(Не)рушимая связь

— Если мы переживём это, Шпилька, у нас будет серьёзный разговор. Асока хмурится. Ей совершенно не нравится это прозвище, но возражать поздно, да и некогда. Нужно защищать нового Мастера, пока он вытворяет что-то безрассудное, следить за Вонючкой и тем, чтобы первый день в качестве падавана не стал последним. Да и не она ли наградила его кличкой? — Эй, Шпилька! — Привет, Скайгай! Бесконечная череда сражений, тренировки и редкие часы передышек. Но Асока счастлива. Впервые за много лет её не отчитывают за то, что она не такая, как остальные падаваны, и не смотрят неодобрительно, стоит ей позволить себе быть собой. Энакин такой же. Она понимает это довольно быстро, наблюдая за ним в храме. Наверное, Совет рассчитывал умерить его пыл, когда приписывал её к нему… Что ж, Совет сильно ошибался. Более сумасбродного дуэта не найти во всей галактике. — Шпилька! — Мастер! Множество раз на волоске от гибели, множество раз спина к спине против огня врагов. Но с каждым разом Асока всё больше чувствовала, что забота Энакина о ней перерастает в гиперопеку. Слишком часто он пытается оградить её от опасных миссий. Зачастую безуспешно. Но Асока знает, что он попробует вновь, когда почувствует, что миссия может быть чересчур опасна. Мортис изменил многое. — Асока… — Мастер… Впервые в жизни Асока чувствует себя настолько одинокой и преданной. Совет, который должен был защищать, отвернулся от неё в минуту нужды. Её преследовали, будто преступницу, те, кого ещё недавно она называла друзьями. Энакин верил в неё, но не остальные. Извинений не последовало, были лишь красивые рассуждения о возможностях Силы… Это ли нужно говорить ложно обвинённому человеку? Асока не может и не хочет лгать самой себе. Она уходит, всеми силами стараясь не оборачиваться. Она знает, что Энакину будет тяжело и как сильно это ранит его. Но может ли она остаться после всего случившегося? Время. Ей нужно время, чтобы собрать себя по кусочкам заново и понять, кто же она такая на самом деле. — Здравствуйте Мастер. Прошло много времени. — Асока! Асока не уверена, что готова вернуться. Она не уверена, что нашла для себя ответы, которые искала, покинув Орден. Она запуталась и зла на всю эту ситуацию. Джедаи не должны отворачиваться от тех, кто нуждается в их помощи. Она устала от того, что джедаи играют в политику, она устала быть солдатом. Она устала от войны. — Мастер Кеноби всегда говорит, что нет такой вещи, как удача. — Хорошо, что я научил тебя иному. Её переполняют эмоции. Она хочет сказать ему так много: о том, что он ей дорог, о том, что она, возможно, ещё вернётся. Но времени нет. Они оба знают, что они не прощаются. Они встретятся, как только Асока вернётся на Корусант. Она ещё не знает, что эта встреча будет последней… — Энакин! Она чувствует, что с ним случилось что-то ужасное. Но подумать об этом совершенно нет времени. Приказ шестьдесят шесть разделяет её жизнь на до и после, оставляя после себя лишь боль и сожаления. Она больше не чувствует Энакина. Когда она ощущает его годы спустя, она приходит в ужас. Тот человек, что пугал своим именем всю галактику, не мог быть Энакином. Ей трудно в это поверить. Что случилось в тот день, чтобы он превратился в чудовище? — Асока. Асока оборачивается, не веря своим ушам. Это Энакин. Тот самый Энакин, которого она знала много лет назад и шутливо называла Скайгаем. Мастер, гибель которого она оплакивала все эти годы. Он был жив. Где-то в глубине этих ужасных чёрных доспехов по-прежнему билось сердце её наставника. Но это наваждение мимолётно. Перед ней вновь стоял Дарт Вейдер, человек, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели. Но… почему же он не бился в полную силу? Почему не убил её, когда у него было столько возможностей? Асока хочет верить. Асока не умеет сдаваться так просто.

