***
Нежная улыбка осветила обычно серьезное лицо Ён Хи, ведь сегодня Юнги пригласил ее на ужин в ресторан. Было невозможно остаться равнодушной к его стараниям и попыткам выглядеть солидным. — И куда ты так нарядилась, дочка? — В ее комнату вошла мать. — Ты в последнее время сияешь. — Женщина смотрела на дочь добрым любящим взглядом, подходя к ней и поправляя тонкий поясок на ее талии. — Дело в мужчине? — Ой, мама… — вздохнула девушка, оборачиваясь к ней. Ей так хотелось поделиться радостью, но она не решалась, так как Юнги являлся не тем человеком, который мог бы впечатлить чьих-то родителей. — Ой, мама? — Рассмеялась женщина, видя смущение своей дочери. — Да ты покраснела, родная. Неужели все так серьезно? — Я не знаю. Не знаю… — Чего именно? — Я не понимаю себя, точнее себя-то понимаю, а вот его зачастую не особо. — Девушка, отойдя от зеркала, села на край кровати. — Он такой хороший. И кажется, он мне очень нравится. Не кажется, а точно нравится. — Ён Хи посмотрела в глаза матери, пытаясь передать взглядом свои чувства. — Прям очень? — женщина не могла перестать улыбаться, ведь впервые видела дочь в таком состоянии и была рада, что наконец-то она увидела мир вокруг себя, а не только то, что вдалбливал с самого детства ей отец. — Прям очень, — тихо согласилась Ён Хи, опуская взгляд на свои руки. — А ты ему? — осторожно спросила женщина, подсаживаясь к дочери. — Кажется, да, — раздался неуверенный ответ. — И это мне кажется таким невероятным. — Это почему? — Между бровей женщины пролегла тонкая морщинка. — Он заставляет чувствовать себя неуверенно рядом с ним? Унижает тебя? — Ни в коем случае! — Ён Хи поспешно замотала головой и, слабо улыбнувшись, добавила: — Дело совсем в обратном. — Он относится ко мне, как к самой прекрасной женщине, которую когда-либо встречал. — Разве это плохо? — Откровенно говоря, слова дочери порадовали материнское сердце, но жизненный опыт позволял искать во всем какой-то подвох. — Просто в это мало верится, чтобы такому, как он, нравилась такая, как я. Разве… это возможно? Но слушая его, мне не кажется, что он врет. — И какой он? — последовал осторожный вопрос. — Необычный. Совершенно на нас не похожий. Настойчивый и очень упрямый. Умный, несмотря на то, что небольшой любитель книг и образования в целом. — Ён Хи усмехнулась, задумавшись. Теперь этот факт ее волновал не так сильно. — Он… не могу подобрать слово… невероятный! Даже если я повторяюсь, но это так. Он ничего не боится, мам. Тогда, как мы побаиваемся всего и вся. — В голосе девушки проскальзывало столько восторга, что мать невольно начинала улыбаться. — Полная наша противоположность. Понимаешь? Делает, что вздумается. По началу мне казалось, ну как так? Каково это, жить не по плану? Раньше меня это даже раздражало, а теперь… Мам, может, я сошла с ума, но теперь мне это нравится. — Ён Хи, подобное безрассудное поведение могут себе позволить лишь два типа людей: те, кто ничего не потеряет, чтобы они не сделали — сильные мира сего и те, кому терять-то нечего. — Женщина сделала паузу, подбирая правильные слова. — Такие люди притягивают своим ярким огнем, однако жар от их пламени способен погубить тех, кто рядом с ними, более слабых и зависимых. Они способны разрушить жизнь, Ён Хи… — она сделала акцент на последних словах, чтобы дочь правильно ее поняла. Конечно, женщина была рада за свою дочь, но считала своим долгои предупредить ее. — Я понимаю, — нетерпеливо произнесла девушка, особо не задумываясь над сказанным. — Так вот, обдумывая все детали досконально, я пришла к выводу, что… — Что ты влюбилась. — Да. Нет, то есть! Мама! — воскликнула учительница, покраснев. Разве такое возможно: влюбиться, несмотря на различия в их образе жизни и мировоззрении в целом? Могло ли у них быть совместное будущее? Ён Хи засмущалась из-за собственных размышлений о будущем с Юнги. «А вдруг, я ему вовсе надоем?» — лишь мелькнула мысль у нее в мозгу, как взгляд девушки потускнел. — Дорогая, влюбиться мы можем внезапно и уж тем более не по графику. Сердце не подчиняется разуму. — Но мое всегда меня слушало! — И твое не слушало. Просто до этого его никто не касался и будучи равнодушным, оно соглашалось с разумом. Но теперь у него появилось свое собственное мнение, которое разнится с мерками, созданными в твоей голове. — Мать тронула висок дочери. — Отсюда и сомнения. — Но тогда что же мне делать? — Ён Хи взглянула на мать в надежде, что она подскажет ей ход дальнейших действий. — А на этот вопрос ответить сможешь лишь ты сама. Наступит момент, когда выбор будет очевидным, а пока наслаждайся тем, что имеешь. Тем, что чувствуешь. От дальнейшей беседы их прервал раздавшийся с улицы сигнал автомобиля. Девушка подошла к небольшому окну. — Он приехал… — вырвалось у нее. Плохое настроение минутной давности словно рукой сняло и на лице появилась нежная улыбка при взгляде на Юнги, который шел к их калитке. Мать последовала за дочерью и встала у окна мансарды. Оттуда, несмотря на опускающиеся сумерки, они могли спокойно наблюдать, как парень остановился у двери, поправил ворот рубашки, причесал челку рукой и нажал на звонок, после чего по дому разнеслась трель. — Он приехал на такси? — В голосе женщины послышалась нотка удивления. — О-о, поверь, мама, это лучший транспорт, на котором он мог появиться перед нашим домом. — Ён Хи рассмеялась, совершенно не стыдясь того, что отметила ее мать. Не дожидаясь женщины, девушка помчалась на первый этаж, игнорируя удивленный риторический вопрос матери о том, что с его волосами. Дверь перед Юнги распахнулась и на пороге стояла та самая девушка, которую когда-либо хотел видеть парень. Его неуверенность и плохое настроение из-за внезапного появления злобной старухи Намджуна в отсутствие последнего, моментально испарилось, а грудь наполнилась гордостью от того, что он будет сопровождать эту прекрасную девушку. — Привет… — поздоровалась Ён Хи, умиленно улыбаясь и глядя на Мина, сильнее которого она, кажется, никого не любила и теперь была готова признать этот факт. — Охренительно выглядишь, детка, — произнес парень, протягивая ей маленький букетик живых цветов. — Ты тоже… — Она неуверенно замялась, затем ярко улыбнулась и смелее добавила: — …сладкий. Девушка взяла букет и сделала один круг вокруг своей оси, позволяя ему рассмотреть себя. Как же сильно ей хотелось вести себя, как маленькая девочка и наслаждаться отношениями с Юнги! — Может, ты, наконец, познакомишь нас? — раздался за спиной учительницы голос матери. — Ой! Конечно. — Ён Хи полуобернулась, отошла немного в сторону и легким кивком пригласила парня войти. — Мама, это Мин Юнги — мой парень. Юнги — это моя мама. Мин, не ожидавший подобного, смутился и выхватив букет из рук своей девушки, протянул цветы женщине, которая смотрела на него слегка ошарашенными глазами. Приняв презент, женщина перевела взгляд на счастливую дочь. — Добрый день! — произнес парень слишком громко, низко кланяясь. — Ну все, мам, мы пошли! — Ён Хи подошла к матери