Это больно

После собрания на тему проблем экономики, страны, не придя к единому решению, начали расходиться кто куда и с независящей друг от друга скоростью. Дверь в одну из комнат распахнулась, и оттуда кто-то с упоением вытолкал Пруссию с Германией, после чего захлопнул створки с обратной стороны. Проходящий мимо Америка отшатнулся, но тут же с любопытством подошел ближе к неожиданно появившимся немцам. Гилберт сел, прислонившись к двери спиной, и с мученическим выражением лица схватился за голову. Германия безрезультатно попытался его поднять и увести подальше от этого преступного места. — Привет! — дружелюбно проорал Америка на ухо Людвигу так, что тот, как настоящий боеготовный солдат, у которого в принципе не может быть непредвиденных ситуаций, уронил только что поднятого Гилберта на пол и неизвестно откуда выхватил пистолет. Но, увидев перед собой Америку, у которого глаза в ту же секунду превратились в два больших блюдца, Германия мгновенно успокоился. Воспользовавшись моментом, Пруссия попытался сдезертировать на четвереньках куда-то в сторону выхода, к которому устремились нестройные ряды участников прошедшего собрания. Уходили они крайне медленно, по пути ругаясь, обзываясь и толкаясь. — Привет, — с опозданием поздоровался Германия, хватая Пруссию за ноги и не давая тому скрыться под шумок. — А... А что тут произошло? — полюбопытствовал Альфред, постепенно приходя в себя. — Трагедия на уровне космической! — невразумительно ляпнул поставленный на ноги и пошатывающийся Байльшмидт первую пришедшую в голову фразу. — Вас похищали инопланетяне?.. — восхитился Альфред. — То-то я смотрю, что Пруссию шатает... Неужели летающая тарелка?.. — Скорее сковородка, — огорченно хмыкнул Гилберт, хватаясь за Людвига, чтобы не упасть. — Сковородка? Какое оригинальное решение, — задумался Джонс. — И что, удобно?... — Не слушай его. — отмахнулся Людвиг. — Не было ничего сверхъестественного. — За исключением того, что Венгрия — сверхъестественная негодяйка! — Пруссия погрозил кулаком куда-то в пространство. — Да?.. — разочарованно протянул Альфред, поняв, что о высшем космическом разуме ему сегодня поговорить не удастся. — А что произошло? — Длинная история. — Германия невозмутимо принялся толкать Гилберта в спину в сторону выхода, но тот, по-видимому, уходить передумал: — О, там такое было!.. — Пруссия лягнул Германию, тонко намекая, чтобы тот оставил его в покое, и как-то невменяемо заулыбался. — Я даже собирался отослать компромат Австрии, но... — Короче, — резко произнес Германия. — Сразу после собрания... — Не перебивай меня! — Байльшмидт неестественно вяло погрозил Людвигу пальцем. Создавалось впечатление, что Пруссия всего-навсего напился и теперь пытается оправдаться. — Сразу после собрания Венгрия с Россией заперлись на кухне... — Гилберт хихикнул. — Я и Запад по этому случаю позаимствовали у Японии фотоаппарат и стали подглядывать в замочную скважину и фотографировать, что они там делают... — ...Что они там делают? — с энтузиазмом подскочил проходивший мимо Франция, которого тут же смел поток скандинавов и азиатов. — ...А они там блины пекли!.. — раздосадованно сказал Гилберт. Людвиг решил перебить брата, неким местом чувствуя, что вскоре заткнуть его будет невозможно: — Тут Пруссию случайно толкнул кто-то из проходящих мимо, он упал на меня, и дверь, на которую мы опирались, раскрылась под нашим общим напором. В итоге мы окончательно потеряли равновесие и рухнули на пол в кухне... — Нет, не случайно! Я уверен, что это кто-то из прибалтов меня специально толкнул, потому что я в них на собрании бумажками кидался! — заявил Гилберт. — Не бумажками, а годовыми отчетами, — поправил Германия. — Не годовыми, а отчетами о состоянии российской экономики! — Пруссия глубокомысленно поднял указательный палец вверх. — Тогда не страшно, — Германия скрестил руки на груди. — России терять нечего... Германия сам любил читать отчеты о российской экономике. В качестве криминального чтива или ужастика. На ночь. Очень страшно. Людвиг продолжил: — Венгрии это почему-то не понравилось... — Не понравилось?! Да она со всей дури в меня сковородкой швырнула! — возмутился Пруссия. — Прямо с блином, который она даже вытащить не потрудилась. Кстати, где блин?... — Я его съел, — признался Германия. — Когда ты успел? — удивился Гилберт. — Я думал, ты помогал мне выбираться с поля брани... — С какого поля брани?.. — нервничал Германия. — Тебя всего лишь стукнули сковородкой. — Как с какого?! А кто же тогда, по-твоему, так