***

Впервые за долгие годы она чувствует это. Это был Энакин. Их связь вновь восстановилась. Его свет ярко вспыхнул, чтобы спустя пару мгновений угаснуть навсегда. Никто не исчезает бесследно. Оби-Ван и магистр Йода доказали это. Асока знает, что он придёт. Когда она чувствует лёгкие колебания Силы, она знает, что увидит, когда обернётся. — Асока? Она оборачивается. Энакин совсем не изменился с их последней встречи на борту «Решительного». Всё так же молод и юн, будто возраст его совершенно не коснулся. — Ты... совсем не изменился. Энакин неловко улыбается. — А ты выросла настоящей красавицей, Шпилька. Прозвище слетает с его губ немного неуверенно. Будто он боится, что она не захочет с ним разговаривать. — Несмотря на все старания Дарта Сидиуса, я все ещё здесь. Она невольно вспоминает приказ шестьдесят шесть и то, что случилось в мире между мирами. Если бы Энакин не был её наставником, она бы не справилась. Улыбка исчезает с его лица, уступая место боли и сожалениям. — Прости... За всё. Я пойму, если ты больше не захочешь видеть меня и говорить со мной. Я совершил множество ужасных вещей. Из-за меня погибло слишком много людей… Всё, о чём я думал тогда, была Падме и мой ребёнок, и я совершенно не думал о последствиях. Я надеялся спасти её, но в итоге сам стал причиной её гибели… Энакин замолкает на пару мгновений и поднимает взгляд на Асоку. — Я позволил Палпатину убить Мастера Винду, и…для меня уже не было пути назад. Я видел обломки корабля на той снежной луне… Я не хотел, чтобы всё так обернулось. Ты, Рекс и ребята были мне дороги, и потерять вас вот так… — Хватит. Асока закрывает глаза, стараясь отогнать болезненные воспоминания. Спустя годы вспоминать о той трагедии всё ещё тяжело. Да, вероятно, отчасти Энакин был виновен в случившемся. Но она была виновата не меньше. Именно она освободила Мола, и он уничтожил не только их корабль, но и погубил множество невинных жизней после этого. — Не нужно ничего говорить о той луне и обломках. Я не хочу вспоминать об этом. Она вздыхает. Мысли о том, что она могла сделать больше, чтобы спасти его, не давали ей покоя все эти годы. — Это была моя вина. Рекс и ребята стреляли в меня, мне нужно было выяснить, что происходит и я освободила Мола, чтобы отвлечь их всех. Я не подумала о последствиях, и… Ты видел, к чему это привело. Если ты хочешь извиниться за эти обломки, то ты должен сделать это перед Рексом. Ему было намного хуже, чем мне. Это были его братья, это его разум контролировал Сидиус, пока я не помогла ему... Они помолчали некоторое время. — Если честно, то мне тоже нужно извиниться перед тобой, — тихо произносит Асока. — За то, что оставила тебя тогда, когда ты нуждался во мне больше всего. Если бы я рассказала мастеру Йоде о том, что Мол рассказал о Сидиусе… Может быть, всё было бы совсем иначе. Я хотела вернуться в Орден после того, как мастер Кеноби победит Гривуса и война, наконец, закончится. Я надеялась, что у нас будет больше времени, и я смогу сказать тебе всё, что не сказала тогда на «Решительном». Энакин неуверенно подходит к ней и делает то, что Асока мечтала сделать уже давно. Он обнимает её так крепко, будто бы он не умирал вовсе. Будто они вновь вернулись в те дни, когда существовали Республика и Орден джедаев, а они сами были Мастером и падаваном. Асока больше не сдерживает слёз, обнимая его. — Прости меня, я подвёл тебя как Мастер и заставил пройти через ад, — шепчет он. — Я прощаю тебя, Скайгай. Если бы ты не был моим Мастером, я бы погибла ещё в тот день, когда пришёл приказ шестьдесят шесть. Я выжила благодаря всему тому, чему ты меня научил. Все эти годы я сожалела, что нам так и не удалось попрощаться. Я рада, что теперь у нас есть эта возможность. Энакин отпускает её и качает головой. — Тебе нужно благодарить Люка. Он верил в меня, несмотря ни на что… Я не мог позволить Сидиусу убить его. Он всё, что осталось от Падме, и лучшее, что осталось от меня самого. Есть ещё Лея, но… Не думаю, что она сможет когда-либо простить меня за всё, что ей пришлось пережить по моей вине. Асока положила руку на его плечо. — Ей просто нужно больше времени. Дай ей привыкнуть к мысли о том, кто её настоящий отец. — Спасибо, Шпилька, — он послал ей благодарную улыбку. — Ты, Лея и Люк лучшее, что я оставил после себя. — Не только это. Ты оставил после себя кое-что не менее важное. Ты победил императора и восстановил баланс Силы. Это намного больше, чем мог сделать кто-либо из нас. Они не заметили, как появился Оби-Ван. Он улыбается в бороду и кладёт руку на плечо Энакина. — Спасибо, Мастер, но сколько можно говорить о балансе? Мне кажется, что мои дети и Асока намного важнее. — Энакин… Асока не может сдержать смешка. На мгновение она вернулась в старые добрые времена, когда Энакин и Оби-Ван спорили о чём-то, соревнуясь в остротах и сарказме. Но наваждение быстро проходит, оставляя место горечи. Они оба мертвы и это, вероятно, последний раз, когда она видит их. — Жаль, что нам нужно проститься, после столь короткой встречи, — наконец озвучила свои мысли Асока. Оби-Ван улыбается ей, касаясь её плеча. — Ты всегда сможешь найти нас, доверившись Силе. Никто никогда не уходит навсегда. — Я всегда буду рядом, если тебе будет нужно, Шпилька, — кивает Энакин. Они исчезают, оставляя её одну. Асока закрывает глаза и прислушивается к Силе. Покой и умиротворение. Это именно то, о чём говорил Оби-Ван. Баланс. Жертва Энакина не была напрасной. Теперь всё должно наладиться. «Я присмотрю за Леей и Люком ради вас, Мастер. Обещаю».