и поцеловала в щеку. — Дорогая, у него же надпись на лице… — одними губами прошептала женщина. — А мне все равно. — Молодая учительница пожала плечами, игнорируя очевидное недовольство родительницы. — Пойдем. — Она взяла Юнги за руку и вышла наружу. После того, как они сели в такси, парень расстроено произнес: — Кажется, я не понравился твоей маме. — И с каких пор тебя волнует чужое мнение? — Ён Хи нежно улыбнулась, не желая портить вечер, думая о матери, об отце, о будущем и даже о предстоящем разговоре по возвращение, который обязательно состоится. — С тех самых, как мне не все равно на тебя, глупая, — ответил Юнги, испытывая неприятное чувство от всего происходящего, в том числе и от того, что девушка не стала убеждать его в обратном. Хотя чего он в принципе ожидал? Какая мать могла захотеть для своей дочери такого, как Юнги? Как оборванца не наряди, он не перестанет быть оборванцем. Именно так чуть ранее выразилась многоуважаемая бабуля Намджуна. — Еле избавились от одной паршивки, так к вам следующая приклеилась. Вот тянет моего внука ко всякому мусору. Весь в своего отца. Тот тоже не мог обойти ни одну нищебродку, не окатив ее своим вниманием. Дурень. Так и ушел из этого мира. — Желчь и ненависть так и лились из женщины. Однако Юнги не мог понять, от чего вдруг он стал достоин ее внимания? Обычно его существование игнорировалось ею напрямую, хотя косвенно госпожа Ким пыталась испортить ему жизнь всеми возможными законными и незаконными способами, а сейчас соизволила разговаривать с ним? — Джуна нет. Вам стоит с ним созвониться, чтобы узнать, где он, — вежливо произнес парень, игнорируя все гадости, что она только что наговорила, как Мин полагал об Арми, малыше и, естественно, о нем самом. — Ты что думаешь, я слепа? — процедила женщина сквозь сжатые зубы. — Я вижу, что моего внука здесь нет! — Тогда я не понимаю, что вы до сих пор здесь делаете, — отчеканил Юнги, поправляя на себе рубашку под презрительным взглядом старухи. — Ты еще будешь мне указывать, где мне находиться, сын легкомысленной оборванки?! — Шуга немного опешил от несдерживаемой ненависти в ее словах и взгляде. — Я сейчас не понял, вы оскорбили мою мать? — произнося каждое слово четко, спросил он тихо и, подняв взгляд, в упор посмотрел на незваную гостью. Убить старуху? Нет. Ударить? Почему бы и нет. — Я лишь сказала правду. — Госпожа Ким важно держалась одной рукой за свою трость, стараясь одним лишь презрительным взглядом подавить Мина. — Как оборванца не наряди, он не перестанет быть оборванцем. — На ее высокомерном лице появилась холодная улыбка. — Думаешь, приоделся за счет моего внука и стал человеком? Ты так и останешься ничтожеством, как и твоя мать и та девушка, которую ты обхаживаешь, рано или поздно поймет это. Не бери на себя много. Ни одни родители не одобрят подобных отношений и тем более брака своей драгоценной дочери с таким ублюдком, как ты. — В порыве своего мерзкого монолога, женщина не заметила, что парень встал к ней почти впритык. — Вы снова оскорбили мою мать? — повторил Юнги, глядя прямо в глаза госпоже Ким, что осмеливался сделать не каждый. Она была нехилого роста для женщины и тем более старушки, что помогало ей выглядеть еще более величественной. Надо отдать должное, от напора Шуги осанка ее ни на миллиметр не согнулась. — А что ты сделаешь? Что ты вообще способен сделать? Еще на что-то рассчитываешь с приличной девушкой? — Женщина тихо рассмеялась. — Что ты можешь дать другому человеку? Еще и моего внука, у которого блестящее будущее, хочешь потянуть вниз? В этот момент Юнги сбил старуху с толку, грубым движением схватив ее за руку выше локтя и подведя к выходу. Вот ведь забава… она копалась в его личной жизни и даже в личной жизни его девушки? — Что ты себе позволяешь, мерзавец?! Отпусти меня немедленно! Да я тебя в порошок сотру! В тюрьме сгною! На такую шавку, кажется, не действуют предостережения! — Если вы еще раз оскорбите мою мать, у вас будет полное на то основание, потому что я вас изобью вашей собственной отвратительной тростью, — прошипел Мин прямо в лицо госпожи Ким. — А теперь убирайтесь из моего дома! — Он захлопнул дверь прямо перед раскрасневшимся от ярости лицом старой женщины. — Сука, — зарычал Юнги, дрожащим от злости голосом. Он был в миллиметре от того, чтобы не убить бабушку Намджуна. — Что? — Ён Хи нахмурилась, предполагая, что ослышалась. — Да ничего, блять… прости. Одна очень неприятная особа посетила гараж прямо перед тем, как я выбрался к тебе, и умудрилась подпортить мне настроение. Прости, — повторно извинившись, парень виновато улыбнулся и, потянувшись к ней, провел шершавой рукой по ее гладкой коже лица. — Как же ты хороша, — тихо произнес Юнги, пытаясь подавить в себе неприятное ощущение и сомнения, что зародила в нем бабушка Намджуна. Неужели он и правда недостоин Ён Хи? Может быть она тоже думает так же? Хоть их отношение начались относительно недавно, но терять то ощущение счастья, что дарила ему девушка, не хотелось. Пусть она слишком правильная и невозмутимая. Поначалу было забавно наблюдать за не проходящим выражением шока и возмущения на ее милом лице, когда он поступал не по привычному для нее шаблону. А теперь… Ён Хи накрыла его руку на своей щеке и перенесла их на свои колени, запуская пальцы между его пальцами и взглянула на этот замочек из их сплетенных рук. Она наблюдала за тем, как Юнги умудрялся большим пальцем ласкать ее ладонь в своей руке, и улыбнулась. Если нежность, переполнявшая ее в этот момент невозможно было передать словами, то стоило попытаться сделать это взглядом. — Спасибо, что выбрал меня из всех, кого ты мог получить, — искренне сказала Ён Хи, не понимая, чем так заинтересовала этого человека. Шуга не ответил девушке, лишь сильнее сжал ее ладонь. В полном молчании каждый погруженный в свои мысли, они доехали до ресторана, так и не расцепив руки. — Приехали, — произнес таксист, смотря на пассажиров через зеркало заднего вида. Расплатившись с водителем, Юнги помог своей спутнице выйти из автомобиля, и они прошли ко входу ресторана. Мин старательно выбирал место, куда хотел повести Ён Хи, стараясь сделать ей приятное. — Позвольте, я помогу, — произнес метрдотель, с улыбкой встречая гостей у порога. — Себе помоги для начала, — грубо рявкнул ему Юнги, вставая перед Ён Хи. Ему абсолютно не понравилось, как мужчина пялился на его девушку с этой своей мерзкой улыбкой. — Юнги… — тихо и смущенно проговорила молодая учительница, дергая своего кавалера за рукав белоснежной рубашки. — Что? — Он попытался улыбнуться, игнорируя недоумевающее выражение на лице у работника заведения. — Я ничего такого не сказал. — Парень пожал плечами, подводя итог их так и несостоявшейся дискуссии. — Простите, простите… — извиняясь и кланяясь, Ён Хи последовала за Шугой. — Почему ты так груб с людьми? — спросила она, когда их разместили за заранее зарезервированным столиком. — А почему ты так вежлива со всеми? — вопросом на вопрос ответил парень, злясь из-за