***
Первое сентября. И первое, что видит Саша — это отец, который снимает с него ночнушку и надевает мягкие подгузники, при этом шлёпнув его по упругой заднице. Утренний ритуал, настолько знакомый Саше, что уже не вызывал никаких эмоций. Всё, что он мог сделать — это подчиняться негласным правилам. Розовый чепчик с помпонами уже красовался на лохматой головушке, как и белые перчатки с завитушками на конце. Последним этапом были носочки с динозаврами. Сколько им лет? Пять? Восемь? Десять? Они уже давно не налазили на ноги. Но кого это волнует, кроме него самого? — Сегодня важный день, малыш, не забывай об этом, — ласково пропел отец, беря «малыша» на руки и, укачивая и что-то напевая, направился в кухню. — Да, па, первый день в школе и… — ему не дали договорить, лишь заткнули соской. — Тише, тише, солнышко. Ещё успеешь подумать о школе, — какая школа? В голове у сорокалетнего мужика был только его сын. Его милый малыш. И этот малыш никогда его не покинет, следуя за его женой. Он никогда не отпустит Сашу. Усадив на специальный стульчик «малыша», любящий отец поцеловал сына в щеки и принялся за приготовление детской смеси, не забыв дать Сашеньке игрушку — небольшой, с уже потрескавшейся краской, игрушечный поезд, так любимый Сашей в детстве. Отец может ещё и был в его детстве, но Саша-то нет. Поэтому всё, что он делал — это скарябывал оставшуюся краску на игрушке, с волнением поглядывая на часы. В школу опаздывать не хотелось. Опоздал в школу — задержали после уроков, задержали после уроков — опоздал домой, опоздал домой — не жди ничего хорошего. Наконец, смесь была готова. Мужчина, последний раз попробовав своё творение и убедившись в том, что это вполне съедобно, с довольным лицом уселся рядом с сыном. Зачерпнув немного каши, он подул на неё, — ну потому что, вы что, чтобы «малыш», обжегся? Слёзки-слюни ему не нужны от слова совсем. А вишенкой на торте будет небольшая салфетка, поставленная перед подростком, чтобы не загрязнять стол. — Скажи-ка «а»… — Саша не из капризных, поэтому послушно сказал «а», проглатывая смесь. Она была отвратной на вкус, но за долгие годы Саша уже привык к ней и просто глотал, не чувствуя вкуса. Ещё бы он был капризным. За малейший каприз, даже за «неправильный взгляд», отец мог сразу взять ремень. В лучшем случае. В худшем — начиналась игра. — Тебе это не нравится, да, неблагодарная свинья?! А ты спросил, что мне нравится?! А?! — парень не мог даже кричать, — ведь кляп входил глубоко в горло, и все силы были направлены на подавление рвотных рефлексов, — пока отец ставил вибратор на полную мощность, с силой сдавливая налившийся кровью член. Глаза закатывались настолько, что остались видны лишь белки глаз. В ушах зазвенело и постепенно реальность скрылась за тьмой. Наконец, когда с едой было покончено, можно было подготовиться к школе. Школьная форма уже ждала парня на диване. Мамин, опять же, школьный сарафан, ничего особенного. Даже в школе привыкли к этому. Пока Александр переодевался, отец внимательно наблюдал за ним в дверном проёме. Во взгляде промелькнул хищный блеск. — Хорошо, я пошел, отец. — Стоять, — резко преградив проход рукой, сказал отец. В глазах младшего застыл немой вопрос. — Я тут подумал… — он снял с себя куртку. У Саши по спине пробежали мурашки. — Что единственный учитель, который сегодня тебя увидит — буду я. — Н-но… Мне уж-же нужно в-в школу… — шаг назад. — Зачем? — отец подошёл ближе. Всему, что тебе нужно знать, я расскажу, покажу и научу, — на последнем слове он сделал сильный акцент. Смешок. — Нет, мне нужно… Я… А как же поступление?.. Ох, — и вот мужчина стоит уже вплотную к парню. Саша разглаживал несуществующие складки на сарафане, старался дышать ровнее и не смотреть ему в глаза. — Зачем тебе поступать куда-то? Хочешь уехать от меня? Бросить?! Вот так ты со мной?! Мужчина толкнул школьника на диван, нависнув сверху и тяжело дыша. Он рассмеялся. Саша был в полном недоумении, впервые ему стало так страшно. Он боялся хоть что-то сказать, а о школе и думать забыл. Когда несколько истерический смех закончился, отец перевёл затуманенный взгляд на сына и улыбнулся во все тридцать два. Саша нервно сглотнул. Его щеку ласково поглаживала мужская ладонь, постепенно переходя на затылок и крепко сжимая волосы в кулаке. Лицо его потеряло улыбку. — Хочешь бросить