Пазл

Сыль находилась во дворе многоэтажного дома, куда заскочил ее парень, чтобы передать какую-то посылку от своего хёна. Прогуливаясь по обветшалой местности, она увидела парочку детей, что резвились на детской площадке под пристальным присмотром своей мамы. Заметив недалеко от них деревянный столик со скамейкой, девушка подошла к ним и присела. И почти пожалела, ощутив своим задом сырость и холод, исходящий от деревянной поверхности. Минуты шли, а Гука все не было видно. Сыль прилегла грудью на стол и положила голову на левую руку. Указательным пальцем правой ладони у самого своего носа начала рисовать невидимые сердечки, а внутри одного из них имя «Гукки». При этом с ее лица не сползала глупая улыбка. Ей было невдомек, что находилась она не одна и что по другую сторону за влюблённой девушкой кое-кто наблюдал, которого Сыль видеть физически не могла. Тэхён не мог отвести глаз с влюбленной Пак ЮнСыль. Как же она была прекрасна и как много он отдал бы, чтобы в этом сердечке было его имя… Да, он видел все, что она выводила пальцем на поверхности стола и почему-то ему было больно. Тэхён положил голову так же, как и Сыль, но зеркально, дабы иметь возможность любоваться ею. Кончик ее носа уже покраснел, а Чонгука все не было видно. Пришло сообщение. Сыль достала телефон из кармана пуховика и прочла его. Ее улыбка стала шире. Вернув мобильный в исходное место, она продолжила свое «ответственное» занятие. Не удержавшись, Тэ протянул руку к Сыль и накрыл ее ладонь своей. Он понимал, что она не почувствует… — Ну, привет… — раздался слегка раздраженный родной голос совсем рядом. Сыль подняла голову на Чонгука и послала ему нежную улыбку, но была немного удивлена, что, здороваясь с ней, он неотрывно смотрел куда-то в сторону. — Ты чего? Не нашел получателя? — Девушка встала с места ему навстречу. — Нашел, — ответил Чонгук, не сводя взгляда с виновато опустившему глаза друга. Это еще что такое? Ему это не показалось? То, что он увидел своими глазами… этот взгляд Тэхёна, обращенный на Сыль… Что он значил? Какое-то неприятное чувство забралось в душу Чона. Глупо. Как можно ревновать к Тэхёну, зная всю ситуацию, связанную с ним?! Чонгук мотнул головой и посмотрел на своего ангела, наконец, мягко улыбнувшись. — Спасибо, что дождалась. Сильно замерзла? — спросил парень, убирая золотой локон за девичье ухо. — Почти нет. — Сыль сморщила покрасневший носик, тем самым показывая, что была близка к обмороку из-за обморожения. — Мне его отогреть? — усмехнулся Гук, кивая на нос. — А давай. — Сыль не ожидала, что он обхватит кончик ее носа губами. — Боюсь теперь… — тихо произнесла она, — …мне слишком жарко. — Я и это могу исправить, — рассмеялся Чонгук, беря девушку за руку. — Сначала… — Сыль замолчала, слегка порозовев от предвкушения удовольствия. — Хотя давай. — Что? — парень бросил на нее косой взгляд. — Я хотела бы провести эту ночь с тобой у тебя дома. До утра. — Твои родители разрешат? Они явно будут не в восторге от этой идеи. — Их не будет пару дней. А с Чимином я договорюсь. — Я бы посмотрел на это. — Усмехнулся Чон. — Почему вы не общаетесь? Этот вопрос давно беспокоил Сыль, но спросить она не решалась. От ответа зависело слишком многое. — Честно, не имею ни малейшего понятия. — Это не ответ, — настойчиво заявила Сыль, чем вызвала тяжелый вздох Чонгука. — Видимо, однажды он просто решил, что я ему не нужен и что его утрата намного больше, чем моя. Чима… просто до фига странный человек. Разве ты не знаешь своего брата? — Чонгук посмотрел в девичьи глаза. — Если он в своей голове что-то решил… он даже не удосужился просветить меня. Короче, не будем. Если хочешь узнать ответ, спроси у него, а потом расскажи мне. — Гук улыбнулся, надеясь, что этим сгладит складку на переносице своего ангела. — Если брат поступил так… значит, у него на то были причины. Веские. Ведь ты был его лучшим другом, — Сыль ожидаемо встала на защиту Чимина. — Наверное. Мне они по-любому неизвестны, — согласился Чонгук. Несмотря на то, что ответа она так и не получила, Сыль не стала больше копаться в этой теме. Придет время и все встанет на свои места. — Слушай, должна быть новогодняя вечеринка в EmperorHil. Наша семья приглашена. Уверена, что и ваша тоже. Ты ведь… придешь? Во взгляде Сыль читалась такая надежда, что сходу оборвать ее, Чонгук не решился. — Я это… не очень люблю подобные мероприятия. Тем более те, которые организовывает EmperorHil. Столько пафоса. Я не впишусь. — Гук пожал плечами. — Что за глупости? Это наше общество. Твой отец и брат всегда