ее привычки улыбаться всем подряд и пытаться помочь, даже когда была не в состоянии этого сделать, порой даже в ущерб себе, лишь бы не обидеть или не поставить в неловкое положение своего собеседника, которыми, на удивление, почти всегда оказывались мужчины, будь они неладны! — Потому что меня так воспитали! — твердо произнесла девушка, глядя на Юнги. Почему он вечно норовил с кем-то подраться или разругаться? — Воспитали, чтобы ты улыбалась кому не попадя? — Ты о чем? — Не в первый раз такими разговорами он вводил Ён Хи в ступор. — Ты этих мужиков не знаешь. Тебе с ними детей не заводить, но ты все равно… — Парень сделал глубокий вдох, пытаясь сдержать раздражение, которое так и рвалось наружу, ведь тогда день точно будет испорчен. — Какие мужики, Юнги? — злым шепотом заговорила девушка, оглядываясь по сторонам, боясь, что кто-то мог наблюдать за их перепалкой. — Я одинаково вежлива и с мужчинами, и с женщинами, с взрослыми, молодыми и даже детьми! — Ее губы растянулись в вежливой улыбке, дабы никто не понял, что происходило между ними. — Но почему-то чаще всего это бывают парни. — Его злая улыбка и скрещенные на груди руки не оставляли места сомнениям в том, насколько он был в бешенстве. — Это бывают совершенно разные люди. Просто после слова «парень» у тебя на глазах появляется завеса и ты больше ничего не видишь и не слышишь! — сквозь зубы прошипела Ён Хи, понимая, что вечер был окончательно испорчен, из-за чего ей уже не хотелось ни видеть, ни говорить с Юнги. — Угомонись уже! Громко фыркнув, Шуга нахмурился и отвернулся. Официант подошел и принял заказ, неловко глядя на Мина, что буравил его взглядом, заставляя его почувствовать себя виноватым за все несчастья обделённых, поэтому поспешил удалиться. — Он у тебя что-то отнял? — поджав губы, спросила Ён Хи, злясь, что Юнги вел себя, как уличное быдло. — Никто из присутствующих не посмел бы что-то отнять у меня, — рявкнул парень, глядя на нее исподлобья. — Тогда перестань рвать всех на части одним взглядом. — Детка, я буду смотреть на людей так, как захочу, и никто мне не указ. Ты в том числе. Ён Хи набрала в легкие воздух, чтобы высказаться, однако несостоявшуюся тираду прервал ее коллега, который подошел к их столику, дабы поздороваться. «Вот черт, не подходи!», — только и успело пронестись в голове молодой учительницы. — О, Со Ён Хи, и вы здесь! Как приятно видеть вас за пределами нашего университета. Мне всегда казалось, что вы слишком много работаете. — Молодой мужчина лет тридцати явно подошел ни кстати. Девушка встала навстречу и поклонилась, здороваясь. То же самое должен был сделать и ее кавалер, ведь коллега поздоровался и с ним в том числе, однако Юнги не двинулся с места, продолжая глядеть на незваного гостя снизу вверх. Испытывая крайнюю степень неловкости от его поведения, Ён Хи многократно извинилась перед старшим коллегой и, кланяясь, проводила его взглядом. Дождавшись, пока он скроется из виду, красная от злости и радуясь уже тому, что Мин не открыл рот и не нахамил ему, Ён Хи взяла сумочку и, ничего не говоря, встала из-за стола. — Блять… — тихо зарычал парень и, бросив на стол банкноту, которая вдвое оплатила бы их заказ, поспешил за ней. — Остановись! — требовательно выпалил Шуга, нагнав девушку на улице под ярким уличным фонарём. Схватив за запястье, он заставил ее подчиниться. — А то что? — спросила Ён Хи с холодной улыбкой, оборачиваясь к парню. — Ничего, — спокойно произнес Юнги. — Просто остановись, потому что я так сказал. — А кто ты такой, чтобы что-то мне говорить? — Девушка усмехнулась, выворачивая свою руку так, чтобы она выскользнула из его ладони, но ее попытки были тщетны. — Твой парень, блять. — Юнги нахмурился и лишь сильнее сжал руку. — О-о… это всегда можно исправить. — Она тихо рассмеялась. — Прости… — Конечно Шугу немного раздражало, что девушка не понимала его претензий, однако он знал, что на этот раз перешел границы. — За что? — поинтересовалась девушка, не глядя на парня, которого буквально минуту назад хотела придушить. — За все, что произошло там, — ответил он, принявшись поглаживать пленённую им руку большим пальцем. — За что? — Ён Хи требовательно повторила свой вопрос. — За то, что был так груб с тобой. — Со мной? — Она подняла на него глаза. — Ты своим поведением опозорил меня перед человеком с моей работы! Это я даже не говорю, что в жизни не испытывала такой неловкости перед остальными людьми, которые даже цокали, глядя на нас! — Да наплевать на этих людей. — Юнги пожал плечами. — Ты их даже не знаешь. — Он не понимал, чего она парилась из-за таких мелочей. — Наплевать? — Ён Хи буквально вскипела за секунду. — Как ты можешь так относиться к жизни и людям?! Если тебе наплевать на них, то мне нет! Мне важно, что люди думают обо мне! — под конец она сошла на крик, чем привлекла столь нежеланное для нее внимание мимо проходящих людей. — Прости, — повторил Юнги. — Давай пойдем в другой ресторан. В любой. Скажи куда, и я сделаю так, что мы с тобой попадем за самый лучший столик. — В ресторан? Еще один? С тобой? — Ён Хи горько усмехнулась. — Спасибо, но мне хватило позора на сегодня. Тебя надо держать подальше от приличных мест и ужин у реки — твой единственно возможный высший пилотаж, — каждое слово девушка выговаривала с особой злобой, прекрасно осознавая, как больно они могли ранить Мина. Наконец, Юнги выпустил ее руку. Еще минуту они простояли, молча глядя друг на друга, после чего Со Ён Хи развернулась и ушла. Сама того не подозревая, она затронула тему, что чуть раннее разбередила Ким Минжи. Парень не последовал за молодой учительницей, а направился в противоположную сторону. Байк он оставил в гараже, а в такси или метро ехать не хотелось. В голове не было ни единой мысли. Даже тот факт, что сегодня в полночь начинался отборочный первый этап гонок, его перестал волновать. Он не обращал внимание на яркие неоновые высеки ночных заведений, не слышал веселые шумные компании, которые возвращались с попойки, не замечал людей, шедших мимо. Юнги не заметил и того, кто уже не первый день следил за ним. В голове крутились мысли о том, что он являлся тем самым ничтожеством, о котором говорила злобная старуха Джуна. — Тебя надо держать подальше от приличных мест. В тот момент у Ён Хи было то же выражение лица, что и у госпожи Ким — презрительное. Зерно, что бросила Ким Минжи, упало в благодатную для этого почву. Сомнения начали расти с невероятной скоростью, подавляя в парне то немногое, что можно было назвать светлым. Юнги достал телефон и принялся набирать сообщения: Я был неправ. Вел себя отвратительно. Но это лишь потому, что ревную тебя. Невероятно сильно. Потому что ты была очень красивой и мне не хотелось, чтобы кто-либо еще помимо меня наслаждался тобой. Я не хочу тебя ни с кем делить. И не буду. Ни тебя, ни твое внимание, ни даже волос с твоей головы. Ни тем более твою улыбку. Ни смей никому улыбаться. Это все принадлежит мне одному. Хочешь ты этого или нет. Сегодня недалеко от реки Хан пройдет первый этап гонок. Где из сотен будут отобраны тридцать самых быстрых. Приезжай туда. Ты мне очень нужна. Отправив все сообщения, Юнги удовлетворенно кивнул и вернул телефон в карман. Он не позволит злобной ведьме взять вверх над ним и его жизнью. Пусть катится к чертям!***
