, в надежде, что он всё поймёт правильно. — И я с места не сдвинусь. Можешь ударить меня, тебе же не привыкать.       — Опять скулишь о папочке, змейка? — Ивар облизнулся, опустившись перед Ангелой и приставляя нож чётко между ног Риделя, отчего Крис едва заметно дрогнул. — А он знает, что ты трахаешься с ним, м? Не ду-у-маю. — Отрицательно покачав головой, Лодброк сжал челюсть Ангелы. — Что же ты ещё ему наплела? Я не позволял себе бить тебя. Но ты сама вертелась, змейка, на мне и текла, когда хотела пожестче. — Вглядываясь в глаза Энн, Ивар разразился хохотом. — Ах, он не знает, что ты пыталась манипулировать мной! — Зловещая улыбка исчезла мгновенно, сменившись отвращением. — Ты испортила мою жизнь, я ответил тем же. — С силой откинув от себя Ангелу, Ивар поднялся. — Идём. Или уже передумала играть со мной влюблённых? — Заметив, как дёрнулся Ридель, Лодброк вытянул руку с ножом и направил на него. — Не смей. Мне терять нечего. — Кристоф только сжал успокаивающе ладонь Ангелы.       — Иди к чёрту! С меня хватит! Я тобой и твоей злобой уже сыта по горло! Делай, что хочешь, мне плевать. Но в мою жизнь больше лезть не смей! — Энн поднялась на ноги, отряхнув саднившие руки. — Ты говоришь, я испортила твою жизнь? Я была влюблённой дурочкой, которая верила, что всё у нас будет хорошо. А потом всю свою брачную ночь я плакала в одиночестве в номере отеля и ждала, когда же ты придёшь! А тебя все не было и не было. Но ты ведь был с ней, да?       — Поговорим об этом дома, — немного спокойнее оборвал Ивар. — Я не буду повторять дважды. Теперь ты не в том положении, чтобы чего-то от меня требовать, дорогая. Папочка теперь не на твоей стороне. А этот ублюдок сдохнет, захлебнувшись собственной кровью. Тебе решать.       — Она никуда не пойдёт. — Ридель был готов на всё, лишь бы защитить ту, что озарила его скудную жизнь светом.       — Пока что я её муж. А вот по тебе детишки плакать будут? Где же наш папочка? — Ивар потёр кулаками под глазами, изображая слёзы. — Встала и пошла, — обратился он к Ангеле. Софии здесь нет, как видишь. Считай, мои совесть и человечность спят. Живо! — Ивар рявкнул, смотря на обоих опустошённым и чужим взглядом.       — Нет. — Отказ, тихий, но твёрдый как гора мрамора, слетел с её губ. Ангела не двигалась с места. Слишком долго она изображала жену, пока Ивар пропадал ночами или предавался мечтам о Борромео. Она устала. — Я с тобой не пойду, Ивар. — Она больше не кричала, голос звучал опустошённо, но сдвинуть её с места вышло бы разве что силой. — Ты шесть лет делал всё, что хотел, наплевав на меня. Теперь моя очередь. Говори отцу, что хочешь. Ты правда думаешь, я его испугаюсь?       — Дура ты, змейка, — прохрипел Лодброк. Его лицо окаменело, лишившись эмоций. — Ведёшь себя, как я. Отвратительно. Ещё не знаешь, с какими людьми связалась. — Ледяной голос пронзал насквозь, убивая всё. Уголок губ Ивара дрогнул, открывая белые зубы. — Вали на все четыре. — Отмахнувшись, Ивар развернулся, даже не задумываясь, что ему в спину мог прилететь последний в его жизни удар.       Никакого удара не последовало. Ангела смотрела в спину уходившего мужа и не верила. Неужели это всё? Вот она, её почти-свобода? Энн сжала руку Криса, всё ещё не веря во всё происходящее.       — Я тоже люблю тебя.       Ридель хоть и ругал себя, что ничего не смог сделать в такой ситуации, но осознание, что его Джелл была рядом, разбивали все плохие мысли.       — Он ответит за каждую твою слезинку, любовь моя. Абсолютно за каждую. — Поднявшись, Кристоф принял самое важное решение и отступать был не намерен.       Садиться за руль в столь взвинченном состоянии Ивару было не привыкать. Он гнал, будто ничего не замечая, однако удачно маневрируя на своём мотоцикле. Куда ехать? Напиться в бар? Слишком тривиально и предсказуемо. Да и дети были с няней только до ночи, а когда вернулась бы Ангела… Ивар непроизвольно прибавил газу.       