меня… Обзавестись семьёй… А я, что, не семья?! — сорвался на крик мужчина. Саша вжался в диван. Он не знал, чего можно ожидать. Да, он бы обязательно съехал, ели бы ему дали возможность. Парню не очень нравилось то, как он жил. Хотя и признавал, что уже не мог представить свою жизнь без отца, без утренних ритуалов, без совместного купания, без полуголых прогулок по дому и даже без оскорблений и наказаний. Всё это было неотъемлемой частью Александра. И сейчас он чувствовал себя беспомощным пятилетним ребёнком. — Запомни, малыш, тебе больше никто не нужен. Никто не будет любить тебя так, как я. Надо скрепить нашу любовь, не находишь? — прерывистым, но уверенным голосом сказал отец, резко притянув сына к себе и больно впиваясь в поджатые губы. Пальцами он надавливал на щёки, заставляя сына разжать зубы и впустить его в свой рот. Саша вновь почувствовал вкус алкоголя, который впитался в язык его отца. Параллельно с этим, второй рукой мужчина расстёгивал верхние пуговицы сарафана, оголяя шею. Саша же даже не думал о сопротивлении. После страх понемногу рассеялся. Это же его папочка, он не навредит ему, папочка любит сына. Пусть эта любовь незаконна, пусть подвергается осуждению, другой Саша не знал и не представлял. Слабо, но напористо он отвечал на поцелуи, пусть несколько и мерзкие для него. Разорвав поцелуй, он спустился к шее парня, выискивая нетронутые участки кожи, тут же покрывая их красными отметинами. Длинные пальцы юноши вплелись в косматые волосы мужчины, спускаясь к коренастым плечам и оставляя тонкие розовые полоски. Ладонь старшего юркнула под подол парадной одежды, последовательно заставляя Сашу охнуть. Кажется, папочка уже всё решил для своего сыночка. Семья должна быть вместе. Дети должны быть под крылом родителей. Александр совсем ребёнок, отец не может его оставить. Он и не оставит. Расстёгивая ширинку джинс, последнее, что сказал родитель перед долгим утром — «Хорошие мальчики так себя не ведут, дорогой»— ? —
30 мая 2020 г. в 17:37
Вот её и не стало. Эта, поистине, великолепная женщина до последнего цеплялась за свою жизнь, но, одержав верх в паре битв, она все равно проиграла войну.
Пятилетний Сашенька еще ничего не знал, потому и не понимал, почему это его папа весь затих и не обращает на него никакого внимания, а на полу появляется все больше и больше стеклянных бутылок. Не понимал он и того, почему же мамы нет так долго. Куда же она ушла?
Мальчик нашел отца на кухне, безразлично смотрящего на пятую, за неделю, бутылку. Его глаза не отражали ни одну эмоцию, взгляд был пустым. В сердце мальчика что-то треснуло.
— Папа? — мальчик потянул отца за рукав и тот, явно нехотя, перевел взгляд на сына. А сын — точная копия матери. Кажется, в этот момент в голове мужчины что-то щёлкнуло.
Глухой стон, и лохматая голова парня падает на подушку, взмокшую от слюней и слёз. Задница подростка просто горела от многочисленных шлепков и ударов, нанесенных его отцом. На запястьях виднелись кровавые полосы, от длительного фиксирования веревками, туловище болезненно ныло от ношения утягивающего корсета и, не по размеру для мальчишки, тесного белого платья.
— Смотри, не растяни это платье.Если замечу хоть одну трещину — не знаю, что с тобой сделаю, — с этими словами мужчина освободил руки парня, а после покинул комнату. Последний же, несмотря на нехватку кислорода, старался дышать помедленнее, аккуратно приподнимаясь на руках. Все же, сидеть было практически невозможно.
Такого наказание за опоздание. Ах, задержался автобус? Поссорился с водителем? Потерял ключи? Твои проблемы. Ох, точно, ключи! За их потерю он еще получит… Тем не менее, две минуты? Значит, наказание будет длится раз в десять дольше. Хорошо еще, что в этот раз все обошлось лишь шлепками.
Не без труда сняв с себя корсет, а затем и платье, — длинное, с бесконечными рюшами и бантиками, так обожаемое отцом, — повесил их в шкаф. Это было мамино платье, и пусть парень знал об этом, он не придавал этому особого значения. Дети ведь часто донашивают одежду за родителями, не так ли? Так почему же это должно быть чем-то ненормальным? Так считал шестнадцатилетний Александр, для которого все это не в первой. Платья, чулки, юбки, нижнее бельё… Всё это непосредственно входило в комплект одежды школьника, пусть он и не видел ничего подобного на своих однокашниках.