— Ребят, все хорошо, — улыбнулся Джин, вставая между Хосоком и разъяренной командой пловцов из другой школы, у которой они только что выиграли. — Мы уходим. Давайте с миром… — А ты типа умный, козлина? — перебил его самый нервный из проигравших, бесясь еще больше, глядя на спокойного победителя. — Плаваешь быстро и типа крутой? — Я тебя в следующий раз утоплю в вашем собственном бассейне, ублюдок, — зарычал капитан противоположной команды, отодвигая в сторону своего товарища и бычась в сторону Сокджина. — Так что не зазнавайся надолго. — Ну… чтобы утопить, — усмехнулся из-за спины друга Хосок, — тебе для начала придется его догнать, а сегодня ты доказал, что это невозможно. — У самого уха Джина раздался грубый хохот. Сокджин лишь прикрыл веки и сделал глубокий вдох, растягивая губы в натянутой улыбке. Несмотря на то, что ребята с другой школы зарычали и навалились на двух друзей, он все еще пытался закончить дело миром. — Да ладно вам, народ. Ай! Мы все цивилизованные люди. Блять… — ответа он не услышал, лишь почувствовал вкус крови во рту. — Ну, в самом деле. Мы торопимся. Нас друзья жду… — Такие же нежножопые, как и вы? — усмехнулся один из них. — Мы и их натянем, как и вас. — Рассмеялся второй. — Я так полагаю, в тюрьме тебе понравится, пидор, — ухохатываясь где-то на земле, все никак не унимался Хосок, раззадоривая противников. Под требовательное нытье Джина, сопровождаемое жалобными стонами и словами «может не надо», их начали лупить. — Так, стоп! — выкрикнул Ким, отбивая очередной удар. — Мы пошли, — сказал он так, словно они убивали тут время. — Это в ваших же интересах. На минуту от его наглости установилась тишина, которую нарушил рёв множества моторов совсем рядом с ними. — Вот блин… — Джину не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто там. — Вы опоздали. — Знаешь… — раздался неуверенный нервный голос одного из нападавших. — Эти мне не кажутся нежножопыми. — Как бы нас не натянули… — произнес второй, отрываясь от избиения Хосока. — Кажется, нам пора уходить, — настоятельно предложил капитану команды парнишка, пятясь назад. Вид байкеров на совершенно черных мотоциклах, единственным различием которых были шлемы разных цветов, не внушали спокойствия. Вся команда пошла в рассыпную, однако байкеры, заводя своих железных коней, окружили несчастных. Перед капитаном резко затормозил мотоцикл, подняв столб пыли вокруг, заставляя жертву остановиться на полном ходу и упасть к колесам своего транспорта. Парень снял матовый шлем и тряхнул головой, поправляя мятные волосы, обвязанные красной банданой. Глаза Шуги были полураскрытыми, словно его только что пробудили от крепкого сна. — Ах ты ссыкло чмошное, — произнес он едва слышно, презрительно глядя на того, кто целенаправленно напал на Джина. — Как толпой на пару, так без проблем, а как один на один, так ноги делаешь, говно ты пустозвонное? Увидев, что под страшной маской, отнюдь не страшное чудовище, а мелковатый щупловатый парнишка, капитан плавательной команды одной из лучших школ Сеула воспрял духом и произнес: — Один на один говоришь? Да я тебя за пару минут уебу, — самодовольно произнес он, оценив свои габариты. — О! Юнги нашел игрушку, — пропел женский голос одного из черных байкеров. — Не ломай мне кайф, Арми! — раздраженно крикнул Мин куда-то в сторону, теряя свой ленивый вид. — Двинь ему свой коронный! — крикнул самый крупный из всей прибывшей компании, сдавливая руку первому попавшемуся. — Да знаю я, блять! Хватит говорить под руку! — злобно ответил Юнги Намджуну, вызывая смешки среди бантан. Не теряя времени, Шуга слез с байка, положил свой шлем и самоуверенной вальяжной походкой сделал несколько шагов в сторону к капитану команды, которого принялись ободряюще поддерживать товарищи. Несколько секунд парень разминал шею, словно доводил противника, заставляя его терять терпение и, закончив с разминкой, плюнул на асфальт. Однако через пять минут, когда дело было кончено тем, что лидер бантан вытащил своего друга из-под противника под дружный смех своих сотоварищей, РМ не удержался и сказал: — А тебе никогда не приходило в голову выбирать себе противников по размеру, а, Шуга? — У тебя не было никакого шанса на свой коронный. — Ржал Хоби, схватившись за живот. — Разве что потыкаться лбом в его сиськи. Выше никак. — Очень смешно… — проворчал Юнги, отряхивая одежду. Это ж надо было так опозориться. Противники довольные своей победой разошлись, особо не рискуя кичиться перед байкерами, оставляя бантан спокойно издеваться над другом. Их веселые разговоры прервал раздавшийся со стороны тихий голос: — Хосок, Джин… что происходит? — Их одноклассница стала свидетельницей сцены, разыгравшейся чуть ранее, поэтому с ошалевшими глазами смотрела на них: — Камели? Что ты тут делаешь? — немного смущенно спросил Хосок, смотря на опрятную девушку немного потерянным взглядом. — Возвращайся в школу. — А ты куда? — робко поинтересовалась она, делая неуверенный шаг в его сторону, однако сразу же застыла, стоило рядом с ее одноклассником показаться девушке, одетой во все черное и держащей шлем от байка под подмышкой. Арми по-свойски закинула вторую руку ему через плечо и насмешливо произнесла: — Иди в свой дворец, принцесса, а принца я забираю себе. — Арми прям излучала уверенность в себе, которой буквально подавила неуверенную в себе одноклассницу. — Тебе здесь не место, Камели, возвращайся в класс, — сказал Джин, встав перед ней и прикрывая картину поцелуя ее бывшего с его новой девушкой, но она все-равно заметила, и ее глаза наполнились слезами мгновенно. — Почему же так больно, Джин? — вместо ответа прошептала Камели, глядя себе под ноги. На ее портфель, что девушка держала в руках перед собой, упала пара слезинок, прежде чем она успела отвернуться и убежать. Сокджин нахмурился. К его сожалению, он не мог ей ничем помочь. — О, Чим, Гук, вы тоже подоспели, — произнес Хоби, отворачиваясь от все еще влюбленной в него одноклассницы, совершенно не задумываясь о том, что буквально минуту назад сделал ей очень больно. Таков был Чон Хосок. В эгоизме кому угодно мог дать фору. — Я и не заметил, как вы пришли. — Уроки закончились. Мы шли домой и увидели байки бантан. Ну и конечно, сразу же прибежали сюда, — ответил на незаданный вопрос Чонгук, заправляя порванную некогда белую рубашку в школьные черные брюки. — Я смотрю, вы тоже с кем-то поцапались, — гордо проговорила Арми, подмигивая Чимину, от чего тот покраснел отнюдь не из-за ушибов в драке. — Тогда понятно, почему с вами нет Тэ. Он, наверное, в школе? — вставил Джин, подбирая грязный портфель с земли. Видеть этих троих врозь всегда было странно. — Да не в школе он, — недовольно прокомментировала Арми, отпуская