посещают праздники госпожи Ким. — О-о, — протянул Чон. — Я в этом не сомневаюсь, — и усмехнулся. Да чтобы его отец упустил возможность засветиться в подобном месте с подобными людьми? Никогда в жизни. — Я бы очень хотела, — тихо произнесла Сыль, не желая переходить к плану «Б» — давить. — Я не уверен, Сыль, что у меня получится. Тем более там нужны именные приглашения. — Да, именные и на твое имя придет приглашение. Я уверена. И если оно придет, будь моим кавалером, а? — Сыль улыбнулась так очаровательно, что Чонгук не сдержался и кивнул. — Если приглашение будет, обещаю прийти, — заверил он ее. Сыль подпрыгнула от удовольствия и принялась лучезарно улыбаться. — Тогда нам надо обсудить, что надеть. Так… надо пройтись по магазинам. У Чонгука на лице отразился ужас. На что он подписался? — Давай оденемся, как пара? Обычно мы с Чимином одевались подходяще. Всегда одного бренда. Может, в этот раз мы с тобой? — тем временем девушка продолжила и при этом вся сияла от счастья. — Что скажешь о Gucci? Я слышала, они выставили свою новую коллекцию. Так… Сыль достала телефон и начала что-то строчить. — Сыль, я не уверен, что смогу позволить себе костюм от Gucci. — Рассмеялся парень, совершенно не смущаясь своей финансовой несостоятельности. — Зато я могу. Наступила недолгая пауза, во время которой Сыль продолжала смотреть в экран телефона, а Чонгук на нее. — Ты же так пошутила? — Он внезапно нахмурился от неприятного чувства. Что у них с братом за привычка такая, всюду совать свое состояние и неважно, кого и как это может, задеть. — В смысле? — В смысле, я тебе что, кукла, которую ты можешь наряжать в дорогие наряды? — Но я… не поэтому… — промямлила Сыль, смотря на руку Чонгука, которая опустилась на ее ладонь. — Поехали, — грубо произнес он, тем не менее мягко беря за руку и осторожно ведя к мотоциклу. Чонгук передал ей шлем и помог надеть его, после чего сел на байк, а Сыль устроилась за его спиной и тихо произнесла: — Я не хотела задеть… — Да знаю я. Всю оставшуюся дорогу они молчали. Лишь подъехав к особняку, Сыль, наконец, сообразила, что не видать ей целой ночи с Чонгуком у него дома. — Мы разве не собирались к тебе? — неуверенно спросила она, слезая с байка. — Не сегодня. — ответил Чонгук. Сыль заметила, что он выглядел мрачным. Неужели из-за той неудачной фразы? — А я могла бы… Договорить девушка не успела, так как Чонгук перебил ее: — Отдай Чиме, — сказал он, протягивая ей ключи от своего мотоцикла. Сыль взяла их и недоумевающе посмотрела на Гука. — Зачем? — спросила она, не понимая, что происходит. — Да так… просто отдай. Он поймёт. — Чонгук отвел взгляд и слабо улыбнулся. — Ладно, — произнесла близняшка Пак и попыталась чмокнуть своего бойфренда в губы, прежде чем зайти в дом. Однако тот то ли специально, то ли случайно отвернулся и губы девушки скользнули по его щеке. Сыль нахмурилась. В последнее время он вел себя странно и дело явно было не в той глупой фразе, что сорвалась сегодня с ее языка. Неужели Чонгук отдалялся от нее? Они больше не занимались любовью, так как у него вечно находились какие-то дела. А теперь еще и поцеловать себя не дал. Может, это все-таки ее разыгравшаяся фантазия? Очень бы хотелось так думать… Сыль громко сглотнута. А, может, она ему больше не нравится? Но, мотнув, головой, отгоняя от себя неприятные мысли, ЮнСыль улыбнулась Гуку и сказала: — Обязательно передам. — После чего помахала рукой и зашла в дом. Сыль вся дрожала, ведь понимала, что за ее спиной с нее не спускал взгляд человек, которого она любила и нутром чувствовала, что теряет, не видя этому, откровенно говоря, обоснованных причин. Зайдя в комнату брата, она увидела его сидящем на кровати, куда и бросила ключи от байка, затем опустилась в рядом стоящее кресло, игнорируя присутствие хозяина комнаты. Дурные мысли не оставляли ее. — Это что? — вклинился в ее мыслительные процессы голос Чимина. — Ключи от мотоцикла Гука. Просил передать. Сказал, ты поймёшь. — Сыль пожала плечами. Чимина словно током ударило. После слов сестры он около минуты размышлял о том, что она сказала. Это же не значило, что?.. Его сердце пропустило удар. Он должен был что-то осознать. Что-то, чего он не помнил с той ночи. Внезапно перед глазами встала четкая картина. Под проливным дождем стояла Су и смотрела, как на него нападают целой толпой и последнее, что Чимин помнил перед тем ударом по затылку… это ее улыбка и… ЗАСЛУЖИЛ. Пак Чимин вскочил на ноги. — Где его байк?! — выкрикнул он. Удивленная его поведением, близняшка махнула рукой в сторону