Эндшпиль

С одной стороны, ферзь – сильнейшая фигура, непосредственное участие которой в активных действиях весьма важно. С другой – это фигура, которую трудно разменять – она слишком дорого стоит. Это значит, что где бы ферзь ни находился – в неприятельском тылу или собственном лагере – с нападением на него постоянно приходится считаться. Яков Нейштадт Рей, проснувшаяся на полчаса раньше положенного, смотрела сквозь большое окно на беззаботный кусочек неба и радовалась, что отсюда не видно ни бассейна, ни океана. Девушка на миг забыла, зачем она здесь, и просто нежилась, утонув в слишком большом для неё одеяле. Всю ночь девушка спала сладко, как дитя, но, вспомнив сон, покраснела, наверное, до кончиков пальцев на ногах, которые тут же поджала от накатившей жаркой волны, не имеющей ничего общего со стыдом. Прикусив губу, Рей, наконец, поняла, что она не относится к той половине мира, которая ненавидела Бена Соло. Более того, девушка так же не имела никакого отношения и к тем, кто его боялся. Однако даже думать о том, что этот мужчина произвел на неё сильнейшее впечатление, было опасно. Она вон размышляла о нем всю прошлую неделю – отстраненно, просто наблюдая, – а он уже был здесь. В её мыслях, в её снах… ещё чуть-чуть – и Бен точно окажется ещё и в её постели. В конце концов, она же сама его почти пригласила. - Проклятие, – почти простонала Рей. Она так желала его прямо сейчас, что тело – всё тело, каждая его клеточка – тут же отозвалось сотней ощущений. Девушка ужаснулась и тому, что вообще позволяла себе думать о Бене Соло, и тому, как её тело радостно пело от мысли, что тот властный мужчина может её взять. – И ни капли он мне не нравится. Это просто глупая утренняя похоть, вот и все. Ну же, возьми ты себя в руки. Но Рей знала, что сотрясает воздух бесполезной ложью. Она и от желания-то, которое истязало её всю ночь, сгорала лишь потому, что каким-то немыслимым образом Бен нравился ей. Весь. От бесстрастного выражения лица до каждого сказанного слова. Ей нравилось его одиночество. Его принципы. Его методы. Его руки. Его спокойствие. И именно эта странная, робкая симпатия, пустившая, против её воли, корни в сердце, пугала Рей. Ведь если бы она просто хотела секса с типом, который скорее всего отымеет её, привязав к кровати, это была бы не проблема. Современный мир был лишен глубоких моральных дилемм, Рей знала – Бен не скрывал, – что у неё есть шансы переспать с ним. Да только, когда она хотела в придачу к сексу, ещё и его сердце, сам мужчина просто желал лишь её тело. Рей понимала, что он просто трахнет её и на этом все его взгляды, жесты и фразы в её сторону закончатся. Бен не просто был одинок. Он был осознанно одинок. Он ценил свою независимость и свободу, потому никого не пустит дальше своей постели, иначе бы уже давно обзавелся семьей. И в этом была ещё одна дилемма. Потому что если он её коснется – для него тут же все закончится. Он утолит жажду молодого, юного, дерзкого тела и уйдет, а для неё с его прикосновения все только начнётся. - Боже, Рей, будь умничкой и не вздумай с ним спать. Ты же пропадёшь, – пробормотала девушка, стоя под холодным душем. Что-то ей подсказывало, что любовником Бен должен оказаться… незабываемым. Раздеваться он точно умел так, что все внутри горело, а ведь он вчера даже не снял рубашку, а просто закатал рукава. Когда она вышла из ванной, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем, телефон девушки разрывался. Удивившись, Рей бросила взгляд на экран и тут же заулыбалась. - Люююююк, привет, – радостно протянула она, нажимая на динамик, чтобы включить громкую связь, – я так тебе рада! – Перед её переходом в ФБР, на небольшой прощальной вечеринке, профессор Скайуокер, относившийся все годы учёбы к Рей лучше, чем её отчим, разрешил своей блестящей ученице звать его на «ты» и по имени. Внезапно, девушка задумала, что его племянник разрешил ей то же самое, но как-то не получалось. Она даже хмыкнула. Надо же – в постель к Бену ей хотелось, а звать по имени его не могла. - Привет, мой последний джедай. Как ты? Совсем забыла старика, а обещала позвонить. - Прости, я… в командировке, – протянула девушка и профессор хмыкнув, понял, что она на выезде по специальному заданию. Рей была не первой золотой головой, подаренной ФБР. – Здесь весьма тепло, но… напряженно. - Как работа? Нравится? - Очень. – Девушка не могла говорить много, но умела в одно слово вложить максимум восторга. А ещё она ощутила, как глаза её увлажнились от непрошенной жалости к себе. Ни её мать, ни отчим ей не звонили, а вот Люк набирал раз в две недели и за его дежурными вопросами крылся искренний интерес. Она не понимала, отчего Бен не общается с дядей. – Столько интересного. Сегодня хочу попробовать кое-что из того, чему ты меня учил. Если все получится, то в первый же уик-энд после командировки приеду и все расскажу. - Далековато будет ехать