Хосока и надевая фиолетовый шлем на голову. — А где тогда? — в принципе Хоби было пофиг. Вопрос задавался из разряда «по инерции». — Какую-то работенку нашел и после занятий сразу туда бежит. На что-то опять копит. Достал уже. Как старая бабка, честное слово. — Арми была раздражена, но сама не понимала из-за чего именно. Однако ее слова заставили нахмуриться не только Хосока. Мелкие Гук и Чимин недовольно переглянулись, но промолчали. — Отдай свой байк ребятам, чтобы не пехом телепались до гаража, и поехали на моем, — предложила девушка, протягивая ключи от своего транспорта бойфренду. О том, чтобы пустить за руль своего мотоцикла кого-то еще, не было и речи. Это разрешалось только Чон Хосоку, а в отличии от Арми, парень не являлся столь принципиальным собственником в отношении байка. Так что ему было абсолютно плевать, если даже мелкие его поцарапают. — Шеи не сломайте, — усмехнулся Хоби, бросая ключи кузену и надевая свой красный шлем, после чего повернулся к лучшему другу и попросил: — Мы с Арми тот трюк сделаем. Поснимай нас. — Стоит ли? — нехотя поинтересовался Джин, хотя знал, что отговаривать их не имело смысла. — Еще как, — пропела Арми, прижимаясь всем телом к спине Хоби. — Вы же понимаете, что на вас мерзко уже смотреть? — Юнги недовольно проворчал, проходя мимо парочки и садясь на своего коня. — А ты влюбись сначала, и я посмотрю на тебя, — отмахнулась Арми от друга. — Ты же вдвое хуже меня. — Да никогда! — Вот и посмотрим, — ответила девушка под шум взревевших моторов. Сумерки опускались на город, окрашивая небо в кроваво красный цвет. Солнце больше не слепило глаза, лишь придавало загадочности тому, что пыталась сделать влюбленная парочка на огромной скорости. Джин внимательно наблюдал, как девушка, к которой он был неравнодушен, обнимала его друга со всей страстью, на которую была способна только она. Парочка, смеясь, промчалась вперед, делая знак ему — Сокджину, не отставать, чтобы он успел запечатлеть сей момент. Хосок повернул голову, чтобы сказать что-то Арми, а он слышит ее веселый смех… Стекла их шлемов подняты, оба красивые, влюбленные и такие… невероятно счастливые. Счастливые настолько, что в сердце каждого, кто наблюдал эту картину, могла закрасться зависть. Черная, неприятная и сжигающая даже в хорошем человеке все то светлое, что так долго хранилось в сердце на протяжении многих лет. Арми расставила руки в стороны, словно птица на фоне огненного солнца, а после встала в полный рост позади Хосока, больше не держась за него. Ветер трепал ее волосы, выглядывающие из-под шлема. Вот… Почему же так больно? — Я рада, что ты дома, — раздался женский голос, неуместный в тех воспоминаниях, в которых на данный момент утопал Сокджин. Вторая жена его отца вернула мужчину в настоящее своим несанкционированным появлением в его комнате. — Что случилось? — поинтересовался Джин, устало вздыхая. Ведь так хорошо сидел в уединении в своем сделанном на заказ кресле из мягкой серой обивки перед большим окном, через которое можно было увидеть все оттенки красного заходящего над Сеулом солнца. Именно этот закат заставил его вспомнить тот день… — Нам надо поговорить, — сказала она многозначительно. — Вынужден не согласиться. — Сокджин зевнул, прикрывая рот тыльной стороной ладони. — Ах вот вы где? — воскликнул Ким Вонрё, врываясь в комнату вслед за женой. — Ты уже обрадовала его? — Мужчина прямо сиял от переполнявших его чувств. — Нет. — Молодая женщина отрицательно помотала головой, пытаясь скрыть раздражение. — Не успела. Отец подошел к Шиньён, обнял ее за талию и произнес: — У тебя скоро будет еще один брат, Сокджин! У меня будет еще один сын! — Мужчина гордо ударил себя в грудь, после чего, не дожидаясь реакции сына, вышел с явным намерением поделиться прекрасной новостью со всеми, кто будет его слушать. Возникла неловкая тишина, нарушаемая лишь еле доносившимся шумом с улицы. Сокджин замер, надеясь, что ослышался, однако никто так и не сказал, что это была шутка. Мужчина переваривал полученную информацию, стараясь не опровергать случившееся. Он взглядом все еще буравил дверь, через которую вышел отец, не моргая, в следствии чего его глаза покраснели. — Джин, — позвала его Ли Шиньён, осторожно положа свою тонкую руку на его плечо, чем вернула его в сознание. Ким схватил ее за кисть и убрал от себя и, продолжая удерживать, встал с кресла и выпрямился во весь свой немаленький рост. Подняв женскую руку на уровне своего лица, он заставил ее привстать на носочки во избежание боли в запястье. Он был так рядом… мужчина, которого она любила. — У меня будет… брат или сын?! — голос Джина отличался от привычного спокойного, напоминая рык раненного зверя. — Отпусти! — крикнула молодая женщина, испугавшись такого состояния своего бывшего возлюбленного. — Отвечай! — велел Ким, испытывая страшное желание удавить эту дрянь, которая с самого начала знала, что творила. — Отпусти, говорю! — Она требовательно выдернула руку и отошла на безопасное расстояние. — Девчонок своих будешь так трогать! Понял меня?! — За нее говорил страх, что он заставил ее испытать. По комнате разошелся горький низкий смех. — Да любая шлюшка с панели будет менее продажней тебя, — Сокджин зашипел на нее, надвигаясь. — Да что ты? — ехидно улыбнулась мачеха, пятясь назад и берясь за ручку двери. Явный признак того, что она готовилась к побегу. — Тогда должна тебя расстроить. Это будет не сын… — Она сделала театральную паузу. — …а дочь. Сокджин шумно выдохнул через нос, когда дверь за ней захлопнулась. Мужчина осел в своем кресле, думая о том, что когда-то мечтал услышать эту фразу от Шиньен. Раньше. Но не сейчас. Сколько бы он не старался напрячь память, но никак не мог вспомнить предохранялся ли в их последний раз. Ким словно попал в ад, состоявший из разных комнат и проходя одну из которых, он еле-еле, из последних сил добирался до следующей, в надежде, что там будет лучше, чем в предыдущей, однако всегда оказывалось так, что в следующей намного хуже той, что он покинул… И, честно говоря, мужчина уже не знал, доберется ли до следующей двери…***