двора. — Внизу, — сказала она, немного опешив, совершенно не понимая, что происходит. Брат выскочил из комнаты, словно ошпаренный и помчался на улицу. Чтобы Чонгук отдал свой байк кому-то… это было слишком невероятным, чтобы быть правдой. А если это всё-таки произошло, значит… Спустя несколько минут Чимин стоял и смотрел на черный мотоцикл бывшего друга у себя во дворе. — Нет, — прошептал он себе под нос, садясь прямо на холодную землю. — Нет. Не может этого быть… Однако глаза говорили об обратном. Чимин посмотрел на свою руку, в которой сжимал ключи, и сделал глубокий вдох, в попытке успокоиться. В нём поднялся гнев, ужасающий его самого. Парень закрыл глаза, после чего истошный вопль вырвался из самой глубины его сердца. — Как же ты могла, сука! — кричал он, не обращая внимания на собравшуюся во дворе прислугу, которая даже не пыталась урезонить молодого хозяина. Боль фонтаном брызгала из него и тело отказывалась подчиняться, ведь разум был полностью затуманен. С дикими воплями Чимин встал на ноги, отшвырнул ключи в сторону и пнул байк. Мотоцикл упал на землю, но Чимина это не успокоило. Он начал пинать байк друга, колотить руками, сбивая костяшки пальцев в кровь, при этом не переставая кричать, как раненный зверь. Услышав крики брата со двора, Сыль, словно ненормальная, помчалась вниз по лестнице, не понимая, что происходит. Когда Сыль увидела Чимина с окровавленными руками перед глазами встала старая картина, которую она больше никогда не желала видеть. Неужели история повторяется вновь? Страдания Чимина всегда отражались на Сыль фантомными болями. Вот и сейчас она положила руку на грудь и сжимала пальцами кофточку, в надежде успокоить сердце. Больше не могла выдержать мучений брата, который продолжал калечить себя, пиная мотоцикл. Поэтому Сыль подбежала к нему и обняла сзади. — Перестань, пожалуйста, перестань! — кричала Сыль в отчаянии, пытаясь перекричать боль Чимина. Но парень ничего не видел перед собой. Лишь оттолкнул близняшку и продолжил бить кулаками и ногами о мотоцикл, превращая свои собственные руки в кровь. Оказавшись на холодной земле, Сыль поняла, что ей не успокоить брата и ее сердце начало разрываться еще больше. Будучи в адекватном состоянии Чимин бы никогда не позволил себе обойтись так с сестрой, но сейчас он даже не обратил внимание на это. Сыль медленно встала, подошла к байку, и ударила его ногой, что есть силы, повторяя за Чимином. Она была босая, так как выскочила на улицу не разбирая ничего, а потому от силы удара на пальцах ног девушки сразу проступила кровь, но она словно не замечала этого. Чимин бил кулаками, Сыль, как безумная, повторяла. Чимин не сразу заметил происходящее, однако стоны сестры наконец начали доходить до его затуманенного сознания. Он остановился, вот только Сыль нет. Она продолжала бить о мотоцикл, сбивая руки в кровь. Чимин перевёл на зареванное лицо Сыль взгляд и не мог понять, зачем она себя калечит, а в сознание прорвался детский голос сестры, который когда-то очень давно сказал ему: — Куда Чимина, туда и ЮнСыль! Всё, что будет с тобой, будет и со мной! Чимин мотнул головой, стараясь отогнать гневную пелену, затмившую его разум. Когда у него получилось немного прийти в себя, он приблизился к Сыль и схватил ее за кисти рук, но она вырывалась и продолжала делать себе больно. Парень вновь схватил ее руки и силой заставил остановиться. — Оставь меня! — крикнула Сыль, толкая брата в грудь. — Думаешь, только тебе больно?! Чимин лишь прижал ее к себе, окончательно обездвижив. Поначалу она все еще сопротивлялась, но потом обмякла и разрыдалась. — Пожалуйста. — Рыдала близняшка. — Перестань себя мучать… перестань… это же отдаётся и мне. Перестань думать, что ты сам по себе… — Слезы катились по ее белоснежным щекам. — Пожалуйста, не заставляй меня однажды сделать самое ужасное. Я жить хочу… — Сыль подняла на брата затуманенный взгляд и прежде чем потерять сознание, тихо добавила: — Но я последую за тобой. Чимина ввергла в шок самоотверженность и безрассудство сестры. Ничего не говоря и игнорируя шокированную близнецами прислугу, он поднял Сыль на руки и понёс в дом. Через сорок пять минут их дом покинул их семейный врач, который обработал раны и брата, и сестры. После его ухода, Чимин лег рядом к Сыль, чтобы видеть ее лицо и принялся пристально рассматривать сестру. Чимина не оставляла мысль: а полюбит ли его кто-нибудь еще так же сильно, как его сестрёнка? Он поднял свою перебинтованную руку, погладил Сыль по бледной щеке, после чего моментально погрузился в тяжёлый сон.