Существовало только одно место, где можно было выдохнуть. Под мощными ботинками приятно шуршал отсев. Когда он перешёл в мягкий песок, Ивар замедлился, словно почувствовав, что уже совсем рядом. Он прошёл мимо административного здания, следуя какому-то инстинкту, прямиком к прогулочной зоне и остановился перед оградой, облокотившись на неё.       Софи завершала круг, когда заметила появление Ивара. Остановившись, она спешилась и отдала поводья помощнице. Лодброк не появился бы в конюшнях просто так, или же это её интуиция достигла предела совершенства, но приближаясь к нему, Софи чувствовала, что-то не так.       — Ивар? — Она остановилась рядом с ним по ту сторону ограды.       Он улыбнулся настолько широко, насколько мог, но вышло совсем уж неестественно, как у человека, нащупавшего свою больную точку. Собственно, всё и было практически так.       — Поговорить бы. — Подставив лицо солнцу, он прищурился, но этот жест больше походил на попытку спрятать глаза.       — Идём. — Софи вышла к нему и мимолётно коснулась его ладони в жесте, приглашающем следовать за ней. Она увлекла Ивара за собой, уходя глубже в парк, подальше от посторонних глаз. — Что случилось? — Софи вышла на одну из любимых полян и присела на низкую ветку дерева.       — Весёлый денёк случился. Да настолько, что идти уже не к кому, Соф. — Адреналин до сих пор бурлил в крови Ивара. И стоило оказаться в удалённом месте, вся стена напускного самообладания рухнула в пекло. Ивара чуть ли не колотило. Шутка ли? Узнать, что жена изменяла, заиметь серьёзного врага с личными мотивами… Ну и пусть, что Ангела имела право на свободную жизнь. Пусть. Но Ивар пылал от ярости, понимая наконец, как себя чувствовала Энн всё это время: уничтожающе, мерзко, грязно… Глаза Лодброка то и дело вспыхивали ледяным пламенем, стоило сомкнуть веки и увидеть этих двоих. — Я в заднице, Соф. Полнейшей заднице! И на этот раз без шуток. — Запустив пальцы в и без того растрёпанные волосы, Ивар поспешил убрать правую руку в карман. Только сейчас он понял, что даже не успел осмотреть себя на наличие крови на одежде.       — Густав? — При виде странного блеска в глазах, почему-то на ум пришло только это имя. Софи не забыла, с какой ненавистью помощник Винса смотрел на Ивара. И как Лодброк прячет руку в карман, от нее тоже не укрылось. Он с кем-то дрался? Его появление не на шутку встревожило ее, Софи постаралась не позволить страху разрастись.       — Да какой там. — Ивар рассмеялся и потёр глаза, всё ещё чувствуя запах металла. Никогда ещё этот привычный запах не преследовал его так долго. Он будто впился в одежду. Дёрнув плечами, Лодброк стянул с себя кожанку и стряхнул с неё невидимую грязь. — Ангела трахается с этим мудаком Риделем. И на кой чёрт я не позволил уложить его раньше?       — Ангела с Риделем? — Софи нахмурилась, но сильного удивления не было. Она лишь поняла, что собственные подозрения после оброненной Энн фразы оказались верны. — Ну надо же… — Усмешка изогнула линию розовых губ. Не одна она ходила по краю, Энн тоже затеяла опасную игру. Кристоф Ридель… Совесть, до этого периодически о себе напоминавшая, довольным котёнком свернулась в клубок. Эта новость должна была напугать или озадачить, но скорее обрадовала.       — Всего одна пуля… И всё бы сложилось совсем иначе. А эта дура даже не понимает, во что лезет! Под меня сперва прыгнула, теперь под него. — Ивар говорил быстро, даже не обращая внимания на Софию. Ему до боли в груди хотелось просто скинуть взваленный камень. — Сука. Ненавижу. Я ещё, как дурень, мирился с ней, пока она на этом козле прыгала. — Голос стал ниже. Куртка полетела в сторону. Дышать стало тяжелее. Ивар походил на натянутый до предела механизм, готовый запустить смертельную игру. — А в итоге? В итоге меня закроют, Соф! Задницей чую, закроют. И Винсент не вытащит. Он за дочь свою глупую вступится.       — Не закроют, — ответила Софи уверенно, но голос звучал прохладнее. Она пыталась понять, объяснить для себя реакцию Ивара, но частички мозаики никак не складывались. Примерив подобное на себя, она поняла, что узнай об измене Пауло, только обрадовалась бы, в её мыслях слишком сильно жил другой человек. — Энн хочет — только и всего — быть счастливой, и я могу её в этом понять.       — Да какая уже нахрен разница? Да пусть бы хоть с сантехником кувыркалась! Боже, у вас у всех женщин пунктики про обиду до гроба? — бросил Лодброк и провёл ладонью по лицу. — А этот скачет перед ней, как какой-то Артемон, в рот заглядывает, чуть ли не в ногах валяется и ест всё, что она ему говорит. — Ивар оборвал себя, замерев на месте. Между бровей образовалась бороздка, но, тряхнув головой, он вновь вспыхнул. Три шага в одну сторону, затем три обратно: Лодброк вновь не мог остановиться. — Она вынудит его копать под меня. А если и не станет, то я дал ему прекрасный повод для этого. — В его пальцах вновь блеснул нож и тут же вгрызся в ствол дерева.       — Ты же ему ничего не сделал? — Софи проследила за тем, как холодное лезвие вошло в молодое дерево. Представить Энн и Риделя, влюбленных друг в друга, оказалось проще, чем она могла подумать. — Ты скажешь Винсу? За такую связь он Энн по головке не погладит.       — Если не брать в расчёт разбитый нос и явную угрозу отрезать яйца, то ничего. — Ивар с благоговейным наслаждением потёр кулак со всё ещё оставшимися следами крови. Холодный смех глухо вырвался из груди. — Не имею никакой возможности рассказать об этом никому, кроме тебя, как видишь. — Руки вскинулись вверх и остались за головой, будто Ивар уже готовился сдаться. — Энн расскажет о том, где я был в нашу с ней брачную ночь. И уж точно не станет говорить, что мы играли в мафию. Та-дам! — Рухнув на землю со всего роста, Лодброк попытался вдохнуть, но вышел лишь сдавленный хрип. Воздух выбили из него. Да и вообще всё, не оставив взамен ничего.       — Хорошо. — Софи сдержанно кивнула. — Она ничего не скажет о своих подозрениях, в этом я уверена. И тебе не стоит говорить с Винсом о сегодняшнем. — Ее спокойствие и уверенность так контрастировали с его эмоциями, что было даже странно. — Ревнуешь её?       — Нет, — быстро ответил Ивар. А ведь он и впрямь не ревновал. Но что-то другое царапало грудную клетку изнутри. Практически совсем не свойственное Лодброку. — Я волнуюсь за неё, Соф. — Это признание удивило Ивара. Его будто совершенно внезапно швырнули в воду, обездвижив руки. Он барахтался, пытался всплыть, но тревога, как тёмная вода, поглощала его всё сильнее.       — Знаешь… Я понимаю, это прозвучит странно, но сейчас за нее точно не нужно волноваться. — Софи опустилась на траву рядом с Лодброком, сложив ноги по-турецки. — Ридель не тот человек, который даст её в обиду.       — Почему ты так уверена в нём? — Ивар привстал, оперевшись на локти. — Он получит компромат на меня и даже не моргнёт глазом, когда суд вынесет обвинение. — Ивар усмехнулся и вернулся в прежнее положение. Влага с травы впитывалась в одежду, но Лодброку было плевать. Возможно, скоро он будет мечтать именно о таких мелочах, расхаживая в небольшой казённой комнате. — Будешь ходить ко мне на свидания? Я даже наколю татуировку в честь тебя. — Ивар закрыл глаза. Внутри всё бурлило и колыхалось от каждого слова, но внешне… Внешне Ивар совсем окаменел и даже будто не дышал.       — Он человек чести. Чувство обостренной справедливости. Долг. Есть вещи, которые для него важнее остального. — Софи опустила голову на живот Лодброка, и теперь перед глазами было только небо, голубое — ни облачка — и бескрайнее. — Благодаря тебе он жив.       — Пока что мне от этого никакой пользы. И я уже начинаю сожалеть, что удержался сегодня. — Ивар сжал кулаки, и только присутствие Софии сдерживало его от очередного приступа ярости. — Когда он лежал на бетоне… весь в крови. В моей власти. И я был совсем рядом. — Губы Ивара невольно дрогнули в улыбке. — Мне нужно было только одно движение…       — Но ведь этого действия не было. — Софи повернулась к нему, чтобы видеть лицо Ивара, и перекатилась на живот, опустив ладони на его взмокшую футболку. — Не нужно жалеть об этом. Ты сделал все правильно.       — Но я хотел. — Ивар провёл ладонью по волосам Софии и сразу опустил руку обратно, будто осознал, что не мог позволить сделать ничего больше. Будто пытался убедить себя, что не имел на это права. — И сейчас хочу. Я не хочу скрывать это от тебя. Такой я человек. Возможно, Ридель в чём-то даже прав, что хочет избавить от меня всех.       — Не говори так. — Софи нахмурилась, встретившись с ним взглядом. — Наши поступки и наши желания — вот вся разница. Ты хотел, но не сделал. А кто-то другой сделал бы, не раздумывая. Эта разница делает тебя лучше.       — Упорно видишь во мне свет? — Лодброк мягко улыбнулся, устроив наконец ладонь на талии Софии. Пусть он и не совсем верил в лучшую свою сторону, но ведь Борромео видела в нём это. А ей он верил… — Можешь пообещать мне кое-что? — сдавленно и даже понуро произнёс Ивар.       — Вижу. — Софи улыбнулась, но тут же улыбка исчезла, когда она уловила перемену в Иваре. — Что пообещать?       — Когда Ридель осуществит обещание, — отчего-то Лодброк даже не сомневался в этом. Ведь он сам сделал бы всё ради защиты Софии, — будь рядом с Кирой и Вилли. Я могу доверить их только тебе. Они должны вырасти совсем другими. Не как я или Ангела… Понимаешь? — От этой озвученной мысли, что так давно уже вертелась в голове Ивара, лишая покоя, защипало в глазах. Всё так противоречило взглядам и желаниям Винсента, и бороться с этим было слишком трудно. Особенно понимая, узнай Пауло о таком ходе мыслей Ивара — лишил бы права вообще подходить к детям. Винс видел в Иваре силу, подпитываемую гневом, его способности и перспективы. Но сам Лодброк не хотел всего этого для своих детей. Он боялся за них, как самый обычный отец.       Ивар тут же провёл ладонью под носом, вновь ощутив запах крови, который, казалось, уже было не выжечь с его рук.       — Ивар… — Всё внутри вздрогнуло от его слов, и страх отразился в синеве ее глаз. Софи подняла голову и придвинулась ближе к его лицу. — Если так случится, я буду заботиться о Кире и Вилли как о своих собственных детях. Они же мне родные. Они — часть тебя. Но такого не случится. Я не позволю никому отнять тебя у нас. Никому.       Не в силах сдержаться, Ивар подался вперёд и быстро коснулся губ Софи своими. Его взгляд блуждал по её лицу, пытаясь навсегда запечатлеть каждую черту на подкорке.       — Помнишь, ты должна отталкивать меня? — Камень скатился с груди, но пришедшее чувство тревоги оказалось неплохим соперником. — Я сделаю всё, чтобы вырваться. И, раз ты веришь в меня, не собираюсь подводить. Но если для всех будет лучше осуществление плана Риделя… Я вынужден буду пойти на это. — Большими и шершавыми пальцами Лодброк водил по обе стороны лица Борромео.       — Нет. Не будет лучше… Не смей даже думать об этом. — Софи оборвала себя и мысли, что пугали её до чёртиков. Не будет такого. Она даже понимала, каким будет ее следующий шаг, но не хотела сейчас думать об этом. Она опустила губы на губы Ивара в неспешном тягучем поцелуе, и тревоги стали отступать, сменяясь приятным теплом. Она понимала, что готова на всё, но больше не сможет потерять его.       — Хорошо. Я буду думать о тебе, — усмехнулся Ивар и поцеловал Софию в лоб. Отрываться от неё совершенно не хотелось. — Но сейчас мне нужно успеть домой до приезда Ангелы. Чёрт знает, что взбредёт ей в голову. — Тяжёлый вздох, и Ивар крепче вжался в Софию.       — Конечно, поезжай. — Софи крепче сжала ответные объятия, но тут же отстранилась, понимая, чем дольше она касалась его, тем сложнее отпускать. — Всё будет хорошо. — Лёгкое прикосновение к его ладони, и Борромео поднялась на ноги.