— Дядя вернулся! — Мальчишка побежал к двери навстречу своему попечителю. Его впервые за долгое время не отдали на выходные в «Бэйбиненс» из-за чего он был безумно счастлив. За мальчиком к двери последовала и молодая жена Хосока, однако дверь распахнулась и без их помощи. В квартиру ввалился полупьяный хозяин дома с девушкой в очень короткой юбке. Спутница хваталась за Чона, стараясь устоять на ногах. — Дядя Хосок… — разочарованно прошептал Мин, впервые наблюдая подобную картину. Расстроенный голос мальчика, моментально отрезвил Хосока, который в принципе не ожидал увидеть дома кого-то еще. — Блять… — сорвалось с его языка, и он перестал тискать женское тело. — Иди в комнату, — строго велел мужчина, злясь на себя, но еще сильнее гневаясь на хладнокровную суку, которая будто специально подстроила это все. — Я… — В комнату! — велел Чон грубо, после чего мальчик убежал. Услышав хлопок двери, мужчина повел свою спутницу в гостиную, произнося: — Присядь-ка на диван. — Затем схватил жену и грубо поволок ее в гостевую комнату, которая временно служила ей спальней. — Ты это специально, да?! — зарычал он на нее, швыряя на кровать. — Решила мне жизнь испортить?! Испортить мои отношения с Мином?! — Я… — произнесла она тихим голосом, вставая с постели. — Ничего не делала специально. — Девушка разгладила на себе одежду и выпрямилась. — И уж тем более не имела намерения портить ваши с Мином отношения. — Тогда какого хрена ты здесь этим вечером?! Я велел тебе с самого начала отводить по пятницам пацана в клуб, а самой потеряться где-то до утра, черт тебя возьми! — Мне казалось, мы договорились, что мальчик будет со мной в вечер пятницы, — осторожно напомнила она. — Тебе показалось! — зарычал он, внезапно вспомнив, что так и было. — И если на то пошло… — произнес Хоби с немного поубавившимся пылом. — Если и так, то почему он не в своей комнате? Девушка сцепила руки перед собой в маленький замок и посмотрела на собеседника самым спокойным взглядом, словно не ее только что бросили подобно грязной тряпке. — Я пыталась его остановить, но Мин был так рад, что не пошел в «Бэбиненс» и что еще один вечер проведет с тобой до того, как ты отправишься в свои очередные гастроли. Я просто не успела его задержать. Он слишком жаждал тебя увидеть и поблагодарить. — Поблагодарить? За что? — Хосок нахмурился. — Он считает, что идея не отправлять его в клуб принадлежит тебе. Мужчина поджал губы, чувствуя, как злость потихоньку отпускала его, сменяясь раздражением. Хотелось ударить девушку, чтобы стереть это дебильное безэмоциональное выражение с ее лица. — Да пошла ты… — пробурчал он себе под нос и вышел. Стоило двери за ним закрыться, как девушка села на кровать в попытках унять дрожь в руках. Спустя какое-то время за стеной своей комнаты она услышала женские стоны и однозначные шумы, из-за чего ее тело начала бить мелкая дрожь, а голова словно набухла от прилившей к ней крови. Девушка прикрыла уши руками, мечтая оглохнуть хотя бы на время. Она уже и не помнила сколько так просидела, может, полчаса, а может чуточку меньше, но с завершающим мужским стоном из глаз девушки хлынули слезы, и она сполза на пол, скорчившись от моральной боли. Сейчас ей не было нужды скрывать свои эмоции. Сейчас она могла себе позволить заплакать…***
Чонгук мог думать лишь о том, чтобы смена побыстрее закончилась, и он смог отправиться на первый этап гонок. Конечно, в связи с этим Крис закрывал бар пораньше, однако у парня уже не хватало терпения разливать людям напитки, хотелось послать всех на хрен и отправиться на трассу. К сожалению, он так и не смог наскрести на вступительный взнос, поэтому об участии не могло быть и речь, однако зрелище обещало быть эффектным. Количество вступительных заявок побило все рекорды. Этой ночью на трассе должно было собраться около двух сотен гонщиков, из которых во второй этап пройдет лишь сотня лучших. Чонгук уже успел нахамить десяткам подвыпившим танцорам, но посетителей от этого меньше не становилось. — Полтора часа, полтора часа… — бубнил себе под нос парень, наливая очередную порцию алкоголя в бокал. — И что намечается через полтора часа? — спросил женский голос совсем рядом. Как девушка умудрилась услышать то, что шептал парень, в этом наполненном музыкой помещении, Гук не имел ни малейшего понятия, но голос узнал мгновенно, ведь слышал его почти каждую ночь в своих снах, которые редко бывали приличного характера, когда в них появлялась Пак. — Сыль… — произнес Чонгук, оборачиваясь и встречаясь с ней взглядом. Четко очерченные стрелки и длинные ресницы подчеркивали выразительность ее потрясающих глаз, а слегка нанесенная помада с ярко-красной линией у самого соединения губ давала эффект припухлости. Волосы девушки были стянуты в хвост на затылке зеленой резинкой в тон кофте с высоким воротом, что так прекрасно смотрелась на ней. — Она самая, — усмехнулась девушка, отхлёбывая очередную порцию коктейля. — Что ты тут делаешь? — крикнул Гук, пытаясь перекричать музыку в клубе. — Как что? — Сыль ухмыльнулась. — Развлекаюсь. — Она приподняла коктейль в его сторону. Несколько парней, пускающих на нее слюни с момента ее появления, «благородно» угостили девушку алкоголем. — Это место не для таких принцесс-недотрог, как ты. Проваливай отсюда, — сказал он, не в состоянии отвести от Сыль взгляд и поражаясь собственной грубости. Почему она казалась ему такой грустной? И почему ее ослепительная улыбка была какой-то блёклой? — А может я не хочу больше быть недотрогой? — задумчиво протянула близняшка Пак, разглядывая жидкость в бокале. — Ну вот, приплыли, — раздался слева от Чонгука голос Тэхёна, который так же, как и его друг, не сводил с девушки глаз. — Ты же этого хотел. — Его тон был полон осуждения. — Я не этого хотел, — сквозь стиснутые зубы произнёс Гук, разглядывая пьяную сестру Чимина. — А чего ты тогда хотел? — Сыль посмотрела на брюнета, который полностью забил на свои обязанности. — Помнится, смеялся надо мной… Так что, я, наверное, попытаюсь наверстать упущенное. — Ее улыбка стала широкой. — Что ты несешь? Звони своему ненормальному братцу! Пусть едет за тобой, — зарычал Чонгук в ярости, словно она уже перед его глазами с кем-то обжималась. — А мой «ненормальный братец» очень занят. В последнее время слишком часто. Да и в моём деле, сам понимаешь, он мне не помощник. — Сыль соблазнительно провела пальчиком по губам. — Я тут с подружками, помогут подобрать подходящую кандидатуру. Может ты кого посоветуешь? — Она кокетливо склонила голову на бок. — Это не то место и не те люди, с которыми тебе стоит якшаться. Лучше уходи отсюда. — Ой, и кто это говорит? — Сыль заливисто рассмеялась. — Это говорю я. — А ты — это кто? — вызывающе спросила она, упрямо смотря на парня. Чонгук замолчал, задумавшись. И правда, кто он? Чего он лезет? Это все потому, что она сестра Чимина? Может, какой-то братский инстинкт, который передался ему от этого засранца? Ага, конечно! — Привет, красотка. — Словно услышав разговор девушки с барменом, к ней подкатил какой-то крупный парень. Его налитые кровью глаза поедали блондинку уже минут пять. Вольготно положив свою потную руку на аккуратное девичье запястье, он принялся поглаживать ее. От вида этой мерзкой картины руки Чонгука сжались в кулаки прямо на стойке перед парочкой. Послав все к черту, парень схватил ладонь подвыпившего чувака и выгнул ее в обратную сторону. Он сам не ожидал от себя той ярости, что проснулась в нем, стоило бедолаге тронуть его ангела. Никому не позволит. — Отпусти! — не сдерживая вопль боли, ныл парень, не ожидавший, что бармен вступит в его намерения подцепить девчонку. — Эй… Гук, ты чего? Отпусти его. — К нему подошел его коллега, но и на него не обратили внимания. Чон Чонгук и Пак Юн Сыль смотрели друг другу в глаза, не моргая, не улыбаясь, игнорируя музыку, шум вокруг и суету. Однако, какой-то молчаливый диалог между ними все же