***

В дверь номера Камели начали безумно колотить, напугав молодую женщину до прединсультного состояния. На дрожащих ногах она подошла к двери и посмотрела в глазок. Каково же было ее удивление, когда по ту сторону она увидела своего мужа. Осторожно отворив дверь, Камели впустила Хосока, который от чего-то выглядел очень рассерженным. Мужчина проскочил мимо нее и сразу же принялся заглядывать в комнаты: в спальню и ванную. Никого не обнаружив, он вернулся к удивленной жене и покраснел. — Мне стало любопытно, где ты проводишь свои пятницы, отдавая Мина в столь тебе ненавистный «Бэбиненс». — И… ты проследил за мной? — неверяще спросила Камели. — Да! А что такого?! Ты — моя жена! Я должен знать, что ты вытворяешь за моей спиной. Не позоришь ли ты меня… а то больно ты сблизилась с нашим общим другом… — Хосок прикусил язык, понимая, что сказал то, что не планировал говорить. — Так ты Сокджина у меня в ванной искал? — Камели в удивлении прикрыла пальцами рот. — Я прекрасно понимал, что его там нет! — слукавил Хоби. — Да ладно? — Камели слабо улыбнулась. Хосок стоял и смотрел на нее. Видимо, она совсем недавно принимала душ, поэтому и была в банном халате. Мокрые волосы ниспадали на плечи густыми прядями, а на лице ни грамма косметики. Совсем ребенок с этим ее немного насмешливым на данный момент взглядом. — Тебе смешно? — хмуро спросил мужчина, пытаясь не пялиться на нежную линию шеи, что виднелась из-под толстого одеяния. — Э-э… немного, — все с той же слабой улыбкой проговорила Камели. До нее понемногу начал доходить смысл происходящего, от чего девичье сердце принялось колотиться с каждой секундой все быстрее и быстрее. — И сейчас? Хосок в мгновение ока оказался в миллиметре от жены, так что почувствовал запах ее шампуня. Черт! Зря он над собой так издевался. — З-зачем? — прошептала Камели, не сводя взгляд с потемневших глаз мужа. — Имею право потому что, — прошептал он и наклонился к ней, однако настойчивый звук входящего звонка на его телефоне заставил его вздрогнуть и выпрямиться. Хосок прикрыл веки, пытаясь успокоиться, после чего достал из заднего кармана брюк свой смартфон и взглянул на экран. Звонил Сокджин. И на экране телефона высветилось фото друга. Перезванивает. Не вовремя. Чувство вины заставило Хосока поморщиться. И какого хрена он думал, что застанет своего друга в объятиях своей жены? Чон сбросил звонок, следом и второй. При этом не сводил глаз с Камели, которая стояла с часто вздымающейся грудью. — Ты мне задолжала, — сквозь зубы процедил Хосок и не раздумывая более впился в губы супруги. Поцелуй получился жадным, словно до сих пор его лишали возможности делать это, из-за чего он так сильно истосковался. Хосок из-за Камели уже второй месяц с женщиной не спал, поэтому считал ее ответственной за это. Как же его бесит, блять! Чем больше подобные мысли обуревали Хосока, тем требовательнее становились его язык и руки, что сжимали тело Камели через ткань халата. В это самое время Сокджин, находящийся в больничной палате матери, смотрел на экран своего телефона, не понимая, почему друг сбрасывал вызовы. — Странно… — пробубнил он, убирая телефон в карман. — Что не так? — спросила мать, глядя на сына. — Да у меня десять пропущенных от Хосока. Я перезвонил, а он не взял. Все ли хорошо? — Может, стоит поехать к нему? — предложила госпожа Чон, чуть приподнимаясь на больничной койке. — Да откуда я могу знать, где этот ветерок шляется, — отмахнулся Сокджин и обратил всё свое внимание на мать. — Ладно. На чем мы остановились? Ах да… ты должен поговорить с Чонгуком, — сказала женщина тихим голосом Джину, который отказывался ей в этом повиноваться. — Нет. Он слишком вспыльчивый. Он не поймет. Или, в лучшем случае, не поверит. И получится, будто я пытаюсь оклеветать тебя. — Сокджин слабо улыбнулся. — Это лишь подольет масла в огонь. Было видно, что больной женщине с трудом дается каждый вдох, не говоря уже о каждом произносимом ею слове. Госпожа Чон еле подняла тяжелые веки и посмотрела на своего первенца. Комок вины перед ним, стыда за содеянное, за