на твоем гироколесе-то. Я в начале июня буду читать лекции в Джорджтаунском университете. Так и быть, выделю на тебя час. Как там мой дорогой племянник? Уже познакомилась с ним? - Нда, – неуверенно протянула Рей, ощущая, как у неё перехватывает дыхание. Снова это ощущение, что тебя бьют в солнечное сплетение, а ты хочешь ещё. - И как он? – Довольно осторожно спросил Люк, видимо в надежде, что чудище, которое последние пятнадцать лет считалось его племянником, просто прошло мимо девушки, не поцарапав её тяжелым взглядом или словом. Уничтожать людей Бен умел и, главное, любил. - Потрясающий, – выпалила девушка и в следующую секунду замерла среди комнаты. Замолк и старый профессор, видимо потрясенный искренней страстью, с которой Рей произнесла всего одно, но очень странное слово. Обычно его ученики говорили нейтральным тоном «нормально» или извиняющимся «полный урод». – В плане, удивительный. Снова мимо. Кислород закончился в мозге и тот совсем отключился? - Я понял, да. Он… такой. Удивительный профессионал своего дела. – Любезно подсказал Люк, видимо, о чем-то задумавшийся. - А правда, что он был… художником? – Рей не могла удержаться и не задать вопрос. То, что это правда, она поняла ещё вчера, не зря же у него был такой позывной в ЦРУ, но Люк же мог рассказать куда больше. Поведать о парне, который заливал полотна красками, а не кровью, показывая изнанку мира. - Да. Весьма неплохо писал картины для своих юных лет. Думаю, он мог бы потрясти мир в свое время. Хотя, что за ерунда – он и так его потрясает, да? – Люк невесело рассмеялся. – Так ты же сама видела его картину – она у меня на лестнице висела. Рей нахмурилась. В доме Люка она больше смотрела в монитор его компьютера, чем на огромное множество картин, фотографий и открыток, висящих у него по всему дому, как мозаика из прожитых лет. - Ладно, раз тебе так любопытно, могу сбросить. Но… Рей, не все люди те, кем они кажутся. – Как-то странно сказал Люк все тем же задумчивым тоном. – В юности властные люди притягивают такие искренние сердца, как твое, но не обманывайся. Мой племянник великий человек, но те, кто входят в историю, как «жестокие, но справедливые» не имеют привычки отвечать на чью-то… симпатию. Рей окончательно залилась краской. Интересно, скольким дурам до неё профессор Скайуокер говорил эти слова? И в то же время он все же озвучил её опасения более мягкими словами. Ей нужно было не поддаваться на эту симпатию, иначе она погибнет, потеряет всю себя. - Спасибо, Люк, – пробормотала девушка, заканчивая разговор. Ругая свою глупость, на чем свет стоит, Рей оделась, подобрав одежду с особой тщательностью. Выбрав песочные бриджи и белую футболку-поло, она подумала, что соблазнительница из неё никудышная, но знала, что добыватся нарочно обратного эффекта, стараясь выглядеть скромно – без голых коленей, вырезов и открытых плеч. Не хотела казаться девушкой, которая только и может, что оголять себя. То, что Бен длину её ног заметил и оценил, Рей и так знала. Он ждал от неё большего. Проявления той гениальности, той чуйки, о которой так много говорили. Девушка уже заканчивала завтракать в компании незнакомых ей парней, когда телефон звякнул. Пришло письмо от Люка. Рей извинилась и, взяв свой новенький калабас, вышла на улицу – на противоположную от бассейна сторону. В эту секунду ей хотелось быть одной. Бывший учитель прислал ей два снимка. На первом была картина, которую Рей, и правда, мельком видела. На ней был изображен шторм, но кроме синих красок, юный Бен использовал ещё и жёлтые, таким образом создавался эффект, что океан гневается, но при этом высокие, злые волны будто просветило солнце, которого на картине было не видно. Увеличив изображение, Рей поняла, что все нарисовано не мазками, а точками. Будучи художником, Бен предпочитал пуантилизм, что свидетельствовало о дисциплинированности. Он умел сдерживать страсть ради результата. Не бросал краски, как Ван Гог. Что ж, это ему в жизни точно пригодилось. Пролистнув на следующее фото, девушка застыла. Её губы задрожали. Люк прислал ей фото юного Бена и сердце Рей оборвалось. Она ожидала увидеть какого-то хилого мечтателя, непонятого миром, а с фотографии задорно и по-хулигански улыбался обычный мальчишка, скрестивший руки на груди. Его волосы кудрявились и были зачесаны назад, чтобы не падали в глаза, глаза сияли и смотрели немного в сторону, а на щеке был след от желтой краски – по иронии почти в том же месте, где сейчас змеился шрам. Рей продолжала рассматривать детали. На шее, на обычном черном шнурке у Бена висело украшение в виде игральных костей, на запястье была намотана синяя лента, воротник куртки немного приподнят, кончики пальцев были испачканы всеми цветами радуги, а за спиной виднелся тот самый океан. Фото было сделано, видимо, сразу по окончанию работы над картиной. Рей прикусила кончик бомбильи, ощущая горечь. Она смотрела на