Часть 1
18 мая 2020 г. в 23:47
Урарака сжимала бенто в своих руках так, как будто теплый, только упакованный обед мог защитить ее от того, что ждало на другом конце коридора. Она хотела себя ударить.
Это просто Бакуго!
Но, опять же, это был не «просто Бакуго», когда дело касалось его самого. Это всегда был взрывной характер (буквально взрывы), и желание убить любого, кто не так дышал в радиусе трёх метров. У нее не было идей ни в каком настроении он сейчас, ни как он себя чувствует после похищения. Но… Но то, что она этого не знала, только заставляло ее с этим что-то сделать.
— Чувствую себя бесполезной, — сказала она, расхаживая взад-вперед в классе между Иидой и Мидорией.
Иида вздохнул, сочувствуя ее положению:
— Ты слышала, что сказал Киришима. Бакуго сам не свой в последнее время.
— Он очень уязвим из-за недавней ситуации, — добавил Мидория. — Он ненавидит проявление какой-либо слабости, и тот факт, что его спасли, должен загнать его в угол. Вдобавок ко всему этому, я уверен, что даже Каччан испугался, когда его окружили злодеи. Он, должно быть, хочет побыть один.
— Это не обязательно будет что-то значительное или грандиозное, — сказала Урарака, в отчаянии опрокинув голову назад. — Письмо с пожеланиями, арбуз, да что угодно! Просто что-нибудь, что может показать ему, что мы всё ещё волнуемся и заботимся о нем.
— Он и так об этом знает, — ответил Иида. — Мы повстречались со спасательной командой героев, помнишь?
— Я удивлен, что он даже не разозлился на нас за попытку спасти его, — пробормотал себе под нос Мидория.
Все, что они говорили, имело смысл. И, наверно, они были правы: Бакуго, скорее всего, будет недоволен даже тем, что она подумала о нем — ну и странный же он тип! То, что она делала ему ланч, вероятно, означало, что в ее мыслях он не может себя прокормить или какая-то другая глупость в этом роде. Неважно. Сейчас она была здесь, она знала, что больничная еда — полный отстой (Мидория поведал достаточно), следовательно Бакуго получит теплое домашнее бенто, хочет он того или нет.
Урарака собрала всю свою смелость в кулак и набрала побольше воздуха в лёгкие. Кивнув самой себе, она распахнула дверь в его палату.
— Бакуго-кун, — приветственно улыбнулась она. — Я принесла тебе бенто!
Бакуго поднял глаза. Его фирменное выражение лица осталось на месте, однако челюсть отвисла, когда он понял, кто пришел.
— Ты, — сказал он, сузив глаза.
— Я, — ответила Урарака. Настал момент тишины. Она неловко вертела бенто в своих руках, покачиваясь с пяток на носки. — Оно все ещё теплое.
Бакуго прищурился.
— С чего вдруг ты сделала мне чертово бенто? — спросил он. — Разве я не надрал тебе зад на спортивном фестивале?
Урарака надула щеки.
— Не беспокойся об этом! — сказала она и прошла к нему. Бакуго выглядел слегка встревоженным, когда она приблизилась, он немного откинулся назад на спинке стула. — Я правда за тебя волновалась, — Урарака покраснела от своих слов. — Мы все волновались. Не могу представить, какого это — быть схваченным злодеями. Думаю, я бы не смогла это вынести.
— Было весело, — усмехнулся Бакуго.
— Ага, — промычала Урарака, поджав губы. — Ладно, это тебе. Я слышала от Деку, что еда тут просто ужасна.
Она уронила бенто ему на колени. В недоумении Бакуго уставился на него на несколько секунд.
Урарака приподняла бровь:
— Это еда. Ты кладешь ее в рот и пережевываешь, а затем глотаешь.
Бакуго ощетинился и отвернулся.
— Я знаю, что такое бенто, гребаный хомяк! Я просто не понимаю какого черта ты из кожи вон лезешь, чтобы приготовить мне еду, когда я только и делаю, что поливаю тебя дерьмом!
Урарака закрыла рот рукой, чтобы глупо не захихикать.
— Разве мне нужна причина, чтобы волноваться за одноклассника? Конечно же ты мне не безразличен, Бакуго-кун.
Бакуго выпучил глаза. Урарака обернулась, готовая быстро сбежать, и уставилась на него с такими же удивленными глазами.
— Эм, — сказала она. Бакуго только успел открыть рот, как она запаниковала. — Ладненькорадачтотыздоровпока!
Урарака выбежала из палаты без лишних слов, прижав ладони к горячим, очень горячим щекам и думая, почему она просто не послушала Ииду с Мидорией в самом начале. Но… Она смутила Бакуго. И получила от него персональное оскорбление! Она улыбнулась нерешительно, но искренне. Он должен быть в порядке.