то, что он пережил по ее вине, собрался в горле и не позволял выдавить из себя заветные слова, которые она обязана была произнести уже давно. А скоро, возможно, будет поздно. Мать отвела взгляд. Не смогла. Опять не смогла. Такое бремя положила на плечи своего сына и под конец пытается закопать его в своей вине… эгоистка. Та самая, которую так же обзывал отец ее сыновей. — Скоро бал в EmperorHil, насколько я знаю, — решила сменить тему мать. Или почти сменить. — Да. Под Рождество, — подтвердил Сокджин. — С пафосом, наверное, — непривычно для себя усмехнулась она. — По другому никак. Иначе Ким Минжи не была бы собой. — Именные приглашения, наверняка. Сокджин, подозрительно сощурившись, глянул на свою маму. — Что ты задумала? — Думаю, это отличный вариант вернуть Гука в лоно светского общества. — А ему оно сдалось? — Я у него не спрашиваю, — твердо произнесла госпожа Чон. — По-моему ему очень комфортно там, где он есть. — Ему должно быть комфортно рядом со своей семьей. — Так он рядом с ней и находится. — Сокджин вновь улыбнулся. — Ненадолго. Пора входить во взрослую жизнь. Он что думает, я ему позволю погубить свою жизнь, прозябая там? — Госпожа Чон залилась громким кашлем, из-за чего ей пришлось прикрыть рот носовым платком. Спустя пару минут, когда смогла выровнять свое дыхание, она продолжила: — У него хороший отец и прекрасный брат. Пора возвращаться. Джин нахмурился, глядя на платок, на котором остались кровавые пятна. Голос матери становился все тише, тон все решительнее, а мокрота все кровавее и кровавее… парень зажмурился на мгновение. — Достань приглашение для Ким Чонгука. — Женщина слабо сжала кисть правой руки сына, которая лежала рядом с ней на кровати. — Ради меня. Я больше не буду тебя мучить. На ее губах осталось немного кровяных подтеков. Сокджин попытался сохранить хладнокровие на лице и сжал худую руку матери в ответ. — У него будет приглашение. Не переживай, — заверил он ее. И как теперь быть, если дражайшая Королева Сеула не соизволит это сделать по доброй воле? Совершенно невозможно. Разве что… — Проследишь, чтобы он пошел туда? — не унималась мать, желавшая убедиться, что когда ее не станет, Чонгук будет рядом со своей семьей. — Прослежу, — ответил Сокджин, поглаживая покрытый испариной бледный лоб матери. Джин вышел из палаты и в коридоре попытался выровнять дыхание. Не получилось. Он сделал глубокий вдох и положил руку в район сердца, которое бешено стучалось в груди. Пока Сокджин мысленно успокаивал себя, его телефон зазвонил. — Да? — Он принял входящий вызов от отца и услышал голос своей мачехи. — Сокджин… Нежный женский голосок, некогда делавший его счастливым, буквально толкнул Сокджина обратно в ад, из которого мужчина настойчиво пытался выбраться. — Шиньён… — устало произнес он, прикрывая глаза. — Что телефон отца делает у тебя? Ответ ему был ясен, ведь он больше не брал трубку, когда она звонила со своего номера и вот как Шиньён решила проблему. — Отец просил передать, что ждет тебя к ужину. Уже некоторое время Сокджин съехал от отца и жил отдельно, купив квартиру в одном из самых богатых жилых районов Каннам-гу — Чхондам-доне. Отдав предпочтение этому месту только из-за парка Чхондам, который отличался тишиной и спокойствием на фоне шумного и суетливого Каннама. — Я занят. К сожалению, не смогу, — вежливо отказал Джин, пытаясь соблюдать дистанцию. — Я тебя так давно не видела, Джини… — заныла девушка в трубку. — Верни отцу телефон, — спокойно ответил Сокджин, сжав губы. Он теперь ненавидел, когда слышал это нежное обращение. — Но… Сокджин сбросил звонок и сразу же набрал другого человека. — Меня слышно? — сказал он в трубку, как только вызов приняли. — Да? — раздалось на той стороне. Не то грустное, не то пьяное. — Надо встретиться. Есть часик? — Да пожжа…ста. Судя по невнятному ответу собеседника, Сокджин понял, что он все-таки пьян. Черт. Он ему нужен был сегодня с трезвой головой. Решив, что разберется на месте, Ким Сокджин положил трубку и нахмурился. Что случилось у Ким Намджуна, раз он был в стельку в такое раннее время?