жизнерадостного, красивого юного художника и не видела в нём Бена. Теперь его руки были в крови, на запястья он мотал бинты, а глаза больше ничего не выражали. Этот человек, умевший рассмотреть солнце в шторм, умер давным-давно. Вместе со своими мечтами, пуантилизмом и любовью к картинам Винсента ван Гога. Война взяла свою жертву, выплюнув из себя очередное чудище. Ей не хотелось представлять, как мучился этот мальчишка, когда вместо кистей ему в руки вложили автомат и приказали убивать. Юный Бен был задирой, но картина все же выдавала и романтика, который терпеливо выкладывал собственный мир из цветных точек. Мир, который рухнул на него со всей жестокостью и который он, заново научившись стоять, теперь держал на плечах, как Атлант. Не морщась и не жалуясь. Интересно, он сам-то ещё помнил себя таким беззаботным? Рей спрятала телефон в карман и, попивая на ходу матэ, направилась в штаб, полная ещё большей решимости найти нужную для Бена информацию. Не ради впечатления, нет – вряд ли его удивит, если она просто выполнит работу, а просто чтобы оправдать доверие. Посмотрев на молодого Бена, Рей окончательно убедилась, что глупо ей искать чего-то большего, чем… ничего. Он, наверное, больше не умел ни мечтать, ни испытывать чувства, ни видеть красоту. Контраст был слишком велик, такую пропасть между тонко чувствующим настроение дня художником и Монстром, умеющим вытащить душу из пяток, ничто не могло преодолеть. Войдя в штаб, Рей поздоровалась с По и направилась к столу, чтобы взять новые пароли доступа, обновленные в полночь. Бен, опершись о соседний стол, хмурился и кивал стоящей рядом женщине, которая что-то докладывала. Та тараторила быстро, видимо, желая быстрее сбежать. И хоть он был одет в новую, в этот раз черную рубашку, было ясно, что мужчина не спал, а провел здесь всю ночь. Глаза его немного покраснели, что делало образ ещё более мрачным, а на щеках появилась щетина. Выглядел он уже не просто сердитым. Монстр жаждал жертвы, а никто не мог указать направление. Видимо, безрезультатная ночь была. Кивком отпустив женщину, он взглядом впился в Рей. У замершей девушки перехватило дыхание. Да он словно в тиски её зажал и перекрыл кислород, хоть даже в лице не поменялся. - Рей, – он жестом приказал подойти и его взгляд ни капельки не смягчился, – я… что с глазами? – Неожиданно спросил мужчина, обрывая сам себя. – Они… грустные? – Бен вздохнул так тяжело, будто хотел сказать «нет, только истерик мне тут не хватало». – А грустные глаза говорят о неустойчивом психологическом состоянии. Ты должна быть собрана, а не печалиться не пойми о чем, ясно? Оставь все свои беды за порогом этого конференц-зала. Ничто не имеет значение, кроме кода, поняла? Соберись, Рей. Девушка кивнула. Ну да, конечно, её моральное состояние имеет для него значение сейчас, будто она могла переключить себя, как компьютер. Однако, конечно, Бен был прав. Хренов психолог. Она не умела быть как он – в перерывах между работой на всю катушку кого-то соблазнять обещаниями. У него гармоничней выходило. - Откуда калабас? – Ещё резче спросил Бен, будто само его наличие было какой-то уликой против неё. Рей поежилась. - Вчера вечером купила, когда на прогулку вышла. Я не пью кофе, а матэ помогает лучше думать. - А что ещё купила? – Задал он следующий вопрос, настораживаясь все больше и больше. Чхал он на её матэ, пускай бы хоть бутылку рома выпила, если это могло помочь. – Ноутбук, может? Рей покачала головой со всей честностью. Что-что, а ноутбук она была не дурой покупать, пока Бен Соло был здесь. Вот уедет на задание – тогда да, принесет покупку, уже даже присмотрела магазин, но пока это было бы самоубийством. Он её на шнуре от того ноутбука и повесит. Над бассейном. Личные вещи, кроме мобильного телефона, иметь было запрещено. - Хорошо, что ты понимаешь, что твои джедайские игры сейчас неуместны. Будь благоразумна. Пожалуйста, – добавил он, но это прозвучало угрозой, а не просьбой. Девушка кивнула и, не дождавшись его небрежного «свободна», отправилась на свое место. Бен наблюдал за девушкой с минуту, пока та шла к столу. Определенно, она была вывернута наизнанку, будто что-то её мучало. Выглядела по-другому – эти распущенные волосы, безликая одежда и грустные глаза кричали громче, чем она пыталась убедить саму себя, что все в порядке. Рей не была в порядке. Видимо, не все у неё получалось в охоте на Кайло Рена. Что ж, её неудачи в ночных шахматных партиях - его победы. Милая светлая пешка должна смирно стоять на своей клетке и не помышлять об атаках на ферзя. А если она взломает код Синоптиков, то он будет в двойном выигрыше - Рей с лихвой окупит его отвлекающий маневр в виде командировки в Сан-Диего. Он все рассчитал. Опустив свой взгляд чуть пониже спины Рей, мужчина хмыкнул. Да, для безликости ей стоило носить менее облегающие бриджи, которые были откровенней вчерашнего короткого платья. Подавив