громко матерился на венгерском?.. Людвиг хлопнул себя по лбу и в который раз подумал, что по логике он больше смахивает на старшего брата, нежели Пруссия. А Америка с тех пор так и остался думать, что на поле брани люди руководствуются принципом "кто кого перематерит — тот и выиграл". — Германия, — внезапно подал голос Гилберт, поднимая широко раскрытые глаза на брата. — Что? — обеспокоенно спросил Людвиг, удивившись странной перемене в поведении Байльшмидта. — Германия! — замогильным голосом протянул Пруссия. — Пошли домой, мне Хеппи-Мил должны привезти... — Какой такой Хеппи-Мил?! — немец ужаснулся и схватил обессиленную руку Гилберта за запястье, не пойми зачем пытаясь нащупать пульс. — Как какой?! — обиделся Америка. — Да я не в том смысле! — отмахнулся Людвиг. — Он же его не заказывал, да и вообще никогда не пробовал. — А зря, — покачал головой Альфред. — Очень питательно. — Пруссия! — видя, что остекленевший взгляд Гилберта уставился в одну точку, Германия обеспокоенно потряс его за плечи. — Пруссия!.. — Похоже, ему сильно сковородкой досталось... — посочувствовал Америка. Гилберт тем временем начал наваливаться на Людвига. — Ведро... — произнес Пруссия. — Мне нужно ведро. — Ты хочешь помыть пол? — предположил Джонс. — Я хочу одеть его на голову!.. "От Швейцарии набрался", — мысленно сплюнул Германия, поддерживая навалившегося на него брата. — Зачем? — удивился Альфред. — Хотя бы не так больно в следующий раз будет, — пояснил Байльшмидт. — Кажется, нам действительно домой пора, — озадаченно сказал Германия. — Лечиться по ускоренному курсу. — Простите, вы уже можете вернуть мне мою камеру? — осведомился у Людвига внезапно подошедший Япония. Германия лихорадочно соображал, что позаимствованная камера с компроматом на скандинавов, который они успели детально рассмотреть и прокомментировать с Гилбертом, осталась у Венгрии... — О! Ты фотограф? — оживился Пруссия. — Я... Эээ... Нет, — удивился Кику. — Ну а зачем тебе тогда камера?.. Германия влез в диалог: — Эм, Япония... Знаешь... Мы немного торопимся... Пруссии плохо совсем, как видишь. Мы тебе вернем камеру, когда ему лучше станет... И, оставив недоумевающего Японию расспрашивать Джонса о произошедшем, Германия, взвалив Байльшмидта на плечо, скорым шагом отправился домой. Через неделю Америка встретил стоящего на улице Гилберта. — Пруссия! Ты уже выздоровел? — обрадовался Джонс. — Голова больше не болит?.. Байльшмидт не отозвался и даже не обернулся. Америка почувствовал, что что-то не так. И действительно: Пруссия вроде стоял, но ноги у него заплетались так, что издали казалось, будто бы он танцует лезгинку. "Напился, что ли", — подумал Америка и подбежал к Байльшмидту. — Пруссия! Что с тобой? — он осторожно тронул Гилберта за плечо. Байльшмидт медленно развернулся к Альфреду и со странной ухмылочкой произнес: — А это мы вчера с Западом на моем личном опыте проверяли, больно ли будет, если надеть на голову ведро, а потом ударить по нему чем-нибудь тяжелым... — О-о... — то ли с досадой, то ли с сочувствием протянул Америка, думая, кто из этих двоих вчера больше выпил. — И чем же проверяли? — Сковородкой, — пожал плечами Пруссия. — Стандартный прибор. Тефаль, чтоб этого Францию... Америка не нашелся, что ответить. Поэтому спросил: — И как? Больно?.. — Ну... Не то чтобы больно, но как-то... Необычно. — произнес Пруссия и пошел вниз по улице. — В ушах звенит, — добавил он напоследок. В этот момент позади себя Америка услышал четкий грохот кованых немецких сапог. И действительно, в следующую же секунду он оказался сбитым с ног бегущим Германией. — Стой! — грозно кричал Людвиг Пруссии, который, услышав голос любимого братца, попытался при всем своем состоянии набрать скорость и скрыться. — Ты как на улицу выбрался? Иди домой, тебе прописан строгий постельный режим и шпинатная диета!.. — Кто мне это прописал?.. — возмутился Пруссия, спотыкаясь на бегу. — Я прописал! — разозлился Германия. — Лучше бы ты мне пивом лечиться прописал... В этот момент Пруссия налетел на фонарный столб, споткнувшись о какую-то неровность на асфальте, и мигом успокоился. Людвиг взвалил присмиревшего Байльшмидта на плечо и с довольной улыбкой куда-то его потащил. Америка встал, отряхиваясь, и задумчиво оглядел развернувшуюся картину. — Да-а... Жажда приключений у них неописуемая, — тихо произнес Альфред вслед уходящему Германии, насвистывающему какой-то баварский мотивчик, с живым грузом на плечах. — Или же немцы действительно слишком много пьют?...