***

— Привет, бабуля! С широкой улыбкой на лице пьяный Намджун ввалился в кабинет своей бабушки. Ошарашенная пожилая женщина не сразу поняла, что происходит. Когда она пришла в себя и осознала, что перед ней в столь непрезентабельном виде предстал ее драгоценный внук, госпожа Ким опешила. Джун развалился в кресле напротив. От него несло перегаром за три метра. Причем настолько сильно, что госпожа Ким начала переживать, а не въестся ли этот мерзкий запах в ее дорогущий интерьер? — Ты что себе позволяешь? — холодно процедила она, жестко глядя на своего внука. — При последнем разговоре мы уже расставили все точки над i. Что теперь ты здесь забыл? Я тебя не звала. Он пришел каяться? Эта мысль, как бы ей не хотелось думать иначе, казалась невероятной. Он болен? Пришел сообщить о скорой кончине? Что бы она не говорила и как бы она на него не злилась, но эта мысль заставила ее ерзать на месте. Может, просто денег попросить? — Все т-точки над i? — Намджун вульгарно заржал, заставив бабушку поморщиться от запаха, что ударил в ноздри. — А ты ничего не п-попутала? — рука парня сжались в кулак. Он не смог вернуть Юнги и не сумел сказать то, что узнал. — Думаешь, я не р-расслышал тогда твоих слов? Или ты думала, что я забыл об этом?! — Я не понимаю, о чем ты. — Да ладно? — презрительная усмешка. — Говори, за чем пришел и убирайся. От тебя несет, как от бездомного с приморской деревни. — Он… — осторожно начал РМ, не решаясь окончено узнать правду. — Мне брат? Ни один мускул на лице Ким Минжи не дрогнул. — Нет, — последовал твердый ответ. — Он сын м-моего отца? — Намджун не моргал, пытаясь уловить хоть малейшее колебание в ее поведении. — Нет. — Почему ты не спросишь, о ком я? … и увидел. Лицо госпожи Ким покрылось красными пятнами. Такое с ней случалось, когда ее гнев брал вверх над расчетливым разумом. — Это ублюдок твоего слабого отца… — зарычала она, сквозь зубы. — Ты поэтому ему жизнь портила на п-протяжении всего этого времени? — Кажется, Намджун немного протрезвел от услышанного. Одно дело — его догадки и расследование, а другое — узнать это сто процентно. — Поэтому?! Зачем?! Ему и так б-было несладко! А ты гадила ему на к-каждом шагу! Как ты могла?! — Могла! Потому и делала! Пыталась тебя огородить от их нищеты и ничтожества, которое у них в крови. Крови прислуги! И если вернуть время вспять, я поступила бы точно также! Ясно?! А теперь убирайся! Вон! — Госпожа Ким кричала, встав в полный рост. — Вон из моего дома! — Знаешь, бабуля. Может в-внешностью я больше похож на тебя, но характером именно Мин Юнги был твоей копией. И если бы ты поступила правильно в свое время… у тебя бы было д-двое внуков, которые приняли бы на себя твою империю и продолжили бы семейное дело. Потому что, когда мы вместе… мы можем намного больше, чем по одиночке. А сейчас у тебя нет н-никого. Слышишь? Никого. Зато есть твоя драгоценная репутация. — Намджун тоже встал в полный рост и немного наклонился, чтобы смотреть бабке прямо в глаза. Несмотря на то, что он все еще немного заикался из-за алкоголя, все-равно выглядел устрашающе. — Но я лишу тебя и ее тоже. В один миг. За все, что ты вытворяла с ним. За все, через что заставила его пройти. — Не посмеешь, — с выдохом произнесла госпожа Ким, не моргая. — Ой… не вынуждай доказывать, — опять усмешка, которую Минжи ненавидела. — Однако… у тебя есть шанс отложить экзекуцию, моя дражайшая бабуля. — Ты удумал меня шантажировать, мерзавец? Ты хоть понимаешь, что ты мне всем обязан?! Даже своей жалкой жизнью! И ты решил шантажировать меня?! — Воспринимай, как пожелаешь. Но на свою вечеринку… то ли рождественскую, то ли национальную, — небрежно махнув рукой, продолжил Намджун, — предоставь дополнительное именное приглашение братишке Джина. Младшему с-сыну своего юриста. Он его почему-то не получил. — Очередная усмешка. — Не смей мне указывать, кого мне звать на свой собственный вечер, маленький засранец! — Фу-у, какие неприличные с-слова из Ваших уст, госпожа Ким. Но имей в виду. У меня по сей день есть мое «вечное» приглашение плюс один, как и у всех членов нашей семьи. Ну… или почти у всех. И поверь, в этот раз мой плюс один тебе понравится еще меньше, чем Шуга с татуировкой на лице и с салатными волосами на прошлой встрече. А если ты вдруг решишь каким-то образом нарушить собственные правила и аннулировать мое приглашение, то не советую смотреть новости следующим утром. Госпожа Ким сглотнула и побледнела. Побоявшись, что довел бабушку до инфаркта, Ким Намджун поторопился к выходу. На лице играла победоносная улыбка. Его бабка ни за что не позволит опозорить себя на всю страну, а значит, приглашение для парнишки у Сокджина в кармане.