улыбку, Бен Соло отправился проводить утреннюю летучку. Он немного устал, в голове шумело, хотелось есть, пить и… эту девчонку. Не ради его высшей цели. А просто так. Потому что она, хоть и очень боялась воды, а была словно соленый океан, в который очень хотелось окунуться и смыть всю грязь, в которой он за сутки успел тут погрязнуть. Последняя мысль Бену не понравилась. Хоть он и отлично плавал, а знал, что утонуть может даже чемпион мира по этому виду спорта. С такими желаниями стоило быть аккуратным. Эта золотая голова, которую он пытался забить собой и угрозой терроризма, никак не могла ему больше пригодиться. Не нужно было об этом забывать. Потому что глупцы, которые недооценивали силу пешек, потом проигрывали. А проигрывать Бен Соло не любил. Он не желал получить "шах и мат" от какой-то девчонки. *** - Господа гении, вы не хотите возиться быстрее? – Спустя пару часов гаркнул на киберкоманду Бен, которая и без того находилась под прессингом Сноука. Бен сдерживал своего армейского друга, а потом неожиданно грянул гром, и мужчина потребовал результат. Он расхаживал по конференц-залу. Рукава и этой его рубашки уже были закатаны по локоть. Мужчина провел все это время в стеклянном атриуме, откуда, к счастью, увезли того человека. Что-то бурно рассказывал кому-то через компьютер. Вся команда контртеррористического отдела, находящаяся в боевой готовности, только и ждала отмашки. Все боялись прозевать моменты. - Тут код наподобие Энигмы, – подала голос Роуз, пока все усиленно застучали пальцами по клавиатуре, будто это могло резко дать результат. – Только меняется чаще. Раз в минуту. Довольно сложно что-то сгенерить. - Фантастика, – совершенно не восхитился Бен, ероша волосы. Задумался. – Тьюрингу понадобились годы, а у нас столько нет. Я понимаю, что это сложно, но вы должны. Ребята, сосредоточьтесь. Рей молчала. Она больше ничего не делала. Откинувшись на спинке кресла, девушка задумчиво стучала бомбильей по колену. Едва Бен назвал имя единственного человека в истории, которому она поклонялась, девушка так и застыла. Неожиданно пазл собрался в голове. Все, что она слышала о группировке, и этот их метод кодирования в стиле Энигмы в одну секунду всплыли перед глазами и девушка прозрела. Ответ всё время был на виду. Такой простой, что аж страшно. - Проклятие, Бен, да ты чёртов гений, – не задумавшись, выпалила она, а затем резко наклонилась над клавиатурой. Все застыли и уставились, включая самого Бена, на девушку и дело было отнюдь не в нарушении субординации. Чихать было на приличия и правила хорошего тона. Стало ясно – она что-то придумала. – Тьюринг. Конечно же. Смотрите, код на самом деле не меняется, это обманка, – внезапно сказала Рей, в который раз посмотрев на монитор, – тот ряд цифр повторяется, чтобы имитировать Энигму, а не быть ею. - Да, но ближе нас это не делает. Все равно чтобы подобрать пароль из 4 символов уйдет много времени. - О, нет, ещё как делает. - Расхохоталась девушка, но следующую секунду она побледнела. Бен подошел к ней. Присел и посмотрел на девушку снизу вверх. По ужасу в её глазах стало очевидно - девушка уже знает больше, чем кто-либо. Ободряюще сжал её пальцы, подталкивая говорить дальше и не думать о масштабах катастрофы. – Они знают, что мы следим за ними, потому и играют с нами в загадку. Ковентри. Господи, я знаю, во сколько будет атака. – Она ещё не взломала пароль, а все поняла. Выглядел этот мыслительный процесс сногсшибательно. Бен, не сводящий с неё взгляда, опешил, а она с такой силой вцепилась в его руку, что аж костяшки пальцев побледнели. – 19:24. Ищите британские школы в районе. Живо, – прикрикнула девушка и почему-то никто не подумал ей перечить. - Но дата… Рей, дата. - Сейчас, подожди, – она отмахнулась от мужчины, освободила руки и низко склонилась над клавиатурой. Её пальцы быстро что-то печатали, а когда открылось окно для ввода пароля, Рей, ни на секунду не засомневавшись, ввела 1236. Экран моргнул и вместо столбцов непонятных цифр открылся доступ ко всему серверу Синоптиков. Глядя, как девушка быстро соображает, Бен неожиданно понял – она ушла далеко вперед. Ей правда нет равных. Даже Кайло Рен так быстро бы не смог. Собственно, ему Синоптиков не удалось взломать, чем он полночи и занимался. - Сегодня. Это будет сегодня, – прошептала Рей. Она опустила голову. Часы показывали восемнадцать пятнадцать. – Школа в двух кварталах. - Десять минут на сборы, начинаем, – быстро сказал Бен, но все же нашел секунду в этом кратком промежутке, чтобы прижать девушку к себе. Это было не интимно. Порывисто. Восторженно. Так обнимались футбольные болельщики – порой незнакомые друг с другом – в радости от забитого гола. Сейчас они оба болели за одну команду, были на одной волне. – Ты просто… находка. Рей закрыла глаза. Она ощутила, как сильно и быстро бьется сердце этого бесстрастного с виду мужчины. Все это