проходил. Гук отпустил парня, обошел стойку, схватил сопротивляющуюся девушку за локоть и выволок ее из клуба, не обращая внимание на происходящее вокруг. Сыль громко возмущалась и брыкалась, пока от быстрой ходьбы у нее не сломался каблук на босоножках. — Ты офигел что ли?! — раздался истошный вопль девушки, которая не могла заставить Чонгука остановиться. — Это же Louboutin из осенней коллекции! Они мне стоили месячного содержания! Гук без всякого предупреждения толкнул ее в проулок и припёр к холодной кирпичной стене какого-то жилого здания, после чего задрал руки девушки над ее головой и прижался к полным губам грубым поцелуем, от чего ее глаза распахнулись от возмущения и неожиданности. Первой реакцией Пак были слабые попытки высвободиться, но они не привели к желаемым результатам, и она очень скоро их оставила. Как только парень почувствовал ее смирение, он отпустил девичьи запястья, позволяя таким желанным рукам обвиться вокруг своей шеи. Спустя еще минуту Гук приподнял Сыль, взявшись за ее ягодицы, заставляя девушку обхватить его своими длинными ногами, о чем мечтал с первой их встречи, сам же подпирал ее к стене своими бедрами. Джинсы на Пак казались Чону, как никогда не кстати… лучше бы она и сегодня нацепила на себя одно из тех нежных платьев, тогда бы он сполна мог насладиться ее кожей. Когда парень закончил целовать Сыль, ему стали очевидными два факта. Первый же заключался в том, что эта красотка совершенно не умела целоваться. Второй факт, и это было самое удивительное, что тот самый первый факт возбуждал его неожиданно сильно. Чонгук сделал глубокий вдох и помог девушке в своих объятиях встать на нетвердые ноги. В полумраке парень посмотрел на Сыль, отмечая всю суть ее чистого взгляда. Ему нравилось абсолютно все: как доверчиво она сейчас смотрела на него и как нежно обнимала. Гук провел пальцем по опухшим от поцелуев девичьим губам, понимая, что, если он сейчас проявит инициативу, ему ничего не помешает овладеть ею. Стать ее первым мужчиной, а первых не забывают. Чонгуку безумно хотелось стать тем, кого эта девушка не забудет никогда. Достаточно проявить инициативу… стянуть с нее эти узкие джинсы, трусики и войти… всего лишь сделать еще один шаг… но даже затуманенным мозгом парень понимал, что должен остановиться. Чонгук провел своей шершавой ладонью по мягкой щеке прекрасной блондинки, от чего она закрыла глаза и повела головой навстречу его руке. Нет, его стервозная принцесса… его золотой ангел заслуживал нечто намного большее, чем грязный угол в сранном закоулке. Чонгук сделал глубокий вдох и отошел от Сыль. — Пойдем, — хрипло произнес он, беря ее за руку. Девушка молчаливо последовала за Гуком, испытывая смешанные чувства от испытанного совсем недавно. Его огромная рука, крепко сжимающая ее ладонь, успокаивала пошатнувшуюся нервную систему близняшки Пак. — Куда идем? — тихо спросила Сыль спустя пятнадцать минут. Шли они в совершенной тишине. Улицы из темных плавно переходили в светлые и ярко освещённые, а дороги становились многолюдными. Однако парочка не замечали этих изменений вокруг. Каждый углубился в собственные мысли. Первой в реальность вернулась блондинка. — Ты же не убивать меня ведешь, правда? — На ее лице играла какая-то несвойственная ей неуверенная улыбка. Парень бросил на нее косой взгляд через плечо. — Нет, тебе же еще надо наверстать упущенное. Забыла? — усмехнулся он. — Так мы идем навёрстывать? — Глаза Сыль непроизвольно широко раскрылись, а в голосе прозвучало столько неподдельной надежды, что Чонгук не удержался и рассмеялся. — Не в этот раз, принцесса. — Ясно… Чонгука забавляло, что девушка не могла контролировать свое разочарование. Значит эмоции бывали неподвластны ей, когда она возбуждена. — Тогда куда ты меня ведешь? — Хочу показать тебе нечто грандиозное, — ответил парень, с загоревшим взглядом от даже мысли этого «грандиозного события». — Уже должно начаться. Они дошли до огороженной автомобилями и байками трассы, вдоль которой стояли толпами молодые мужчины и женщины разного возраста. Везде царило веселье и смех, алкоголь и сигареты, кто-то обнимался, кто-то целовался. Откровенно говоря, все окружающее порядком напугало Сыль, заставляя рефлекторно сжать руку Чона. Почувствовав волнение своей спутницы, парень обернулся. — Не бойся, — произнес он успокаивающим голосом. — Я с тобой. Сыль взглянула ему в глаза и действительно смогла моментально успокоиться. Раньше такое мог провернуть с ней только один человек. Ее брат. Она улыбнулась и кивнула на его молчаливый вопрос, после чего они продолжили путь и пробрались сквозь толпу к местам в «портере» прямо у старта более сотни байкеров. Возбуждение от происходящего, что царило вокруг, наконец, передалось и лелеянной блондинке. Она не знала, что и как будет происходит, но даже ей уже не терпелось увидеть продолжение. — Никогда не видела подобного, — произнесла она восторженно, рассматривая толпу и участников заезда. Чонгук посмотрел на нее и улыбнулся: — Я тоже. В стороне раздался вопль ведущего, оповещающего о скором начале. Гук посмотрел на трассу и невольно перед глазами пронеслись картины прошлого. Тогда, несколько лет назад Чон тоже стоял в толпе и наблюдал за происходящим со стороны. Чимин и Тэхён почему-то задерживались, но он так хотел увидеть главное событие в жизни байкеров Сеула, что даже не подумал пойти на поиски друзей. И вроде всё в тот день шло, как положено, на трассе собрались лучшие двухколесные гонщики, но одного финалиста не хватало. Чонгук до сих пор помнил, как лидер бантан вертел головой в поисках Арми, которую так и не увидел. Ни Гук, ни Сыль не заметили, что за ними злобным взглядом из-под капюшона наблюдал парень в черной толстовке. Теперь Чимина не терзали сомнения. Это была его драгоценная сестра с его бывшим лучшим, мать его, другом. Глупая девчонка… — Объявляю о начале отборочного заезда! — прокричал в микрофон ведущий озорным голосом. — Все заявки поданы, взносы собраны. Однако из-за большого количества участников, пришлось разделить первый этап на три части. Из каждой части будут отобраны по десять быстрейших! Итого во второй этап пройдет тридцать лучших. Всего лишь тридцать! Чимин сжал кулаки в карманах своей одежды, не понимая, зачем пришел сюда, и уже жалел, что не остался дома. Последние гонки, на которых он бывал, изменили его жизнь. Тот день разбил его существование на «до» и «после». — О чем ты говоришь?! — Тэхён кричал, глядя на упёртого Чимина. — Причем тут вообще Гук?! — Ой, да ладно! — не отставал в тоне Чимин. От обиды его сердце разрывалось на части. — Иди найди Гукки и пожалуйся ему на меня! Ведь он твой лучший друг! Ведь ему ты доверяешь все! — Я доверяю вам обоим одинаково, идиот! — Да ладно? — усмехнулся своими полными губами парнишка Пак. — И где же вы были вчера? — Мы… — Тэ замялся, отводя взгляд. — И? — Чимин вопросительно выгнул бровь. Ему не терпелось услышать какой-то простой ответ, который объяснил бы все эти непонятки, происходившие между ними