***

— Святые демоны… ты-то что тут делаешь? — проворчал Юнги, собравшись ехать домой поздней ночью из клуба Криса. Девушка, сидящая на корточках где-то недалеко от бара, откуда был виден вход, вскочила от испуга. Нервно озираясь и всматриваясь в темноту, она различила друга и с таким облегчением кинулась ему на шею, что парень засмущался, но все же улыбнулся. Ему не хватало непосредственности Йеон. — Привет, малыш. — Юнги похлопал ее по спине. — Юнги-и, — заныла Йеон. В глазах скопились непролитые слезы. — Я думала, ты меня даже не узнаешь! Мы так давно не виделись. Я так скучала по тебе. Мы скучали! Все валится из рук. Я Джуни уже не узнаю. Он меня к себе не пускает! Я так одинока! Я совсем одна. И так давно не ела нормально. Намджуну я без тебя оказалась не нужна… — тараторила девушка, уткнувшись в грудь другу. Было столько неподдельной обиды и тоски в ее голосе, что Шуга не сдержался и тихо рассмеялся. — Я тоже по тебе скучал, Йеон. — Он отстранил ее от себя и осмотрел с головы до ног. — Как ты себя чувствуешь? Здорова? Как учеба? — Все хорошо! Просто похудела. Кушаю редко… — произнесла она, глядя на него исподлобья. — Правда? Не сказал бы… Блять! — ругнулся Юнги, получив локтем в бок. Наступила тишина. Оба смотрели друг на друга и не знали, что сказать. — Сядем? Шуга приземлился на холодный бордюр, а подруга последовала его примеру. — Как ты тут, Юнги? Они над тобой не издеваются? Не заставляют заниматься развратом? Бесплатно хотя бы… Юнги усмехнулся. Йеон умудрялась поднимать настроение даже в таком положении. — То есть, за деньги можно? — Нежелательно, но терпимо, — серьезно ответила девушка. — Учту. Кстати, об этом. Ты зачем ты сюда пришла? Это не место для хороших девочек. Тем более в такое время. — Ты считаешь меня хорошей? — Чхве Йеон посмотрела на друга, сидящего рядом, и чуть не прослезилась. Шуга поправил шапку на голове подруги, из-под которой во все стороны торчали короткие волосы. — Бесспорно. Опять тишина. — Мне без тебя было дико одиноко, Юнги. Нам было. Джун на себя не похож. Разогнал всех бантан. — С каждым ее предложением, Шуга становился все мрачнее. — И, кажется, Джуни вступил в какую-то секту… — жалобно пропищала Йеон, слёзно глядя на друга. Юнги сначала серьезно смотрел в одну точку перед собой, а потом резко посмотрел на Йеон. — Что он сделал?! — Вступил в секту. Кажется, теперь он должен есть только рыбу и не может материться. По крайней мере, он что-то про это бубнил. Но он же не любит рыбу! И любит материться! Тишина длилась несколько секунд, которую разорвал веселый смех Мин Юнги. Он встал на ноги и потянул на себя Йеон, помогая ей подняться. — Пойдем, я провожу тебя домой, чтобы одна не шлялась тут. И больше не приходи сюда в одиночку. Вообще не приходи. Не твое это место. — Но… — Никаких но. Пойдем. — Мой мопед! — Йеон взволнованно кивнула на свой мопед, что стоял неподалеку. — Поверь, дорогая, его тут даже на запчасти не разберут. Завтра пригоню к твоему дому. — Юнги перекинул руку ей через плечо и прижал ее к себе. Да. Он определенно соскучился по ней.