время он был в безумном напряжении, но ни единый мускул на лице его не дрогнул. - Ты просто с блеском выполнила мое задание. Не перейди тут на службу в ЦРУ, пока я не вернусь. А они точно начнут тебя вербовать, – бросил он, поднимаясь. На ходу поймал брошенную кем-то из парней сумку. Видимо, тоже собирался на задание. – Сбор в лобби. Сноук, пойдем со мной, нужно кое-что обсудить. Киберкоманда, вы отдыхаете до завтра, но территорию отеля покидать запрещено. Девушка устало улыбнулась. Она взломала не код, нет. В эту секунду девушка ощутила себя так, будто сделала всю команду Бена Соло с их ублюдочной самоуверенностью. - Рей, ты такая крутая, – По хлопнул её по плечу, словно подтверждая её мысли. – Я взламывал немало кодов, но ты… ты – супер. - Неплохо, как для девицы, которая носит кофе вашему Монстру? – Вскинув бровь, язвительно спросила Рей, наконец, поднимаясь. С наслаждением потянулась, ощущая, как хрустят все суставы, затекшие от длительного сидения. Только сейчас девушка поняла, что очень устала. Захотелось есть, пить и спать, но у неё было дело. Ей нужно было нарушить приказ Бена и выйти за территорию отеля, а для этого стоило убедиться, что группа уехала. Потому, пока киберкоманда расходилась кто куда, Рей направилась в лобби, где суетились уже переодетые в камуфляж агенты контртеррористического отдела. И наблюдая за ними, девушка ощутила невольную дрожь. Эти парни – все довольно молодые – быстро заканчивали свою экипировку – кто-то надевал бронежилет, кто-то проверял оружие и даже ни на секунду не задумывались, что могли погибнуть, хотя их служба заключалась в иных функциях. Но они не спорили с Беном и готовы были идти с ним и за ним. Храбрецы, виновные лишь в том, что не были отцами. И могли никогда ими не стать. В этом миг Рей ощутила стыд за то, что хотела, чтобы они быстрее уехали. Её эгоистичная месть не стояла и рядом с жизнями этих ребят, которыми они готовы были жертвовать ради чужой детворы. Девушка уже знала, что в той школе сегодня какое-то спортивное состязание и потому, невзирая на поздний для учебного заведения час, там будет полно людей. Дети, их родители, учителя. Все веселились и не знали, что эти парни несутся спасать им жизнь. - Три минуты, – сказал Бен своим ребятам и поставил пустую коробку на стол. Он как-то весьма неожиданно вышел на передний план, до этого сливавшийся своим камуфляжем с остальной частью команды, – потом все телефоны сюда. Она поняла, что он дал время парням позвонить близким. На всякий случай. Человек, которого все называли бесчувственным чудищем, который сквозь пальцы смотрел на пытки, выделял бесконечно щедрое количество времени, чтобы его люди могли сказать пару слов тем, кого любят – отцам, девушкам или ещё кому-то. Сам же он продолжал, как ни в чем не бывало, собираться. Ему некому было звонить. Не с кем прощаться. Интересно, так проще или сложнее? Любопытно, когда он уходил на задание, хотел ли, чтобы кто-то ждал? Помогла бы выжить мысль, что, переступив порог дома и упав в объятия любящей женщины, ты оставишь войну там, за дверью? Что вообще заставляло его так упорно идти вперед, ведь цели в жизни у него, по сути не было? Бен, так и оставшись пока без бронежилета, отчего-то долго возился с застежкой на запястье. Затем, видимо, махнул на неё рукой, надел черную жилетку с надписью «ФБР» и стал приспосабливать рацию. О чем он, интересно, думал сейчас? Словно ощутив взгляд, Бен поднял голову. Увидев Рей, опирающуюся плечом о стену, он внезапно ей улыбнулся, но улыбка у него вышла невесёлой. Была в ней какая-то усталость и тихая грусть. Или просто показалось? Девушка вздохнула и подошла. Никто не должен быть один перед лицом опасности. Наверное, даже такому человеку, как он, хотелось какого-то участия к себе, хоть, наверное, этому мужчине было проще кинуться под пули, чем признаться в этом. - Можно? – Робко спросила она, протянув руку. Бен пожал плечами и вытянул свою. Девушка помогла ему застегнуть непослушную кнопку. Хотела сказать что-то, но выговорить ни слова не могла. Какие слова можно было сказать человеку, в которого уже бросали бомбы? - Не нервничай так сильно, Рей. Это просто работа. – Девушка удивила его. Он, заметив как она смотрит, ожидал, что она станет обнимать его, но Рей неплохо даже держала себя в руках. Только немного дрожали пальцы и с первого раза она не смогла защелкнуть кнопку. – Ты делаешь свою. Мы – свою. Ты, кстати, справилась на отлично. Я горд за тебя, золотая голова. Расскажи, как ты догадалась, я не успел за тобой и твоими мыслями. - Спасибо. Это было просто. Вы сказали Тьюринг и все развязалось. Помните, когда они разгадали шифр Энигмы, то позволили немцам бомбить Ковентри, чтобы те не догадались о взломе? Вот так и Синоптики поступили. Они же берут свое начало из Британии и, наверняка, презирают Империю за тот случай. Вот вам и ответ. Ковентри бомбили в 19-24. - Пароль? - Число