Мужчина часто заставлял сына щеголять по дому в подобных вещах, зачастую ограничиваясь лишь одними трусиками или чулками. Ему это приносило неописуемое визуальное наслаждение, и, если парень справлялся с это задачей достаточно хорошо, — то есть, выставлял на показ своё тело и выгибался так, что любая модель позавидовала бы, — то он мог и не подвергнутся очередным наказаниям и унижениям.
Было холодно, но парень старался не показывать этого. Пусть сейчас в доме и было около двадцати градусов, его худое тело прикрывали лишь тонкие кружевные трусики, болезненно стягивающие паховую область. Вздрогнув в очередной раз, Саша направился в гостиную, где его и поджидал отец, чинно восседавший на диване с бокалом тёмного вина.
«Может быть, мне повезёт и сегодня мы просто уснем?..» — несколько обреченно думал парень. Хоть это уже практически и вошло в привычку, зачастую ему это очень не нравилось. Однако, возражать он не смел.
Суровый бородатый мужчина взглядом пожирал его тело, и было видно, что он сильно пьян. Когда же разум окончательно застилился пеленой, решительно, пусть и пошатываясь, встал и направился к предмету своего обожания.
— Ты же знаешь, как я люблю тебя. Давай полежим вместе? Сделаю тебе массаж…
— Сашенька, вода уже набралась, иди купаться! — у отца была удивительная способность за секунды сменять гнев на милость. Тем не менее, Саша тут же направился в ванную. Голым. Ведь ему нравится, когда Сашенька такой, без одежды, словно маленькое дитя. Да, какой там словно, именно так и видел отец своего сынишку, которому, между прочим, оставался последний год в школе.
Задница ещё болела, но, стиснув зубы, парень всё-таки погрузился в горячую воду, сев напротив отца. Именно лицом к лицу, ведь если сесть к нему спиной, купание может затянуться на пару часов, по понятным причинам. Нередко, приходили просто огромные счета за воду, из-за некоторых «водных игр», но отца это волновало в последнюю очередь, ровно как и жалобы соседей снизу, мол, затопили их.
Александр знает, что это нормально, когда родители и дети купаются вместе. Так и с другими тоже было. Правда, во младенческом возрасте. И когда Саша упоминает, что до сих пор так делает, на него смотрят как на больного извращенца.
Массажными движениями, мужчина растирал спину парню, вырисовывая замысловатые линии на усеянной родинками коже. Он делал это медленно, специально растягивая прелюдию. Саша знал об этом, но было уже поздно.
Он судорожно выдохнул, когда жёсткая мочалка скользнула вниз, протиснувшись меж бёдер. Парень спиной почувствовал, как отец придвинулся практически вплотную, одной рукой начиная ему мастурбировать, а второй чуть приподнимая. Ухватившись за бортик ванной, Саша выгнулся и болезненно ахнул, почувствовав давление на задний проход.
— Папо-очка, ах… Я… — последующий вскрик затерялся в шуме воды.
— Дорогой мой, будь терпеливее. В начале всегда больно…
После купания семья дружно шла в спальню. И мужчина не успокаивался, пока Саша не наденет что-нибудь вызывающее. Будь то кружевное бельё или короткая сорочка, оголяющая худые, красные от засосов, плечи и шею. Ведь его отец считал их самыми сексуальными на Сашином теле, каждый раз с особой нежностью лаская их.
— Спокойной ночи, малыш, — последняя фраза перед началом нового дня, которую Саша любил слушать больше всего на свете, ведь зачастую это значило, что ночь действительно будет спокойной.
Бывало, что даже когда выключится свет и они оба будут находится под одеялом, — ближе, чем положено, — начинают происходить занимательные вещи. От простых поглаживаний и массажа, до жестких ласк. Нередко приходилось затыкать рот рукой, что бы соседи не услышали стонов и криков. После этого отец всегда обнимает его, даже во сне не расцепляя рук, и они лежат так до самого утра.
— Агх… Мх… — одна рука отца накрыла рот парня, пока вторая поглаживала Сашин член, который тут же начал твердеть. Пальцы вовсю хозяйничали во рту парня, который бессознательно посасывал и облизывал их, мыча от удовольствия.
Приподняв его задницу, мужчина потёрся своим пахом об неё, рукой прижимая парня ещё ближе к себе, пока кучерявая голова школьника утопала в подушке. Вверх-вниз, вверх-вниз. Сашины глаза закатились от удовольствия, стоны было уже не сдержать. А соседи пусть думают, что он привел к себе девушку. Правду они всё равно не узнают.
Момент кульминации, и молодое тело прогнулось в оргазме, чуть ли не теряя сознание. Последнее, что он услышал, это «Спокойной ночи, малыш.»