в последнее время, из-за чего он чувствовал себя лишним. Однако ответа не последовало. — Оно и видно. — Усмехнулся парень, а его лицо скривила презрительная гримаса. Очередной поток нелицеприятных слов прервал зазвонивший телефон, на экране которого высветилось имя кузена «Хоби». — Да? — Выигрыш в этом году, друзья мои, — продолжал тем временем ведущий, — составит сто тысяч американских долларов! Это рекорд! Тэхён стоял в стороне от толпы, незамеченный никем, и слушал каждое слово, что произносил мужчина на подъеме у трассы. С каждой секундой, что приближало начало этого события, сердце парня сжималось. Ему становилось все хуже и хуже. По итогу Тэ начал задыхаться от воспоминаний. В голове возник образ сестры, глаза которой выражали панику от того, что она не сможет остановиться. Никогда прежде он не видел такую испуганную Арми… Времени у него осталось совсем мало… — И наконец, самое интересное! Кто же возьмет в этом бою звание «Большого единорога»?! Вот так интрига… — Толпа взревела. «Большой единорог» — это все равно что получить звание короля Сеула до следующих гонок. — Зачем ты вытащил меня из теплых объятий той богини и приволок сюда? — ворчал Хосок, наблюдая из окна машины за скоплением пьяной молодежи. — Ну, во-первых, — рассудительно начал Джин. — Тебе пора перестать трахать шлюх. — Фу… — произнес Хоби, бросив на друга подозрительный взгляд. — Как грубо и на тебя не похоже. Ты что, не в духе? Опять отец? — Это было бы в-третьих, — усмехнулся Сокджин, останавливая машину поближе к трассе. — А что же было в списке вторым? — Тебе пора перестать трахать шлюх, когда твоя жена спит, ну или не спит, в соседней комнате. Хосок заметно помрачнел, не желая разговаривать на эту тему. — Она сама этого захотела, — проворчал Чон в свою защиту. — Сомневаюсь, что захотела. Возможно, согласилась, смирилась или еще чего, но не захотела. Когда твоя супруга открыла дверь… она была заревана. — Ее проблемы, — жестко отчеканил мужчина и отвернулся, подведя итог этой дискуссии. — Сегодня гонки, да? — догадался Хосок, наблюдая за происходящим снаружи. Джин бежал, расталкивая толпу. Отовсюду были слышны всхлипы, печальные вздохи и шепотки. — Кого сбили? — Кто сбил? — Кто умер? — Кто-то умер? — Кто-то из бантан… Грудь Сокджина наполнилась ужасом. Он потерял Гука из виду давным-давно и не имел ни малейшего понятия, где находился его младший брат. Кто умер? Что произошло? Может, он ослышался. Где ребята?! Шуга остался в гараже, Хосок с Арми опять устроили разборки, но РМ же должен быть где-то здесь. Да и Чимини с Тэ тоже… Надо найти их всех. Джин ускорил свой шаг, пока наконец не дошел до эпицентра трагедии, в центре которой находились бантаны и Крис. Последний в свою очередь застыл на месте, с ошалевшим взглядом наблюдая за происходящим. Ким никогда не забудет его выражения лица… ибо произошедшее потрясло Криса не меньше, чем самих Бантан. Молодой юрист мотнул головой, прогоняя прошлое, и ответил на вопрос друга. — Да, сегодня гонки. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием друзей. — Пойдем, встанем поближе и посмотрим, — предложил Сокджин. Вместо ответа Хосок просто вышел из машины и последовал в сторону толпы. Он несколько раз провел ладонью по голове, сильно нажимая на лоб, стараясь отогнать внезапные мысли. Не помогло. Зажмурил глаза, пытаясь не думать о том дне, но эта сцена никогда не покинет его память. Хосок считал себя обреченным переживать ее снова и снова. Это его наказание. — Я так и знала, что ты с ней! — кричала в ярости Арми, пытаясь наброситься на бывшую девушку своего парня. — Ты трахаешь ее за моей спиной, мерзавец! — Прекрати, Арми! Угомонись уже! — Хосок старался успокоить ее, схватив и удерживая от драки. — Я убью ее! — Арми умудрилась вырваться из рук возлюбленного и успела полоснуть напуганную девушку ножом. Из пореза на шее сразу же показалась кровь, которая стекала вниз. — Ты сума в конец сошла?! — завопил Хоби, грубо отбросил ее подальше и подскочив к рыдающей бывшей, которая держалась за горло в попытке остановить кровь. — Камели, как ты? Жива? Потерпи немного, я отвезу тебя в больницу, — тараторил он, в панике прикрывая ранку на шее девушки. Подобная открытая забота о другой представительнице женского пола была расценена его нынешней девушкой, как измена. — Почему ты меня предаешь? — прошептала Арми, лежа на холодном асфальте, куда ее отшвырнул Хосок минутой раньше. — Почему тебе не все-равно на нее? — произнесла она, прежде чем вскочить и с безумным блеском в глазах выскочить на улицу. — Ненормальная… — крикнул ей вслед парень, беря на руки Камели. — Ведь в этом году к нам вновь присоединились Ба-а-нтан-ы-ы! — продолжал тем временем ведущий, оповещая собравшихся о немаловажном событии. — И наконец, в борьбе сойдутся давние противники Бродячие псы и Пуленепробиваемые бантаны! — Словно обезьянок в цирке представил, сука, — проворчал Юнги, поднимая стекло своего шлема. — Да… — рассеянно ответил Намджун, явно даже не расслышав сказанного. Шуга нахмурился, заметив, как руки лидера дрожали. После того дня, как РМ завалился в гараж весь в крови, это была его первая гонка. Может, не стоило им ввязываться? В тот день Юнги не должен был оставлять своих друзей без своего наблюдения, но, потакая своей обиженной детской гордости, он не пошел. Произошла трагедия, Шуга мог бы ее предотвратить. Он бы мог. Если бы был там… Мин ударил себя по шлему, пытаясь убрать видения из своей головы. Это сейчас очень не к месту. Телефон оповестил о входящем сообщении, поэтому парень спешно достал его и посмотрел на экран. «Я с тобой». Одно короткое сообщение от Ён Хи и на душе сразу стало тепло. Несколько слов от нее сумели разогнать тучи в голове Юнги. Он не стал оглядываться, зная, что даже если не увидит ее в этой толпе, она с ним. На лице парня расползлась широкая улыбка. — Со мной… — произнес он вслух, кладя телефон обратно. — Приготовились?! — крикнул, наконец, ведущий. Все участники первого заезда завели свои мотоциклы. Их моторы взревели, готовые сорваться в любую секунду, а толпа гудела в ожидании решающего слова. — Что делать будем? — спокойно поинтересовался Юнги, положа голову на руль своего байка, словно они стояли не на трассе, где вот-вот должна была начаться борьба, а на прогулке в парке и им совершенно некуда было спешить. — Можем вернуться в гараж. — Парень пожал плечами, бросив взгляд на лидера. — Шуга… — тихо позвал его РМ, смотря на свои руки в мощных перчатках, дрожь в которых не мог унять. Столько крови… было столько крови… — А? — отозвался Юнги, тяжело вздохнув. — За Арми? — произнес лидер, поднимая взгляд на лучшего друга. — Только так. — Юнги со всей присущей ему серьезностью закрыл шлем, твердо готовый рвануть в «бой». — ПОЕХАЛИ! — прогремел голос в микрофон, давая всем полный вперед. Все гонщики сорвались с мест, создавая кругом кольца пыли и невыносимый шум. — За тебя, моя любимая Арми… — произнес тихо последний байкер, что стоял в стороне, и рванул за остальными.