жертв бомбардировки. Синоптики умные. Они оставляют послания. Группировка со смыслом. Нам это на руку. Берегите себя, мистер Соло. – Внезапно добавила Рей, поднимая голову. Сейчас был не момент для неё. Сейчас был миг для него и он должен был это знать. Пусть знает, что кому-то в этом мире не все равно, погибнет он или нет. Ей было не плевать. - Я не собираюсь умирать. – Он никак не комментировал то, что она так и не определилась, как же его называть – по имени или по фамилии. – Видишь, даже ни с кем не прощаюсь. - Вам просто не с кем прощаться. У вас же нет жены или девушки. - Но ты здесь. Ты же подошла, правда? Значит, кто-то да есть. – Он погладил её по щеке костяшками пальцев. Почти даже нежно. Так, будто она была не просто его сексуальным интересом. Выглядел при этом не самодовольным. Рей не нашла, что ответить. Знала, что он нарочно так говорит. Кем-то в его жизни она не была и не будет. - Волноваться – это нормально. - Не нужно говорить мне, что нормально, а что нет, – враз ощетинилась девушка, покуда нервы у неё сдавали. Слишком много событий. – Раз вы такой специалист в человеческих душах, то скажите, что я должна на самом деле сейчас чувствовать. Ах да, это вам неведомо, иначе бы вы мне не говорили «нормально». Люди – не панель приборов, их спектр эмоций глубже. - Рей. Я понимаю. Ты юна. Ты столкнулась впервые со злом. И ты стоишь, держишь за руку человека, который тебе небезразличен, – это очень выдают твои глаза, сделай с ними что-нибудь – и думаешь «а вдруг он не вернется» и это пугает тебя. Но не стоит. Поверь, он вернется, потому что идет туда не первый раз в жизни. Видишь, я разбираюсь в эмоциях. - Больше, чем нужно, – Рей хотела опустить глаза, но не могла. Стояла и смотрела. Раз он так читал по глазам, так пускай стоит и читает, покуда словами свой страх и одновременную нежность она выразить никак не могла. Перед лицом опасности уже не испытываешь сомнений. Лучше показать чуть больше, чем пожалеть о том, что промолчала. Бен наклонился, поцеловал девушку в щеку, оставляя последнее слово за собой, собрал свою команду и ушел. Она смотрела им вслед и думала, что не могла дождаться, пока мужчина уйдет, чтобы выйти из отеля и купить себе ноутбук, но её желание сбылось радикальней, чем нужно. Её месть могла стоить жизни даже Бену. Пули не выбирали, мимо кого проходить, а никто не был удачлив, чтобы дважды выжить после бомбы. Но Бен Беном, а ей нельзя было забывать о Кайло Рене. Тот паук где-то продолжал уничтожать жизни других людей и от его неожиданных ударов нельзя было спрятаться, надев на себя бронежилет, покуда никто не знал, где он. Потому, подавив тревогу, Рей отправилась в магазин. Справилась она быстро. Девушка спешила. Запустив все программы с разового мобильного, чтобы нельзя было отследить точку раздачи Wi-Fi, она направилась в штаб, чтобы обеспечить себе алиби. Атмосфера вокруг была настолько напряженной, что её отсутствия не заметил никто. В эфире звучали непонятные фразы – человеческий код, в отличие от компьютерного, был чужд для Рей. Спустя три часа телефон девушки неожиданно ожил. Удивившись, она повернула экран к себе. С неизвестного номера она получила смс. Без слов. С одним улыбающимся смайликом. «Весьма немногословный абонент», – подумала, нахмурившись Рей, когда раздался звонок на телефон Сноука, а затем вокруг воцарился хаос. Операция прошла успешно, с нулевыми потерями со стороны команды Бена. И пока все облегченно обнимались, девушка продолжала смотреть на смс. Теперь она поняла, от кого оно было. Но важнее было то, что ей оно пришло раньше. Бен написал сначала ей, ничего не значащей девчонке, а потом уже позвонил Сноуку. Девушка рассмеялась. Была у него душа или нет, а все же он тоже хотел, чтобы его кто-то ждал. Подумав, девушка написала свой лаконичный ответ – ♥ , вложив в смайлик всю радость и облегчение. Она знала, что Бен, далёкий от иллюзий, поймёт ее выражение эмоций правильно. А затем, прихватив стакан с ледяной колой, которую немного разбавили ромом, направилась ловить настоящего монстра. Она знала, что теперь, когда операция больше не была тайной, Бен вернется не скоро, а это значило лишь одно – её руки были развязаны. *** Три часа спустя. Рей встала с кровати, взяла из мини-бара две маленькие бутылочки виски и залпом, не поморщившись, выпила их. Не разбавляя ни льдом, ни колой, ни даже своими слезами, струящимися из глаз, покуда у неё не было времени переливать напиток в стакан. Её руки дрожали, сердце аритмично билось о ребра, причиняя боль, а во рту был вкус пепла. Девушка вернулась на кровать и тупо смотрела на видео, которое поставила на паузу. Она блестяще справилась с заданием – влезла в архив Абу-Грейба, не оставив ни следа, и вытащила оттуда видео. Да только аплодировать такому мастерству было некому, а сама Рей уже жалела, что ввязалась в это. Рей никак не могла заставить себя нажать на