------------------------------
Бенто правда было все ещё теплое. Бакуго не знал, что с ним делать.
Оно было упаковано в светло-зеленого цвета платок. С гребаными зайцами на нем. Подмигивающими зайцами.
— Что бы это значило, — пробормотал Бакуго.
— Что бы что значило? — спросил Киришима, толкая дверь в палату Бакуго и заходя внутрь. Он держал в руках две чашки рамена. Заметив бенто, он от удивления раскрыл рот буквой «О». — Кто сделал тебе бенто?
— Та девка с причудой гравитации, как ее там, — Бакуго помахал в нерешительности рукой. Он стучал по коробке, явно нервничая.
— Ты про Урараку? Чел, да ты счастливчик, она реально милашка, — улыбнулся Киришима. Он поставил рамен на стол и сел на стул около кровати Бакуго. Когда Киришима заметил, что тот не двигается, он приподнял брови. — Эй? Чего же ты ждёшь? Оно не будет теплым вечно, ешь давай.
— Почему она сделала мне бенто, на кой черт ей это нужно? — невнятно сказал Бакуго. — Я никогда ей не помогал. Мы никогда не были друзьями.
— Это называется душевная доброта, — ответил Киришима. — Я знаю, у тебя не так много в этом опыта, но…
— Да я сама доброта, сволочь! — огрызнулся парень. — Я чёртово воплощение восторга! — он развязал платок яростно и отрывисто, что-то ещё бормоча. Киришима от смеха захрюкал в свой рамен.
Бакуго открыл крышку бенто, вслед за этим небольшое облачко пара вывалилось из коробки. Под крышкой пряталась красочная, аккуратно сложенная еда. Урарака приготовила овощи, рис, сосиски-осьминожки и даже яблоки, нарезанные в форме зайцев.
— Какого хера, — удивился Бакуго.
Киришима наклонился, чтобы хотя бы мельком увидеть содержимое.
— Блин, чувак! — проворчал он. — Это в сто раз лучше рамена! И это сделала милая девушка!
Бакуго отодвинул бенто подальше от Киришимы:
— Чего уставился? На свой обед смотри, ублюдок!
Киришима угрюмо вернулся к своему рамену, и Бакуго заглянул под крышку ещё раз. Там был приклеен клочок бумаги, который он оторвал и развернул. «Выздоравливай скорее, Бакуго-кун! И убедись, что съел все овощи! — Урарака.» И в конце было нарисовано улыбающееся брокколи. У Бакуго задёргался глаз.
— К чему все это милое дерьмо! — прорычал он. — Я не маленькая девочка. Мне не нужны записочки и нарезанные яблоки, — он взял сосиску зубочисткой и съел ее за раз. Его затрясло. Чертовски вкусно.
— В чем ее проблема, блин? — он набил рот рисом.
— Я сам могу о себе позаботится, — захрустел он яблоками.
— Мне не нужен этот тупой обед из жалости, — с аппетитом волка Бакуго съел все овощи.
— Мог бы и со мной поделиться, раз такой умный! — возмутился Киришима. — Ни рисинки не осталось ведь, — однако, он ухмыльнулся. — Видимо, тебе было очень вкусно.
Бакуго задержал на нем убийственный взгляд.
— С чего ты это взял? — рявкает он. Бакуго посмотрел на пустой ланчбокс. Он подумал несколько секунд, а затем уступил. — Сносно.
Однако его желудок довольно заурчал, и Бакуго почувствовал вкус нормальной пищи впервые с того момента, как он здесь оказался. Урарака потратила время и позаботилась о сбалансированном обеде, сделала его свежим, и нарезала для него еду милыми кусочками по… По какой-либо странной причине.
— На что уставились, гаденыши? — пробормотал Бакуго подмигивающим зайцам на ее платке.
— Хей, чувак? Ты в порядке? — спросил Киришима.
— В полном! И какого черта ты всё ещё здесь, осел? Разве я не говорил, что не люблю посетителей?
— Да, но ты снова заговорил, как нормальный Бакуго, — деловито подметил Киришима.
Бакуго отвёл глаза.
— Не понимаю, какого черта ты несешь, — сказал он, смутившись. — Я абсолютно в порядке. Вам всем стоит прекратить себя вести со мной, как будто я херов инвалид.
Киришима встал, положил Бакуго руку на плечо и по-дружески сжал его:
— Ты прав. Тогда, пожалуйста, потерпи нас. Мы просто надеемся, что с тобой все хорошо.
После этого он покинул палату, оставив Бакуго наедине со своими мыслями. Неужели он был настолько отрешен от этого мира, что остальные заметили его состояние? Действительно ли бенто Урараки привело его в чувство? Он сжал в руке платок. Мягкий. Парень нахмурился сильнее обычного.