***

— Арми… — в трубке раздался глухой голос Тэхёна. — А? — сонно ответили на той стороне. — Я это… в общем… — было видно, как Тэхён не решается произнести следующие слова вслух. — Я в тюрьме, вроде как. — Чего? — казалось, Арми не услышала или просто-напросто не обратила внимания на сказанное. — Я в тюрьме, — повторил Тэхён, стесняясь, что влип в такую неприятность, словно у них проблем было мало. — Ну и что? — проворчала старшая сестра. — Несовершеннолетний. Переночуешь и отпустят. Возможно, даже завтраком угостят. — Усмешка. Тэ сглотнул комок гнева, что поднялся в нем. Он понимал, что его сестре просто не в масть поднимать свою задницу с теплой кровати, если брату не угрожает прямая смертельная опасность. Но для Тэхёна это значило больше, чем когда-либо могла понять Арми. Это был его первый привод и его впишут в личное дело. А следовательно останется с ним до конца жизни черным пятном, что не вписывалось в его планы о светлом будущем. Парень положил трубку и протянул полицейскому, который его и повязал за драку у заправки. Мужчина, взяв телефон из рук избитого пацана, который все еще пытался остановить идущую носом кровь, с сочувствием посмотрел в злые, но гордые глаза. — Может, тебе есть еще кому позвонить? — предложил он с сочувствием в глазах. — Если так, звони. Мужчине было жаль парня. Тех ребят, с которыми произошла драка, уже забрали по домам. А этот сначала даже не решался позвонить. Очевидно, исход знал заранее. — Нет, — произнес Тэхён, глядя на свои окровавленные костяшки пальцев. — Никого? Отец, мать? Дядя, тетя? Может, кто из друзей или коллег смог бы приехать? Тэхён на предложенные варианты мотал головой, пока речь не зашла о друзьях. Тут его голова дернулась и глаза просветлели. — Есть, — слабая улыбка коснулась губ юноши, оголяя окровавленные передние зубы. — Отлично! — облегченно вздохнул полицейский, протягивая ему обратно телефон. — Звони, пока не дозвонишься. — После чего встал из-за стола, похлопал парня по плечу и оставил его одного. Тэхён сидел с телефоном в руках и не решался набрать номер одного из друзей. — Чима… — пальцы уже забегали по кнопкам, набирая цифры. Но… на звонок так и не нажал. Чимин имел дурную привычку, когда дело касалось помощи. Тэ сбросил цифры и набрал другой номер. Через полчаса у порога полицейского участка стоял Гук со своим старшим братом. Пока Джин улаживал все необходимые моменты, Чонгук сидел рядом с другом. Судя по его взъерошенным волосам и мутным глазам, он явно спал, когда Тэхён позвонил. Тэхён почувствовал себя виноватым перед братьями, но был очень благодарен им, что они откликнулись. В какое-то мгновение Тэ почувствовал укол зависти. — У тебя классный брат, — выдавил он из себя, глядя как Сокджин уверенно ведет разговор с полицейскими. Старший брат Чонгука был, как всегда, одет с иголочки. — Угу, — согласился Чонгук, зевая. — Что произошло-то? — Я работал в ночную смену на заправке. В районе Итэвона. Ну и туда эти суки заехали. Бухие, блять. — Руки Тэхёна на автомате сжались в кулаки. — А там же эта… как ее… Со Ра работает по ночам. Ну и эти ублюдки… Короче, вышло, что вышло. — Он отвернулся. — Понятно. — Тэ был против всякой несправедливости, даже если в ущерб себе. Не мог никогда стоять в стороне. Таков уж был его друг. — А где они? — спросил Чонгук. — Ну… за ними приехали два часа назад и забрали. — Арми? — Не смог дозвониться. Видимо, спит, — ответил парнишка и щеки его покраснели. — Ясно. Чимину звонил? — Нет, сразу тебе. — Он будет в бешенстве, — усмехнулся Чонгук, пытаясь подавить очередной зевок, который был уж очень заразителен для Тэхёна. — И я бы не хотел, чтобы он знал… Чимин был весь мокрый от пота, но не мог проснуться. Он вертелся в кровати, дрожа всем телом. — Удали меня из памяти, — прошептал тихо Тэхён, глядя, как его друг не спал уже который месяц. — Ведь я — то, что мешает тебе уснуть. Втягивая холодный вечерний воздух, Пак Чимин распахнул глаза с четким осознанием двух фактов. Во-первых, он плакал, поэтому поспешил вытереть лицо ладонями, пока сестра, лежащая рядом, не увидела. Во-вторых… Чимин моргнул несколько раз и огляделся. Сыль во сне держалась за его руку. Близнец осторожно убрал ее перебинтованные руки и сел в кровати. Накрыл сестру покрывалом и спустил ноги с постели. На улице уже стемнело. Родителей сегодня не должно было быть. Очень удачно. Когда глаза привыкли к темноте, Чимин еще раз огляделся. Ощущение, которое не оставляло его уже очень давно, приобретало чёткий образ. Осталось лишь выявить падлу. Аккуратно ступая по ковру в комнате сестры, парень направился в свою спальню. Осторожно прикрыв за собой дверь, Чимин уже спокойно зашел в свою комнату и не включая свет, зарычал в пустоту: — Ну и где ты? — тихий злой шепот рвал темноту. — Я знаю, что ты здесь. Так что, мать твою, появляйся, сучонок, — уверенно процедил Чимин. Во-вторых… Пробудившись от этого сна Чимин окончательно понял, что это всё… были вовсе не сны. Вовсе, блять, не сны! Это были воспоминания. Причём не его воспоминания. Не его чувства. Не его гнев, обида, боль и бессилие. — Где ты, блять?! — Там же, где и всегда, — услышал он до боли знакомый голос сзади. — У тебя за спиной, Чима. Чимин резко обернулся и его широко раскрывшиеся глаза встретились с глазами лучшего друга.