кнопку. К счастью, видео было одно. Видимо, остальные, более мрачные сцены с допросами Бена Соло иракское правительство предусмотрительно удалило безвозвратно, как только мужчина стал публичным лицом ФБР. Никому, кроме неё, не хотелось держать у себя такой компромат. Набравшись храбрости, девушка запустила видео и заставила себя смотреть, не отводя глаз, как тогда, в кабинете у Бена, когда он весьма прозрачно запугивал её. Нервно крутя на мизинце кольцо, Рей видела, как из мечтающего мальчика выбивают всё. «Звездную ночь». «Подсолнухи». Его собственные картины. Она, не моргая, смотрела, как из его души вытаскивают яркие краски, оставляя место только для «Воронов над полем пшеницы». Рей видела, как он умирал, и как боль и остатки гордости ставили его на ноги. Видела, как ему ломали пальцы, душу и будущее. Видела, как кровь становится его новой любимой краской. Видела, как создают совершенного монстра, выстреливая в висок из незаряженного оружия. Он принимал все удары, не прося пощады. Разбитые губы его были сомкнуты, руки связаны, а глаза слегка прищурены, будто он хотел все запомнить, впитать в себя. Ему было больно, но в эти ужасные минуты Бен, стоя на коленях на неровном, залитом собственной кровью полу, он не только страдал – он учился, принимал пытку за урок, который будет потом возвращать всем и сполна. Рей, прочитавшая записи, знала, что до этого парень уже три дня не спал, находился в камере с ярким светом и громкой музыкой. Он прошел сквозь пытку водой и захлебывался больше 135 раз. Он, мальчишка так любящий океан и видящий отражение солнца в темных водах. Это было несправедливо. Запись обрывалась на месте, когда тюремщики ушли, оставив избитого солдата на полу. Бен не стал делать глупых попыток встать, а просто скрутился на полу, пытаясь согреться и, видимо, хоть как-то унять боль. Однако в какой-то момент, он случайно повернул свое лицо на камеру и девушка вздрогнула. Взгляд этого мальчишки был уже ей хорошо знаком. Так Бен смотрел на мир и сейчас. Без какой-либо эмоции. Видимо, тогда, зная, что никто не придет и не поможет ему, он отрекся от всего, чтобы вернуться самому и стать тем Художником, которому чужда красота океана, но знакомы красные и черные краски, в которые он и разрисовал свой дальнейший путь. Экран погас ровно в тот момент, когда Бен то ли уснул, то ли отключился. Рей выключила компьютер. Спрятав лицо в ладонях, она плакала и её тихие всхлипывания были тем «Реквиемом», который никто не пропел над разодранной в клочья душой мальчишки, который не хотел войны. Ей хотелось взять иголку и сшить эту несчастную, растерзанную душу, вплести туда нежность, красоту и надежду. Хотелось нарисовать у него в сердце фон, на котором снова расцветут подсолнухи. Но она знала, что опоздала. Тому, кем стал Бен Соло, всё это уже было чуждо. Не сломленный духом, но контуженный в самое сердце, он уже давно перестал воспринимать красоту на цвет, на запах или на вкус. И никто уже не мог спасти его. Прошло, наверное, то время, когда он испытывал надежду, лежа в тюрьме на полу в собственной крови. Но ей все равно так иррационально хотелось коснуться его изувеченной щеки ладонью и сказать, что она понимает его боль и может стать избавлением. Однако Бен не впустит её. Он мог играть с ней, мог быть благодарным за участие, но дальше, чем один случайный секс, этот мужчина, наверное, не пускал никогда. После того, через что он прошёл, конечно, навсегда перестаёшь доверять людям. Рей уже собиралась было потянуться к светильнику, когда в дверь постучали. Девушка вздрогнула. Стук был таким властным, что она сразу сообразила, кто там. Тот, кто плевать хотел на табличку «Не беспокоить». Вытирая мокрые глаза и закутываясь в отельный халат, Рей вышла в коридор. Вздохнув, открыла, не представляя, чего ожидать. В следующую секунду мужчина уже был в номере. Но он просто захлопнул дверь и остановился напротив неё, видимо, не собираясь заходить дальше, – просто не хотел говорить в коридоре. По дороге к ней Бен растерял часть своей экипировки и стоял в простой черной футболке и камуфляжных штанах. Хорошо, хоть оружие не принес с собой. Ему не нужно было говорить ей что-то. Даже рук протягивать было не нужно. Девушка сделала шаг навстречу и обвила своими тонкими руками его шею, уткнувшись лбом в плечо, чтобы спрятать заплаканные глаза. Она знала, что это была капитуляция, что он мог делать с ней, что хотел, но после того, что ей довелось увидеть, а ему – пережить, Рей хотелось отдать этому человеку все тепло, что она носила в себе. - Спасибо, – пробормотала она невнятно, при этом ощущая, с какой бережностью его сильные руки прижимали её к себе, будто Бен сам искал тепла. - Это тебе спасибо. - Ты написал мне раньше, чем позвонил Сноуку или кому-либо. Я думала, что сначала ты звонишь президенту, а потом уже... - Обычно да, но сегодня ты была важнее, – мужчина погладил Рей