------------------------------
В первый день после его выписки, Киришима нашел Бакуго, сидящего около двери Класса 1-А, который заглядывал в дверную в щель.
— Бакуго, — сказал Киришима. Тот тут же отскочил от двери, его волосы практически встали дыбом, а ругательства так и завертелись на языке.
— Ублюдок, — прорычал он. — Ты хочешь, чтобы я сдох от сердечного приступа, мать твою? Что я должен сделать, чтобы люди перестали пытаться убить меня?
— За кем же из наших одноклассников ты следишь с такой убийственной аурой, Бакуго? — ровно сказал Киришима, вскинув бровь.
— Не твое собачье дело, — угрюмо пробурчал Бакуго, разглаживая и поправляя свою униформу. Киришима проследил за его взглядом и обнаружил Урараку, мило трепещущую о чем-то с Мидорией. Там, конечно, были и другие, но Киришима нутром чуял, на кого именно таращился его друг.
— Ты по всем параметрам проигрываешь в признаниях в любви, бро, — приторно-жалостливо сказал Киришима.
— Это не признание в любви, дебил, — прошипел Бакуго. — Я просто пытаюсь рассчитаться с ней. Не хочу остаться в должниках из-за этого тупого бенто.
Киришима моргнул.
— Может быть, ты пытаешься сказать «спасибо»?
— Я никому не говорю спасибо, — сказал Бакуго. — Я точно не благодарен. Мне совершенно насрать на нее, мне насрать и на ее бенто в том числе.
— Ну, прямо сейчас ты, очевидно, пытаешься доказать обратное, — сказал Киришима. — Иначе ты бы не пытался пялиться на нее издалека, как какой-нибудь влюбленный лох.
Бакуго схватил его за воротник рубашки, слегка приподняв над землей:
— Ты хочешь подраться, дерьмоволосый? Потому что я буквально в секунде от того, чтобы разбить нахер твою морду.
— Я просто говорю правду, — поднял в примирительном жесте руки Киришима. — В отличие от некоторых, я не боюсь подойти и поговорить с ней. Если ты хочешь что-нибудь передать, я могу стать твоим почтовым голубем.
Бакуго уставился на него, то открывая, то закрывая рот. Наконец он плюнул, покраснел и выдал:
— Кто, черт возьми, кого боится? Мне нахер не нужен почтовый голубь. Я прекрасно сам могу подойти к Урараке и отдать ей эту чертову записку.
— Записку, значит? — ухмыльнулся Киришима.
— Пошел нахер, — сказал Бакуго и отодвинул Киришиму в сторону. Он толкнул дверь плечом и угрюмо зашёл в класс. Киришима быстренько устремился за ним, чтобы точно не пропустить грядущую сцену.
Бакуго встал прямо перед Ураракой и припечатал записку к ее парте.
— Вот. Это тебе. Возьми. Я не хочу быть должным тебе за гребаное… Гребаное бенто, — он также протянул ей коробку и аккуратно сложенный платок сверху.
Глаза Урараки стали размером с блюдца.
— Ладно? — сказал Бакуго, засовывая руки в карманы и глядя на нее с некой паникой в глазах.
— С-спасибо, Бакуго-кун, — пролепетала Урарака, забрав коробочку с запиской.
— Неважно, — сказал Бакуго, демонстративно отвернувшись и ссутулившись, и прошел на свое место, с вызовом смотря на всех, кто осмелился поглазеть на него.
Урарака повернулась к Мидории, чьи глаза были такими же большими, как у нее самой.
— Что, — шокировано спросила она, — что это было?
— Боже мой, — прикрывая рот рукой, сказал Мидория, — я думаю, ты ему нравишься.
Урарака ударила его по плечу. Ее лицо загорелось, словно настоящий пожар.
— Будь серьезнее! — прошептала она, прерывисто дыша.
— Я серьезен! — сказал Мидория, смутившись. — Это было его самое нейтральное поведение по отношению к кому-либо, а тем более к тому, кто помог ему.
Урарака ошеломленно опустилась за свою парту. Не замечая ничего и никого вокруг, она развернула записку, что была выцарапана на клочочке тетрадного листа, с несколькими пятнами и кляксами от чернил.
«Я помыл ланчбокс, так что, если ты вдруг захочешь оставить меня в долгу, забудь об этом, не сработает. Я считаю это приемлемой платой. Еда была вкусной. Я не до конца понял твою идею с зайцами. — Бакуго.»
Скупо. Но искренне. Урарака пробежалась пальцами по буквам, разглаживая и выпрямляя бумагу. А потом она позволила себе робко, нерешительно улыбнуться.