по волосам, глядя в одну точку. Он говорил, сам не понимая, по-настоящему ли это? Слова, такие странные, незнакомые, легко срывались с его губ и Бен не знал, продолжает ли сейчас игру, или ей удалось на секунду тронуть его. Она подарила то, что никто никогда не додумался ему дать – свое ожидание и свой страх за него. Когда сегодня Рей подошла к нему, чтобы помочь застегнуть ту чертову кнопку, на миг он ощутил, что обезоружен этим простым поступком – даже мать в детстве не помогала ему одеваться и если он не мог завязать шнурки, то так и шел в садик, сбивая колени, а ведь сейчас он уже вроде как вышел из того возраста. Но кроме этого, она так на него смотрела, будто не было ни Монстра, ни Художника, будто он был важен сам по себе. Ей так хотелось, чтобы он вернулся побыстрее и это подкупило так, что, выполнив задание, он постучал в её дверь, просто чтобы ещё раз увидеть эти глаза, которые девушка отчего-то прятала. Вдыхая все тот же странный, алкогольный аромат Рей, который усиливался от тепла её тела, он позволил себе насладиться моментом. Никому никогда не было дела, вернется он живым или в морг привезут его тело, главным всегда было выполнение задания. Его жизнь была ценна лишь потому, что он был жестоким стратегом, умеющим идти до конца. Когда он сдавал оружие и разбитым, опустошенным, а порой раненым ехал домой, там, в пустоте, никто не ждал его, не заваривал чай и не обнимал в порыве радости. А ведь даже монстрам хотелось, чтобы для них зажигали по ночам свет. И сейчас, закрывая глаза на собственную минутную слабость, Бен находил себе оправдание – он просто брал то, чего был лишен многие годы. - Вообще, я пришел сказать, что завтра у всех выходной, но у тебя тренировка в семь тридцать. Я бы сказал ещё в холле, но ты отчего-то не на вечеринке. - В восемь, – тут же попробовала поторговаться девушка, выныривая из объятий. Его слова прозвучали не только приглашением на утро, но и вдруг очертили границы. Девушка сообразила, что сегодня он не планировал оставаться. - Хорошо, – рассеяно ответил Бен, склонив голову. Заметил её покрасневшие глаза и неровные дорожки от слез на щеках. – Почему ты плакала? - Разнервничалась. Я никогда ещё не сталкивалась с этим всем. – Рей говорила и осознавала, что даже не лжет. Просто не договаривает всей правды. – Немного сдали нервы. Извините. Просто нужно отдохнуть. - Тогда отдыхай. Всё это очень сложно, но знай – ты спасла своей головой жизнь многим людям. Когда Бен ушел, девушка сползла по стене на пол и снова закрыла лицо руками. И как ей теперь слить видео Кайло Рену? Рей не хотела, чтобы он выставлял муки Бена напоказ, это могло сделать мужчину уязвимым и... могло причинить боль. Девушка осознавала, что испытывает сомнение не из-за страха перед Беном. Она просто не хотела оставлять в его душе ещё одну трещину. Отдать что-то личное и сокровенное такому ублюдку как Кайло Рен было не лучшей идей, она могла случайно сжечь дом вместо листка бумаги. Но какой у неё был выбор? Это видео было залогом того, что Бен Соло начнет охоту и поставит её в авангард. Его измученная душа была её валютой в ночной войне с другим монстром и останавливаться было нельзя. А Бен, добравшись до своего номера, сел в кресло, не раздеваясь, и снова закурил. Лицо его было хмурым. Сегодня его команда победила, но вот он сам... в номере этой девчонки он как никогда был близок к проигрышу. Ещё секунда и... да, определенно, он бы занялся с ней чем-то большим, чем сексом. Эти её эмоции вносили диссонанс в его напряженную жизнь и Бену не нравилось то, что просыпалось в нем самом. Как бы вместо сервера Кайло Рена она случайно не хакнула его сердце – девчонка была мастером по взломам сложных комбинаций и имела все шансы. Ему не нужна была чья-то искренность и привязанность. Конечно, это всё мимолетно грело душу, но и ослабляло. Слабым ему быть было нельзя. Он уже был слабым много лет назад. Не понравилось. Потому ему просто нужно было довести дело до конца. Переспать с ней, доломав окончательно, и разбить эту наивную душу. Его сердце было из камня, её – из стекла, потому при лобовом столкновении у Рей не было шансов. А забраться ему под кожу он больше ей не позволит. Завтра он вернёт себе контроль над ситуацией, а сегодня... сегодня он ещё имел право немного помечтать о том, каково это – быть кем-то, кроме Монстра. *** Может, эта глава и не ключевая в истории, но мы точно узнали как нашего ферзя из белого перекрасили в чёрный. Ой, даже не так. Как одна маленькая белая пешка стала могучим чёрным ферзём. На месте Рей, которая метит тоже на место сильной фигуры, я бы подумала о болезнености трансформации и, возможно, отказалась бы от борьбы. Но девочка упорная. Следующая глава у нас припадает на воскресенье - если сайт будет умничкой, а не вот этот вот всё... заварите пустырник, наверное, будет... напряженно. Тренировки по боксу не бывают не напряженными:)